днями  будет  в
Сурте.
     - Днями? - обрадовался Лоэр. - И у эрата Мегула есть  связь  с  Синим
Пустынником?
     - Есть. Недавно от него был посланец...  Простите,  эрат,  мне  пора.
Наговоримся через два дня. Лоэр проводил его до выхода.
     - Мне бы очень хотелось повидать эрата Мегула, Элис.
     - Я приведу его сюда, эрат. Прощайте.
     Хотелось еще посоветоваться насчет  доноса  верных  прономов,  но  не
стоило из-за этого  задерживать  товарища.  Ведь  и  так  было  ясно,  что
содержание этого письма прозвучит теперь пустым звуком и для  примэрата  и
для Народного Собрания. Все разговоры еще впереди. А их так много!



                            3. РОЖДЕНИЕ ГАРМАНЫ

     Поразмыслив над советом Эна Элиса,  Лоэр  пришел  к  заключению,  что
отдать дань памяти отцу и Ледии  лучше  всего  ночью,  а  в  пещеру  можно
сходить днем. До нее совсем близко - только пересечь луг. Сотни две шагов,
самое большое - три. Луг, конечно, пустынен, нечего тут делать людям. Если
кому надо к храму Ремольта, пойдут другой дорогой. Хотя ведь к храму  пути
нет - гнофоры вырыли  перед  входом  три  полукольцевых  рва,  заполненных
водой, чтобы люди не смогли больше приходить к Вещей Имтре... Из  развалин
своего временного жилища Лоэр долго вглядывался в поросшую травой  долину.
Отсюда был виден даже  храм  Ремольта.  Над  ним  неподвижно  висели  едва
различимые полупрозрачные шары.
     Не заметив ничего подозрительного,  Лоэр  покинул  укрытие  и  вскоре
вошел в сырой полумрак холодных стен. Каменную плиту и углубление с  левой
стороны он нашел сразу. Еще раз внимательно осмотрелся и тихо произнес:
     - Иги-раги-тан!
     Тяжелая каменная плита нехотя сдвинулась с  места  и  поднялась.  Как
только Лоэр скользнул в чернеющий проход, она опустилась снова - неслышно,
без звука, как будто и не было в ней невероятной тяжести. Жуткий,  нежилой
мрак сдавил тишиной. Припомнив  советы  Эна  Элиса,  Лоэр  нащупал  тонкий
плоский  камень.  Под  ним  лежали  невиданные  самоцветы.   Стоило   чуть
приподнять камень, как своды пещеры тотчас вспыхнули  призрачным  сиянием,
неровности пола обозначались  отчетливо,  и  лишь  даль  широкого  прохода
по-прежнему  оставалась  черной.  Самоцветы   были   холодными,   и   Лоэр
безбоязненно взял  два  из  них:  путь  предстоял  неблизкий  и  следовало
учитывать неожиданности.
     Чем дальше, тем потолок пещеры становился выше  и  освещался  слабее.
Зато стены и поднимавшийся постепенно пол - особенно в нешироких  залах  и
коридорах - просматривался рельефно, и ни одна подробность  не  ускользала
от внимательных глаз Лоэра.
     В двух местах, вправо от основного пути, отмеченного белыми стрелами,
чернели проходы и другие помещения.  Лоэр  заглядывал  в  них,  но  ничего
интересного не нашел, кроме  истлевших  от  времени  тканей  и  непонятных
предметов из удивительного металла. Встречались скелеты  людей,  погибших,
видимо, от голода и жажды. Кто они? Как пробрались сюда и почему не  могли
вернуться на волю? Внезапно он почувствовал неясное беспокойство -  словно
кто-то невидимый подсказывал ему, что надо  делать.  Он  подчинился  этому
зову. Пол теперь стал заметно понижаться, а проход круто сворачивал влево.
Потолок становился недосягаемым для светильника, да  и  стены  значительно
расширились. Воздух сделался суше и чище. Коридор  вывел  в  два  обширных
зала, соседствовавших друг с другом. В первом на стеллажах, сооруженных из
неведомого светло-серого металла, лежали сотни манускриптов, странных книг
и свитков. Лоэр хотел задержаться здесь, и не смог: та же непонятная  сила
повлекла его дальше. Он лишь бегло осмотрел второй зал, забитый различными
машинами, шагнул в проход, но дальше пути не было. И вдруг  тяжелые  камни
раздвинулись и пропустили его в следующий коридор - длинный и широкий.
