В двух шагах от нее Родарик дотронулся до невидимой пружины в раскрашенной стене. Панель отъехала в сторону, и за ней оказался потайной шкаф.
     - Как вы сейчас увидите, - сказал король, проходя еще несколько шагов и открывая еще одну секцию стены, - каждый из представленных здесь объектов представляет собой шедевр, созданный мастерами самых разных искусств: металлургии, гранения и гравировки, механики, переплетного дела...- Он открыл еще одну дверцу, и еще, и еще.
     Хранившиеся на бархатных подушечках внутри этих шкафов Сокровища Короны ослепили Лили блеском серебра и золота, разноцветными огнями драгоценных камней.
     Родарик наблюдал за ее реакцией с легкой улыбкой.
     - Да, это чудовищная коллекция, плод тщеславия и алчности. Но вы не должны забывать, что моя семья собирала эти вещицы полтора тысячелетия.
     - Но, по-моему, они восхитительны, - пробормотала Лили, несмотря на все усилия, не сумев сдержать восхищения и тонкой работой, и дорогими материалами. - Хотя мне, наверное, было бы неловко, если бы все это принадлежало мне.
     - К счастью, очень немногое из этого действительно принадлежит мне, а это частично избавляет меня от неловкости. Я всего лишь хранитель, большая часть этой коллекции по праву принадлежит моим наследникам и народу Маунтфалькона.
     Прогуливаясь по комнате, Лили кожей почувствовала вибрацию. Это силовые течения, привлеченные за те долгие столетия, что гоблинский артефакт находился здесь. А теперь, когда Машины Хаоса уже не было, эффект постепенно рассеется, потому что магнетические лучи будут притянуты в новое место, но пока что они все еще оставались очень сильны, по крайней мере для такого чувствительного к ним человека, как Лили.
     - Сфера Маунтфалькона, - сказал король, открывая один из шкафов и доставая маленький золотой глобус размером с яблоко. Небольшие драгоценные камушки поблескивали на полюсах и вдоль экватора.
     И хотя Лили знала, что Сфера Маунтфалькона - это только приманка, ей сейчас трудно было в это поверить. Считая, что ее интерес искренен, Родарик вынул глобус из шкафа и открыл его, показывая сложный часовой механизм внутри. Наблюдая, как крутятся маленькие колесики и как движутся все остальные причудливые детали, Лили задумалась о том, как умело это все сделано, - такая жалость, что это совершенно бесполезная вещь.
     На той же полке, где стояла Сфера, была пустая подушечка. Когда Лили нагнулась, чтобы внимательно ее рассмотреть, она особенно сильно ощутила вибрацию.
     - А что было здесь?
     - Ничего особенного, - пожимая плечами, ответил Родарик. Только потому, что Лили знала правду и внимательно наблюдала за королем, она заметила, как напряглись мускулы, опровергая это легкомысленный ответ. - Небольшая, украшенная камнями модель Солнечной системы.
     Так вот оно - то самое место, где еще недавно находилась Машина Хаоса. Магнетические силы, казалось, сплелись вокруг Лили в небольшую грозу.
     Сосредоточив всю свою волю, она одним дыханием вытолкнула весь воздух из легких. Краски начали тускнеть, стены все быстрее надвигались на нее. Колени подогнулись, она услышала, как король зовет ее по имени, почувствовала, как он подхватывает ее за талию.
     Потом мир погрузился во тьму, и Лили безвольно повисла на руках Родарика.

