рчой на полу.
     Она видела, как дрожат его ноздри. Вилл сжал губы и побледнел как полотно, но хранил молчание.
     Дрожащими пальцами она расстегнула на талии атласные юбки, развязала кринолин. Юбки и обручи упали на пол, а Лили перешагнула их в одной льняной рубашке и шитом жемчугом корсете.
     Вилрован все так же стоял, прислонившись к двери, стройный и элегантный, дрожа от напряжения. Рыжие волосы казались пламенем на фоне необычно белой кожи. Он уже почувствовал, что с ней? Она и сама дышала с трудом - или они уже дышали в такт?
     Не для этого ее учили целительству и магии. Лили понимала, что делает нечто совершенно недопустимое, - но ей было все равно. Она слишком много вынесла за все эти годы, и сейчас чувства переполняли ее. Скромность, достоинство, гордость - все это не имело значения. Лили знала, что сделает то, чего ей так хочется, и к черту последствия.
     Очень медленно она подняла одну ногу, сияла правую туфельку - очаровательную маленькую туфельку с атласной розочкой - и отбросила в сторону. Подняв другую ногу, она сбросила вторую туфельку.
     Лучше не думать ни о чем, кроме теперешнего момента, не думать, что она будет чувствовать утром. Она села на край алой кровати, приподняла подол рубашки выше колен, спустила сначала сборчатую подвязку, затем - белый шелковый чулок, потом - еще одну подвязку и еще один чулок.
     Лили знала, что уже заполучила Вилла. Его губы дрожали, его дыхание совпадало с ее дыханием. Она почувствовала триумф, ощутила свою власть над ним, расстегивая вышитый атласный корсет. Когда плотный холст спереди разошелся надвое, Вилл тихо застонал.
     Она и глазом моргнуть не успела, а он перелетел комнату и оказался на кровати около нее, придавив ее своим телом. Он потянул завязку сорочки и одной рукой раздвинул ткань. Эта рука, горячая как огонь, опустилась на ее грудь.
     "Нет!" - Лили внезапно охватила паника. Он узнает, что она чувствует, он узнает слишком много. Она почувствовала слабость, у нее закружилась голова - и еще больше закружилась, когда он наклонил голову и она почувствовала, его губы, его язык на своей обнаженной коже. Она невразумительно запротестовала, Вилл слегка поддался назад, тяжело дыша.
     Он заговорил, и его горячее дыхание обжигало ее грудь.
     - Я собираюсь попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела.
     "А я сгорю, я истаю как свечка", - подумала Лили, заблудившись между страхом и удовольствием. Затем она отбросила гордость, забыла чувство стыда и просто отдалась происходящему.

33

     Утром Лили и Вилл завтракали поздно. Прошлая ночь стала откровением, это было больше, чем просто физическая страсть,- и теперь чай, тосты, печеные яблоки и шоколад поглощались в атмосфере взглядов искоса и застенчивых улыбок. Лили - в полосатом атласном халате - притворялась, что читает письмо от Аллоры, а Вилл, который еще даже не брился, отдавал должное тостам и печеным яблокам, хотя вряд ли он ощущал их вкус.
     В середине трапезы вдруг раздался громкий стук в окно. Лили подняла глаза от письма. Что-то крупное и черное мелькало с той стороны окна, стуча клювом по стеклу.
     - Как странно. Как будто он пытается попасть внутрь.
     Вилл тоже неотрывно смотрел на окно. Ворон не просто пытался попасть внутрь, он держал в клюве что-то маленькое и яркое. Вилл медленно встал, не спуская глаз с окна.
     - В комнате прохладно, любовь моя. Я принесу тебе сверху шаль.
     Лили была явно тронута такой нежной заботой.
     - Что ты, Вилл, не стоит. Или, если настаиваешь, можно позвонить. Позвать...
     Но он пересек комнату и вышел прежде, чем она успела договорить.
     Босиком, в одних чулках он взбежал на четвертый этаж, перескакивая через ступеньку. Затем распахнул дверь спальни и вошел внутрь, быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никого из слуг нет поблизости, в три шага пересек комнату и открыл окно.
     Ворон услышал скрип открывающегося оконного переплета и, оставив в покое столовую несколькими этажами ниже, взлетел к окну спальни и уселся на деревянный подоконник.
     - У меня новости, новости, новости.
     Слова ударяли в мозг Вилрована, как только что вороний клюв бил по стеклу. А в клюве развевался кусочек красной ленты - заранее оговоренный знак.
     - Ну так влетай, черт бы тебя побрал, и рассказывай, что знаешь. Но это должно быть нечто важное, чтобы я смог простить тебе подобное неблагоразумие! И что только Лили сейчас думает!
     Ворон спрыгнул с окна на пол. Вилл встал на одно колено и коснулся рукой гладкой вороньей головы. Было проще разговаривать, если между ними существовал и физический контакт.
     - Два путешественника в "Бесе и Бутылке". Я слышал, они говорили про город в Шенебуа. Странные вещи происходят там на мельнице и бумажной фабрике, хотя никто не может найти неполадки в оборудовании. В полночь на двадцать третье стрелки на всех компасах в городе четверть часа вертелись, как сумасшедшие. Ты говорил - искать такие знаки. Я умница?
     Вилл медленно вдохнул и еще медленнее выдохнул. Это была очень хорошая новость, и все-таки у него из головы не шла Лили и прошлая ночь, и он не мог не думать, что новость эта пришла очень, очень не вовремя.
     - Ты действительно умница. Конечно, если сможешь назвать город, о котором идет речь.
     - Фермулин. - Ворон наклонил голову и уронил клочок ленты на деревянный пол. - На реке Узель. На границе Шенебуа и Брайдмора.