     Но что там? Лоэр увидел впереди другой свет - желтый и яркий. Неужели
солнце? Он спрятал горящий камень. Темнее не стало. С каждым шагом  сияние
становилось сильнее. Коридор вывел в обширное помещение, озаренное  чистым
рассеянным светом,  проникавшим  через  прозрачный  потолок  и  отраженный
сотнями зеркал. Лоэр вздрогнул от неожиданности и  поторопился  спрятаться
за выступ: он увидел Вещую  Имтру.  Неужели  так  быстро  дошел  до  храма
Ремольта?
     Вещая сидела к нему спиной - сгорбленная, дряхлая, -  впрочем,  такой
она была всегда, - и что-то говорила стоявшему перед  нею,  как  изваяние,
странному, похожему на человека существу, которое прибывало  в  непонятном
тумане: очертания его фигуры угадывались с трудом  и  лишь  середина  тела
казалась более или менее четкой. С каждой минутой четкость росла,  видимо,
она как-то зависела от монотонного  гудения,  временами  доносившегося  из
глубины помещения.
     Вещая Имтра сидела на возвышении перед колоссальной статуей Ремольта,
которая  своей  короной  упиралась  в  выложенный  золотом  купол.  Статуя
Ремольта поражала не только размерами. Она казалась  живой.  Опущенная  на
грудь голова, доброжелательные глаза, смотревшие на широкий вход,  и  чуть
приподнятая над бедром  рука  не  могли  оставить  равнодушными  тех,  кто
посещал храм в давние времена. Тело статуи белело слоновой костью,  крылья
сверкали серебром, одежда слепила пестротой малахита, анфракса, сапфира...
     Перед  Имтрой  горело  двадцать  светильников  вечного  пламени.  Оно
вырывалось прямо из пола. Лоэр  знал  от  Гара  и  отца,  что  именно  это
удивительное голубое пламя создает иллюзию живости статуи Ремольта. И  еще
огромная тень Вещей.
     Внимание Лоэра привлек голос Имтры. Она говорила:
     - Залог прогресса в простейшей формуле: сделай сегодня то, что  хотел
сделать завтра.
     Снова возникло монотонное гудение, затем тот же ровный голос:
     - Путь к совершенству идет через передачу из  поколения  в  поколение
накопленных знаний и способностей...  Переход  от  примитивных  занятий  к
суровому профессиональному труду  весьма  труден  и  может  быть  выполнен
только постепенно, в широких рамках общественной группы.
     Вещая Имтра замолчала, протянула  сухую  жилистую  руку  к  туманному
существу и медленно откинулась на высокую спинку кресла.
     Опять послышалось  гудение.  Возникало  оно  будто  издалека  и  лишь
постепенно набирало силу. Кончалось тоже не  сразу.  Но  Лоэр  заметил:  в
минуты  наибольшей  громкости  звука  неясная  фигура  начинала   как   бы
наливаться плотью. Если в первые  мгновения  он  лишь  смутно  угадывал  в
силуэте молодую эрсину, то теперь видел  ее.  Откуда  она  здесь  взялась?
Насколько ему известно, в этой части пещеры, перед входом в храм Ремольта,
не должно быть никого, кроме Вещей  Имтры.  Странная,  странная  эрсина...
Лицо неясно, как и тело, но в нем улавливается магическая красота...
     - Самые чистые должны быть хозяевами земли, - и вновь зазвучал  голос
вещей Имтры. - Они светлее и глубже дня.  В  них  живет  уверенность,  что
будущее человечества -  в  преодолении  слепой  страсти  к  разрушению,  в
направлении избытка сил на созидательную работу, на духовную борьбу.
     Кому Имтра говорит все это? Странной эрсине? Но она же не слышит  ее,
она неживая. А больше тут никого нет...
     Происходящее казалось Лоэру невероятным, и  лишь  мысль  о  том,  что
Вещая сама по себе загадка, в какой-то мере смягчала общее впечатление.  А
фигура  эрсины  между  тем  становилась  все  зримее,  и  все  чаще  Имтра
протягивала к ней свою жилистую руку.
     - Радость тоскует по людям. Радость  рвется  в  вечный  день.  Но  ей
невдомек, что она еще долго будет блуждать на запутанных  тропинках,  пока
не выберется на главную дорогу.
     Неожиданно эрсина ожила. Медленно, как во сне, подняла руку и провела
ею по лицу. Глаза ее засветились сухим голубоватым блеском.
     - Живи, рожденная мною, - сказала Вещая Имтра, подавшись вперед. -  Я
нарекла тебя Гарманой в честь этой многострадальной земли и хочу, чтобы ты
спасла аборигенов от большой беды, ожидающей их после окончания  внушения.