***

     Когда Лили пришла в себя, она сидела на низкой мраморной скамеечке в коридоре у входа в сокровищницу. Король стоял на коленях около нее и энергично растирал ей запястья, а стражники сгрудились над ними.
     Когда ее глаза распахнулись, Родарик громко вздохнул с облегчением. Он обернулся к стражникам и жестом отпустил их.
     - Ради бога, пусть один из вас сейчас же приведет капитана Блэкхарта.
     Тот, что был повыше ростом, отдал честь и поспешил к выходу, второй вернулся на пост у двери в Сокровищницу, оставив Лили наедине с королем в другом конце коридора.
     - Прошу прощения. Не могу понять, как со мной могла случиться подобная глупость...
     - Вам не за что извиняться, - сказал Родарик, беря ее за запястье и поглаживая его более мягко. - Это я должен извиниться. Комнату необходимо проветрить. Ни в коем случае не стоило приводить вас туда.
     Лили виновато покраснела. Ее обморок был самым настоящим, но причиной его послужил не спертый воздух. Она презирала подобные штучки и ненавидела женские слабости, которые ей пришлось изобразить, но это было необходимо, чтобы добиться пусть короткого, но близкого контакта с королем. В последнее мгновение перед тем как совсем потерять сознание, когда она оказалась в его объятьях в сердце магнетической бури, некая искра проскочила между ними, и, в отличие от него, она это заметила.
     Образы заполонили ее сознание: Машина Хаоса и ее тонкий внутренний механизм, головокружительно сложные лабиринты шахт Маунтфалькона. В тот момент это все было перепутано, в одно-единственное мгновение она получила очень много информации, и ей еще предстояло все это припомнить, мысленно рассортировать, когда у нее будет время заняться этим в уединении. Но Лили знала, что, когда она это проделает, она будет знать гоблинский механизм так же хорошо, как знает его сам Родарик. Более того, она теперь была настроена на ту самую вибрацию, которая укажет ей присутствие Машины Хаоса - если ей когда-либо случится подойти к ней достаточно близко.
     - Мне уже значительно лучше.
     Она попыталась встать на ноги, но не смогла - Родарик мягко удерживал ее на месте.
     - Вы останетесь здесь, пока я вам не скажу, - настаивал он. - Я вижу, к вам вернулся ваш обычный очаровательный цвет лица, и это неплохой знак, но пока...
     Он замолчал, сзади него по коридору раздались знакомые стремительные шаги. Когда Родарик повернулся, Лили подняла глаза одновременно с ним и увидела приближающегося Вилрована - нельзя сказать, чтобы он обрадовался, застав свою жену чуть ли не лежащей в объятиях короля.
     - Вилрован, - спокойно сказал король, - вы пришли вовремя. Лили было несколько нехорошо. Мне кажется, вам лучше отвести ее домой.
     Вилрован яростно на них обоих воззрился. Его ноздри раздувались, а губы сжались в тоненькую линию. Он проговорил сквозь зубы, почти не раскрывая рта:
     - Вы правы, Ваше Величество. Мне давно пора отвести жену домой.

31

Люден, Риджксленд.
Тремя месяцами ранее - 21 нивиоза 6538 г.

     Лорд Полифант развлекал гостей, когда Люциус Гилиан ворвался в гостиную посла так неожиданно, как будто его туда внесло пушечным выстрелом.
     На улице стоял снежный зимний вечер. А здесь лорд Полифант и его гости собрались в комнате с двумя большими каминами и баловали себя (зимой ведь так хочется остренького) икрой, яйцами ржанки и шампанским. Но разговоры уже начали стихать, люди, извинившись, расходились, как вдруг стремительное появление Люциуса вновь зажгло искру интереса.
     Лорд Полифант медленно поднялся с кресла у одного из каминов, улыбаясь своей сладкой фальшивой улыбкой.
     - Господин Гилиан, какое счастье видеть вас. Я надеюсь, вы знакомы с...- Он повернулся и начал указывать рукой на джентльменов, столпившихся вокруг негою - Лорд Каттс, лорд Хоодж, господин Вариан Ду и, конечно же, лорд Флинкс.
     Люк, ворвавшийся с такой энергией, неожиданно замер. Это было похоже, как рассказывал потом один из присутствовавших, на то, как замерзает лед. Его спина одеревенела, челюсти сжались так плотно, что щелкнули зубы, обычно выразительные темные глаза стали вдруг холодными и твердыми как камень. Казалось, сейчас что-то разобьется, сейчас по этой холодной глыбе так же медленно и напряженно поползет трещинка. Люк едва поклонился в сторону лорда Флинкса.
     - Не думаю, что я имел... удовольствие.
     Племянник короля был совсем не похож на того человека, каким его рисовали слухи. В этом безвкусно и кричаще одетом сборище, среди невероятных париков, бесконечных фалд, необъятных кринолинов и каблуков-шпилек, он был одет скромно и сдержанно, как священник-пантеист. Человек средних лет со светлыми, ненапудренными и аккуратно собранными в пучок на затылке волосами, он излучал дух аристократической утонченности, совсем не соответствующей его чудовищной репутации.
     - Но у меня такое чувство, как будто я вас знаю, господин Гилиан. Моя малышка-племянница все время вами восторгается. Она не перестает повторять умные вещи, которые сказал или сделал ее новый друг Люциус.
     Люк сохранил ледяную улыбку, но ему стало нехорошо. Можно подумать, будто лорд Флинкс был обычным любящим дядюшкой, а его племянница была обычной школьницей.
     - Может быть, вы еще не слышали, - вставил лорд Полифант, - лорд Флинкс только что назначен премьер-министром.
     И снова почти незаметный сухой поклон.
     - Мои поздравления, сэр,- выдавил Люк.- Несомненно, это награда за истинно выдающиеся жертвы, которые вы принесли своей стране.
     Лорд Флинкс вежливо улыбнулся.
     - Но, как я понимаю, вас тоже можно поздравить. Весь Винтерскар, несомненно, ликует.
     На это Люк резко обернулся к послу.
     - Именно по этому самому поводу, лорд Полифант, мне хотелось бы с вами поговорить. Если вы будете так любезны, что уделите мне несколько мгновений вашего времени наедине.
     - С величайшим удовольствием,- сказал посол, продолжая сладко улыбаться. - Мы можем побеседовать в тишине в соседней комнате.

