ия  о  вреде
алкоголя".  На  сцену  выходил  деловой  товарищ  с  портфелем   и   голосом
зануды-лектора, честно отрабатывающего свою пайку, начинал читать: "Ной имел
виноградники... Извините" и быстро уходил за кулисы. Возвращался, и  зрители
видели уже другого человека - повеселевшего и с большей  заинтересованностью
рассказывающего  о  вреде  алкоголя.  На  лице  артиста,  время  от  времени
уходившего за кулисы  или  нырявшего  под  трибуну,  отразились  все  стадии
опьянения. Публика покатывалась, не успевая улавливать перемен в  мимике,  в
движениях...
   Михаил Державин, актер Театра Сатиры:
   - Потрясающим "пьяницей" в  театре  был  вахтанговец  Николай  Олимпиевич
Гриценко. Я был маленьким, и они с отцом  как-то  взяли  меня  в  театр.  По
дороге, помню, увидели, как какой-то пьяный  спускался  со  ступенек.  Через
пять минут Гриценко на глазах  у  всех  прекрасно  показывал  его.  А  потом
какие-то краски перенес в театр.
   Мастером опохмела можно назвать  Евгения  Лебедева  из  питер-ского  БДТ,
который  в  спектакле  "Энергичные  люди"  показал  непревзойденный  образец
утреннего тяжелого состояния. Помните? Утро. Душа горит. Выпить  хочется,  а
ручонки-то... Тремор адский. И тогда Лебедев, используя полотенце как рычаг,
доносит стакан до рта, не расплескав ни капли. При этом -  гамма  эмоций  на
лице: от полного отчаяния до глубокого физического удовлетворения.
   Что интересно, великий актер  никогда  не  скрывал,  что  алкоголь  -  не
реквизит, а настоящий - помогал ему в работе над ролью. Ему долго не давался
Рогожин в спектакле "Идиот". Зажим довел артиста до исступления. И тогда  то
ли по чьему-то совету, то  ли  эмпирическим  путем  он  стал  перед  выходом
выпивать 200 граммов коньяка. С одной стороны  -  вещь  абсолютно  в  театре
недопустимая. С другой - роль у Лебедева выходила отлично.
   И тут мы вплотную подходим к важнейшей теме - ее исключениям и  правилам:
пить или не пить на сцене?
   - Не пить! Категорически! - считает Олег Табаков. Он уверен,  что  именно
это зло привело МХАТ к кризисному состоянию. И  первыми  шагами  Табакова  в
Художественном театре  в  качестве  его  руководителя  стало  расставание  с
артистами (в том числе и хорошими), проштрафившимися по линии пьянства.  Два
года назад, когда легендарный МХАТ возил в Нью-Йорк "Три сестры", один актер
- исполнитель скромной роли - напился в самолете до того, что его  с  трудом
провели через паспортный контроль. Этим дело не кончилось -  он  так  запил,
что ни разу не вышел на сцену, и его роль  в  пожарном  порядке  раскидывали
между другими исполнителями. В конце концов его с  трудом  удалось  пронести
через таможню и погрузить в самолет, отправлявшийся в Москву.
   А как же крылатая фраза: "Мы актеры, наше  место  в  буфете"?  А  как  же
мхатовские старики? Это совсем отдельная страница Художественного театра,  в
частности и русского театра вообще.
   VI
   - А вы хоть раз выходили на сцену под этим делом? - спрашиваю я артистов.
Не каждый готов в этом признаться.
   Борис Иванов:
   - Надо сказать, что за всю жизнь я в театре был пьяным только  один  раз.
Ко мне приехал фронтовой друг, предложил отметить встречу. "Да я не могу,  у
меня вечером спектакль", - отнекивался  я.  "Да  брось  ты,  такой  случай".
Короче, мы выпили, и вечером я пришел на спектакль.  Причем  ролька  у  меня
была маленькая - я пел за кулисами. Спел и... меня развезло. Меня спрятали в
гримуборной, чтобы я проспался. С тех пор у меня табу: театр, радио,  машина
и кино - ни грамма.
   Про мхатовских стариков рассказывают  легенды.  Например,  известно,  что
замечательный актер Алексей Грибов без  ста  граммов  коньяка  на  сцену  не
