нибудь ценное, что будет жалко терять. Но
мы  не  отдадим  им  тебя.  Мы  не  позволяем  тебе   высовываться.   Твое
несовершеннолетие в какой-то мере защитило  тебя  и  Гранта  от  некоторых
вещей;  но  теперь  вы  теперь  достаточно   взрослые...   А   лаборатория
РЕЗЬЮН-СПЕЙС на Фаргоне имеет военное  крыло,  где  ты  стал  бы  отличным
заложником.
     - Это угроза?
     - Джастин, - дай мне по крайней мере небольшую передышку.  Окажи  мне
такое  доверие,  какое  я  оказываю  тебе.  И  твоему  отцу.   Я   пытаюсь
предупредить тебя о западне. Подумай хотя бы об  этом.  Честно  говоря,  я
тоже не доверяю нынешней внезапной благосклонности со стороны  Обороны.  И
ты в этом прав. И я пытаюсь предупредить тебя о возможной  проблеме.  Если
ты займешь существенное положение, мы постараемся удержать тебя, и что  бы
ты ни думал, для тебя гораздо безопаснее, если  мы  теперь  тебя  удержим.
Сделай свои выводы. Ты прекрасно знаешь, какое будет для  них  достижение,
если ты будешь и их руках на Фаргоне, а Джордан будет  находиться  под  их
присмотром  на  Планусе.  Это  я  и  пытаюсь   разъяснить   тебе.   Можешь
использовать эту информацию,  как  тебе  угодно.  Со  своей  стороны  буду
помогать тебе, чем смогу.
     Он взял ленту. Он думал о ней.
     - Да, сир? - сказал он наконец. Потому что Дэнис был прав. Он  теперь
не хотел, чтобы его отправили на Фаргон. Не сейчас.  Независимо  от  того,
что мог хотеть Джордан.


     "Я полагаю, что  это  сможет  снять  некоторые  из  твоих  возражений
относительно МР-1959", - отпечатал Джастин на обложке пояснений по  поводу
своей привязанности к работе над ЕС-6823, - ДУ. Вывел файлы проектами и  с
трепетом адресовал их в офис Янни Шварца.
     Он снова работал. Работал постоянно и упорно, потому что видел,  куда
стремиться. Он впитывал ленты. Он много чего узнал. Он взялся за некоторые
разработки, которыми от занимался в свободное время восемь  лет  назад,  и
пытался   объяснить   Янни,   что   они    представляли    собой    только
экспериментальные альтернативы обычным представлениям.
     Это почему-то вконец рассердило Янни.
     Однако такую реакцию вызывало многое.
     - Видишь ли, Янни, - говорил Джастин, когда тот взорвался  по  поводу
варианта МР-1959, - я занимаюсь этим в свое личное время. Я делал и другие
вещи. Я просто подумал, может - ты сможешь помочь мне немного в этом.
     - Ни черта у тебя не получится с подобной штукой, - ответил  Янни.  -
Вот и все.
     - Объясни.
     - Ты не можешь связать ленту таланта  с  глубинными  структурами.  Ты
выпустишь крыс на продуктовый склад. Вот что ты сделаешь.
     - Мы можем обсудить это? Можем мы сделать  это  во  время  ленча?  Я,
действительно, хочу  обсудить  это,  Янни.  Я  думаю,  что  придумал,  как
избежать этого. Я полагаю, что докопался.
     - Я не вижу причины тратить на это  мое  время.  Я  занят,  сынок,  я
занят! Спроси у Страссен, если сможешь найти  ее.  Если  кто-нибудь  может
найти ее. Пусть она сыграет инструктора.  Или  спроси  Петерсона.  У  него
хватит терпения. А у меня - нет. Просто выполняй свое задание,  вернись  к
своей работе и, ради Бога, перестань создавать мне проблемы, мне не  нужны
лишние заботы!
     Петерсон обычно возился с начинающими учеными.
     Это Янни и имел в виду.
     Он не возражал против настояний  Дэниса  Ная  о  том,  чтобы  активно
заняться обучением. Он не возражал против напоминания о  том,  что  Ариана
Эмори нашла время посмотреть его предварительные разработки. Он  проглотил
это и сказал себе, что Янни всегда бьет ниже пояса, когда к нему пристают,
Янни являлся конструктором психики, Янни был лучшим в этом вопросе,  и  во
время работы с эйзи Янни был олицетворенное терпение, но Янни, спорящий  с
гражданином, пускал в ход все свое оружие, включая психотактику.  Конечно,
это раздражало.  Это  происходило  из-за  того,  что  Янни  был  чертовски
талантлив, и он расстреливал морального калеку, которого  со  всех  сторон
окружали ловушки и стрессы.