***

     Когда лорд Полифант и Люк остались одни в библиотеке, улыбка посла погасла.
     - Думаю, вы и сами понимаете, господин Гилиан, что это было не очень умно?
     - Вполне возможно, - резко ответил Люк. - Но если вы цените мою дружбу, то постараетесь больше не представлять меня людям, которые никогда не были бы приняты и признаны в Винтерскаре.
     Лорд Полифант склонил голову набок.
     - Разрешите напомнить вам, что здесь не Винтерскар и что этот самый лорд Флинкс - очень влиятельный человек. А также, должен отметить, истинный аристократ. Мне кажется, вы слишком внимательно прислушиваетесь к сплетням.
     - К сплетням? - Хотя никто не предлагал ему сесть, Люк уселся на один из стульев с лирообразными спинками. - Я вообще не слушаю сплетни. Но когда о человеке пишут все до единой газеты континента, когда его имя распевают в непристойных песенках на каждом углу, даже в Вордхайме и Кджеллмарке... - Люк громко скрипнул зубами.- Вы правы, лорд Полифант, это не Тарнбург и это не Винтерскар. Это страна, которой правят сумасшедшие и лицемеры. И ей, к сожалению, повезло бы больше, если бы у власти остались одни сумасшедшие, а от лицемеров она бы избавилась совсем!
     Посол рассматривал его с некоторым удивлением. К этому времени он уже привык к горячности Люка, знал его как человека, который может произнести пылкую речь по совершенно любому поводу, от незначительного пустяка до глобальной проблемы, но ему еще не доводилось видеть винтерскарца в таком яростном негодовании.
     - Какая горячность, господин Гилиан, можно подумать, у вас с ним личные счеты.
     Люк метнул на него испепеляющий взгляд. Он уже открыл было рот и собирался заговорить, но посол поспешил сменить тему.
     - Кстати, мне кажется, вы хотели побеседовать со мной о событиях в Винтерскаре.
     Но лорд Полифант рано радовался, потому что новая тема тоже не сулила ему ничего хорошего. Люциус достал из кармана клочок бумаги, сильно потрепанный и с пятнами от воды.
     - Пришло сегодня утром. Это письмо от моего старого учителя, лорда Перселла, в котором он описывает церемонии и празднества по поводу королевского бракосочетания в Тарнбурге - три месяца назад. Письмо задержалось из-за бурь на севере.
     - Что я хотел бы знать, - продолжал он с жестоким блеском в глазах,- так это то, почему если об этом знали вы, знал лорд Флинкс, если, похоже, все и каждый, кроме меня, знали об этом, почему вы так и не побеспокоились сообщить мне тот факт, что мой кузен король недавно женился?
     Лорд Полифант пожал плечами.
     - Так эта новость только вчера дошла до нас. И даже лорду Флинксу я сам сказал об этом не более четверти часа назад. Вся почта задержалась из-за непогоды, а не только письмо вашего доктора Перселла.
     - Допустим, это правда. Но, согласно письму, помолвка была официально объявлена в ораджии, в этом месяце почта идет быстро. Так почему же вы не упомянули об этом сразу же, когда я прибыл сюда почти два месяца назад?
     Посол вертел в пальцах нелепо разукрашенные резные очки, которые он носил на алой ленте на шее.
     - Но не хотите же вы мне сказать, господин Гилиан, что вы ничего не знали даже о помолвке короля?
     - Я провел большую часть лета и начало осени в горах Фелегра. До меня действительно доходили какие-то слухи, когда я проезжал через Лихтенвальд. Я счел их сплетнями, к которым, как я уже сказал, я никогда не прислушиваюсь.
     - Тогда, возможно, хоть раз в жизни вам стоило к ним прислушаться. Я думал - да и все так подумали, - когда вы ни слова не сказали по этому поводу, что было бы бестактно затрагивать тему союза, который вы так явно не одобряете.
     Темные брови Люка резко сошлись на переносице.
     - Не одобряю? Почему бы мне вдруг его не одобрять? Я сам ничего не знаю о юной леди, то есть о Ее Величестве, новой королеве Винтерскара. Я ее только один раз видел. Как я мог не одобрять что-то, чего я даже не знаю?
     Лорд Полифант помолчал в нерешительности, что-то мелькнуло в его глазах.
     - Мы молчали только из-за вашего видимого нежелания обсуждать эту новость. Что до меня - то я, естественно, предположил, что король Джарред написал вам об этом сам.
     Люк задумчиво нахмурился. Действительно, очень странно, даже тревожно, что король этого не сделал. Но он не собирался делиться своими опасениями с лордом Полифантом, на чью сдержанность не мог положиться.