выходил. А во время антракта,  когда  к  артистам  заходил  режиссер,  чтобы
сделать замечание, они внимательно его вы-слушивали, с умным видом помешивая
ложечками чай в стаканах. Режиссер не догадывался, что вместо  чая  там  был
коньяк. И  все-таки  ни  у  кого  нет  сомнения,  что  определение  "великие
мхатовские  старики"  -  это  отнюдь  не  натяжка.  Они  действительно  были
великими.
   Однако при всем при том вспоминают случай, произошедший  на  гастролях  в
Польше, куда МХАТ привозил "Кремлевские куранты". К  6  часам  к  служебному
входу потянулись артисты, и администратор видит,  как,  сильно  пошатываясь,
приближается исполнитель главной роли инженера Забелина  -  народный  артист
Борис Ливанов.
   - Как вам не стыдно? - спрашивает администратор, от ужаса не найдя других
слов.
   - А вы посмотрите, что с Владимиром Ильичом  делается,  -  отвечает  тот,
показывая на Алексея Грибова.
   Но тут следует не поддаваться  на  провокации  и  не  верить  всему,  что
говорят об артистах. Тем более, что этот диалог давно перекочевал  в  разряд
международных. Вот что любят рассказывать про своего  корифея  (каждый  раз,
правда, называя разные фамилии) английские актеры. Идет спектакль  "Гамлет".
Первый акт. В зале робкий шепот, который перерастает  постепенно  в  громкое
недовольство: "Гамлет пьян!.."
   Гамлет выходит на авансцену и, обращаясь к публике, говорит:
   - Вы еще Клавдия не видели...
   VII
   Да что там актеры! Вот находятся режиссеры, которых хлебом не корми,  дай
напоить... публику! Эту традицию - подносить зрителю во время спектакля  или
антракта, ввел Юрий Любимов, славившийся радикальными поисками на театре. На
одном спектакле он выдавал 25 грамм беленькой с бутербродом в нагрузку. Дело
мастера продолжили его молодые коллеги, любящие играть  с  публикой.  Редкий
спектакль Михаила Левитина обходится без этого дела. Почему?
   Михаил Левитин, главный режиссер театра "Эрмитаж":
   - Люблю в сложные обстоятельства заманивать зрителя простыми способами  -
выпить, поговорить, завести. Зритель ведь что думает: "Раз  вынесли  выпить,
значит, не так уж страшно". И потом, если на  сцене  пьют,  что  же  зрителю
мучиться?
   Марк Розовский, худрук театра "У Никитских ворот" подносит публике,  даже
когда артисты воздерживаются. На спектакле "Песни нашего  двора"  он  трижды
использует прием спаивания зрителей, причем  неожиданно.  Вдруг  в  какой-то
момент в зал плывут подносы со стопочками и скромной закусью в виде  черного
хлеба с кружком колбасы, и зритель, следует заметить, веселеет на глазах.  А
особо расслабившиеся тут же затягивают "Мурка, ты мой  Муреночек",  подпевая
артистам. Расчет режиссера - в десятку. В финале - овация.
   Марк Розовский:
   - Мы не спаиваем, не подносим зрителям, а угощаем их. В тех  дворах,  где
прошло мое детство, была замечательная традиция  за-столья,  когда  заводили
патефон, все угощали друг друга. Поэтому наше угощение - чисто символическое
напоминание о том,  что  было.  Это,  если  хотите,  часть  игры.  Во  время
спектакля мы наливаем или три раза по двадцать  граммов,  или  два  раза  по
тридцать - дозировка зависит от того, как идет спектакль. Тут еще что важно?
Кроме выпивки - ритуал  закуски:  кусочек  черняшки,  селедочка.  Когда  наш
артист поет: "Колокольчики, бубенчики звенят... не пора ли  нам  по  рюмочке
махнуть?" - тут мы и выносим подносы со стопочками.
   Следует заметить, что если на скамейках под открытым небом  зрители  пьют
горькую, то артисты - только воду. В труппе сухой  закон,  и  все  прекрасно
знают, что если кто-нибудь когда-нибудь попытается  выйти  на  сцену  слегка
приняв, будет уволен тут же.
   VIII
   Театр не был бы театром, а актеры -  актерами,  если  бы  даже  на  столь