Я оставлена Ремольтом для утверждения его замыслов в качестве советчика  и
доброжелателя, но  не  выполнила  своей  миссии.  Я  давно  поняла  ошибку
сотворившего  меня:  нельзя  дать  цивилизацию  насильственно.   Лишь   из
созревшего плода может вырасти дерево... У тебя задача другая, и ты должна
ее выполнить или исчезнуть, как я.
     - Ты уходишь? - Голос юной Гарманы прозвучал тихо и равнодушно.
     - Да. Все, что знаю,  я  передала  в  твою  память.  Тебя  я  сделала
бессмертной: ни человек, ни силы стихий не погубят тебя до тех  пор,  пока
ты не лишишься защитной оболочки. Ступай же к людям, Гармана, помоги им.
     Вещая Имтра замолчала на минуту, затем произнесла громко и властно:
     - Зачем ты там прячешься, Друг Правды? Иди сюда, я давно знаю, что ты
здесь!
     Лоэр поежился. Он понял, что эти слова относились  к  нему,  и  вышел
из-за укрытия.



                           4. ОКО ВЕЩЕЙ ИМТРЫ

     Лицо ее было почерневшим, худым  и  сморщенным.  Большой  крючковатый
нос, острый, выдающийся  подбородок,  тонкая  жилистая  шея.  Седые  космы
выбивались из-под замысловатой повязки и придавали ей вид древней старухи,
давно переставшей следить за своей внешностью. Но глаза казались  молодыми
- как две спелые вишни, промытые в чистой родниковой воде.
     Вещая Имтра с минуту внимательно  смотрела  на  стоявшего  перед  нею
Лоэра, затем удовлетворенно кивнула головой:
     - Я рада, что ты пришел, Друг Правды. Ты  явился  очевидцем  рождения
моей преемницы и  будешь  свидетелем  моего  ухода.  Как  видишь,  Гармана
явилась не с неба, и я сгину не в мир теней...
     - Кто же ты, Имтра?
     - Не человек и не бог. Не надо спрашивать о том, чего не поймешь.
     - А кто же юная Гармана?
     - Она подобна мне, и должна будет помочь гарманам в беде.
     Лоэр недоверчиво взглянул на эрсину:
     - Что проку рыть колодец, когда дом охвачен пламенем?
     - Колодец был, да высох, а судьба дома зависит от нового...
     И вдруг, словно очнувшись, заговорила Гармана, тихо и певуче:
     - Тревожные видения посетили меня. Я видела,  будто  земля  приобрела
дитя - она не родила его сама, а взяла  со  стороны,  и  будто  оно  стало
причиной трагедии. И еще я  видела  диких  зверей,  бегущих  в  страхе  от
подземного огня, видела две  великие  волны  -  они  поднялись  в  ледяных
странах и встретились на экваторе.
     - Это беспокоит меня, - сказала Вещая Имтра, - ибо в тебе  не  должно
быть пустячных мыслей. Зорче смотри, Гармана, предупреди о  том  людей.  -
Она снова обратилась к Лоэру: - Ты умен, храбр и благороден, Друг  Правды.
Ты шествуешь верным путем. Прискорбно, что мало таких - вам будет  трудно.
Но тебе известно: цель достигается усилиями, а не желанием.
     - Откуда ты знаешь меня? - спросил Лоэр.
     - Я должна знать всех и помогать всем.  Но...  Поймите  же,  наконец,
нельзя этого делать, и не только потому, что восстание может спутать планы
Синему Пустыннику:  в  других  концах  острова  молва  о  столичном  бунте
способна принять уродливые формы и люди, неправильно  поняв  цели  борьбы,
могут совершить непоправимые ошибки. Вы же знаете: Страна сейчас похожа на
тлеющий валежник, который готов в любую минуту вспыхнуть. Но и это не все.
Восстание удастся - в это я  верю.  А  что  дальше?  Есть  ли  у  будущего
примэрата твердые планы руководства государством? Понравятся ли они народу
и, главное, чем они могут помочь в нашей общей беде?.. Все не так  просто,
эраты. И потом: если к Сурту подойдет враг с многочисленным войском,  -  а
собрать его в соседних уделах не так сложно!  -  самый  мудрый  полководец
вряд ли что-нибудь сделает с малочисленным гарнизоном...
     - Все это  верно,  эрат,  -  прошептал  Эн  Элис,  приглаживая  рыжую
шевелюру. - Но... наши товарищи?
     - Вы не можете возразить мне?
     - Н-нет...
     - А вы? - спросил Лоэр у остальных.
     Те молчали.
     Лоэр отошел к двери.
