озрительности. Он вздохнул:
     - Так значит, они каким-то образом явились сюда с помощью этой штуковины?
     - Они прошли через нее. Раз ограждения разобщены и отодвинуты, так было сделать проще всего. Ну конечно, это не слишком легко даже для воинства, однако совместными усилиями они вполне могли это сделать.
     - Через это кольцо?
     - Да. - И она пояснила: - Это дверь.
     - Куда?
     - Возможно, и в Фейр. Кольца уводят ко многим местам.
     Томас поглядел на кольцо. Безмолвные перевернутые камни являли вполне материальный объект в мрачном зале. Каде ухватила его за локоть, приложив палец к губам:
     - Тс-с. Послушай.
     Миновала буквально секунда, и он тоже услышал голоса, раздающиеся в холодном молчании одной из длинных галерей. Томас вернулся к выходу, пытаясь определить направление. Однако от источника звуков их отделяли камень и протяженность коридоров. Люди могли находиться в любом из длинных залов, сходившихся к Большой Галерее. Они с Каде переговаривались шепотом, поэтому можно было надеяться, что идущие не слышали их.
     Они пересекли фойе, в котором попрятались спригганы, и Томас направился в небольшой зал для дипломатических церемоний, где голоса, казалось, слышались громче. Каде передвигалась осторожно от колонны к колонне, пытаясь не высовываться. Голоса смолкли.
     - По-моему, не туда, - шепнула девушка.
     - Нет, это, должно быть, другой...
     Шаги они услышали одновременно. Каде лихорадочно огляделась:
     - Мне не хватает здесь блеска для чар.
     Поспешно пробежав глазами по стене, Томас обнаружил скрытую дверь для слуг, которая, по замыслу декоратора, должна была сливаться со стеной. Он подошел к ней, провел рукой по щели и, нащупав защелку, отвел ее; за дверью оказалась узкая лестница, уходящая вверх в толще стены. Поднявшись на площадку, они обнаружили завешенную дамаскином дверь и еще более широкую лестницу, уводящую вниз - подальше от зала. Отодвинув занавес, Томас заметил, что дверь ведет на балкончик для музыкантов, один из многих, разбросанных вокруг всего зала.
     Сняв шляпу, он пополз вперед, чтобы между столбиками балюстрады оглядеть помещение. Каде последовала его примеру.
     Внизу, чуть в стороне от них, из-под арки появились Дензиль и Донтан. Жив ублюдок, отметил Томас, увидев его позади Дензиля. Донтан находился под стражей в казарме цистериан, и Томас предполагал, что во время нападения он был убит вместе со всеми. Они были заняты оживленным спором, следом шли трое людей с вооружением простых наемников. Альбонских рыцарей, сопровождавших Дензиля в доме Авилера, скорее всего уже убили; они не предали бы Роланда, и сейчас было уже ясно, что молодой герцог затеял игру более серьезную, чем дурацкие старания скомпрометировать гвардию королевы.
     Дензиль был в боевом облачении, а на Донтане оставалось черное придворное одеяние. Разговор он сопровождал нервными жестами, вызванными раздражением и пылом спора.
     Оба спорщика уже разговаривали спокойно, не кричали, не повышали голоса, и Томас не мог разобрать, о чем шла речь. Дензиль как будто бы упомянул Бель-Гарде, еще капитан вроде бы услышал имя Роланда, но остальное понять было нельзя.
     Откинувшись, он поднялся на локте, извлекая пистолет, взвел курок. Голоса укроют легкий щелчок.
     Увидев, что он делает, Каде вопросительно подняла брови и оглянулась.
     Томас показал ей в сторону двери, и она отползла назад.
     Расстояние было неподходящим: пистолет - оружие ближнего боя. Цепко взяв его в руку, Томас спустил курок. Звук выстрела застал стоящих врасплох, Дензиль пошатнулся. Томас убрал оружие и откатился к двери: место, откуда стреляли, найти несложно - белое облачко дыма, уже окутывавшее балкон, не хуже, чем флаг, выдавало их присутствие.
     Каде уже была на площадке, и Томас последовал за ней по широкой лестнице, что вела в фойе мимо другого черного хода; оттуда доносились топот, крики и низкое жужжание.
     Оглянувшись, Каде охнула:
     - Проклятие, они проснулись.
