ас еще не мог отыскать дверь. Он споткнулся о невысокий стол, а потом повернулся и прижался к стене. Если в руках у преследователей окажутся масляные фонари, то свет их сразу ослепит его. Тут он услышал глухой удар. Авилер охнул от боли, а потом сказал хриплым голосом:
     - Сюда, выход здесь. - Томас направился на звук голоса Верховного министра и нащупал неожиданно приоткрывшуюся узкую дверь. Авилер шепнул: - Это для слуг, - и сделал несколько шагов вниз. Томас последовал за ним, осторожно притворив за собой дверь.
     В незнакомой им комнате люди герцога едва ли могли быстро отыскать замаскированный проход, но Томас позволил себе вздохнуть лишь после того, как альсенцы протопали через комнату, ругаясь и пиная мебель, а потом отступили. После недолгого молчания он непринужденно заметил:
     - Следует похвалить вашу неловкость, поскольку она спасла наши жизни.
     - Не всем так везет, - отозвался Авилер. - Тут лежит чей-то труп.
     Да, здесь можно натолкнуться и на фейри. Нет, легче не будет, подумал Томас, выпрямляясь и отыскивая рукой стенку, чтобы начать спуск по лестнице вниз.
     - Должен же был он взять с собой лампу, - бормотал Авилер. И прежде чем Томас успел согласиться с ним, Верховный министр сказал: - Да вот она. - Повозившись, Авилер отыскал на убитом кресало и разжег лампу. - Великий Боже, - негромко произнес Верховный министр, распрямляясь над освещенным неярким огоньком трупом, - как это они могли сделать такое с его головой... Нет, не отвечайте. Я просто удивляюсь.
     Они услышали шаги вверху - снизу тоже доносились голоса - и спустились на несколько ступеней по узкой лестнице. Дверь с ее прочной и толстой резной обшивкой хорошо скрывала шум.
     Приподняв лампу повыше, Авилер огляделся; с одной стороны лестницы шел грубый камень стены, казавшийся на ощупь куском льда. С другой стороны к ним была обращена деревянная опалубка штукатурки. Застоялый воздух густо пропитывала пыль. Ход сей можно было считать предназначенным для слуг, хотя скорее всего устраивали его как потайной, чтобы бежать в случае дворцового переворота. Годы, предшествовавшие правлению отца Равенны, трудно было назвать спокойными и мирными.
     - Сейчас мы на западной стороне Старого Дворца, - прошептал Авилер. - Отсюда через осадную стену можно попасть в Старые дворы...
     Опустив в ножны рапиру, Томас извлек кинжал, более удобный в такой тесноте.
     - Если мы сумеем туда попасть. Королевский бастион наверняка заперт с той стороны. А войска герцога располагаются в основном прямо под нами.
     Он осторожно шагнул вниз по лестнице, стараясь, чтобы скрип досок не выдал их.
     Богль свалился на них сверху; напав на Авилера, он толкнул его вперед. Верховный министр выронил лампу, пламя в которой отчаянно затрепетало, угрожая оставить их в полной темноте. Авилер наткнулся на Томаса; опершись спиной о стену, гвардеец ухватил нежить за сальный загривок и освободил своего спутника. Богль развернулся быстрее кота и занес когтистую лапу, но кинжал Томаса опередил его. Тварь упала, и Томас заметил, что и Авилер успел нанести боглю удар, воспользовавшись кинжалом покойного альсенца. Богль забился на ступеньках, терзая когтями дерево, и, случайно взмахнув длинной лапой, отбросил Томаса к стене. А потом недвижно застыл.
     Мужчины, тяжело дыша, переглянулись, потом Верховный министр стер со лба кровь, выступившую на оставленных боглем царапинах, и негромко сказал:
     - Похоже, мы изрядненько нашумели. Как, по-вашему, кто-нибудь слышал нас?
     Подумав, Томас отрицательно качнул головой:
     - Нет, сейчас они уже где-нибудь в стене.