     Так что он ушел оттуда с тихим:
     - Да, сир, я понимаю.
     И промучился всю ночь, пока вновь не восстановил душевное равновесие,
успокоим свои расшатанные нервы и решил: Хорошо,  пусть  будет  Янни.  Все
равно он лучший из тех, что есть.  Я  преодолею  его.  Что  он  может  мне
сделать? Что могут сделать слова?
     На самом деле - чертовски много могут слова, особенно те, что исходят
из уст мастера психологии. Но живя в Резьюн и нацеливаясь стать таким, как
Янни, необходимо было смириться  с  этим,  вернуть  себе  самообладание  и
продолжать двигаться вперед.
     - Не принимай его слова всерьез? - таков был совет Гранта  по  поводу
перепалки; Гранта, становящегося исключительно деловым и храбрым, когда он
оказывался в пределах трех футов от Янни Шварца, поскольку тот  пугал  его
до смерти.
     - Я не принимаю,  -  сказал  Джастин.  -  Не  буду  принимать.  Он  -
единственный,  кто  может  научить  меня  чему-то,  за  исключением  Джейн
Страссен, Жиро и Дэниса, и будь я проклят,  если  обращусь  Наям.  И  даже
представить невозможно, что я буду околачиваться возле Страссен.
     - Да, - нервно согласился Грант. - Я тоже не думаю, что общение с ней
тебе полезно, если учесть тех, кто по-прежнему околачивается  около  офиса
Страссен.
     Сам не сознавая этого, он затеял войну с Янни. Несмотря  на  душевные
травмы, несмотря ан неуверенность в себе, он старался сделать  работу  как
можно лучше, а Янни поручал ему разработку  мелочей,  которые  психохирург
мог изъять обратно, поскольку, как сказал Янни в один из  спокойных  дней,
повторно прижатый просьбой высказать конкретнее мнение о проблеме МР-1959:
     - Ты недостаточно талантлив, черт побери, а лента таланта не является
управляющей лентой. Хватит выращивать перья на свинье. Держись в  стороне,
не касайся глубинных структур и неужели у тебя  даже  не  достает  мозгов,
чтобы понять, куда это тебя приведет? У меня нет времени, чтобы копаться в
этой ерунде. Ты тратишь свое  время  и  мое.  Ты  мог  бы  стать  отличным
конструктором,  если  бы  справился  со  своими  собственными  проблемами,
прекратил бы возиться с вещами, с  которыми  разобрались  восемьдесят  лет
назад и занялся бы нормальной работой! Ты даже не изобрел  колесо,  сынок,
ты просто зашел в старый тупик.
     - Ари никогда не говорила этого?  -  выдавил  он  наконец,  испытывая
такие  ощущения,  как  будто  у  него  вытягивают  кишки.  Это  получилось
вполголоса и слишком эмоционально.
     - Что она сказала об этом?
     - Она критиковала разработку и сказала, что  имеются  социологические
ответвления, которые я не...
     - Совершенно верно.
     - Она сказала,  что  собирается  подумать  об  этом.  Ари  собиралась
подумать об этом. Она сказала, что не может ответить  мне  сразу.  Она  не
сказала, что Я должен подумать об этом. Так что я не уверен, что ты можешь
так вот отметать меня. Я могу показать тебе то, над чем я  тогда  работал,
если в этом дело.
     - Сынок, тебе лучше честно посмотреть правде в глаза,  Ари  ты  нужен
был по единственной причине, и ты прекрасно знаешь,  по  какой.  Перестань
заниматься этими идиотскими душевными отклонениями и изводить себя  шесть,
восемь лет спустя, только потому, что ты так чертовски уверен в том, что в
семнадцать был умнее, чем сейчас. Все это  дерьмо.  Признай  это.  Тебя  в
некоторых отношениях изуродовали, и естественно, что ты пытаешься проявить
себя в остальном, однако ты сам себе окажешь горазда лучшую  услугу,  если
поймешь,  на  что  годен,  осознаешь,  что  не  твои  идеи  заставили  Ари
пригласить тебя в свой офис и проводить с тобой все то время. Хорошо?
     На мгновение  у  него  перехвалило  дыхание.  Они  находились  только
вдвоем, в офисе Янни. Никто не мог услышать их. Однако  никто,  никто,  ни
Дэнис, ни Петрос, за все эти годы не высказывал ему это с такой  прямотой,
как это сделал Янни. Он вспыхнул - и знал это. Сейчас он  хотел  оказаться
где угодно, только бы не быть пойманным за руку. Господи, ведь  через  час
он должен будет сидеть за одним столом, с...
