ы это совершенно правомерное действие. Понятно, капрал Даггет?
     - Да, сэр, - отсалютовал капрал.
     - Очень хорошо,- сказал Вилл.- Я вернусь во дворец, соберу вещи и пошлю весточку Марздену, чтобы он продлил твою увольнительную. А ты пока отправишься на почтовую станцию, наймешь повозку и через два часа встретишь меня у Северных Ворот.

***

     Четтерли был сонный маленький городишко в горной долине, годы и века приходили для него незаметно, пока он дремотно смотрелся в медленные воды Зула.
     Через два дня, когда почтовая карета, которой правил Даггет, въехала во двор единственной в городке гостиницы, Вилрован уже чувствовал себя вполне отдохнувшим после почти двадцати часов сна, к тому же он воспользовался утренней остановкой, чтобы помыться и переодеться. Так что из повозки Вилл вышел совсем другим человеком, в грубом коричневом плаще военного покроя, кремовых коротких штанах в обтяжку и начищенных сапогах. Его темно-рыжие волосы были слегка напудрены, чтобы скрыть цвет.
     Поставив лошадей в конюшню и сняв комнату на ночь, Вилл и Даггет отправились прогуляться по городу, начав с городской площади и придя в конце концов к дому, который посещал горбач.
     - Мы допросим тех, кто там живет? - спросил капрал.
     - Так мы только насторожим гоблина. Нет, я хочу его арестовать, но тихо. Потом мы сможем отвести его в уединенное место и спокойно вытянуть из него все, что он знает.
     Даггет смотрел исподлобья. Не стоит говорить, что, по его мнению, Вилл подразумевал под "вытягиванием" сведений из гоблина. Вилл также заметил, что тот все реже называл его "сэр" и "капитан Блэкхарт".
     И опять Вилл проклял про себя чертову секретность. По правде говоря, у него в кармане камзола находилась подписанная королем бумага, которая давала ему почти неограниченные возможности. Если бы капрал знал об этом, это бы немного успокоило его совесть, но Вилла просили не показывать бумагу никому, за исключением крайней необходимости.
     - А ты стал очень щепетильным, - резко сказал он, - для человека, который только три месяца назад брал взятки.
     Даггет покраснел до корней волос.
     - Я же говорил вам... сэр... что в тот раз я считал, что служу короне.
     - Ты можешь и сейчас так считать, - холодно ответил Вилл, - причем оснований у тебя значительно больше.
     Предоставив Даггета его собственным мыслям, он принялся внимательно изучать окрестности. Улица была узкая и не очень длинная, она упиралась в замшелую каменную стену вышиной футов в двенадцать, если не больше. В домах напротив нужного на первых этажах располагались разные лавочки, а верхние сдавались внаем.
     - Нам нужно наблюдать за этим домом, но не привлекая при этом внимания. Пожалуй, для начала снимем комнату через дорогу. Мы скажем... скажем, что задержимся, по крайней мере недели на две, а потому не хотим оставаться в гостинице.
     Но Даггет покачал головой.
     - Да, капрал?
     Тот замялся.
     - Это хороший план, сэр. Я не спорю. Но я... меня здесь немного знают, и им известно, что мой отец живет в семи милях отсюда.
     - Понимаю,- сказал Вилл.- Я спрошу про комнату, а ты оставайся здесь и постарайся, чтобы тебя никто не увидел.
     Итак, Вилрован отправился на поиски жилья. Как раз напротив нужного дома жил портной, и его дом подходил идеально, так как широкие окна верхних этажей выходили на улицу, но портной и его семья занимали все верхние комнаты и чердак, и их не удалось уговорить что-нибудь сдать. Бакалейщик, бочар и еще несколько лавочников тоже отказались наотрез. В конце концов Вилл был вынужден ограничиться двумя комнатами через несколько домов вниз по улице, да еще и не на той стороне.

***

     Полтора дня они наблюдали по очереди, и все эти полтора дня Вилрован все больше и больше изнывал от нетерпения, потому что из гоблинов появились только два олуха и толстопят, да и у тех оказались дела по соседству, - и вот наконец он был вознагражден: в сумерках в конце улицы показалась сутулая фигура.