     Прикидывая дальнейшие действия, он присел. Придется направиться в одну из комнат, что находятся возле галереи. Дальше спускаться нельзя: на нижних этажах нет окон. Хотелось бы знать, что-то сейчас поделывает Каде. Она, конечно, что-то наметила, в этом сомневаться не приходится. К счастью, Грандье мог только догадываться о ее планах - впрочем, как и он сам. Каде всегда намечала свою стратегию на бегу, что, быть может, плохо для шахмат, однако в реальной жизни чаще заставляет противника ломать голову в поисках правильного ответа. Сомнения могли вызвать лишь ее склонности к драматическим эффектам. Грандье вполне может учитывать это. Подняв глаза, Томас уловил на себе взгляд Авилера и послал ему свой вопросительный взгляд, на что тот ответил:
     - Вы еще не успели напомнить мне, что в отношении Дензиля я ошибался, а вы были правы.
     - Следствия вашей ошибки, на мой взгляд, настолько очевидны, что незачем дополнительно обращать внимание на них.
     Авилер фыркнул и качнул головой:
     - Даже невзирая на то, что вы спасли мою жизнь, я просто не могу пробудить в себе симпатию к вам.
     - Возможно, это не так уж и плохо. - Томас обдумывал, как попасть отсюда к тем комнатам, окна которых выходили наружу; к ближайшим из них путь преграждало воинство Дензиля, и пройти сквозь него было удобно как раз этим внутристенным проходом. А почему, собственно, нет? Здесь их не будут искать. К тому же меньше шансов случайно напороться на кого-нибудь из фейри. Кроме того, этот коридор мог предоставить еще одну возможность. - А вы слыхали о смотровом глазке возле палат Совета на третьем этаже?
     Глаза Авилера округлились:
     - Нет, не приводилось.
     - Дензиль тоже не знает о нем. Когда Донтан отвел меня туда, у них был совет и они размышляли над картами. Возможно, решения принимаются как раз в этих палатах, и мы можем узнать все, вплоть до мельчайших подробностей.
     Он видел, что идея пришлась по вкусу Верховному министру.
     - Значит, вы полагаете, возможность подслушать их планы стоит хлопот?
     - Может, и нет, но нам все равно нужно в ту сторону.

***

     Откуда-то со стороны слабого огонька света доносились голоса.
     - Почему вы?
     Потому что это мой план, хотел было сказать Томас. Однако с подобающей случаю ноткой сарказма в голосе спросил вместо этого:
     - Еще один благородный порыв? А ведь из нас двоих только вы способны убедить Роланда в истинности всего случившегося; и, на мой взгляд, факт этот перевешивает любой ущерб, нанесенный вашей гордости.
     Они стояли согнувшись в узком проходе возле лаза вполне достаточной ширины для ловкого шпиона. Некто, в прошлом побывавший здесь, обильно посыпал вокруг железными опилками, возле лаза их было больше всего, однако ловко замаскировал их мусором.
     Ответив яростным взором, Авилер нерешительно сказал:
     - Вы правы, черт побери. - Томас пригнулся, чтобы пролезть, и Верховный министр добавил: - Ну а что бы вы сделали, если бы этот маленький тактический трюк окончился неудачей?
     Томас ухмыльнулся:
     - Стукнул бы вас по голове.
     Оказавшись внутри старинного узкого лаза, он увидел под стеной обшитый досками ход, позволявший проползти под первым залом Совета. Им повезло, альсенцы были на месте. Он даже узнал голос Донтана, однако слова трудно было различить. Следовало добраться до следующей комнаты.
     Лаз был высотой примерно в два фута и проходил между толстыми деревянными балками перекрытия нижнего этажа. Он видел, куда ползет, - свет пробивался сквозь щели между половицами над головой. На противоположной стороне ход уводил сквозь стену под пол второго зала, откуда и доносились голоса. Годится, подумал Томас. Он сел, снял перевязь и рапиру, которые в узком лазе были помехой. Помедлил, глядя на длинный кинжал, - за спиной оружие может за что-нибудь зацепиться, а спереди помешает ползти. Размышления закончились тем, что Томас пристроил оружие в сапоге, прекрасно понимая при этом, что может считать себя покойником, доведись ему встретиться с созданием более опасным, чем крыса.
     Он медленно пополз вперед, стараясь не вдыхать пыль, и сдерживал желание выругаться, задевая ноющими ребрами за острые грани.
     Примерно на половине пути он ощутил, как что-то острое пронзило кожаную перчатку, и отдернул руку. Оказалось, что это гвоздь. Приглядевшись, он заметил на полу и другие; должно быть, гвозди пропихнули сквозь щели: Дензиль явно не доверял своим союзникам-фейри.