     Возникший неизвестно откуда серокожий спригган, физиономия которого оказалась облита расплавленным воском, приземлился буквально на расстоянии вытянутой руки от них... Томас пронзил его шпагой, прежде чем нежить успела осознать, как попала сюда. Тварь с воплями покатилась по лестнице. В дверях появилась всякая нечисть, бросившаяся на них из коридоров. Замыкала череду какая-то разновидность тролля: приземистая и волосатая тварь, скаля зубы, замерла на мгновение в дверях.
     Если выбраться наружу так, чтобы их потеряли из виду, Каде сумеет прикрыть их иллюзией. Томас подумал о выбитых окнах в Большой Галерее. Та же мысль пришла в голову и девушке, уже увлекавшей его в ту сторону.
     Они побежали к разбитым окнам, выходившим на террасу и в парк. Обогнув взломанный пол, на котором оставалось кольцо, они уже почти достигли цели, когда увидели перед собой на ступенях террасы одного из жутких демонов с оскаленной конской головой. Томас выругался и потянулся за последним заряженным пистолетом.
     Их уже нагоняла воющая свора спригганов, скакавших кто на двух, кто на четырех ногах, и Томас выстрелил, чтобы вселить смятение в преследователей. Уклоняясь от пули, они бросились врассыпную.
     Что-то ударило его в бок, он пошатнулся и оступился, оперевшись на больную ногу. Не имея возможности остановить падение, он рухнул прямо на край ведьминого кольца...

***

     ...ощутил дуновение теплого воздуха и приземлился в мягкую ароматную траву. Охнув и подскочив, он огляделся. Вокруг простиралось просторное поле, прикрытое странным голубым хрустальным небом. Капитана окружало кольцо менгиров <Стоячие одиночные камни>, источенные временем камни возвышались на десять футов от земли. Рядом поднялась Каде; тряхнув как следует волосами, она сумела избавиться от некоторого количества запутавшегося в них мусора. Было тепло, и трава отливала весенней зеленью, местами обрызганной каплями редких маков.
     Нетвердо стоя на ногах, Томас огляделся. В полусотне шагов от них подымался скалистый утес, густо заросший плющом и травой. Вдали земля уходила вверх - словно бы они находились в долине, похожей на чащу.
     - В каком это пекле мы очутились?
     - Это Нокма, - ответила Каде.
     Томас недоумевал:
     - Это в Фейре?
     - Нет. Да. В известной мере. - Увидев его лицо, она взорвалась: - Если ты не веришь мне, то не понимаю причин, поскольку не прибегала к обману уже столько дней.
     Но Томас не слышал ее. Он разглядывал небо. Высоко в глубокой синеве плыли белые хлопья облаков, а над вершиной утеса нависла преграда - прочная и хрупкая одновременно, - пропускающая внутрь солнечный свет, как бы преображая его. Томас ощутил прикосновение ветерка, легким шелестом взъерошившего траву, и вдруг барьер пошел мелкой рябью, словно бы состоял из тончайшего стекла или же... Сумев наконец оторвать глаза от этого неба, Томас перевел взгляд на Каде и спросил:
     - Мы... на дне озера?
     - Да.
     Капитан уже справился с потрясением, но вдруг ощутил, как бушующий гнев распирает душу.
     - И ты все время знала, каким путем воинство проникло во дворец?
     Каде расхаживала по кругу, стараясь не глядеть на своего спутника.
     - Я знала о кольце. Именно через него моя мать проникла туда в первый раз, однако Сюрьете, Гален и все остальные добавили прочности чарам, ограждавшим его. Кольцо могло попросту отмереть; иногда с ним так и случается. - Томас не знал, что ответить ей, а она взволнованно всплеснула руками и промолвила: - Но ты прав; прошлой ночью я послала Боливера пролететь над дворцом, и он рассказал мне, что воинство должно было воспользоваться старым кольцом, поскольку новых не обнаружилось. Я промолчала, поскольку не могла быть в этом уверена. - Она умолкла и поежилась. - Нет, и это неправда. Просто не знаю, почему не сказала тебе.
     - Ты могла бы поделиться со мной.
     - Не было времени.