     Вилл кликнул капрала из другой комнаты, где тот лег вздремнуть, и Даггет прибежал как раз вовремя, чтобы свеситься из окна и успеть мельком увидеть гоблина, который как раз входил в дом.
     - Да, сэр, это определенно он.
     Вилл посмотрел на небо, потом достал часы.
     - Через час уже стемнеет. Да, лучше не придумаешь. Если горбач не выйдет раньше, мы сможем проследить за ним до самого дома, а потом схватить в темноте.
     Он весь напрягся, в голову ему пьяняще ударила кровь, наконец-то настало время действовать. Обращаясь к Даггету через плечо, он вооружился и направился к двери.
     - И ради бога, Даггет, не забудь веревку.
     Но на улице Виллу и Даггету пришлось ждать в тени еще два часа, пока дверь дома не отворилась и на пороге не показался угловатый силуэт: он на мгновение резко проявился на фоне ярко освещенного дверного проема и шагнул на узкую улицу.
     Вилл громко втянул в себя воздух.
     - Тут не так темно, как мне бы хотелось.- Хотя в этой провинции газовых фонарей не было, некоторые лавочники вывешивали лампы у входа. - Может, следующая улица будет потемнее. Если да - возьмем его, как только он завернет за угол.
     Даггет шепотом согласился, и они незаметно двинулись следом за неуклюже ковыляющим гоблином. Следующая улица оказалась темной и пустынной, а их подопечный, казалось, и не подозревал, что за ним следят. Несколькими быстрыми шагами Вилл догнал его, грубо схватил за руку и приставил к боку дуло серебряного пистолета.
     - А вы, сэр, молчите и не пытайтесь бежать, если ваша жалкая жизнь вам дорога.
     Гоблин и не пытался вырываться.
     - Капрал, свяжи ему руки за спиной, и потуже.
     Не успел Вилл произнести эти слова, как прогремели два выстрела. После первого Даггет вскрикнул и упал на землю, вторая пуля просвистела у головы Вилла, так близко, что он почувствовал дуновение ветра на шее.
     Инстинктивно Вилрован повернул арестованного, чтобы им закрыться. Он вгляделся во тьму, пытаясь разглядеть стрелявшего, но улица казалась пустой.
     - Капрал Даггет?
     Слабый стон был ему ответом. Вилл сильнее вдавил дуло пистолета в бок гоблина.
     - Сколько здесь человек... гоблинов?
     Пленник не успел ответить - раздался еще один выстрел, гоблин застонал и согнулся пополам. Несмотря на все попытки Вилла удержать его, он начал тяжело оседать на землю.
     - Проклятье! - Вилл выпустил его и сам упал плашмя на булыжную мостовую. Он нашел запястье гоблина и попытался нащупать его пульс. Не прощупывалось даже слабого биения, рука была холодна как лед. Бедняга был мертв, и Вилл переключил внимание на Даггета.
     Капрал, как он с облегчением отметил, все еще дышал, хотя у него на плече зияла большая дыра, откуда фонтаном била кровь. В соседних домах стали одна за другой распахиваться двери, и улица быстро наполнялась людьми. Вилл растерялся, не желая оставлять товарища одного.
     Но что значили их жизни, когда речь шла о такой великой ценности, как Сокровище Маунтфалькона. Осознав это, Вилл оставил капрала заботам сбежавшихся лавочников. Вскочив на ноги и выхватив еще один пистолет из кармана, он бросился за двумя темными фигурами, которые только что скрылись за углом.
     Быстрые ноги помогли ему догнать убегавших. Когда один из них пересекал желтое пятно света от лампы, Вилл остановился, прицелился и выстрелил, а затем нырнул в ближайший дверной проем, чтобы укрыться от ответного выстрела. Он думал, что задел незнакомца, но когда с любопытством выглянул из ниши, то увидел, что оба силуэта продолжают удаляться.
     Послышался цокот копыт и скрип колес, и откуда ни возьмись выехала повозка, остановилась ровно настолько, чтобы эти двое успели запрыгнуть внутрь, а потом резко тронулась с места, на полном ходу свернула за угол и исчезла из виду.
     Вилл успел выстрелить еще раз и ранить кучера, но повозка не остановилась, судя по крикам и воплям с соседней улицы, где повозка проехала сквозь собирающуюся толпу. Когда Вилл добежал до угла, повозки уже и след простыл.
