яснения.
     - Сверхнастойчивая,  - поправил я.  - Дважды звонила.  Еще одно доказа-
тельство,  что меня связывала с Брусникиным какая-то нить, или, если угодно,
цепочка.  То есть,  скорее всего, если бы я остался в море или в Асгарде, то
он  был бы жив.  Это не служит доказательством моей вины.  Просто это судьба
или зодиак. Чем он занимался?
     - Геохимик.  Работал в геологических партиях.  Потом в институте, в од-
ном,  во втором, в третьем. Нигде особенно не нравилось. Вся эта поэзия обя-
зательных собраний, где говорят или, точнее, лгут одно и то же, вся эта тех-
нология написания диссертаций,  в которых все списано и нет ни одной  мысли,
да и списано не диссертантом,  а его сотоварищами-подчиненными,  была ему не
по нутру. Да и сейчас она была бы для него хуже ада, останься он жить.
     - Вы так говорите, как будто он искал смерти.
     - Не искал,  но и не бежал от нее,  уверена в этом.  Он не раз говорил,
что можно свихнуться от бесконечных статей о черных бриллиантах, о подкраши-
вании драгоценных камней в ядерных реакторах. А нужна была всего-навсего од-
на таблица.
     - Что такое черные бриллианты?
     - Прозрачные камни становятся черными в реакторе, когда их бомбардируют
частицы.  Вообще окраска камней изменяется... У дяди были высокие требования
к жизни. Его интересовало только новое. С его мерками многое можно было заб-
раковать. Надеюсь, вы легче относитесь к окружающему?
     - Отнюдь.  Окружающее  для меня - это главная и нерешаемая проблема.  Я
еще не разобрался, что я сделаю с окружающим. Понимаете, Вера?
     - Понимаю, но не разделяю. Вам не позавидуешь.
     - Только так! Всегда так, и не иначе. Бежать, плыть, шагать до горизон-
та,  потом - дальше. А главное - не кормиться крохами, оставлять их птицам -
воробьям, воронам, галкам, щеглам.
     - Расскажите лучше про Албану, как на юге.
     - Когда географы и историки,  сами почти  легендарные  личности,  всего
лишь упоминают полулегендарные города, тут невольно призадумаешься: было или
не было? Наверное, было. Город был близ Дербентского прохода. Нам с вами это
мало  что  говорит,  потому  что никаких проходов ныне не существует,  могут
убить и на открытом месте,  но тогда,  как,  впрочем, и в другие эпохи, само
слово  "проход" определяло необходимость создания города-крепости.  Птолемей
говорил о проходе между морем и горами. Кавказ круто спускает к морю, к Кас-
пию, свое каменистое плечо. Поставьте стену, несколько башен - и вы закроете
всякое сообщение между югом и севером.  Такая стена и крепость были созданы.
С шестого века до нашей эры окрестность входила в Кавказскую Албанию. Сейчас
это Дагестан и Азербайджан. Интересно, что названия менялись. Греки и римля-
не говорили и писали так: Аланские, Албанские или Каспийские ворота, армянс-
кие авторы дали другое имя тем же воротам - Чога,  Чора,  Джора,  грузинские
звали их Дзгвис-Кари (морские ворота) и Дарубанд, византийцы, словно игнори-
руя местные названия,  упоминают Цур, арабы - Баб-эль-Абваб (главные ворота)
и Баб-эль-Хадид (железные ворота), турки - Демир-Капыси, тоже железные воро-
та,  русские - Железные ворота,  Дербень. А сейчас город-крепость называется
Дербент,  это от персов,  первая часть названия "д„р" - это "дверь",  ведь у
персов и славян много родственных слов, вторая часть, "бенд",- это "затвор",
"застава", "преградам. Были сооружены две параллельные стены от цитадели, то
есть крепости на холме,  уходившие в море так далеко, что обойти их было уже
нельзя ни пешему,  ни конному воину. Одновременно эти две стены образовывали
гавань для судов,  думаю,  среди кораблей были и боевые, на тот случай, если
кому-то вздумалось бы попробовать вплавь обогнуть знаменитые Албанские воро-
та.  Сооружение стен приписывается Александру Македонскому. Только он не до-
ходил до Албаны.  Сложены поэмы и легенды о его битвах с русами.  Они хорошо
известны литературоведам, но совершенно не известны историкам-славистам. До-
бавить  к известному я могу вот что:  имя страны Албании производится обычно
от слова "белый", но в исландском языке, самом заповедном и сохранившем мно-
гое из глубокой древности,  так же звучит слово "лебедь",  и я думаю,  не от
него ли имя страны?  Судите сами, Лебедией называлась земля в низовьях Дона.