     - Его хватило бы, пока мы смотрели на кольцо, прежде чем услышали голоса Дензиля и Донтана. - Томас поискал взглядом свою рапиру и обнаружил ее посреди высокой травы в нескольких футах от себя. И она, и пистолеты прошли невредимыми сквозь кольцо, и он не знал, удивляться этому или нет. Опустив клинок в ножны, Томас выругался: - Черт побери, женщина, я доверял тебе! Я открыл тебе тайну, которую клятвенно обещал унести с собой в могилу. Я позволил тебе видеть, как стреляю в проклятого мошенника, в королевского кузена. Ты знаешь достаточно, чтобы меня взяли под стражу и десять раз четвертовали. - Теперь он уже кричал: - И ты не потрудилась сказать, что можешь не только мгновенно вывести нас из дворца, но и утащить меня в Фейр, куда я хотел бы угодить в самую последнюю очередь!
     Каде ответила ему криком:
     - Мне следовало все обдумать, и когда я решилась, то времени уже не осталось; к тому же это не совсем то место, где я обитаю, а ближе ко Двору Оберона. Более того, край этот - не самое опасное место для людей, и ты мог хотя бы не орать на меня! - Запас воздуха в ее небольших легких кончился, и Каде уселась на траву. Вздохнув, она продолжила уже нормальным голосом: - Я тоже не привыкла доверять вам, людям... и проявленная мною доверчивость мучает меня; я даже не знаю, что и думать о вас.
     Слова ее о доверии, которое мучает, попали в цель точнее, чем представлялось Каде, и Томас ответил уже более спокойно:
     - И я тоже.
     Оба недолго помолчали. Усталая Каде сидела в траве. Томас решил, что едва ли стоит корить ее за то, что она спасла их жизни, пусть и перепугав его до полусмерти, и наконец сказал:
     - Значит, ты обитаешь здесь.
     - Точнее, вон там, - указала она.
     Томас поглядел назад, затем вверх и, осознавая собственную глупость, подумал: "Нет, всего ты здесь еще не видел". Более чем в половине длины озера от него на кристаллической поверхности иллюзорной воды парил небольшой круглый остров. На вершине его холма тянулись башни замка. Древние камни зеленью красил мох. Три башни венчались зубцами в стиле, вышедшем из моды много веков назад. Лианами их оплетали лестницы. Но что более удивительно, отражение его в воде, водой не являвшейся, не было отражением.
     От острова, покоившегося на поверхности озера, вниз уходил второй замок - словно сталактит, спускающийся с крыши пещеры. Он как в зеркале повторял тот замок, что был над ним, и заостренную крышу самой высокой - или низкой - из его башен мягко оплетали ветки ивы.
     - А хорошо здесь, правда? - негромко спросила Каде, становясь возле Томаса.
     Он понимал, что обязан согласиться:
     - Ты сама его сотворила?
     - Нет, замок был здесь всегда, его хранит Великое Заклинание, подобное тем, что ограждают дворец, только еще более древнее и сложное. Люди из Меруотча, деревушки на его берегу, могут рыбачить в озере и ездить по нему в лодках, даже тонуть - если тут, внизу, не найдется свидетеля. Но зная нужные слова, в замок можно войти, не замочив ног. - Она задумчиво повела ногой по траве. - Прости, что доставила сюда, не предупредив. Это было глупо с моей стороны.
     Томас нежно дотронулся до ее плеча:
     - Я был не прав. Я даже и не думал, что в Фейре могут существовать такие места. Мне казалось, что здесь вокруг только кровь и богли, как сейчас в городе.
     - Ненавижу боглей! - Чуть помедлив, Каде указала на один из менгиров: - Это главный камень кольца Нокмы; по-моему, он появился здесь раньше, чем озеро. С его помощью я могу устроить кольцо всюду, где нет ни железа, ни ограждений, ни прочих помех. Насколько мне известно, другие камни не способны на это, и оба Двора - Благий и Неблагий - добиваются его. Я могу вернуть нас на улицу перед домом Авилера, чтобы проверить, уехал ли Лукас вместе со своими спутниками. - Она помедлила. - Теперь, когда Дензиль мертв...
     - Я не могу быть уверен в этом. Я знаю, что попал, однако он мог быть только ранен.
     - Что было бы весьма неудобно.
     - Да какое, к черту, удобство! - Томас еще не мог забыть о замке и посмотрел на нее. - Значит, когда ты в нем, то ходишь вниз головой?