***

     Лили уже отложила письмо и пила шоколад, когда вернулся Вилрован, без шали. Он уже молниеносно оделся и застегивал мундир, входя в комнату. Стуча каблуками по полу, Вилл пересек комнату и быстро поцеловал ее в голову, как будто прося прощения.
     - Вот ведь ерунда какая получается. Из Волари пришло известие, пока мы завтракали, а какой-то дурак отнес его наверх, в мою гардеробную. Похоже, это срочно, и я должен идти. Именно сегодня - когда я все на свете отдал бы, чтобы остаться с тобой.
     - Да, я понимаю, - сказала Лили, задумчиво нахмурившись.- Хотя я не слышала стука в...- Она вздохнула, когда Вилл поднял ее на ноги и страстно поцеловал ее в губы.
     Поцелуй получился колючий, так как он все еще не побрился, но Лили все равно была рада. К сожалению, он слишком быстро закончился.
     Вилл заговорил ей на ухо, все еще крепко держа за талию:
     - Возможно, сегодня мне придется уехать из города на... на определенное время. Я клянусь тебе, я бы ни за что не уехал, если бы это не было жизненно важно - особенно после сегодняшней ночи. Мне еще так много надо тебе сказать.
     Он вдруг отпустил ее, и она перевела дыхание. Вилл направился к выходу, не успела Лили прийти в себя.
     Но он остановился, держась за ручку двери, и сказал, глядя на нее с мольбой:
     - Пообещай, что никуда не уйдешь, пока я не забегу попрощаться. Даже если мне придется перевернуть землю и небо, я вернусь в течение двух часов.