     Томас придвинулся ближе, голоса сделались громче. Проклятие, подумал он, они идут сюда. Почти над головой скрипнула дверь, и он застыл - нельзя было даже пошевелиться. Наверху раздалась тяжелая поступь, и он услышал голос Дензиля:
     - Боже, какой вы дурак!
     - Не надо было говорить вам, - отвечал Донтан мрачным голосом.
     Ах ты, заноза! Ты проявил столь великолепную глупость, так зачем же портить ее размышлениями? Томас рассчитывал, что Донтан окажется истинным глупцом и попытается скрыть их побег от Дензиля, как и от Грандье.
     - Следовало рассказать, если хочешь жить. Идиот, мне следовало вовремя избавиться от него. - Над головой застонали сапоги, длинный кожаный плащ шелестел, задевая пол. Томас вздрогнул, когда сапоги герцога оказались почти над ним. Он застыл в неудобной позе, плечи ломило, но шевельнуться было нельзя.
     - Но им некуда бежать, - горячо запротестовал Донтан.
     - Как это некуда? Бонифас великолепно знает дворец; он столько лет шпионил в нем буквально за всеми.
     - Я не дурак, черт побери, я хотел...
     - Это более не важно - в настоящий момент. - После недолгой паузы Дензиль спросил: - А на какое положение вы рассчитываете, когда я займу престол? Дворцового чародея?
     Ага! Давно следовало понять, что Дензиль продаст и предаст всех, кто помогает ему, подумал Томас. Он уже переманил на свою сторону Донтана, вот почему так тревожился наш друг-наемник.
     - Но примет ли меня знать? - неторопливо проронил Донтан, уступая власти соблазна.
     - Примет, если я прикажу.
     Вполне возможно. Чтобы не дать Дензилю вспомнить о родственниках и семействе.
     Дверь отворилась снова, и голос молодого человека, полный застенчивого преклонения перед героем, произнес:
     - Милорд, вам депеша.
     - Благодарю вас. - В голосе Дензиля послышалась непривычная теплота. Он не приближал к себе никого, кто не соглашался стать его рабом. Как, должно быть, раздражал его Грандье, не желавший отказываться от собственной личности! С Донтаном, наверное, справиться было проще.
     Хрустнула бумага, и Дензиль, скривив губы, произнес:
     - Вийон пришел в Бель-Гарде!
     Томас затаил дыхание.
     - Нет. Может быть... - Донтан казался пораженным ужасом. - Кавалерия...
     - Кавалерия осадных машин, - мягко поправил Дензиль.
     - Как он мог добраться сюда так быстро?
     - Если вести пришли в Мызы еще вчера и если Вийон оставил позади обоз и скакал всю ночь, это сделать нетрудно.
     - Без помощи Грандье я с ним не справлюсь.
     - Да, не подведи нас Эвадн, Роланд уже был бы в моих руках. - Дензиль чуть помолчал, возможно, как и Томас, прикидывая последствия.
     Скрыть движение конного войска в Бель-Гарде на равнине невозможно, с городских стен его нетрудно заметить. Однако для того, чтобы передать депешу по заснеженным опасным улицам, требовалось известное время. Кроме того, Вийон - полководец осторожный, он предпочитает маневр и осаду сражению в поле. Теперь он занял Бель-Гарде и нанесет свой удар оттуда.
     Дензиля не все устраивало:
     - Неудачный поворот. Чтобы удержать Бишру от нападения, когда они сочтут нас ослабевшими, лорд-генерал Вийон был бы весьма полезен мне. Но он не станет вести со мной переговоры. Надеюсь, у него найдутся более сговорчивые офицеры. Тебе придется выслать против него воинство.
     - Грандье этого не позволит. Он рассчитывает, что Вийон поведет войско на Бишру.
     - Как и на то, что я уговорю генерала поддержать мои претензии на престол. Но я не могу... и не буду этого делать. Дело в том, что он старый друг Равенны.
     Дензиль не намеревался воевать с Бишрой. Ему не нужно было королевство, истерзанное войной, нищее и потерявшее все свои силы. Чтобы сесть на престол, он не нуждался в войне; ему достаточно было припугнуть знать такой перспективой. Он намеревался любым образом удержать Бишру... если сумеет это сделать; если сумеет обойти Грандье.