     - Пошел ты, Янни... Что ты пытаешься со мной сделать?
     - Я пытаюсь помочь тебе?
     -  И  это  лучшее  твое  средство?  Так  ты  обращаешься  со   своими
пациентами? Помоги им Господь.
     Он был близок к срыву. Он стиснул зубы.  Ты  ведь  знаешь,  я  прошел
терапию, ты, беспринципный ублюдок. Отстань от меня.
     А Янни долго молчал  перед  тем,  как  ответить  ему,  гораздо  более
спокойно:
     - Я пытаюсь выложить  тебе  правду,  сынок.  Никто  другой  этого  не
сделает. Не загоняй его в угол,  сказал  Петрос.  Чего  ты  хочешь?  Чтобы
Петрос наложил свежий лоскут пластыря не все это? Он не может приложить  к
тебе руки. Дэнис не разрешает ему вмешаться. А именно это тебе  совершенно
необходимо, сынок, тебе нужен кто-то, кто мог бы сделать глубокий надрез и
ухватить то, что снедает тебя, и  показать  тебе  все  при  ярком  дневном
свете. И мне наплевать, насколько тебе противно это. Я  не  являюсь  твоим
врагом. Она все страшно боятся, как все будет выглядеть, если они  отведут
тебя на серьезную  психическую  обработку.  Они  не  хотят  ее  проводить,
опасаясь, что все станет известно, и Джордан нанесет ответный удар.  Но  я
беспокоюсь  о  тебе,  сынок,  настолько  беспокоюсь,  что   достану   твои
внутренности и подам их тебе на тарелочке, и  верь:  старые  пословицы  не
всегда остаются в силе, и ты сможешь стать  таким,  как  прежде.  Имя  Ари
сейчас звучит в  новостях,  и  это  нехорошо,  и  слишком  много  внимания
средства массовой информации уделяют  нашей  службе  безопасности.  Мы  не
можем арестовать тебя и притащить силой на необходимое  тебе  лечение.  Ты
слушай меня. Ты слушай. Все остальные оберегают собственные задницы. А  ты
истекаешь кровью, пока  Петрос  бессовестно  ставит  заплаты  в  ситуации,
которую все здесь могут понять:  Дэнис  пытался  поговорить  с  тобой,  ты
отказался от сотрудничества. Слава Богу, ты пытаешься очнуться и  заняться
работой. Если бы я мог делать то, что хочу, сынок, я бы целиком накачал бы
тебя перед этим маленьким разговором и, возможно, получился бы  результат.
Но я хочу, чтобы ты по-настоящему серьезно взглянул  на  то,  что  ты  сам
делаешь. Ты пытаешься возвратиться туда, где ты находился раньше.  Ты  зря
теряешь время. Я хочу, чтобы ты принял то,  что  случилось,  осознал,  что
прошлое - это прошлое и заглянул  бы  как-нибудь  ко  мне  по  работе,  на
которую  ты  действительно  способен.  По  быстрой  работе.  Ты  работаешь
медленно.  Ужасно  медленно.  Ты  все  путаешь  чрезмерными  проверками  и
перепроверками. А тебе не надо делать этого. Ты не последний контролер, ты
не должен работать так, как работаешь, потому что я определенно  решил  не
позволять тебе еще долго  заниматься  этим.  Так  что  расслабься,  отложи
работу и как можно лучше постарайся потрудится на своем уровне. А не...  -
Он небрежно перелистнул страницы. - А не над этим.
     Некоторое время он сидел молча. Истекая кровью, как  сказал  Янни.  И
потому, что он был упрямым, потому, что хотел только одного, сказал:
     - Докажи мне,  что  я  неправ.  Критикуй  меня.  Пропусти  это  через
Социологию. Покажи мне, как это все связано. Или не связано.
     - Ты вообще глядел по сторонам? Ты обращал внимание, по каким  планам
мы работаем? Как ты думаешь, откуда я возьму время на то, чтобы возиться с
этим? Откуда, по твоему, я возьму средства, чтобы финансировать Социологию
для решения проблемы, которая уже восемьдесят лет как решена?
     - А я утверждаю,  что  она  решена  здесь.  Я  утверждаю,  что  нашел
решение. Ты хотя бы критикуй мои конструкции. Ты  хочешь  разъяснить  мне,
что я сумасшедший, так покажи мне, где я ошибаюсь.
     - Черт побери, дело в том, что я не хочу чтобы ты с моей помощью увяз
в этой самой штуке!