***

     Вилла не было всего несколько минут, а мысли Лили уже лихорадочно заработали. Срочный вызов от короля - это секретное сообщение, иначе Вилл бы ей все объяснил. У нее сердце замерло, когда она поняла, что это может быть за послание. Преисполнившись решимости, она вышла из комнаты, поднялась по розовой лестнице. Если король послал за сэром Фредериком и доктором Фоксом одновременно с Виллом, то ей скоро должны прийти известия от сэра Бастиана.
     Но Лили успела уже одеться к тому времени, когда известия наконец пришли. Их принес наверх на подносе лакей. Она разорвала конверт и просмотрела текст. "Будь готова немедленно покинуть Хоксбридж. Я все устрою".
     Она села на кровать, все еще глядя на эти слова. Немедленно покинуть Хоксбридж? Ну конечно же, Спекулярии хотят, чтобы она прибыла куда следует и сделала то, что от нее потребуется, до того, как появится Вилрован по тому же самому делу и все испортит "недостаточной сдержанностью и осмотрительностью ".
     Лили закрыла глаза, пытаясь прогнать из головы яркий образ - лицо Вилла на подушке рядом с ней, такое открытое, такое ранимое, полное чувств. "Но мы с Вилрованом можем сделать это вместе", - подумалось ей. Но нет, решение уже принято, и хотя не она его принимала, по крайней мере она обязана с ним считаться.
     "Никуда не уходи... Даже если мне придется перевернуть землю и небо, я вернусь в течение двух часов". Прощальные слова Вилла эхом отдавались в комнате. У нее оставалось слишком мало времени на сборы, а ведь он может вернуться и раньше. Отложив записку в сторону, Лили вскочила на ноги.
     Она быстро нацарапала ответ сэру Бастиану с просьбой забрать ее в течение часа. А затем принялась собирать всю одежду, какая могла поместиться в один чемодан.
     "Но он просил меня ждать его. Как я могу так с ним поступить - после такой ночи?" Сердце Лили просто разрывалось от боли, когда она стояла перед зеркалом внизу, в холле, завязывая под подбородком ленты своей соломенной шляпки. Но она уже знала ответ на этот вопрос. Происходило нечто важное, от нее зависело будущее Маунтфалькона, будущее всего мира - и Спекулярии нужна была она и ее таланты.
     Это была восхитительная, необычайная ночь, но всего лишь одна за шесть, даже семь лет. Откуда ей знать, что для Вилрована она значит так же много, как и он для нее?
     Лили отправила лакея отнести чемодан на первый этаж, и теперь у нее оставалось только одно дело - пойти в гостиную и написать письмо Вилровану. Она замялась с пером в руке, не зная, что написать. Проще всего было придумать какую-нибудь историю, какой-нибудь благовидный предлог. Сказать, что отец или тетушка заболели, что она нужна в Брейкберне. Но она поняла, что не может соврать ему, именно сегодня. А кроме того, вполне вероятно, что их пути пересекутся. А если такое случится, он поймет, что она солгала ему, и никогда больше не сможет ей доверять.
     Лили все еще мучилась над письмом, когда снаружи послышался шум подъехавшего экипажа. Она отложила перо и быстро выглянула в окно. Да, это была та самая черная карета.
     С тяжелым сердцем она вернулась к столу, к перу и бумаге. Обмакнув перо в чернильницу, она быстро нацарапала несколько слов. Затем сложила бумагу, написала снаружи очень четко имя Вилрована и отдала записку слуге, с тем чтобы ее передали Виллу, как только он появится.

***

     В карете сидел сэр Бастиан, Лили поправила шляпку, разгладила юбки и попробовала сосредоточиться перед предстоящим путешествием.
     - Насколько я понимаю, мы едем искать Сокровище Маунтфалькона?
     - Да, Лиллиана. Твой час наконец настал. Никто, кроме тебя, с твоим даром находить магические предметы, не может надеяться на успех в этом важном деле.
     - Но... я надеюсь, мы не будем искать наобум?
     - Мы отправляемся в Фермулин, в Шенебуа. А останемся ли мы там или отправимся дальше - пока не известно.
     Карета с грохотом катилась к городским воротам, а старик рассказывал о том, как король только что получил известия о странном поведении мельниц и компасов.
     - Эта часть света уже привлекала ранее наше внимание, и не только потому, что двоих из заговорщиков, замешанных в этом деле, выследили до Четтерли, а это на границе с Шенебуа, но и потому, что до нас уже доходили слухи о пожаре, беспорядках и серьезной вспышке эпидемии - и все в радиусе двадцати миль от Фермулина. Если Машина Хаоса не в городе, то я думаю, что ее недавно через него провезли.
     Он взглянул на Лили.
     - Но ты ведь установила связь с Сокровищем. Когда мы прибудем на место назначения, это тебе придется сказать мне, находится ли Машина Хаоса все еще где-нибудь поблизости.
     Лили неподвижно смотрела на грязные носки своих туфель, по дороге к карете она в спешке наступила в лужу.
     - Я так внезапно уехала из Хоксбриджа, обязательно пойдут слухи. Я не хочу, чтобы папа и тетушка Аллора волновались.
     - Не беспокойся. Твоей тетушке уже отправили зашифрованное письмо, где объясняется все.- Его взгляд стал острее. - Прости за нескромность, но как ты объяснила свой отъезд капитану Блэкхарту?
     Лили попыталась вспомнить, что именно она второпях написала в той записке.
     - Я ему сказала... да почти ничего не сказала. Все равно я не смогла бы сказать ему, куда еду, даже если бы захотела. И конечно же, я ни словом не упомянула истинных причин отъезда.
     - Именно этого я и ожидал. Если нам в будущем доведется столкнуться с твоим мужем, ты и дальше должна говорить ему как можно меньше. По правде говоря, - добавил сэр Бастиан,- будет лучше всего, если нам вообще не придется ему ничего объяснять.