     - Нет, ну что ты... Там и без того неудобно... В некоторых местах на лестницах не поймешь что и как. В середине же - между верхним и нижним замками - приходится ползать по лестнице, а этого никто не любит.
     Они постояли в молчании, тут Томас заметил некое подобие рыжего пса, приближающегося к ним по траве.
     - Твой друг? - спросил он.
     Каде улыбаясь вздохнула:
     - Надеюсь на это. Перед тобой Боливер.
     По дороге Боливер успел принять облик умудренного старикашки - ростом не выше Каде, рыжеволосого, в странной остроконечной шляпе... Столь синих глаз Томас еще не встречал за всю свою жизнь.
     Когда он приблизился, Каде спросила:
     - А как ты узнал о моем возвращении?
     - Так уж всегда происходит. Наверное, из будущего столетия предупредили. - Он кивнул головой в сторону замка. - С башни смотрят в подзорную трубу, мне выпала удача выйти и спросить о том, что нового в нашем мире. - Он вопросительно поглядел на Каде.
     Каде притенила глаза и направила взор к замку.
     - Разве у них нет других дел? - Качнув головой, она повернулась к Боливеру. - Воинство уже ходило на приступ?
     - Нет, но я был в деревне, а там говорят, что из пруда вынырнула карга, и вообще вокруг бродит всякая нежить, на которую брешут псы и которой пугаются овцы.
     Лицо Каде сразу объяснило всю степень опасности. Она задумчиво качнула головой:
     - Воинство скоро явится сюда.
     Томасу смертельно не понравилось ее смятение и отчаяние.
     - Вот что, ты уже сделала достаточно. Отошли меня назад, в дом Авилера, а сама оставайся здесь! - отрубил Томас.
     Каде замотала головой:
     - Нет-нет, они добиваются именно этого. Если я позволю им охотиться за собой в этих местах, тогда они решат, что могут делать со мной все что угодно.
     Томас чересчур хорошо понимал это. Но что он мог поделать с этой ситуацией? Чем помочь? Ему же самому надо выбираться отсюда. Но оставить ее здесь один на один... И тут страх за ее жизнь царапнул по сердцу...
     Расхаживая, Каде теребила волосы.
     - Этот край очень силен, он может продержаться против них даже без моего участия. Но деревня... проклятие, деревня. - Она остановилась и сказала Боливеру: - Поднимись наверх и скажи им, что здесь будет битва, пусть бегут отсюда.
     - Ладно, скажу. - Фейри помедлил и с бесхитростной и сокрушающей откровенностью произнес: - А я понял, почему ты удерживаешь воина. Что ж, сердце мое испытывает к нему приязнь.
     Томас метнул взгляд на Каде, стараясь сохранить спокойствие на лице. Взгляд же, брошенный ею на Боливера, был способен превратить его в уголек.
     - Ну, я устрою тебе веселую жизнь в Аду, - негромко проговорила она.
     Боливер неловко переступил, видимо, осознавая, что хватил через край.
     - Ну ладно, я пошел предупреждать деревенских, хорошо?
     - Так, почему ты еще здесь?
     - Я обернусь быстро. Надо поторопиться, чтобы успеть перехватить воинство.
     - Ну, это было бы великолепно. Только если ты будешь топтаться на месте и мямлить...
     - А! Да, понимаю. Хорошо, к делу. - Боливер повернулся на месте, превращаясь в лучик нежаркого света, а потом подобно праздничной ракете взмыл к поверхности воды.
     - Окажи мне одну милость, - сказал Томас, когда они остались одни.
     - Что? - Каде залилась отчаянным румянцем и опустила голову, пытаясь не выдать себя.
     - Не убивай Боливера.
     Каде вздрогнула.
     - Я и не думала этого делать. Просто я хотела хорошенько... - Она нервничала и не знала, куда деть руки. Покопавшись в карманах, нащупала кусочек, который они отбили от оберега, и, словно хватаясь за соломинку, извлекла его и сказала: - Теперь я могу кое-что сделать.
     И тут же рванулась к замку. Ее волнение передалось и Томасу, и он последовал за ней с гулко бьющимся сердцем.