     - Я против восстания, - сказал  он  твердо.  -  Если  кто-то  захочет
начать его, выступит сейчас против народа. - Он обратился к Эну  Элису:  -
Эрат, могу ли я рассчитывать на полсотни отчаянных ребят? Если  это  будут
солдаты, они должны переодеться.
     - Я могу дать вам таких людей через три часа. А зачем они вам?
     - Разве вы забыли, что мы должны освободить товарищей?
     - О, эрат! - обрадовался Элис. - Но полсотни...
     - Достаточно. Темноты ждать не будем - надо торопиться.
     У Лоэра план уже созрел: взять в плен по одному охраннику храмов, все
выведать у них и внезапно напасть на святилище с заключенными. Надо только
держать коней поблизости, чтобы тотчас уйти в лес. Лоэр вышел в запущенный
сад и, прощаясь с Элисом, высказал ему свои сомнения:
     - Не замышляют ли чего ваши приятели? Ведь опытных командиров  много,
могут обойтись и без меня.
     - Не думаю, эрат. Вряд ли они решатся на такое дело, тем более, что у
военных на устах теперь ваше имя и имя Синего Пустынника.
     - Так я  жду  отряд  в  Среднем  парке,  Элис,  -  он  на  одинаковом
расстоянии от всех храмов. Коней пусть приведут  на  базар  и  продают  по
утренним ценам - думаю, купить  так  дорого  дураков  не  найдется.  А  по
первому же сигналу необходимо моментально перевести их в нужное место...
     - Да, эрат... - Эн Элис робко коснулся руки Лоэра.  -  Всякое  теперь
может  случиться...  Мы  с  эратом  Маром  нашли  тайник  Монка  -  в  нем
зашифрованные знания гнофоров. Мы перенесли его в другое  место:  в  Сырое
Ущелье, в 25 шагах за каменной плитой. Этому тайнику нет цены!
     - Так... Кто о нем знает?
     - Только мы с эратом Маром. Да вот теперь вы.
     Лоэр закрыл глаза и провел по лицу рукой.
     - Поговорим об этом после, эрат Элис... Сейчас не до этого...



                               8. ВОССТАНИЕ

     Второй удар за два дня - такое мог выдержать не каждый.  Лоэр  стонал
от горя: перед ним покоились тела убитых, заботливо  уложенные  в  ряд  на
разостланных плащах посреди большой поляны. Живые подавленно молчали, стоя
вокруг и смахивая скупые солдатские слезы.
     Началось все  удачно.  Особенно  удачным  оказался  подбор  людей  на
рискованное дело. Знакомясь с ними в  Среднем  парке,  Лоэр  был  искренне
признателен эрату Элису за хороших солдат. Это оказались отчаянные ребята,
некоторых Лоэр знал по совместной  службе  в  легионе,  обрадовался  новой
встрече и каждого обнял от всей души... Они не подвели его...
     После того, как разведчики узнали, в каком именно  храме  содержались
пленники, Лоэр дал команду по одиночке и по  двое  подойти  к  храму  Бога
Возмездия со стороны рощи и ждать сигнала. В храм они ворвались  внезапно,
сразу завладев всеми входами и  обезоружив  охрану.  Казалось,  ничего  не
предвещало  беды.  Но  спустившись  в  подземелье,  Лоэр  увидел  то,  что
заставило  его  содрогнуться:  трое   гнофоров   убивали   последнего   из
одиннадцати товарищей. Прикованные к стенам цепями, они  были  беспомощны,
но умирали гордо. Лоэр шагнул вперед и вскричал. В бочке с водой, словно в
расплавленном золоте,  плавала  голова  Мара  Оранта.  Лицо  его  казалось
спокойным, только чуть удивленным, и остекленевшие глаза смотрели на Лоэра
тоже спокойно, но, кажется, с укором...
     - Я Диф Орант, - послышался за спиной жесткий  голос.  -  Я  исполнил
волю великого суперата!
     Лоэр резко обернулся и, не помня себя, снес ему мечом голову с  такой
силой, что тяжело ранил и второго гнофора. Третий зарезал себя сам, поняв,
что пощады ему не будет. В лице Лоэра не осталось ни кровинки, но он  взял
себя в руки и тихо сказал помощнику:
     - Всех их надо вынести отсюда и... в лес.
     Он поднял голову Мара, оттер плащом кровь и вышел наверх.
     - Что будем делать с охраной и со святыми  отцами,  эрат?  -  спросил
помощник.
     - Охранники -  исполнители  чужой  воли,  Берк,  и  вряд  ли  слишком
виноваты перед нами...