***

     Воздух на улице казался прозрачнее и свежее, зимний пейзаж - покрытые снегом крыши и замерзшие каналы - яснее и чище, после надушенного притворства, царившего в салоне посла. Люк прислонился к железному фонарному столбу и несколько раз вдохнул живительный кристально чистый морозный воздух.
     На улице царили обычные сутолока и суматоха, суетились уличные торговцы, продавая свой товар, туда-сюда проезжали десятки повозок, карет и конных саней. Точильщики, пирожники и спешащие по своим делам домохозяйки, деревенские парни, несшие корзины с яйцами, турнепсом, орехами и каштанами, - все они проходили пешком; а вот упитанные торговцы со своими еще более упитанными женами тряслись на собачьих упряжках. На одном из каналов Люк приметил группу детей, которые скользили по льду на коньках из кости и стали.
     Он в последний раз глубоко вздохнул и стремительно зашагал по улице. Поддавшись внезапному порыву, он направился к доктору Ван Тюльпу.
     День выдался чудесный, солнечный и морозный, на улицах было немного скользко, но всегда можно было сойти с мостовой на каменный или деревянный тротуар. Через полчаса Люк уже стоял у кованых ворот лечебницы. Он кивнул привратнику, который к тому времени уже хорошо знал его в лицо, заплатил пенни за билет, и его немедленно впустили.