     Трое мужчин стояли над Даггетом, который все еще лежал на земле, истекая кровью. Четвертый опустился возле него на колени с бронзовым светильником в руке. Вилл спрятал пистолеты и поспешил на помощь.
     - Он еще жив?
     - Да, но еле дышит. - Человек поставил светильник на землю и вытащил носовой платок, туго свернул его и положил на рану. - Но этого совсем недостаточно.
     - Нужно послать за хирургом. - Вилл сбросил плащ, снял шейный платок и как раз собирался встать на колени и предложить помощь, когда другой мужчина сделал шаг в его сторону и снял с цепочки на поясе внушительную дубину. Вилл тут же понял, что они с Даггетом в могучих руках городского караула.
     - Уже послали, - сказал дозорный. - Но, если позволите, сэр, делишки ваши ни к черту и вам придется ответить на многие вопросы...
     - Как скажете, - Вилл отдал шейный платок человеку со светильником. Сунув руку в карман камзола, он вытащил королевский ордер и передал его другому дородному стражнику. Определенно настало время представиться.
     - Дело действительно плохо. Но я - капитан Вилрован Блэкхарт, а так как вы, несомненно, узнаете печать и подпись короля на этом документе, вы окажете мне любезность и будете следовать моим указаниям прямо сейчас, а вопросы зададите позже. Здесь есть поблизости дом, куда можно отнести капрала Даггета и тело горбача?
     Один из прохожих предложил свой дом. Вилл с радостью принял предложение, и четверо мужчин очень аккуратно подняли Даггета, внесли внутрь и аккуратно положили на столе в ожидании доктора. А гоблина пока завернули в старую простыню и бесцеремонно положили на пол. Так как Даггет, похоже, попал в надежные руки, Вилрован повернулся к караульным.
     - Вы оба поможете мне обыскать дом на соседней улице. Сомневаюсь, чтобы там кто-нибудь оставался, но, возможно, из-за того, что им пришлось отбывать в спешке, они забыли что-нибудь интересное.

***

     Они потратили полчаса, но не нашли ничего особенно подозрительного - только кое-какая одежда, битая посуда и домашняя утварь. Ничего - пока один из караульных не встал на четвереньки, чтобы заглянуть под стол в одной из спален и не обнаружил, к своему удивлению, странную карту, прибитую к столешнице снизу. Осторожно сняв пергамент, который осыпался по краям, он принес его Виллу.
     Вилрован с растущим интересом рассматривал карту. Уже одно то, что ее так старательно прятали, наводило на размышления. Вопрос был в другом: как долго она там находилась? Она была старая и очень хрупкая, а потому вполне возможно, что ее прибили несколько месяцев, а то и лет назад и что ни сам гоблин, ни его сообщники ничего о ней не знали. Но Вилл думал по-другому.
     Карта была неразборчиво испещрена коричневыми чернилами какими-то непонятными знаками, и названия нескольких стран были либо подчеркнуты, либо обведены красным. Подчеркнуты были Риджксленд, Лихтенвальд, Кэтвитсен, Фингхилл и Шато-Руж. Обведены - Херндайк, Нордфджолл, Маунтфалькон, Кджеллмарк, Винтерскар, Толмарх и Толья.
     Рассматривая карту, Вилл обратил внимание, что и Нордфджолл, и Маунтфалькон были обведены красным. Значило ли это, что между ними есть какая-то связь? Ведь в конце концов это именно Таддеус Волт, посол эрцгерцога, намекнул Дайони...
     Но нет, неожиданно вспомнил Вилл, лорд Волт не просил показать ему Сокровище, он только расспрашивал о нем. Это Руфус Маккей подстроил все остальное.
     Вся история начала проясняться в голове Вилрована. В какой-то момент он начал задумываться: а все ли хорошо в остальных государствах? Допустим... допустим Сокровище пропало и в Нордфджолле. Что, если эрцгерцог, подозревая обширный заговор, желая знать, как широко распространилась беда, отправил Таддеуса Волта это выяснить? Допустим, что Волт только пытался убедиться, что машина Хаоса все еще на месте, в сокровищнице Родарика. В таком случае легко себе представить ужас посла, когда на празднике он узнал, что Дайони взяла Сокровище из безопасного места и...