     - Я хочу, чтобы ты уговорил своих приятелей в воинстве напасть на Вийона сегодня же ночью.
     - Иду, но...
     - Лучше подожди до сумерек. Я не хочу, чтобы Грандье проведал об этом. Едва ли он решит устраивать для нас облачную завесу, поэтому в любом случае придется дожидаться темноты. - Шаги его остановились возле Донтана. - Будь осторожен. Сейчас все зависит от тебя.
     "Неужели? - подумал Томас. - Неужели это верно и в самом деле?"
     Капитан услышал, что оба направились к двери, и, как только она закрылась, немедленно переменил крайне неудобную позу и приступил к обратному движению в сторону выхода из лаза; полусложившиеся планы кишели у него в голове. Томас уже почти достиг выхода, когда над головой с шумом сдвинулось кресло. Чьи-то торопливые шаги простучали по полу, хлопнула дверь.
     Томас выругался и полез из хода. Донтан и Дензиль ушли, но юный гонец остался на месте. Подобрав рапиру и перевязь, он нырнул под карниз.
     - Ну как? - спросил Авилер.
     - Пошли. Меня услышали.
     Они направились дальше по вилявшему из стороны в сторону коридору, потом поднялись по скрипучей лестнице.
     - Вийон пришел в Бель-Гарде, - сказал Томас.
     - Слава Богу. Значит, двор может не беспокоиться.
     - Ничего еще не окончено. Сегодня вечером вопреки мнению Грандье Дензиль вышлет против них воинство. Вийона необходимо предупредить.
     Они подошли к двери, из-под которой выбивалась узенькая полоска жидкого дневного света. Прислушавшись, Томас выждал мгновение, а потом осторожно открыл дверь. Они оказались в парадной столовой, продолговатое помещение освещали косые лучи невысокого утреннего солнца, окна открывались в портик. Здесь все было в порядке, если не считать узкой полоски снега, налетевшего через неосторожно оставленное приоткрытым окно. Сцена странным образом напоминала картину какого-то живописца.
     Томас пересек комнату и еще шире открыл окно, вышел в портик. Каменный пол был покрыт льдом. Осторожно держась за ограду, Томас выглянул, чтобы увидеть перед собой дворцовые сады, осадную башню и поднимающийся надо всем бастион. К северу располагались земли, отведенные под парк, за галерейным крылом прятались Задние ворота. Беглецы находились на втором этаже, если считать от пола портика. Отступив от окна, Томас взялся за шнур тяжелых бархатных штор и сказал Авилеру:
     - Вы сумеете спуститься?
     - Конечно.
     Они начали срывать шторы, вытягивать намокшие заледеневшие шнуры, складывая их возле открытого окна.
     Авилер связал два шнура, опробовал и с уверенностью сказал:
     - Можно привязывать к столу. Он достаточно прочен и может выдержать дюжину мужчин, поэтому...
     - Этого не понадобится. Спускаетесь только вы. Я остаюсь здесь.
     - Что это значит?
     - Вам едва хватит времени, чтобы к вечеру по хорошему дню добраться отсюда пешком через весь город до Бель-Гарде. Я же попытаюсь остановить их здесь.
     - Как?
     - Пока не знаю! - рявкнул Томас. Он не хотел предоставлять Авилеру возможность отговорить его. С трудом овладев собой, он уже более спокойным тоном произнес: - Кроме Грандье, только Донтан может общаться с воинством. И если я сумею остановить его...
     - Это, конечно, было бы неоценимой помощью, но Вийона трудно застичь врасплох даже ночью. Генерал уже здесь, и это доказывает, что он знает обо всем и примет меры, предупреждающие опасность.
     - Ну а раз Равенна мертва, лишь вы один знаете, какую опасность представляет Дензиль. Даже если нападение на Вийона окажется неудачным, герцогу останется только съездить завтра в Бель-Гарде и попросить личной аудиенции у Роланда.
     Авилер медлил. Томас видел, как тот обдумывал эту мысль, и следствие явно не нравилось Верховному министру. Наконец Авилер взорвался:
     - Прямое убийство едва ли поможет Дензилю достичь поставленной цели.
