чем людская

   - Юрий Мефодьевич, вы - известный животновод: у вас  в  квартире  обитают
много животных.  Но  здесь-то,  в  строгой  академической  атмосфере,  зачем
попугая держите?
   - У меня была большая мечта здесь еще собаку завести. Не для того,  чтобы
она меня защищала от тех, кто  приходит  в  кабинет.  А  просто  я  вырос  с
животными. Я вырос в Чите, в маленьком дворике,  где  всякой  живности  было
много: козы, поросята, собаки, кошки... Мои родители были  люди  творческие,
педагоги-музыканты. Но у отца была тяга к  животным:  однажды  он  на  рынке
купил утку с больными ногами. Она не ходила,  ее  жалели.  В  другой  раз  -
приехал с козой из монголо-бурятской степи. Так на эту козу пол-Читы  ходило
смотреть, такой  фантастической  красоты  была  козочка.  Серая,  с  черными
подпалинами, рога, глаза... - ну просто красавица. Все спрашивали: "Мефодич,
а чой-то ты ее привез?" - "Красивая очень", - отвечал отец. Молока,  правда,
коза не давала.
   Потом, когда мы с женой были студентами, тоже  подбирали  бродяжек.  Я  -
собачник. Она - кошатница: все время больных кошек в общежитие таскала. Даже
когда  мы  поженились  и  снимали  свой  первый  угол  в  подвале  у   одной
полусумасшедшей бабки, туда она умудрялась привести собак и кошек. С тех пор
так и пошло. У нас жили Булочка, Гарик, Кузя... Всех могу вспомнить.  Сейчас
у нас дома - три собаки и четыре кошки.
   - У вас должна быть большая квартира, чтобы такой зоопарк поместился.
   - Да нет, квартира у нас нормальная - метров пятьдесят.
   - А как же уживаются?
   - Ну, вы знаете, животные живут лучше, чем люди. Дело  в  том,  что  меня
животные успокаивают. Я  с  собаками  разговариваю.  Только  собаке  я  могу
наедине высказать то, что не скажу даже жене. Я-то знаю: она смотрит на меня
и все понимает. А главное - никому никогда ничего не расскажет.  Потом...  -
сидеть в этом кабинете... - много нервов требуется.
   И вот, кстати, о Феде. Наша старая работница принесла мне  эту  птичку  в
подарок. Я ей очень благодарен за это. Вот Федя замолчал: слушает,  что  про
него говорят. Сейчас подойду - целоваться будет (очень уважает это дело).  А
когда я работаю, то выпускаю его из клетки. Сначала он не дает  мне  писать:
каждую букву, как бюрократ, выклевывает. А потом берет листок и летает с ним
по кабинету. Я страшно люблю смотреть, как мои приказы и указы здесь летают.
   - Короче, я поняла: вам сюда  нужно  принести  еще  собачку.  Представьте
себе: вы собираетесь с худсоветом,  а  Бобик  или  Шарик,  улавливая  чье-то
враждебное настроение... Веселая картинка из жизни Малого!..
   - Не слабая. Бобик может укусить. Только его натаскать надо. Это все, так
сказать, смешно, но вообще собака необходимая вещь здесь. Не для  защиты  (я
это уже говорил), а просто чтобы  решить  какой-то  вопрос.  Если  требуется
принять какое-то очень важное решение,  то  мне  нужно  порассуждать,  вслух
поговорить. Я так устроен. А поговорить можно только с животным. Пока  же  у
меня  советником  в  кабинете  -  Федя.  Добрый,  но  очень  ревнивый.   Вот
телевидение ненавидит люто. Так начинает чирикать, когда  меня  снимают!  Не
переносит чужой популярности.
   - Юрий Мефодьевич, вот вы собачник...
   - И вы тоже. Это сразу видно.
   - Собачник собачника видит... - сами знаете.
   - А у вас было когда-нибудь двенадцать кошек? То-то... А у меня было.
   - А не приходилось народному артисту торговать на Птичьем рынке?
   - Однажды, когда у нас было двенадцать котят, мы с женой попробовали это.
Я ждал ее за забором,  физиономию  не  показывал,  только  котят  передавал,
которые грелись у меня за пазухой.  Но  она  оказалась  горе-продавец:  всех
даром раздала.
   - Представляю, как бойко пошла бы торговля,  если  бы  с  котятами  стоял
Адъютант  его  превосходительства...  Налетели  бы,  а  потом   рассказывали
знакомым, как покупали котят у популярного артиста.
   - Ну, так мы иногда и пристраиваем животных. Так сказать,  экс-плуатируем
популярность. Я лучше потрясающую историю расскажу про свою собаку  Кузю.  В
семьдесят шестом году я неожиданно для всех и для самого себя  получил  роль