щекотливую  тему  не  любили  поупражняться  прямо   во   время   спектакля.
Алкогольные приколы от товарища могут носить характер как  невинный,  так  и
жестокий. Самая расхожая шутка - тайком от  бдительной  реквизиторши  вместо
кипяченой воды налить  в  бутылку  чего-нибудь  погорячей.  И  с  садистским
наслаждением ждать - проколется ли коллега, когда из рюмки хлебнет не  воды,
а водки.
   Реакция жертвы - непредсказуема. Закаленные  бойцы,  обнаружив  нежданную
водку,  стойко  делают  глоток  и  выразительно  смотрят   на   подлеца.   А
некоторые... Вот какой расклад  вышел  на  спектакле  "Красавец  мужчина"  в
Театре им. Моссовета. Артист Константин Михайлов,  который  играл  Окаемова,
подлил Борису Лаврову вместо воды вина.  Причем,  как  утверждают  старожилы
театра, вина хорошего. Лавров глотнул и был обескуражен  настолько,  что  не
мог двинуться с места. Малоградусное  вино  поломало  ему  весь  рисунок,  к
которому он привык. После спектакля за кулисами он был вне себя,  возмущался
и перестал разговаривать с партнером.
   Это кажется странным, потому что актер был маститый и, кажется, мог найти
выход из создавшегося положения. В этом смысле куда  опытнее  показали  себя
студенты Щукинского училища, того самого курса, где  учились  Стас  Жданько,
Юрий Васильев, Леонид Ярмольник.
   Юрий Васильев, актер Театра Сатиры:
   - Мы играли дипломный спектакль на вечере в Доме  литераторов.  Это  были
несколько рассказов Шукшина, объединенных общей композицией.  Жданько  играл
попа, который по ходу дела с другом выпивал.  И  Ленька  Ярмольник  подменил
бутылку. Когда Стас выпил, он даже задержал дыхание. Это было видно. Короче,
за пятнадцать минут ребята на двоих рванули бутылку  -  именно  столько  шел
отрывок. Когда они в финале танцевали, было  видно,  что  их  развезло.  Ну,
естественно, после  всего  -  разбирательство.  Крики.  Ярмольника  чуть  не
выгнали из училища. Но, что интересно,  настоящая  водка  на  прозу  Шукшина
очень органично легла.
   В последнее время подобных шуток  в  театре  опасаются.  Ведь  кто-то  из
артистов завязал, закодировался,  и  провокация  может  толкнуть  обратно  к
пьянству. На такую подлость не решаются даже опытные интриганы.
   IX
   Зритель, следует заметить, всегда чует  сценическую  неправду.  "Во,  чай
дуют", - слышат актеры шепот из первого ряда, который следит за  опрокинутой
рюмкой. И это говорит о том, что, во-первых,  не  надо  публику  держать  за
дуру, а во-вторых, пренебрегать исходящим реквизитом.  Очевидно,  поэтому  в
финале спектакля "Как пришить старушку" с самого  начала  было  решено  пить
настоящее шампанское и настоящую водку.
   - Так кто споил старушку? Тот, кто шляпку спер?
   -  Там  такой  эмоциональный  красивый  финал,  что   режиссер   Мишенька
Зонненштраль (ныне покойный) решил, что должно быть именно  так,  -  говорит
Ольга Аросева. - И потом, зрители всегда чувствуют, что в  этом  алкогольном
вопросе мы их не обманываем.
   На спектакль дирекция отпускает 200-300 рублей. Если учесть,  что  весьма
популярную "Старушку" с Ольгой  Аросевой  в  главной  роли  в  месяц  играют
несколько раз, то за сезон она обходится театру в 11-12 тысяч рублей. Но, по
мнению директора театра, это не расход. "Мы на этом спектакле  очень  хорошо
зарабатываем и можем себе позволить".
   У "Старушки" из Сатиры - особая  атмосфера.  После  этого  спектакля  его
участники обычно собираются в гримерной Ольги Аросевой и допивают  исходящий
реквизит. Причем обслуга - гримеры,  костюмеры  -  всегда  готовят  к  столу
горячую картошечку и с любовью режут селедочку. Выпивка плавно перетекает из
зала за кулисы.
   И мы себе позволим пригубить за трезвый подход к непростому  алкогольному
делу в нашем театре.