***

     Когда они достигли замкового сада у основания холма, оба были уже спокойными и вели себя как ни в чем не бывало. Каде шла молча по аллее, а внимание Томаса вновь привлек замок. Теперь он начал казаться ему почти нормальным - словно бы обычный замок может висеть крышами вниз под островом, как бы погруженный в какое-то стекло, - только шпиля его самой высокой башни касаются ветви ивы. Если бы ему привелось подумать об этом, Томас представил бы себе подобный замок воздушным и идеальным, без единого недостатка... так сказать, изваянным из мрамора скульптором, устранившим всяческое несовершенство. Замок же фейри был сложен из растрескавшегося камня, сплошь затянутого плющом, мох окружал окна, края парапета осыпались.
     Под самой нижней из башен к одному из окон шла каменная лестница, изгибаясь по склону холма, и Томас последовал за Каде к самой вершине. Сам сад показался ему чуточку заросшим, словно бы за ним ухаживали, лишь когда на это оставалось время. Трава поднялась высоко, цветы перебрались за ограду клумб, тяжелые розовые плети буквально поглотили невысокую стену, однако фонтан весело журчал...
     Помещение внутри замка было округлым, оно занимало весь верхний - или нижний - этаж. По стенам выстроились уставленные книгами полки, глиняные горшочки занимали место, свободное от книг. Пахло цветами и травами, солнечный свет из широкого окна заставил поблекнуть яркие краски ковра и обивки кресла.
     Каде соскочила на широкую каменную скамью возле окна, с нее на пол и повернулась к Томасу, с удивлением оглядывавшему комнату:
     - Ты ожидал увидеть что-нибудь другое?
     Томас шагнул следом за ней на скамью.
     - Откровенно говоря, никогда не думал, что мне придется побывать здесь. Ведь не столь уж давно ты была смертельным врагом престола.
     - Я даже забыла об этом. - Она подошла к полкам у дальней стены. - Конечно, не похоже на гнусное обиталище мерзкой колдуньи, но тут вот они и совершались, все эти козни и мелкие пакости.
     Каде провела ладонью по полкам и выбрала увесистый пыльный том. Перелистав, она обнаружила нужную страницу, а потом, встав на нижние полки, сняла сверху несколько глиняных горшочков.
     - А как ты отыскала это место? - спросил Томас.
     - Оно принадлежало моей матери. У нас были и другие замки, однако большую часть времени она проводила именно здесь. Оставив монастырь, я принялась искать ее и искала так усердно и долго, что Мойре наконец пришлось позволить мне обнаружить себя. - Каде опустила горшочки на раздвижной столик. - Ее трудно было назвать приятной особой... во всяком случае, я надеялась на другое. Но ей пришлось завести дочь, если можно так сказать, на время. - Высыпав травы и порошки из сосудов, она улыбнулась какому-то воспоминанию. - Мать дала мне мазь, которой фейри смывают с глаз смертных чешуйки, мешающие видеть сквозь чары. Тогда здесь было много народу - люди и фейри; все они каким-то образом были привязаны к ней. - Она возвратилась к своему делу. - Боливер у нее был заперт в камне. Он фука, любит преображаться в коней и собак и дурачить людей, но в основном он безобидный, и в камне ему было плохо. Когда я разломала камень и выпустила его, Мойра устроила мне жуткую взбучку, но ничего более делать не стала. Тогда-то я и поняла, что мне не обязательно исполнять все ее распоряжения. Я уже изучила чародейское дело, и мать опасалась меня.
     Пока она бросала ингредиенты в чашу и бормотала что-то, Томас расхаживал по комнате. Потом Каде пристально взглянула на него, и, уловив намек, Томас устроился в кресле перед окном. Разглядывая чистые просторы Нокмы, он вдруг с удвоенной яростью вспомнил, что сумели учинить в городе Грандье и воинство. Если Равенна и все остальные вовремя не успели скрыться в Бель-Гарде...
     Спустя недолгое время Каде произнесла:
     - А теперь надо немного подождать, пока получится. - Проведя пальцами по волосам, она уточнила: - Если получится.
     - Если получится, - повторил Томас. - Ключ-камень располагался в самом большом подземелье Старого Дворца, в подножии четвертого столба в третьем ряду, если считать от северной стороны. - На ее удивленный взгляд он ответил: - Меня как-то смущало, что из всех ныне живущих лишь я од