     - Я сын Джордана. Я был достаточно умен.
     - Был, был, был,  черт  побери!  Прекрати  оглядываться  на  прошлое!
Шестилетняя давность ничего не стоит, сынок!
     - Докажи мне это. Докажи это, Янни, или признай, что не можешь.
     - Иди к Петерсону!
     - Петерсон ничего не сможет мне доказать. Я умнее. Я начал с этого.
     - Ты - нахальный  маленький  ублюдок!  Ты  не  лучше,  чем  Петерсон.
Петерсон расплачивается за свою жизнь здесь.  Если  бы  ты  не  был  сыном
Джордана, ты бы жил в отсеке с одной спальней с соответствии  с  заслугами
по твоей работе, а они не смогли бы обеспечивать  твои  изощренные  вкусы,
сынок.  Вы  вместе  с   Грантом   не   зарабатываете   достаточно,   чтобы
расплачиваться за апартаменты, в которых живете.
     - А как должна оплачиваться работа моего отца, и сколько он получает?
Перешли мои конструкции ему. Он найдет время.
     Янни сделал вдох. И выдохнул.
     - Проклятье. Что мне с тобой делать?
     - Что захочешь. Все остальные так и делают, попросту прогоняют  меня.
Ты бы подумал об этих разработках, скажем, раз в  неделю.  И  если  ты  не
ответишь мне, я сам спрошу. Раз в неделю.  Мне  нужно  обучение,  Янни.  Я
должен учиться. А ты - инструктор, который мне нужен. Делай,  что  хочешь.
Говори, что хочешь. Я не откажусь.
     - Черт побери.
     Он пристально смотрел на Янни, готовый даже к тому, что тот  встанет,
обойдет стол и врежет ему.
     - Я спрошу Страссен, - сказал он, - но не  думаю,  что  она  захочет,
чтобы я находился рядом с ней. И не думаю, что у нее найдется  время.  Так
что остаешься ты, Янни. Ты можешь прогнать меня или  доказать,  что  я  не
прав  и  объяснить,  почему.  Только  сделай  это   при   помощи   логики.
Психообработкой этого не добьешься.
     - У меня нет времени!
     - Ни у кого нет. Так что найди. Много его не потребуется, если ты так
ясно видишь, в чем я не прав. Пара предложений - это все, что  мне  нужно.
Объясни мне, как это отразится на следующем поколении.
     - Убирайся отсюда к черту!
     - Меня прогнали?
     - Нет? - огрызнулся Янни. И это была самая дружелюбная фраза, которую
он услышал от сотрудников за все эти годы.
     Итак, он впитал две ленты. Одну - для Янни. Другую - ту,  которую  по
его понятию они разрешат  ему  использовать,  поскольку  они  научила  его
кое-чему, позволила ему увидеть структуру в целом.
     По словам Гранта, это умение является для эйзи исключительно важным.
     Но он по-прежнему не мог разобраться с этикой. Правильно ли это: дать
возможность  "тэте"  получать  не  просто   удовлетворение,   а   истинное
удовольствие  от  работы.  Это  затрагивало  мораль.  И  имелись   базовые
структурные проблемы включения этого в психотип эйзи, в  этом  заключалась
сложность, и  Янни  был  прав.  Для  искусственного  психотипа  необходимы
простые   основы,    а    не    сложные,    иначе    произойдет    опасная
закомплексованность. Связи в глубинных структурах могут вызвать неврозы  и
одержимость, которые способны разрушить эйзи  и  оказаться  гораздо  более
жестокими, чем обычная тоска.
     Однако, он продолжал приносить на просмотр Янни обучающие разработки,
когда тот находился в добродушном настроении (а  такое  время  от  времени
случалось).
     - Ты - дурак? - лучший из ответов, что он слышал.  А  иногда  получал
листок бумаги с  контурами  отзвуков.  Или  предложение  впитать  такую-то
обучающую ленту по социологии.
     Он  бережно  относился  к  этим  заметкам.  Он  добывал   ленты.   Он
прокручивал их. Он обнаруживал ошибки. И строил по  соседству  свои  новые
предложения.
     - Ты все еще дурак,  -  сказал  Янни.  -  Твоя  деятельность,  сынок,
разрушает тебя медленно и, возможно, глубоко. Но продолжай работать.  Если
у тебя  столько  свободного  времени,  я  могу  предложить  тебе  заняться
полезными  вещами.  Имеется  вирус  в  бета-структуре.  Мы  раздобыли  всю
информацию,  что  смогли.  Эта  структура  десятилетней  давности,  и  она
заразила каждую третью из лент, посвященных мастерству ручной  работы.  Мы
размышляем. Инструктор размышляет.  На  этой  микрофише  собраны  описания
случаев. Приложи свой талант сюда, и посмотрим, сможете ли  вы  с  Грантом
предложить какое-нибудь решение.