***

     В их собственной Вселенной на верхнем этаже Изайя и Тремер работали над своей картой. Это был грандиозный проект, он занял большую часть пола и уже неделю их времени. Карта состояла из шести мягких телячьих шкур, красиво выдубленных и сшитых воедино, и на их гладкой поверхности король и "герцогиня" могли наметить причудливые контуры выдуманного континента углем и мелом.
     Люк бы впечатлен тем, как далеко они продвинулись с его прошлого визита, - южная часть континента была закончена и обведена черными и красными чернилами. Теперь леди увлеченно рисовала в северной части, где еще оставалось много свободного места, а старик сидел на табурете и подавал идеи.
     Карта была в своем роде уникальна, на ней были отмечены не только физические объекты, горы и равнины, но еще и города, дворцы, дикая флора и фауна лунного ландшафта. И хотя карта выглядела фантастически - с огненными болотами, невероятно высокими горами и плавающими городами, - хотя побережье было неровным и неестественно угловатым, в целом в ней было что-то, что роднило ее с земными картами.
     Рассматривая то, что создали король и девушка, Люк понимал, что видит нечто неизмеримо более глубокое, чем буйные фантазии-старого сумасшедшего джентльмена и его чудаковатой компаньонки. Король, которому довелось увидеть, как его реформам снова и снова препятствуют более приземленные, не слишком дальновидные люди, сейчас составлял карту своего собственного мира - мира, где единовластно правила мысль, где он и его очаровательная маленькая спутница, путешествуя по стране фантазии, могли устроить все именно так, как им хотелось.
     Леди стояла на коленях на карте в очаровательном беспорядке цветастого атласа, кружевных юбок и обручей из китового уса, но при приближении Люка вскочила на ноги и сделала милый реверанс.
     - Ну, генерал Забулон, - игриво и надменно приподнимая брови, приветствовала его девушка, - мы уже начинали опасаться, что вы к нам не вернетесь, что кальмары и каракатицы вас прикончили.
     Люк щелкнул каблуками и отдал честь. "Генерал Забулон" - это имя дала ему она, оно было частью бесконечного приключения, которое занимало все ее время. Генерала, вспомнил Люк, в последний раз видели, когда он отплывал на серебристом галеоне на поиски затонувшего золота.
     - Да, Ваша Милость, каракатицы и пурпурные осьминоги приходят в ярость в такую погоду, но мне удалось победить их.
     Король одобрительно кивнул. Ему особенно нравились рассказы о море и о затонувших сокровищах, поэтому герцогиня баловала его таким количеством подобных историй, на какое только было способно ее живое воображение.
     - А прилив? - несколько недовольно спросил король. Люк знал, какого ответа он ждет.
     - Приливы стоят низкие, сэр, а дамбы еще держатся.
     Король всегда впадал в беспокойство, когда вода в море поднималась. Может, гадал Люк, он думает о Сокровище Чародеев, о Серебряном Нефе, что хранит принцесса Марджот?
     Герцогиня покинула центр карты, очень аккуратно ставя маленькие ножки, чтобы не смазать собственную работу. Под кружевными юбками мелькнули розовые чулки. Легко ступив на пол, она подала ему нежную белую ручку. Разыгрывая обычную галантность, хотя на самом деле он чувствовал нечто большее, Люк прикоснулся губами к кончикам ее пальцев и неохотно выпустил их.
     - Нам ужасно нужна была ваша помощь, - сказала она, указывая на карту.- Мы не можем справиться с арктическим климатом и не представляем, как нам продолжать. Мы подумали, что, если вы расскажете нам о ваших северных странах...
     - Я никогда не был в Нордфджолле, - отвечал Люк, все еще приходя в себя после этого прикосновения к ее руке, - и только очень недолго пробыл в Кджеллмарке и Лихтенвальде, но я с превеликим удовольствием расскажу вам о своем родном Винтерскаре.
     - Так рассказывайте, - и она царственно махнула ручкой; пройдя вдоль побережья, она присела около полярных регионов, чтобы продолжать рисовать, теперь уже следуя указаниям Люка.
     Он попытался описать дикую, суровую красоту своей родной земли: ледники, скалистые морены, ужасные расщелины в теле Земли, в глубинах которых можно увидеть пламя вулканов. Он говорил о темно-синих озерах, таких холодных и чистых, и о кипящих горячих источниках, о реке Скар, которая с ревом бежала по склонам гор и продолжала течь еще сотни и сотни миль, о ее опасных порогах, о медведях, волках и косматых белых кабанах, таящихся в сосновых лесах.
     - Может быть, именно по контрасту с этим неприветливым пейзажем, этой дикой и опасной природой гоблины, когда строили великий город Тарнбург, предпочли сделать его таким утонченным и изысканным.
     Герцогиня оставила на мгновение рисование вулканов и ледяных пещер. Она долгим взглядом посмотрела на Люка, ее темно-синие глаза сияли.
     - Неужели города Винтерскара именно такие, как их описывают? Неужели они действительно будто вышли из волшебной сказки?
     Он встал на колени рядом с ней.
     - Тарнбург - это десятки сказок, свитые вместе. Он похож на дорогую игрушку, на прекрасный маленький горо