царя Федора. Мне надо было ввестись в  готовый  спектакль  за  восемь  дней.
Сроки нечеловеческие. В то время я жил на Петровке. Вот сижу дома на диване,
поджав ноги, и учу сто страниц стихотворного текста.  Учу,  смотрю  в  окно,
снова учу. Я даже не обедал. Но время пошло к закату.  Чувствую,  что  текст
идет, но души в нем нет,  что-то  не  зацепилось.  И  вдруг  я  увидел,  что
напротив лежит Кузя, моя собака, и смотрит на меня. Я в тот момент  даже  не
сообразил, что за весь день не вывел его, бедного, не покормил...
   - А ты знаешь, что такое царь? - произношу текст,  глядя  Кузе  в  глаза,
ничего уже не соображая.
   - А... ты знаешь...
   Он встал, подошел ко мне, положил морду на колени.
   - Ты помнишь батюшку-царя?
   И Кузя завилял хвостом. Когда я закончил  эту  сцену,  понял,  что  нашел
нужную интонацию. И вот с тех пор я знаю  точно,  что  он  мне  подарил  эту
сцену, а может быть, и решение всей роли.
   -  Наша  беседа  похожа  на  старую  интермедию,  когда  встречаются  две
старушки: "У тебя Барсик колбасу жреть?" Про грустное, то есть про  колбасу,
не будем. Скажите, вы дрессируете свою животину?
   - Нет, я не дрессирую. Они живут не  собачьей,  а  человечьей  жизнью.  И
иногда лучше, чем я. На самом деле я всю жизнь мечтал о породистой собаке  -
типа овчарки. И только я решал брать  породистую,  как  жена  мне  приносила
маленькую дворняжку. Наконец в прошлом  году  она  мне  подарила  кавказскую
овчарку. Голубую, представляете?! Фантастика, это необъяснимо. Назвали мы ее
Лушкой.  Она  у  нас  прожила  четыре  месяца...  Погибла...   Отравили   на
Патриарших. Рассыпали какую-то гадость против собак, она  и...  Как-то  этот
породистый подарок у меня не прижился.
   - История грустная, но семейка у вас веселая, Юрий Мефодьевич.  Жена  вам
дарит собак. А вы ей - кошек?
   - Жена у меня - большая оригиналка. Она может подарить такое...  Когда  я
снялся в "Адъютанте" (это был мой первый самый большой  гонорар),  я  скопил
пятьсот рублей и очень на них  рассчитывал.  Вдруг  жена  позвонила  мне  на
съемки.
   - Я купила тебе подарок. Юра, ты стоишь?
   - Стою.
   - Сядь. Я купила тебе рояль.
   В общем, все эти деньги она грохнула на инструмент.
   - А вы играете? Не знала.
   - Я - нет. Но это - память после "Адъютанта". И вот мы, когда  переезжали
с квартиры на квартиру, таскали за собой по всей Москве этот рояль. Теперь у
нас их целых два. Дети-то у нас музыканты, и мы мучаемся с двумя роялями.
   - Два рояля, три собаки, четыре кошки... Не много ли на душу населения?
   -  Да  нет.  Прежде  было  все  нормально.  Сейчас  -  непросто.  Кормить
трудновато стало.
   - А какого цвета глаза у вашей жены?
   - Карие.
   - Согласно американскому тесту, человек, ответивший  на  этот  вопрос  не
задумываясь,  принадлежит  к  числу  семьянинов-паинек.  И  вы   производите
впечатление человека с благополучной личной жизнью. Я ошибаюсь?
   - В общем, правильное у вас впечатление. Я, наверное, благополучен.
   - Я это к чему... Как вы играете  в  таком  случае  неудачника  в  любви,
сломанного человека - дядю Ваню? ("Дядя Ваня" - спектакль Малого театра 1993
года. - М.Р.)
   - Я все беру от сердца. У меня  тоже  не  все  идет  гладко.  Было  много
неудач, срывов. Потом, для меня дядя Ваня - живой мертвец. Он как бы  ходит,
кушает, говорит, водку пьет,  но...  он  мертвец.  Я  таких  встречал.  Наша
профессия - подглядывать.
   Вот недаром  моя  жизнь  прошла  с  животными.  Пусть  с  маленькими,  не
породистыми, но... Тут я прихожу после спектакля домой и спрашиваю:  "Гуляли
Ласку?" Мне отвечают: "Через полчаса пойдем". Я говорю дочке:  "Вот  у  тебя
есть возможность в любое время сходить туда, куда  ты  хочешь,  -  а  собака
может жить только по твоему расписанию". Поэтому я могу куда-то не зайти, не
сесть за стол, а пойти с собакой. Она, я думаю, это понимает и ценит.
   Когда мы обучаем студентов на первом курсе, мы их приучаем  к  жалости  и
переживанию. "Представьте, - говорим, - что вы кормите кошечку, собачку". То
есть вызываем у человека эмоции, сострадание. -  У  современного  поколения,