     Эрат Берк счел возможным ослушаться командира  и  отдал  распоряжение
поджечь храм изнутри и накрепко запереть двери. Когда отряд  уходил  через
рощу, Лоэр, подавленный новой бедой, случайно увидел  дым,  сочившийся  из
высоких окон.
     - Кто поджег? - мрачно спросил Лоэр у помощника.
     - Я, эрат!
     Лоэр сжал свои сильные пальцы на медной броши его плаща:
     - Вот что, друг мой: поскольку в  этом  деле  виноваты  вы,  возьмите
четырех человек  и  откройте  двери  храма.  А  о  случившемся  мы  успеем
поговорить позже.
     Щеки Берка посерели и каштановые волосы, казалось, тоже,  но  тут  же
ткнул пятками бока лошади и, окликнув товарищей, вернулся к храму...
     И вот они здесь, на лесной поляне, перед телами зверски убитых людей.
Низкие мужские голоса, сначала несмело, потом все увереннее запели  старую
погребальную песню: Ты, повелевающий зерну замереть в земле  и  взойти  из
него  молодой  поросли,  -  открой  еще  раз  глаза!  Ты,   чьей   властью
раскрываются почки, посмотри еще раз на меня!.. Лоэр, словно  зачарованный
глядел на тело Мара Оранта, и, как это ни дико, не  верил,  что  того  уже
нет. Он не слышал топота копыт несущейся по лесной тропе  лошади,  услышал
только внезапно наступившую тишину и разорвавший ее голос всадника:
     - Беда, эрат!
     - Горше этой беды не может быть... Ну, что там еще?
     - В Сурте началось восстание!
     Лоэра будто ударили.
     - Кто?!
     - Кар Норот, бывший член Народного Собрания.
     - Я собственной рукой снесу ему голову! - Лоэр только  теперь  понял,
что перед ним Эн Элис: кто  еще  может  так  неуклюже  сидеть  на  коне  и
рассеянно  приглаживать  огненные  волосы.  -  Эх,  прозевали  вы,   Элис.
Прозевали! Не зря они шептались за нашими спинами! Ну, доберусь я до него!
     - Поздно, эрат: Норот только что был сражен стрелой, когда выходил из
своего дома. Временно возглавил восстание сотник Лузер. Однако он  человек
осторожный, помышляет  больше  не  о  победе,  а  о  том,  чтобы  поменьше
рисковать.  Эрат,  надо  спасать  восстание.  Народ  прослышал,   что   вы
вернулись, и теперь никого не хочет признавать предводителем повстанцев. И
я тоже.
     - И вы тоже... - Взгляд Лоэра, опустился вниз,  на  траву.  -  Каково
положение сейчас?
     - Не знаю, эрат. Известно только, что нашим приходится туго. Замутили
воду... Вот что, Элис: я спасу людей, а на восстание ваше мне наплевать.
     - Поступайте, как найдете нужным, благородный эрат. Я буду с вами.
     - Нет. Вы останетесь здесь. Не забывайте, теперь только мы двое знаем
о тайнике.  -  Лоэр  подозвал  помощника.  -  Дорогой  Берк,  жизнь  этого
рассеянного юноши дороже гнофорских сокровищ...
     Берк склонил голову:
     - Я все понял, эрат. Я буду оберегать его. Однако  мне  не  нравится,
что вы оставляете ребят здесь. Отряд сейчас нужен в городе.
     - Он нужен тут, Берк. Лишь чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня
вернуться в  Сурт.  А  вас  очень  прошу  отдать  братский  долг  погибшим
товарищам.
     - Слушаю, эрат.
     Лоэр приблизился к телу Мара Оранта с ровно приставленной головой и с
минуту стоял перед ним  на  коленях,  глядя  в  красивые  и  чистые  черты
воскового лица, затем медленно поднялся. Не исключено, что ему не придется
присутствовать на погребении ни Ледии, ни Мара...  Боги,  сколько  в  мире
несправедливости! Кто как не он, должен проводить в последнюю дорогу  свою
первую любовь и доброго друга? Да, Мар был другом. И Ледия  любила  только
его, Лоэра, и все, что с нею случилось, случилось против ее воли...  Боясь
расслабиться, Лоэр с усилием отогнал ненужные сейчас мысли. К  нему  робко
приблизился Элис:
     - Возьмите мой плащ, эрат: повстанцы просили меня, чтобы вы явились к
ним именно в этом плаще - они узнают вас издали.
     Лоэр с удивлением рассматривал плащ, который уже видел  когда-то.  Он
был ослепительно красным, хотя и прозрачным,  а  с  внутренней  стороны  -
бесцветным и почти невидимым. Элис напомнил:
     -