     Вилл покачал головой, прерывая поток умозаключений. Он построил сложную систему предположений на несколько ненадежном фундаменте. Пусть король сам отвечает на эти вопросы, ведь именно ему (и профессорам Малахима) предстоит изучить карту и выяснить, что она значит.
     Плотно свернув пергамент в трубочку, Вилл засунул его в карман камзола и вернулся к лавку, где оставил капрала Даггета.
     Даггетом уже занимался врач. Не желая отвлекать его от работы, Вилл решил, что теперь самое время осмотреть тело гоблина. Взяв в руку свечу, он встал на колени около трупа, поднял ткань с лица и замер, как громом пораженный.
     Это был совсем не тот горбач, на которого указал капрал, не тот, кого они оба видели входящим в дом. На плохо освещенной улице разница была почти незаметна, но здесь, в ярко освещенном помещении, это было совершенно очевидно: у того гоблина не было шрама от глаза до подбородка - длинной тонкой белой линии, слегка рваной у рта.
     Да и гоблин ли это вообще? Вилл вспомнил, что кто-то ему говорил, что гоблина простым выстрелом или ударом ножа убить не просто. Придется бить снова и снова, надо попасть в позвоночник либо сломать его хрупкие кости, которые потом нанесут дополнительные повреждения.
     Вилл почувствовал, как у него упало сердце. Совершив такую серьезную ошибку, он, может быть, вообще убил невиновного? Хотя, конечно, фигура у этого все-таки была кривая и шел он как-то странно. Еще Вилл вспомнил, какой холодной была кожа убитого всего через мгновение после смерти. Ощупав шею, затылок и спину в поисках горба, Вилл, к своему ужасу не обнаружил ничего. Но, приподняв руку убитого и согнув ее несколько раз в локте и в запястье, он увидел, что она двигается странно. Может быть, это был грант?
     Попросив пару ножниц, Вилл отрезал у мертвеца клок сухих волос цвета соломы и поднес их к пламени свечи. Они мгновенно вспыхнули, буквально исчезнув в облаке огня и дыма. Тогда, наверное, пуля все-таки попала в позвоночник. Получив ответ на свой вопрос, Вилрован отодвинул свечу на всякий случай подальше от трупа.
     Он развернул мертвеца и быстро, но тщательно обыскал его одежду. Ничего особенного не обнаружилось, если не считать часов, ключей, оловянной табакерки, пригоршни медных монет и красного хлопчатобумажного платка. Вилл сложил все это во внутренний карман плаща. Хоть это все и не представляло ценности на первый взгляд, он все-таки решил отнести эти вещи Родарику и профессорам.
     К этому времени доктор покончил с Даггетом. Когда Вилл подошел к нему, он уже вымыл и вытер руки и надевал плащ.
     - Рана очень глубокая, и больной потерял опасно много крови. Но горячки нет, а если начнется...- Доктор пожал плечами, показывая, что ни за что не ручается. - А пока уложите его в постель и держите в тепле. Если он переживет эту ночь, я навещу его утром.
     Вилл шепотом выругался. Где-то он допустил ошибку, дал гоблинам заметить себя и Даггета, и за его ошибку пришлось дорого заплатить капралу.
     - Его зовут Нантаниель Даггет. Его семья живет где-то поблизости.
     - Его уже узнали. - Доктор взял бамбуковую трость и мягкую шляпу с загнутыми впереди полями. - Я немного знаком с его отцом и сейчас направляюсь к нему, чтобы сообщить ему о несчастье, которое случилось его сыном.
     Он повернулся, чтобы уйти, но Вилрован остановил его.
     - Он в сознании? Я могу с ним поговорить?
     Доктор посмотрел на него долгим изучающим взглядом и только потом ответил. Вилл вдруг остро почувствовал, что плащ у него весь в грязи, одежда в беспорядке, а на руках человеческая и гоблинская кровь. Но несмотря на это, доктор согласно кивнул.
     - Он временами приходит в сознание. Можете поговорить с ним недолго, но не говорите ему ничего, что может его взволновать.
     - Спасибо, - смиренно поблагодарил Вилл. - Я думаю, он будет рад услышать то, что я хочу ему сообщить.
     Даггет лежал с открытыми глазами, лицо его было напряжено и бледно.