     Он ушел, унося микрофишу и футляр с устройством для просмотра, и  это
была гораздо более ответственная работа, чем та, которую Янни до  сих  пор
доверял ему.
     И она представляла собой настоящую гадость, когда  он  увидел  ее  на
экране. Три эйзи, которым за несколько лет прокрутили столько лент, что их
перечисление  едва  помещалось  на   странице,   и   каждая   имела   свое
предназначение. Все это эйзи находились  под  воздействием  "перевязочной"
ленты, типа: успокойся-это-не-твоя-вина, то есть подразумевалось, что  они
в  это  самое  время  в  мучительных  страданиях  ждут,   когда   появится
какой-нибудь конструктор и освободит их от этого горя извне и благополучно
с ним справится.
     Господи, это длится  уже  насколько  месяцев.  Они  находятся  не  на
Сайтиин. Местный Главный Инспектор приложил руку к  делу,  дважды  пытался
настроить одного из них, и теперь они ужасно сердились.
     Это означало, что все уже вышло за рамки обычного инцидента. Это была
не теоретическая проблема.
     Он сделал два звонка, один из них - Гранту:
     - Мне нужно твое мнение.
     Другой - Янни:
     - Скажи мне, кто еще работает над этим. Янни, тут может быть, случай,
когда необходимо стирание, спаси, Господи. Дай это кому-нибудь, кто знает,
что делает.
     - Ты заявляешь, что ты - знаешь? - ответил Янни и повесил трубку.
     - Черт бы тебя побрал? - завопил он уже после отключения.
     А когда пришел Грант, они отложили все, чем занимались до сих пор,  и
сосредоточились на этой загадке.
     После  трех  адских  недель   напряженного   труда   они   обнаружили
пересечение в глубинной структуре лент мастерства. Во всех трех.
     - Черт возьми! - закричал он Янни, когда тот принес все  это.  -  Это
безобразие, Янни! Ты мог бы обнаружить эту штуку в течение недели. Они  же
человеческие существа.
     - Ну, ты справился, ни так ли? Я думал, что ты этому придашь  большее
значение. Теперь иди и исправь.
     - Что ты имеешь в виду под исправь? Поясни.
     - Все это - твое. Сделай мне исправление.
     Он глубоко и отчаянно вздохнул. И уставился на Янни с мыслью свернуть
ему шею.
     - Это в самом  деле  животрепещущая  проблема?  Или  все  это  гадкое
надувательство?
     - Дело не терпит отлагательства. И пока ты тут стоишь и  споришь,  ни
продолжают ждать. Так  что  приступай.  Ты  справился  с  этим  достаточно
быстро. Посмотрим, на что еще ты способен.
     - Я знаю, черт побери, что ты делаешь со мной. Не смей так обращаться
с эйзи!
     - Сам не смей? - ответил Янни. Ушел во внутренний  кабинет  и  закрыл
дверь.
     А он остался. В отчаянии он посмотрел на Марж, секретаршу Янни.
     Марж сочувственно посмотрела на него и покачала головой.
     Так что он пошел к себе и выложил новости Гранту.
     И через три дня принес исправление.
     - Отлично, - сказал Янни. - Я надеялся, что  это  получится.  У  меня
есть для тебя другой случай.


     - Это - тоже моя работа? - сказала маман. Ари шла за руку с маман, но
не потому, что она маленькая, а  потому  что  вокруг  находились  огромные
механизмы, и все двигалось, и со всех сторон подстерегала  опасность.  Она
оглянулась вокруг, рассматривая сверкающие стальные штуки, так  называемые
маточные камеры, каждая величиной с автобус, и громко спросила:
     - А где же младенцы?
     - Внутри этих  емкостей?  -  ответила  маман  и  сказала  подошедшему
работнику-эйзи: - Это моя дочь Ари. Она хочет поглядеть на экраны.
     - Да, доктор Страссен? - послышалось в ответ. Все говорили громко.  -
Привет, Ари.
     - Привет? - закричала она женщине-эйзи. И уцепилась  за  руку  маман,
потому что та последовала за эйзи вдоль по длинному проходу.
     Они пришли к обычной стойке с экраном монитора. Маман спросила:
     - Где здесь самая маленькая?
     - Камеру номер