которое выбирает только "пепси", разве можно  такими  ассоциациями  выдавить
слезу?
   - Можно. Собака никогда не укусит человека, который идет к ней с  лаской,
добром. И мне жалко тех, которые кричат: "Уберите  от  ребенка  собаку,  она
грязная!" Ребенок слышит это, у него вырабатывается комплекс, и это  он  уже
переносит на других людей. Потом вырастает такое...
   - Психологи уверены, что когда человек темам "человеческим"  предпочитает
"собачьи", много возится с животными, это значит: он не  доверяет  людям.  А
вы?..
   - Я имею основания  многим  не  доверять.  И  кто-то,  кстати,  правильно
сказал: "Чем больше я делаю добра, тем больше  получаю  зла".  Слишком  мало
остается тех, кто не предал.
   - Вы догадываетесь, какой вопрос я сейчас задам?
   -  Да,  меня  предавали.  И  продолжают  предавать.  Так  или  иначе  это
происходит. Сначала я очень болезненно реагировал  на  такие  случаи,  но  с
годами все же приходит, мудрость... И я не  то  что  успокоился,  но  понял:
наверное, так устроен человек. В конце концов, говорю я  себе,  меня  же  не
отравили. Однако все же больно.
   Жалко мне их всех. Вот у животных, у собак такого быть не может.
   - А не было желания на все плюнуть и уйти, хоть даже в собачью стаю?
   - Понимаете, собаки, как и люди, уходят в стаю не от хорошей жизни.  Вот,
помню, два года назад я был за городом и пошел в магазин. В узком переулочке
я увидел штук пять собак. Они стояли, сбившись в стайку, и смотрели на меня.
А я-то знаю, что отступать назад нельзя  -  бросятся.  "Может,  я  куплю  им
пожрать, жалко все же", - думал я, продолжая идти на  собак.  Одна  из  них,
очевидно, вожак, отделилась и пошла ко мне. Я не  ах  какой  смелый,  но  не
испугался, потому что я кусаный-перекусаный. Обнюхал меня вожак - а от  меня
чем пахнет? Собаками же. И они меня пропустили. Не знаю, пропустили бы  меня
люди.
   - Честно говоря, Юрий Мефодьевич, из  нашего  разговора  я  могу  сделать
невеселый вывод: вы разочаровались в человеческой породе. Да или нет?
   - Да, я стал разочаровываться. Но попадаю,  скажем,  в  самую  за-штатную
больницу и встречаю таких бескорыстных, порядочных людей: врачей, медсестер,
которые получают копейки. Во всех профессиях бывают  потрясающие  люди.  Мой
сосед по даче - плотник. Таких людей не бывает. Ну не бывает!  Ему  памятник
надо ставить, а он зубы себе вставить не может...
   Но  возвращаясь  к  разговору,  думается,  что  во  многом  виноваты  мы,
взрослые: мы не учили молодежь так, как собаки учат своих щенков. Я,  помню,
ругался на свою Ласку, глядя, как она обращается с маленькой Жучкой: "Что ты
мучаешь и терзаешь ее?" Я  не  понимал,  что  она  ее  таким  образом  учила
защищаться - и научила. Наша задача - научить детей не  огрызаться;  научить
тому лучшему, что есть в русском характере: доброте к ближнему...
   - Не укради...
   - Ну, с этим у нас всегда трудно было. А теперь у детей появилось чувство
легкости заработка. Стекла у машин протирают!  Но  это  -  не  заработок,  а
прикрытая милостыня. Может, это старческое брюзжание - то, что я  говорю.  А
может - человеческая боль: мне все же хотелось бы, чтобы моя внучка  жила  в
нормальном, цивилизованном обществе.
   - Интересно, думал ли мальчик из Читы, приехавший в столицу  поступать  в
театральное училище,  что  он  станет  командиром  большого  и  не  очень-то
поворотливого корабля под названием "Малый театр"?
   - Не думал, честное слово. Я очень хотел сниматься в кино - и  еще  чтобы
меня узнавали на улице. Но никогда не думал,  что  придется  сидеть  в  этом
кабинете.
   - И что у вас будет собачья жизнь - в смысле окружения...
   - В смысле окружения - я не возражаю. Но я  бы  не  сказал,  что  у  меня
собачья жизнь. Вот если бы вы меня спросили: "А  хотел  бы  я  прожить  свою
жизнь сначала, какой она была?"
   - Таких вопросов я не задаю.
   - Но я себе задаю. Я хотел бы прожить и испытать  все  то,  что  со  мной
было. Я не хотел бы огибать углы. Иногда проходил тараном и  набивал  шишки.
Разбивал в кровь нос... Все было. Понимаете, все было. Но все это мое.