Это позднее.  Но было великое переселение народов,  и аланы ушли на север от
своих ворот.  Значит, Лебедия - это более поздняя Албания, одна из предшест-
венниц Руси.  И потом, ваны, асы и альвы - соседи. Так можно думать, читая о
них в соседних строках "Эдды". Если ваны в низовьях Дона, если асы - восточ-
нее Дона, то альвы могли жить, скажем, западнее Дона, а сначала - южнее сво-
их ворот.  Так же и асы были в Парфии, но тут надо помнить, что в начале на-
чал асы - это скифы,  завоевавшие будущую Парфию.  Другая моя версия: скифы,
пришедшие из Приазовья,  сохранили древние иранские  традиции,  созвучные  и
очень близкие их собственным. Скорее всего это так и было. Но в этой профес-
сии главное остановиться.
     - В какой это профессии?
     - В какой из моих профессий?  Так нужно поставить этот вопрос.  В моло-
дости я читал лекции,  нередко передо мной выпускали гипнотизера-неудачника,
который исповедовал другой принцип: в профессии гипнотизера главное - вовре-
мя смыться. А вообще, милая Вера, в каждой профессии есть свои секреты. Ну и
после выходил я,  читал публике,  это все долго, особенно ответы на вопросы,
представьте,  однажды женщина,  довольно пожилая, все порывалась спросить об
Атлантиде, стала кричать: "Да дайте же наконец человеку рассказать об удиви-
тельной Атлантиде!" По-моему,  мне так и не дали ответить на все вопросы,  в
том числе и на этот,  да,  честно говоря, я тогда и не в состоянии был удов-
летворить любопытство этой женщины. Она все кричала, кого-то задела, потом с
ней случилась истерика,  ее вынесли. И все на моей совести. Я замкнулся, от-
вечал  отказом на предложения о двойной оплате.  Ездить в другие города?  Ну
нет. Согласитесь, если можно избежать ответов на вопросы об Атлантиде, то уж
ни за что не удастся уйти от объяснений,  почему ни в одном из русских горо-
дов тогда нельзя было купить мяса,  масла,  сыра, сметаны, колбасы, крупы, а
также других продуктов, не говоря уже о таких деликатесах, как сосиски, сар-
дельки или баранки.  Зная по источникам исторические и  даже  доисторические
эпохи, я вынужден был честно говорить, что ни в одной из эпох лично не был и
сравнивать не могу.
     Я испытывал  к  Вере  почтительное уважение.  Только ей я доверил тайну
повторения событий.  Это довольно хрупкое детище левитатора,  его можно раз-
бить с помощью так называемого исторического анализа,  впрочем,  как и любую
другую систему,  потому что фактов всегда меньше,  чем  контраргументов  (им
несть числа).
     Итак, пусть был конец мира,  предсказанный пророчицей-в„львой.  Но  что
потом?  Во Вторую мировую войну?  Не та же ли это битва богов и чудовищ?  На
первый взгляд асы пошли походом на ванов. Если считать Германию второй роди-
ной  асов и если считать Россию второй родиной валов.  Асы потерпели пораже-
ние. Главная битва была на Дону, как когда-то в дни первой в мире войны Оди-
на против ванов.  Сам исход битвы - тот же,  в пользу ванов.  Война началась
так же - только полетело не копье Одина,  а боевые самолеты. Это вполне сов-
ременный аналог копья Одина. Похоже. Ведь в ночь на двадцать второе июня со-
рок первого сотни самолетов рейха бомбили Киев и другие  города,  уничтожали
на земле,  на аэродромах воздушный флот ванов,  их вооружение,  их корабли в
гаванях. Это начало. Первый бросок копья Одина! Киев - мать городов русских,
вторая столица фракийцев,  объединившихся с извечными соперниками асов вана-
ми.
     Так началось. Асы наступали. С ними наступали венгры, итальянцы, финны,
румыны,  австрийцы,  половина Европы. Другая половина Европы готовила оружие
для асов,  плавила металл для них, кормила их, подчинившись им. Нынешняя Ев-
ропа это,  разумеется, отрицает. Япония стояла на страже, топила корабли ва-
нов в Тихом океане, на всех морях. Тюрки выжидали, чтобы нанести смертельный
удар с юга и востока.  Со скандинавских аэродромов,  из скандинавских портов
спешила смерть,  погибель ванов. Насторожился Иран, древняя родина асов, го-
товилась к прыжку на север его пятая колонна.