     - Капитан... Блэкхарт...- он говорил еле слышно.- Мы... упустили... горбача?
     Вилл наклонился и очень тихо и спокойно сказал ему на ухо:
     - Не думай об этом больше. Я знаю, что делать дальше.
     Он вытащил ордер и поднял так, чтобы юноша смог увидеть подпись и печать. Что бы там Родарик ни говорил про строжайшую секретность, но будь Вилл проклят, если даст этому юноше страдать, а может быть и умереть, в уверенности, что все это из-за какого-то пустяка.
     Он добавил еще тише, так, чтобы только Даггет мог его услышать:
     - Ты помог мне в очень сложном и секретном деле и оказал важную услугу своей стране. Когда я вернусь в Хоксбридж, я собираюсь отправиться к Лорду-Лейтенанту и попросить его удалить из твоего послужного списка все упоминания о нашем недоразумении прошлой зимой.
     Даггет попытался улыбнуться.
     - Вы очень добры. Боюсь, я... был не слишком... сговорчивым. Я должен был... отнестись к вам с большим... доверием, сэр.
     Вилл покачал головой.
     - Твои сомнения и вопросы очень легко понять. Я хвалю тебя за осторожность. - Глядя на это бледное лицо, он не мог не сказать капралу еще несколько добрых слов.- Из тебя получится очень хороший офицер. И через несколько лет, если ты захочешь служить в одном из наших элитных подразделений, мы посмотрим, что можно сделать, чтобы получить для тебя направление.

26

     И хотя всю ночь Вилл очень волновался за Даггета, к тому времени когда доктор появился на следующее утро, судя по виду пациента, умирать он уже не собирался. С чувством облегчения Вилрован передал капрала заботам матери и сестры, которые прибыли на рассвете, и занялся организацией розыска по городу, в долине и в окрестных горах. Он все еще надеялся напасть на след оставшегося в живых гоблина и его сообщников.
     Но два дня спустя Вилл был вынужден признать, что те, за кем он охотился, пропали бесследно. Более того, все еще оставалась неразгаданной тайна карты и ее надо было отвезти в Хоксбридж как можно скорее. Предоставив дальнейшие поиски местной полиции, он договорился, чтобы нанятый экипаж вернули без него, купил себе коня и ночью покинул Четтерли.
     Он прибыл в Хоксбридж после стремительного и тяжелого путешествия и отправился прямиком во дворец, где отдал свои находки королю. И после этого, впервые за столько недель, он оказался свободен и мог разобраться с собственными делами.
     Этим он с удовольствием и занимался следующие несколько дней, пока Родарик наконец не позвал его к себе.
     Король был один в своем кабинете. Вилл вошел к нему сразу после полудня, щелкнул каблуками и вскинул одну руку ко лбу, красиво отдавая честь. Он был одет по всей форме, рыжие волосы по-военному заплетены в косу, треуголка - под мышкой. Родарик ответил на его приветствие рассеянным кивком и вернулся к карте, которую внимательно изучал; она была разложена перед ним на столе.
     Вилл, настороженно выпрямившись, стоял до тех пор, пока король не поднял опять на него глаза и не указал ему на стул.
     - У меня тревожные новости.
     Аккуратно положив свою шляпу с кокардой на край стола, Вилл уселся, где было указано.
     - Нордфджолл? - спросил он. Король сурово кивнул.
     - Да. Принимая во внимание ваши догадки относительно карты, я сразу же написал Таддеусу Волту. Можете представить себе мое неудовольствие, когда он замешкался с ответом. Я уже собирался написать еще раз, намереваясь предъявить безапелляционные требования, когда от него пришло интереснейшее письмо.
     Он сунул руку в карман своего шелкового камзола из рубчатой ткани, вынул сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его Виллу.
     - Лорд Волт написал, что он давно собирался сообщить мне нечто важное, но ему пришлось несколько месяцев ждать разрешения эрцгерцога, чтобы поделиться со мной сведениями. Из-за метелей письмо эрцгерцога задержалось в пути и прибыло только вчера.
     Откинувшись на стуле, Родарик развел руками, как будто то, что он собирался сказать, было очевидно.
     - Мы заперлись от всех часа на три. Я не буду мучить вас рассказами обо всяких формальных любе