   Если политик плохой артист, он - плохой политик.  Кто  пренебрегает  этой
аксиомой, обречен быть неудачником на политической арене. Владеть ситуацией,
вниманием масс, иметь хорошую дикцию обязан тот, кто хочет войти  в  историю
отнюдь не  театральную.  А  уж  если  ко  всему  вышесказанному  добавляется
обаяние, можно считать, что тот на коне.
   В связи с таким театральным подходом к политике ее  представителей  можно
разделить на персонажей и действительно артистов. Персонажи -  это  Брежнев,
Черненко, холерик Жириновский и как контраст ему - флегма  Зюганов.  Большим
артистом был товарищ Сталин. Долгое время  актерскими  приемами  пользовался
первый Президент СССР Михаил  Горбачев.  Но  особняком  в  этом  ряду  стоит
президент Азербайджана Гейдар Алиев, который, помимо  всего  прочего,  любит
устраивать

   Культурный террор
   Насилие посредством симфонии -
   Президент из драмкружка - Президент как критик -
   Но критик не президент - Портрет на фоне кулис

   Кого можно считать культурным политиком? Того,  кто  стишатами  балуется?
Или раз в год отсыпается в правительственной ложе  на  "Жизели"?  И  вообще,
культурный политик - такое бывает? За этими вопросами я отправилась в  Баку,
к президенту Азербайджана Гейдару Алиеву, о чьем культурном  имидже  говорят
не меньше, чем о политическом. И который среди  политиков  считается  первым
театралом.
   На оценку его культличности (не путать с культом) мне  отвели  один  час.
Кто бы мог подумать, что  предварительное  трехдневное  ожидание  встречи  с
Гейдаром Алиевым к финалу приобретет  абсолютно  детективный  характер:  уже
после категорического отказа меня завернут с дороги в аэропорт,  доставят  в
бакинский Белый дом и оттуда прямиком к трапу самолета. Такой антураж больше
подходил   бы   к   теме   госбезопасности,   нефтяной   мафии,   исламскому
фундаментализму и пр. политстрастям. Меня же интересовал не политический,  а
сугубо мирный Алиев.
   Он встретил меня как джентльмен, стоя: стройный,  с  прямой  спиной,  как
будто в свои 78 по полдня проводит у балетного станка.

   - Гейдар Алиевич, это правда, что в свое время, глубоко социалистическое,
вы заставляли чиновников ходить не то в театр, не то в филармонию?
   - В филармонию. Я всегда  посещал  симфонические  концерты.  Вижу  -  там
только половина зала, а этих самых государственных  чиновников  (смеется)  -
нет. Начал говорить им. Не действует. И тогда я

   действительно  дал  распоряжение  оповестить  всех  заранее,  что  каждый
четверг, в семь часов вечера будет концерт симфонической музыки. И что  туда
идет Алиев. Приходили все. Многие брали жен, детей, но не всем это  было  по
душе.
   Я помню, как однажды в филармонии (обычно я сидел  на  балконе  со  своей
покойной супругой и рядом - члены руководства  республики)  супруга  толкает
меня: "Смотри..." Смотрю: один из заместителей  председателя  Совмина  спит,
храпит тихонько. Естественно, я сказал, чтобы его разбудили. Потом, когда мы
вышли, жена мне говорит: "Ну зачем ты их мучаешь? (Смеется).
   - Действительно, осчастливить против желания - нельзя.
   - Я мучил, потому что видел в этом смысл: помучается, но, однако,  что-то
поймет.

   Он уверен, что культурный террор среди чиновников и партийцев, кстати, им
первым введенный на территории бывшего СССР, принес свои  результаты.  После
выступлений серьезной музыковедши, специально  выписываемой  из  Москвы  для
лекций о русской и зарубежной  симфоклассике,  в  головах  госмужей  кое-что
осело.
   Тем более что от  пристрастия  президента  Азербайджана  к  симфонической
музыке выгоду поимели все, кроме отдельных тупых чиновников.
   -  Я  сейчас  установил  самую  высокую  зарплату  в   Азербайджане   для
симфонических оркестров по сравнению с государственными служащими, - говорит
Гейдар  Алиев.  -  Выделил  сто  тысяч  долларов  для   приобретения   новых
инструментов. Если не хватит, я дополнительно выделю  из  нашего  резервного
фонда.