   Для настоящей доброты солидная родословная и спортивные достижения  -  не
аргумент. Наоборот, иногда неказистость и  беспородность  животных  выявляют
лучшие качества в человеке. Пример тому -  красивая  актриса  Театра  Сатиры
Валентина Шарыкина. Похоже, все бродячие собаки прознали про это,  и  с  тех
пор вот уже много лет

   Пани Зося живет
   в собачьей стае
   Щенок за бутылку -
   Собачьи бои на актерской площади -
   Инвалид из Можайска

   Актриса Театра Сатиры Шарыкина, известная в народе  как  гранд  кокет  из
"Кабачка  "13  стульев""  пани  Зося,  на  скромной   актерской   жилплощади
соседствует с пятью собаками, одной крольчихой  и  одним  попугаем  женского
рода. Почти все собаки подобраны на улице.
   - Первую мне подарили как пуделя, - рассказывает  актриса.  -  Однако  из
него выросло нечто черное, беспородное и бесхвостое. Ну, не выгонять  же  из
дома.
   Бесхвостое создание демонстрировало новым хозяевам собачью преданность  и
недюжинный ум. Очевидно, за это пес  получил  имя  известного  литературного
персонажа - Артемон. Во всяком случае, он был так же умен и  талантлив,  как
пудели из рассказа Ку-прина и сказки Толстого.  Не  прошло  и  года,  как  к
Артемону присоединится Чарли, из  жалости  купленный  у  алкаша  на  Птичьем
рынке. Обеспокоенная  ростом  собачьего  семейства,  актриса  сперва  хотела
предложить его соседям. А те резонно рассудили: "Старый, никому не  нужный".
Ненужным он был для всех, но не для семейства Шарыкиных.
   Со временем из голодного и облезлого  заморыша  вырос  настоящий  боец  и
охотник. К тому же - верный друг.
   - Стоит какому-нибудь псу начать лаять на  Артемона,  Чарли  бросается  в
битву за него.
   На этом собачьи приключения семьи Шарыкиных  не  закончились.  Бог  любит
троицу, и еще ровно через год он послал им Кузьку. Холодным  зимним  вечером
его подобрал у метро "Аэропорт" муж актрисы Юрий Иванович.  Кузьма,  еще  не
названный к тому времени Кузьмой, имел жалкий вид:  волочил  заднюю  лапу  и
отсвечивал ввалившимися боками. И, разумеется, тоже был обласкан  и  показан
всем врачам.

   Но Кузьма внес разлад в собачью идиллию. Он не поладил с Чарли,  и  время
от времени маленькая квартирка становилась ареной собачьих боев.  Противники
успокаивались только тогда, когда их разводили по разным комнатам.
   Летом того же года, когда к дому  прибился  Кузька,  у  актрисы  появился
Гаврила, похожий на белоснежного песца, но  не  песец.  Красивого  собачонка
Шарыкина сначала пристроила в хорошие руки. Но в "руках" он страшно  выл,  и
его выставили за несносность характера. На самом деле характер у Гаврилы был
покладистый, он просто тосковал, потому и выл.
   Может, артистка Шарыкина сидит без работы, и разведение животных в  особо
крупных размерах - попытка заполнить профессиональную пустоту?
   "Отнюдь, - уверяют в театре. - Пани Зося,  может  быть,  больше  всех  из
старой гвардии востребована в театре". Она - Анна Андреевна в  новой  версии
"Ревизора", Чебоксарова  в  "Бешеных  деньгах",  Мать  в  детективе  "Восемь
любящих женщин". Неожиданно  для  всех  обнаружила  невероятное  сходство  с
Мерилин Монро и поет шлягеры голливудской звезды в мюзикле "Секретарши". Она
вообще шикарно поет, но, как это часто  бывает  в  театре,  до  возможностей
актеров режиссерам мало дела.
   Но если в театре артист себе не хозяин, то в собственном доме  ему  никто
не помешает проявить себя в полной мере. В своем доме Валентина  Шарыкина  -
хозяйка целой собачьей стаи.