     Исход войны был предрешен.  Так думали все, весь мир. Кроме разве самих
ванов,  некогда именно в союзе с асами основавших Москву. За спиной их оста-
лась узкая полоска русской земли,  а за ней - холодные, студеные края, почти
необитаемые. Полюс холода. И голода.
     Битва под Москвой. Первая трудная победа ванов, почти безоружных (часто
на троих одна винтовка,  почти без патронов). Отсрочка их гибели. Так думали
все.  Литовский легион убивал русских женщин, детей, оставшихся на их земле.
Эстонская "Эрна",  латыши-националисты соединялись с немцами,  учили нацист-
ские гимны и песни на улицах и площадях.  Тоже убивали. Литовский легион во-
шел в историю.  Как и крымско-татарский легион смерти.  Никто  не  уничтожил
больше их русских женщин и детей. На душу населения, конечно.
     Но никто,  и сами ваны,  не знал истины.  Никто не умел  предсказывать,
разве что именем вождя.  Между тем война изменила характер.  Все стало иным.
Словно невинно убиенные попали в небесный Город света,  в светлый Асгард,  и
тот Асгард на небе,  сияющий,  но грозный,  содрогнулся. Удар копья асов был
смертелен. Весь воздушный флот ванов был уничтожен (около тысячи самолетов).
Больше  десяти  тысяч танков ванов были захвачены или уничтожены.  Несколько
миллионов ванов были пленены, и больше половины из них в один или два месяца
немцы  уморили  голодом.  Женщины ванов угнаны в Германию,  в рабство.  Дети
умерли от голода в лагерях или убиты националистами в приграничных республи-
ках.
     Жалкая возня ванов,  растерзанных и наполовину  уничтоженных,  вызывала
лишь сочувствие.  Но судьбы записаны на небе. Небесный Асгард вздрогнул. Для
него нет партий,  народов,  лозунгов, но есть правда, истина, свершения, ибо
он знает: слова лживы.
     Уже под Москвой война изменила свое лицо. Она стала еще более жестокой.
Еще более кровавой.  Еще более тотальной. Но воевали уже не асы. Немцы, гер-
манцы,  финны,  но не асы. Ваны же сохранили свое героическое лицо, несмотря
ни  на что.  Прошла первая военная зима.  Летом горе-полководцы (Тимошенко и
другие) загнали войска ванов в очередную ловушку под Харьковом.  Но ваны  не
дрогнули на Дону и под Сталинградом. Развернулась битва в междуречье Волги и
Дона.  Ваны были к этому времени вооружены уральским оружием.  Они  выиграли
битву. Как в первую войну тысячи лет назад.
     Что сталось с асами? Их главарь, словно по иронии судьбы, называет свои
ставки в Восточной Европе так:  Вольфшанце. Вервольф. Это значит: Волчье ло-
гово,  Волк-оборотень. Возвращение к мифологии. Но с какой стороны! С обрат-
ной. Ведь Мировой Волк - враг асов, а не союзник их.
     Ставка фюрера на подводный флот. Шноркили немецких подводных лодок мор-
щат воду на всех морях,  топят мирные корабли, транспорты. Это Мировой Змей.
‚рмунганд. Союзник фюрера по всем законам мистики. Но опять враг асов, злей-
ший враг.  Великан Тор,  сильнейший из асов, должен выйти на борьбу с ‚рмун-
гандом.  Один,  мудрейший из асов,  выйдет на борьбу с волком Фенриром. Волк
проглотит его.  Но сын Одина Видар разорвет волку пасть.  Таковы объективные
законы.
     Фюрер не только не знал их, но, не ведая того, сам объявил войну Москве
- второму Асгарду. В тылу у Москвы был первый Асгард - Ниса, засыпанная пес-
ками, созданная руками великих скифов-арийцев.
     Фюрер, исповедуя арийскую доктрину,  развязал войну против самой  могу-
щественной группировки арийцев - против славян, наследников Асгарда. Первая,
главная, роковая ошибка фюрера.
     Но где  же  помощь  истощенным ванам?  Вот она.  Вскипает кровь древних
асов,  некогда соединившихся с ванами после битв.  В жилах тех, кто называет
себя русами или русскими, течет кровь подлинных асов вместе с кровью древних
ванов.  Это кровь богов.  Москва - второй Асгард, созданный богами на земле.