   Филармонию, куда стадами загоняли чиновников, - самое красивое  здание  в
Баку - поставили на  капремонт.  Ростропович,  активно  работающий  на  свой
политический  имидж,  сказал  Алиеву,  заботящемуся   о   своей   культурной
репутации: "Я-то здесь выступаю,  в  таком  большом  зале,  в  президентском
дворце, а мне хотелось бы в филармонии". На что Алиев ответил: "К следующему
вашему приезду филармония будет готова".
   Сказал и сделал.
   В политиках ужасно интересна та зыбкая граница, за которой  заканчивается
их  культурное  естество  и  начинается  имидж.  Что  правда?  А   что   тут
притворство? Какая школа в действии - переживания или представления? С одной
стороны, президенту Алиеву по сравнению с  его  политбратьями  прикидываться
культурным нет особой необходимости. Он всегда был  культурно  продвинут:  в
детстве играл в драмкружке, рисовал,  мечтал  о  карьере  художника  и  даже
закончил архитектурный  институт.  В  последнее  время  даже  запел,  и  это
приписывают влиянию его супруги, прекрасно играющей на рояле. Однако  кривая
судьбы увела его с творческой на политическую  дорогу  через  двери  органов
госбезопасности.
   С другой стороны, как опытный  игрок  Алиев  понимает,  что  политик  без
имиджа все равно, что солдат без ружья. И за имиджем  просвещенного  монарха
он ухаживает как за экзотическим капризным растением. Раз в неделю, а  то  и
чаще посещает драмтеатр, балет, симфонические концерты  и  концерты  знатных
гастролеров из России, которые потянулись в Баку стаями.
   Алиев в театре -  это  отдельный  спектакль.  Здесь  он  имеет  привычку,
во-первых, в антракте не замыкаться в директорском  кабинете,  а  выходит  к
народу. Народ, видя доступность президента и его культурную  просвещенность,
естественно, записывает ему очки.  А  также  потрясенный  простотой  власти,
делает заявления, на которые и рассчитывает  президент.  Вроде  этого:  "Для
нас, интеллигенции, главное - это культура. А то, что не хватает на  одежду,
на питание - мало интересует. Важнее то, что вы создаете условия и мы  имеем
возможность встречаться с разными знаменитостями".

   -  А  как  насчет  одежды  и  питания  для  непритязательной   культурной
интеллигенции?
   - Вот у нас есть капелла хоровая. Люди  там  работают  по  многу  лет  и,
несмотря на низкие зарплаты, не уходят. Я  думаю  установить  более  высокие
ставки для них. Я установил пятьдесят персональных  стипендий  для  деятелей
культуры - один миллион манат нашими деньгами. Это больше двухсот пятидесяти
долларов.

   После спектакля,  на  котором  побывал  президент,  начинается  другой  -
закулисный. Гейдар Алиев в окружении охраны поднимается к  артистам  и,  как
свидетельствуют очевидцы, делает устный разбор спектакля. Говорят  -  весьма
точный, как будто он не президент, а критик. Но он не критик, а президент, и
это обстоятельство определяет ту непростую ситуацию, когда замечания  власти
либо с  достоинством  выслушиваются,  либо  принимаются  как  руководство  к
действию по принципу "царь велел".  Но  это,  скорее,  на  совести  царского
окружения.
   Из него получился бы хороший актер. Неизвестно, был бы он заслуженный или
народный, но  актерской  техникой  Алиев  владеет  абсолютно.  Выразительный
взгляд, от которого  мурашки  по  коже,  лаконичный  жест,  концентрация  на
партнере. И, конечно же, пауза, которая,  как  известно,  чем  длиннее,  тем
артист больше. Исходя из этого, можно утверждать, что Гейдар Алиев серьезный
лицедей. И выйди он на профессиональную сцену, неизвестно, какой  вид  имели
бы рядом с ним обученные в театральных школах мастера.
   Любопытно, что некогда мечтавший стать художником Гейдар  Алиев  из  всех
искусств выделяет почему-то балет.

   - Значит ли это, что Азербайджан в области балета впереди..?
   -  Я  здесь  думал  о  национальных   кадрах.   Потому   что   психология
азербайджанца такова: своих дочек отдавать в  балетную  школу  не  то  чтобы
неприлично, но  не  принято.  Ну  как  она  пойдет  ногу  поднимать?  Зачем?
Национальные танцы в черкесках и сапогах - это да. А без брюк, в трико - это
никак. Я думал - что делать? Много у нас талантливых детей. Построил большое
здание хореографического училища с пансионатом, общежитием, блоком  питания,
имея  в  виду,  что  будем  отбирать  одаренных  детей  из  разных  областей
республики. И специально контролировал строительство. Когда уехал в  Москву,
она еще не была достроена. Через год  я  вернулся,  в  свой  отпуск  посетил
стройку и добился того, чтобы все было готово.
   Закалка старого партаппаратчика приучила его жить по  принципу  "муха  не
пролетит" и "доверяй, но проверяй". Если  так  дело  поставлено  у  не