   - А роли они не мешают учить?
   - Нет, что вы. Они клубочком свернутся рядом и  слушают.  Я  даже  иногда
общаюсь  с  ними,  как  с  партнерами.  Собаки  мои  тогда  пугаются,   ушки
поднимают...
   - А, как собаки уживаются все в доме?
   - Живут потрясающе. Встречаются по утрам - целуются. Даже Кузя  с  Чарли,
если в настроении. Когда не ругаются -  в  доме  тихо.  Ругаются  -  все  по
стенкам стоят.
   - А как размещаются?
   - Две собаки спят в моей комнате. Две - с мужем. А Кузьма  обосновался  в
коридоре.

   Мысль  об  элементарных  бытовых   неудобствах   для   собачников   давно
неактуальна. Любой дискомфорт компенсируется радостью общения с животными.
   И как только в доме установилась стабильность и все, в том числе  соседи,
смирились с мыслью, что четыре собаки - это предел, как в доме появился  еще
один жилец. Пройти в Можайске  мимо  него  мог  только  равнодушный.  У  пса
красивого каштанового окраса была перебита лапа. Она кровоточила,  гноилась.
Рыночные торговцы, знающие цену жестокому миру,  подкармливали  беднягу,  но
этим их сердобольность ограничивалась. Шарыкинское сердце  не  выдержало,  и
Рыжий - так  был  окрещен  можайский  инвалид  -  поселился  в  квартире  на
"Аэропорте". Он оказался невероятным добряком, поладил  со  всеми  собаками.
Единственное - ему пришлось ампутировать лапу. Теперь Рыжий скачет на  трех,
часто падает, но, как утверждает хозяйка, отлежавшись, снова бежит за  своей
стаей.
   Казалось  бы,  собачий  коллектив  был  укомплектован.  Но  все   та   же
коллективная агрессия по-своему откорректировала ситуацию.  Дети,  родителей
которых следовало бы хорошенько выпороть, во дворе сначала повесили кошку, а
потом камнями начали обстреливать ни в чем не повинного щенка. Когда тот уже
истекал кровью, его подобрал муж актрисы. Нового жильца  окрестили  Малыш  и
выходили, как всех его предшественников. А в 2000 году к дому прибилось  еще
одно грязное  немытое  существо,  прозванное  Чукчей,  впоследствии  ставшее
просто Чуком.

   - Валентина Дмитриевна, вы отдаете себе отчет в том, что  всех  бездомных
собак осчастливить нельзя?
   - Да, я все понимаю. Но как оставить на улице истекающую  кровью  собаку?
Вы  смогли  бы?  Мы  обратились  в   специальную   службу,   через   которую
распространили информацию о двух последних собаках. Надеемся, что кто-то  их
захочет взять. Что нам позвонят.
   - А если не позвонят?
   - Ну не выкидывать же их на улицу. Разве что вместе с нами.

   Жизнь семьи полностью подчинена  собачьим  интересам.  Муж  актрисы  даже
оставил инженерную должность и летом пребывает со всеми  собаками  на  даче.
Делает запасы на зиму, лечит своих питомцев...
   Собаки живут так, как хотят. А актриса живет так, как хочется им.  И  при
этом не считает свою жизнь собачьей.
   - Если я плачу, то черный Тошка подходит, кладет мне  лапу  на  колено  и
утешает; так ни один человек не пожалеет.

   Таких трогательных историй из жизни актеров-животноводов можно рассказать
множество. Наталья Фатеева, Валентина Талызина и многие другие спасли  жизнь
не одному живому существу.
   А еще говорят, что актер - это эгоистическая профессия.

   В старом русском  театре,  не  избалованном  государственной  поддержкой,
спектакли  выпекались  как  блины  на  масленицу:   новую   пьесу   начинали
репетировать в понедельник, а в субботу и в воскресенье уже давали премьеру.
Актерам в месяц приходилось выучивать по  120  листов  текста,  а  в  сезон,
длившийся полгода, - до 780.  Если  к  этому  числу  прибавить  товарищеские
бенефисы, когда за вечер играли  аж  по  две  пьесы,  то  количество  текста
доходило до тысячи. Такая статистика  невероятна  для  современного  актера,
который может рассчитывать в лучшем случае на одну роль в сезоне.
   Кто при таких нечеловеческих условиях борьбы за выживание  был  в  театре
главным? Его величество... суфлер, который как мышь сидел под сценой, хватал
на сквозняках ревматизм и был спасательным  кругом  для  первого  лю