Ее защищают асы и ваны.
     На подступах к ней и асы и ваны уже бьются с чудовищами. Против них ‚р-
мунганд,  Фенрир,  Сурт.  Сурт-Черный.  Это черные мундиры эсэсовцев.  Опять
просчет.  Все наоборот.  Пусть по крови даже асы,  но наряженные чудовищами!
Случайностей, однако, в истории не бывает. Все идет так, как надо по законам
неба. И оно посылает знаки, чтобы знающие поняли: это Сурт!
     Древние асы, словно вторично, соединились с ванами под Москвой.
     Битва идет, как и в мифах, на огромной равнине Вигрид, по сто переходов
в каждую сторону.
     Приходит помощь. Повар Андхримнир варит неиссякающее мясо вепря Сэхрим-
нира в котле Эльдхримнир.  Америка, друг ванов, шлет продовольствие. Свинину
в банках.  Ее называют вторым фронтом в окопах ванов и асов.  Идет борьба  с
чудовищами! Картина войны все время в движении, кровь заливает половину пла-
неты.  Апокалипсис. Еще точнее: конец мира. Сумерки богов. Рагнарок. Но боги
одолевают чудищ. Лодка Тора выходит на поединок с ‚рмунгандом. Один схватил-
ся с Фенриром. Боги преградили дорогу Сурту, сжигающему и ветви, и дома.
     Кровавый рассвет. Земля ванов и асов опустошена. На Идавелль-поле у Ни-
сы вскоре должны собраться асы младшего поколения - Видар и Вали, Мод и Маг-
ни с молотом Тора. Там буду с ними и я.
     Будущее станет похоже на прошлое,  а время - на  волшебное  вращающееся
колесо, калачакру.
     Как ни странно,  Вера не возражала.  Похоже было, что она принимала это
так же доверчиво, как и свое мифологическое имя - золотоволосая Сив.
     А вот Одина звали "ужасным", "грозным", "переодетым", "скрывающимся под
маской".  Он бог мудрости вместе с тем. Во время войны он ведет беседу с че-
репом Мимира - погибшего аса, заложника. "Эдда" обвиняет устами своих героев
мудрейшего из мудрых в том, что он изредка сам убивает своих любимцев. Он не
принимает чаще всего участия в битвах;  он только руководит;  учит своих лю-
бимцев добиваться победы скорее хитростью, чем силой; пирует с ними.
     Но кто сохранил череп Мимира и беседовал с ним и в каком мавзолее нахо-
дился этот череп?  Кто был и мудрейшим и ужасным - на нашей памяти?  Кто не-
редко убивал своих бывших соратников?  Кто на земле русов и ванов был  равен
богу Одину?  У кого было, подобно Одину, несколько имен? И какой закон линг-
вистики позволяет объяснить почти буквальное совпадение его имени  с  именем
бога,  если  принять  во внимание неизбежный переход звуков один в другой за
минувшие тысячелетия?

                             ДВЕНАДЦАТЬ ПРОСТРАНСТВ

     Быть может, я заменил ей Брусникина. Мне предстояло отвечать на вопросы
о земле и небе.
     - А где же,  по-вашему,  располагается этот город?  Я говорю о небесном
городе.
     - Ну... это непросто представить себе. Думаю, двенадцать асов олицетво-
ряют изначально двенадцать пространств Вселенной,  тридцать шесть ее измере-
ний.  В "Эдде" это утрачено, там остались образы. Но... - И я рассказал ей о
моей теории двенадцати пространств, которые попарно сопряжены друг с другом.
     - Неужели вы верите во все эти измерения?
     - Верю ли я? Да мне как раз трудно поверить в плоский мир, который раз-
мещается на листе бумаги,  и в трехмерный мир, в котором ничего нет, он пуст
для меня,  каким бы хламом его ни набила цивилизация.  Если серьезно,  то со
мной был случай...  Я тогда еще не открывал небесных городов. А был в совхо-
зе.  Трудовая повинность,  вы знаете. Это все раньше знали, да и сейчас мно-
гие...  Чтобы яснее было последующее,  а именно,  чтобы вы легче представили
мою тоску по другим пространствам, скажу: это как раз относительная трудовая
повинность,  ведь нам выводили зарплату в городе,  по месту работы,  и  даже
что-то  платили в совхозе.  Настоящая трудовая повинность существовала и су-
ществует как раз для тех,  кто живет на селе.  Раньше они ничего не получали
вообще,  сейчас  местный  шофер совхоза зарабатывает в месяц сущий мизер,  а
приезжий такой же шофер получает от совхоза чуть больше.  Вообще  же  всегда
раньше и сейчас выводят многим местным случайную сумму. Потому что по тарифу
платить нельзя: он анекдотичен.