     - Этого может и не потребоваться. Однако едва ли разумно предоставлять человеку, чуть не разрушившему весь город и претендующему на престол, свободный доступ к королевской особе.
     - Ну хорошо, хорошо. Я пойду. Но вы, по-моему, добьетесь только своей собственной смерти.
     - Возможно.
     Закончив связывать импровизированную веревку, они прикрепили ее к столу, и Томас рассказал Авилеру о маршруте, которым воспользовались они с Каде, - через канал и Задние ворота.
     Томас взялся за канат, и Авилер начал спускаться. Верховный министр исчез за балюстрадой, ограничившись коротким и негромким "желаю удачи". И Томас неожиданно порадовался этому, настолько неуместными, с его точки зрения, были бы в этот миг любые проявления сентиментальности. Когда Авилер достиг заснеженной земли и исчез среди разделявших сады стен и замерзших зеленых изгородей, Томас подтянул вверх веревку и запихнул ее в нижний ящик одного из буфетов. При удаче сорванные занавески могут принять за попытку ограбления. Закрыв окно, он осторожно вышел из комнаты.

18

     Роланд никак не мог унять дрожь. Он сидел возле огня в лишенной окон палате в глубине Бель-Гарде. Салон этот предназначался для увеселения, стены были обиты позолоченной тканью, над камином и на бордюрах располагались черные гротесковые фигурки на золотом поле. Беспокойный взгляд Роланда остановился на украшенной филигранью серебряной курильнице, которую он подарил Дензилю несколько месяцев назад. Сердце его смягчилось, и король подумал о том, насколько отдалился он от прочих придворных. У него не было ни советника, ни наперсника, никого, кроме Дензиля. Окружали его тоже по большей части люди кузена, своих он отдалил и не желал видеть.
     Лорд-генерал Вийон прибыл со своим войском не так уж давно: стены крохотной крепости буквально содрогались от приветственных воплей. После смерти Равенны их положение казалось безнадежным, теперь же впервые появились шансы на отмщение и победу. Роланд не менее прочих был рад избавлению, но при этом побаивался Вийона, зная, что генерал не слишком-то высоко ценит его. Кроме того, ему пришлось поприветствовать старого солдата известием о гибели вдовствующей королевы...
     Позади Роланда в центре комнаты Вийон, окруженный своими офицерами, плащи которых были еще мокры от тающего снега, беседовал с Ренье и лейтенантом гвардии, который привез Фалаису. Разговор шел живо, они то и дело тыкали в разложенные на круглом столе карты, обсуждая какой-то план. Роланд не испытывал желания присоединиться к совету. Все они, должно быть, считали его трусом или дураком - и были, похоже, правы.
     При звуке нового голоса Роланд поднял голову и увидел приведенную сюда Элейну. Подол ее юбки испачкался и порвался, свечи выхватывали из тьмы бледный овал лица. Ее сопровождал только альбонский рыцарь, стоявший рядом, словно возле какой-нибудь пленницы, и Роланд подумал, что Элейну, наверное, держали одну в холодной прихожей, где даже служанка не могла составить ей компанию. Подобное отношение напомнило ему о более тонких трюках Фулстана, когда его оставляли в одиночестве в совершенно пустой комнате обдумывать свою дальнейшую участь; проведя несколько часов в подобном заточении, он узнавал, что король покинул дворец и никакого наказания не будет. Сейчас на неопытную Элейну обрушились вопросы со всех сторон.
     - А почему никто из вас не позаботился о том, чтобы к ней приставили какую-нибудь даму? - нарушил ход допроса Роланд. Все повернулись к нему, и король прочитал в глазах недоумение - словно бы он вдруг сошел с ума или на лбу у него вырос рог. - Боже, да оставьте ее в покое. Все эти проклятые вопросы теперь бесполезны.
     - Вы правы, ваше величество, - ответил кто-то. Роланд ощутил на себе бесстрастный взгляд Вийона и отвел глаза. Элейна стояла, ежась, в середине холодной комнаты, и король пригласил ее к очагу. Она немедленно повиновалась... неловко, словно бы конечности ее оцепенели от холода, она подошла к королю и опустилась на широкий табурет возле его кресла. В ее присутствии Роланд почувствовал себя свободнее. По крайней мере она знала, что он не мог не исполнить приказа матери, и не считала его трусом. В башне его ждала с