***

     Блэз Трефаллон был еще в постели, когда Вилрован ворвался в его квартиру. Блэз провел большую часть ночи после оперы у Сайласа Ганта и вернулся домой сразу после восхода солнца. Он проспал несколько часов, а сейчас он как раз сидел на кровати и подумывал о завтраке, как вдруг дверь распахнулась и Вилл вошел в комнату - в дорожных сапогах, замшевых штанах и длинном темно-коричневом плаще, нервно сжимая в руке с побелевшими костяшками дорожный кнут с серебряной рукоятью.
     - Трефаллон, - без предисловий заявил он, - что ты сделал с моей женой?
     Блэз протер заспанные глаза и душераздирающе зевнул. По утрам он вообще не особенно хорошо соображал, цирюльнику и слуге по крайней мере час приходилось приводить его в порядок.
     - Прости, пожалуйста! А что я, по-твоему, мог сделать с твоей женой?
     Вилл взмахнул кулаком.
     - Лили исчезла. Она уехала в черной карете, забрав с собой полный чемодан вещей. Слуги сказали, с ней определенно был какой-то джентльмен, но его лица никто не видел. Я не могу придумать, с кем еще Лили может сбежать, поэтому я пришел к тебе и спрашиваю еще раз: ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ ЖЕНОЙ?
     Блэз откинул одеяла и встал с кровати. Это был сейчас еще один Трефаллон, он совсем не походил ни на то элегантнейшее существо, каким он появлялся при дворе и в гостиных, ни на беспутного завсегдатая таверн и игорных притонов. Тем не менее, стоя на полу в ночной рубашке, с растрепанными волосами, он сумел собрать достаточно собственного достоинства и высокомерно спросил, приподнимая одну бровь:
     - А тебе не приходит в голову, Вилрован, что если бы я сбежал с кем-нибудь, то не разговаривал, бы сейчас здесь с тобой?
     - Мне приходит в голову, - сказал Вилл, и губы у него совсем побелели, - что ты мог увезти ее и оставить где-нибудь, а сам вернуться, чтобы отвести мои подозрения.
     - Понятно, - Трефаллон выпрямился и в глазах его появилось воинственное выражение. - Ты возмутительным образом врываешься в мою комнату в такой неурочный час и сообщаешь мне, что, во-первых, я - низкий соблазнитель и похитил твою жену, а во-вторых - еще, несомненно, трус и подлец.
     Очень трудно защищать собственную честь, стоя босиком на холодном полу, заспанному и небритому, но Блэз в этом преуспевал, что воистину достойно восхищения.
     - С вашего позволения, капитан Блэкхарт, должен вам сообщить, что, если бы я имел какие-либо виды на вашу жену, я бы никогда не вздумал унизить ее побегом. Напротив, я избрал бы более благородный путь и проткнул бы тебя шпагой или продырявил пулей, негодяй ты бессовестный, а потом женился бы на твоей вдове. Надеюсь, я ясно выразился?
     Вилл сделал над собой огромное усилие и унял свою ярость.
     - Кажется, я должен перед тобой извиниться, - сказал он сдавленным голосом.
     - Мне тоже так кажется. Но, прошу тебя, не старайся, если это стоит тебе слишком больших усилий. Я ведь могу и не простить тебя, учитывая твое несносное...- Блэз остановился и уставился на своего друга, неожиданно заметив скорбное выражение его лица. - Ты что, серьезно? Никогда не поверю, что Лили сделала что-то подобное.
     - Да, - выдохнул Вилрован, падая на стул. - Только, пожалуйста, не надо мне рассказывать, насколько я этого заслуживаю. Я знаю это не хуже тебя, и от этого мне только больнее.
     - Да, - сказал Блэз, потянувшись за нанковыми бриджами, которые несколько часов назад сам же бросил на стул, и медленно их натягивая. - Уверен, что так оно и есть. Но, Вилл, это невероятно! Ты хочешь сказать, что она уехала, даже ничего не объяснив?
     Вилл уныло покачал головой, сдерживая внезапный приступ смеха.
     - Извинилась, но объяснять ничего не стала. Я должен вернуть ее, Блэз. Потому что... по-моему, я не смогу без нее жить.