     Ну и вот,  иду я по деревенской улице,  останавливаюсь, расспрашиваю об
этих самых тарифных ставках,  потому что нет ничего  фантастичнее  рассказов
тех, кто еще остался жить в деревне. Мне нужен автобус - в райцентр. Недале-
ко от остановки меня догоняет легковая машина "Москвич". Открывается дверца,
меня приглашают в машину.  Я машинально махнул рукой,  сказал "спасибо", ос-
тался на остановке.  Идет мой автобус.  Сажусь.  Выезжаем  за  околицу,  там
грязь,  навоз с фермы расползается от обочины до обочины. Автобус прибавляет
скорость,  словно шоферу неприятно созерцать все это. Я на втором сиденье, у
стекла. Вздрагиваю. Справа от дороги вижу перевернувшийся "Москвича. Тот са-
мый.  Рядом люди, возятся в грязи, помогают шоферу. Жертв, кажется, нет. Ав-
тобус проносится мимо.  Вдруг моя правая рука ощущает липкое пятно. Смотрю -
на моих брюках асфальтовое пятно грязи с чайное блюдце.  Его не было. Вообще
не было, понимаете? Оно появилось внезапно, словно из-под колеса перевернув-
шегося "Москвича".  Это очень серьезно.  У меня почти абсолютная  память,  я
всегда дохожу до мелочей,  до сути,  меня не остановит никакая сила,  и я не
могу быть равнодушным даже к маленьким неувязкам. Все должно быть объяснено,
продумано,  взвешено.  И тогда так же было. Из-за такого пустяка, как грязь,
прилипшая ко мне,  я не спал ночь. Она перешла на меня невидимо, от "Москви-
ча".  Была причинная связь:  ведь я почти поехал с ними,  в этом злополучном
"Москвиче",  почти был там,  что ли, и отсюда - остался след, грязь эта. Как
объяснить?  Тогда я не смог. Но когда понял, сколько небес над нами, сколько
небес в "Эдде"...  В общем, невидимые перемещения происходят через сопряжен-
ное  с нами пространство.  Я был свидетелем,  как на Черном море сел на воду
неопознанный объект,  шар метров тридцати в поперечнике, он покачивался, как
будто ничего не весил. Серебристый такой, почти белый. Было ощущение страха.
Но я пошел к берегу, ближе к нему. И он пропал. Как будто до этого был свет,
который  его освещал изнутри,  и свет погас,  и ничего не осталось.  Ничего,
только вода и небо. Опять я не спал ночь. Придумал объяснение: они маскируют
шар,  делают его как бы прозрачным, для этого включают маленькие элементы на
его поверхности,  вроде точек телеэкрана. И дают изображение, которое повто-
ряет пейзаж за объектом.  Он невидим, тут же, рядом с вами. Этот телевизион-
ный метод маскировки я описал сначала в рассказе,  потом  пытался  объяснить
его в анкете фантастов,  в "Литературке",  но остановили,  сказали,  что это
серьезно и это уже не фантастика.  Позднее я опроверг себя. Это была не мас-
кировка,  не электронный камуфляж.  Шар сделал бы это раньше.  Шар перешел в
сопряженное пространство!  Потому что сами полеты  таких  объектов  выгоднее
производить с помощью переходов из одного пространства в другое, с возвраще-
нием в исходное пространство. Не знаю, интересно ли вам?.. О пространствах?
     - Интересно. Но поверить не могу. Не могу представить другое пространс-
тво.
     - А я смог.  Корабли-призраки,  битвы в небе, фигуры людей, иногда едва
очерченные, тоже в небе и даже рядом с наблюдателем, массовые видения, кото-
рые называют галлюцинациями или психозом - так удобнее объяснять.  Но сопря-
женный мир рядом.  Не мне принадлежит идея параллельного  пространства.  Это
говорили до меня.  Фантасты,  безумцы,  простолюдины, мечтатели, многие... Я
лишь дал точное название:  сопряженное пространство,  оно одно у нас, в него
легче  переходить,  чем  в другие десять пространств.  Переход в третье или,
скажем,  восьмое пространство недостижим сейчас даже для неопознанных объек-
тов. Так мне