     Трефаллон задумчиво его рассматривал.
     - Должен признаться, я подозревал что-то в этом роде. И как давно ты это понял? - Он снял ночную рубашку и бросил ее на кровать.
     - Что я люблю Лили? - Вилл горько рассмеялся.- Я даже не знаю. Почти с самого начала, мне кажется.
     Блэз покачал головой в пароксизме.
     - Иногда ты приводишь меня в отчаяние. - Он подошел к комоду, выдвинул ящик и достал чистую рубашку. - Если это правда, то почему ты Лили-то об этом так и не сказал?
     Вилл согнул кнут так, что, казалось, он сейчас сломается.
     - Потому что я трус. Даже за самое короткое время я уже... согрешил десяток раз, и я боялся, что она никогда не полюбит меня в ответ.
     К большому удивлению Вилла, Блэз расхохотался.
     - Дорогой мой Блэкхарт, ты что, совсем слепой? Если я хоть что-то понимаю, если за последний месяц я был хоть в чем-то уверен - так это в том, что Лили любит тебя. Мне трудно поверить, что она действительно сбежала с другим мужчиной. Да и с кем ей бежать? Она ведь никого и не знает, кроме тебя, меня, Ника и Родарика, а ты ведь не станешь подозревать кого-то из них. Ах да, - добавил он, продолжая одеваться, - и того почтенного пожилого джентльмена, с которым она однажды прогуливалась у реки.
     - Почтенного пожилого джентльмена? - Вилл резко нахмурился.
     Блэз махнул рукой.
     - Не помню, как его зовут, если она вообще говорила. Ему далеко за семьдесят, добродушный такой старикан. Кроме того, у них была очень надежная дуэнья, не кто иной, как сэр Фредерик Трегарен-Марло.
     Это новость неожиданно насторожила Вилла. Только что он сидел угнетенный и раздавленный, а теперь выпрямился.
     - Сэр Фредерик Марло?
     - Ну да,- спокойно отвечал Блэз, завязывая бахромчатый шейный платок. - Ты ходил когда-нибудь на его лекции? Я как-то посетил; так вот, это был самый занудный старый... Почему ты на меня так смотришь? Марло и этот второй - несомненно, друзья Аллоры Брейкберн, и они просто из вежливости навестили ее племянницу.
     Вилл откинулся на стуле.
     - Несомненно.
     - Я почти уверен, - продолжал Трефаллон, - что если Лили действительно уехала, то она отправилась домой в Брейкберн-Холл, лелеять свое разбитое сердце.
     - Но почему? - Вилл все еще сидел, как побитый.- Этой ночью - я думал... Блэз, клянусь тебе, все было совсем иначе. А если она просто поехала домой, то почему так и не написала в письме?
     Блэз пожал плечами.
     - Не стану притворяться, что знаю, что между вами произошло этой ночью. Но я знаю, что перенесла Лили за последний месяц.- Он собрал волосы на затылке в хвост и перевязал коричневой шелковой лентой. - Если она не написала, что едет в Брейкберн-Холл, то, может быть, только потому, что это прозвучало бы как приглашение следовать за ней. У нее тоже есть гордость, знаешь ли. А ты с ней просто отвратительно обращался.
     - Я не спорю, - устало сказал Вилрован, - Но говорю тебе - сегодня ночью все было по-другому. Я рассказал ей обо всем, что я чувствовал к ней все эти годы, и мы... все уладили между собой.
     Блэз жалостливо посмотрел на него.
     - Тогда почему она сегодня уехала?
     Вилл развел руками.
     - Не знаю. Я не знаю. И именно это разрывает мне сердце! Может быть... мне трудно сказать... может быть, она не поверила тому, что я сказал.
     - Ну, тогда тебе остается только найти ее и убедить, что ты говорил совершенно искренне. Для начала, было бы неплохо отправиться за ней в Брейкберн-Холл.
     Вилл отшвырнул кнут, вскочил на ноги и стал ходить кругами по комнате.
     - Но вот что хуже всего. Я не могу ехать к Лили - в Брейкберн или куда угодно. Я уезжаю из города по срочному делу. Не могу сказать тебе, куда и зачем. Но если вдруг Лили вернется в Хоксбридж зачем-нибудь...- Он умоляюще посмотрел на Трефаллона. - Е