у, на ее обучение шли средства из
федеральных  фондов  -  а  следовательно,  школа   должна   нести   за   это
ответственность перед государством. Все эти положения  подробно  освещены  в
нашем заявлении со ссылками на закон о гражданских  правах  Мунсона-Росса  и
закон о субсидиях  учащимся  начальных  школ.  Если  Конгресс  решил  помочь
работающим родителям выплатой детского пособия, то  ни  один  здравомыслящий
человек не возьмется утверждать, будто  федеральные  фонды  должны  идти  на
религиозное обучение.
   И наконец мы просим суд задуматься не  только  о  судьбе  Эмбер,  которой
повезло уйти из этой школы и таким образом  избежать  дальнейшего  пагубного
влияния; мы просим суд задуматься о других детях, которые еще остались  там,
которые  до  сих  пор  подвергаются  принуждению  и   насилию   со   стороны
преподавательского состава, а следовательно, до сих пор находятся в  большой
опасности. Нам неизвестно, какие дети еще посещают  эту  школу  и  из  каких
средств оплачивается их  обучение.  Вот  почему  мы  просим  суд  не  только
продлить срок действия судебного запрета, но и постановить, чтобы  ответчики
представили список всех учащихся школы со всей информацией, касающейся платы
за их обучение.
   От решения, которое вы примете сегодня,  будет  зависеть  благополучие  и
здоровье других учеников тоже. Поэтому мы не сомневаемся, что суд решит дело
в пользу детей.
   Джефферсон закончил речь, и все телекамеры в зале проследили за тем,  как
он возвращается к своему месту и садится.
   Том и Марк взглянули на Корригана. Он торопливо просматривал свои записи,
явно в поисках вдохновения. Похоже, вдохновение не приходило.
   - Мистер Корриган? - произнесла судья. Том ободряюще  похлопал  Корригана
по плечу.
   - С Богом, брат.
   Корриган поднялся с места. Настал его час. Он тоже застегнул пиджак -  но
не демонстрируя свою готовность броситься в бой, а просто пытаясь чем-нибудь
занять нервные руки. Кроме того, таким образом он получил  несколько  секунд
для молитвы.
   - Ваша честь, адвокат истицы очень постарался  изобразить  школу  Доброго
Пастыря в самых мрачных и  страшных  красках.  Уверяем  вас,  дела  в  школе
обстоят совершенно иначе, чем было представлено.
   Во-первых, мы не имели  возможности  встретиться  с  доктором  Мандани  и
обсудить с ним его заключение, а потому  не  можем  быть  уверены,  что  все
проблемы Эмбер возникли в результате ее занятий в школе. Как  мы  попытались
показать в письменных свидетельствах, у девочки уже были некоторые  проблемы
ко времени прихода в школу Доброго Пастыря, и полагаю, было бы несправедливо
или неточно объявлять корнем всех  зол  существующие  в  школе  условия.  Мы
должны получить возможность нанять собственного специалиста для обследования
Эмбер,  и,  уверен,  заключение  другого  психиатра  можно   будет   успешно
противопоставить заключению доктора Мандани.
   Что касается телесных наказаний, то последние, конечно, вовсе не являются
пережитком  прошлого,  какими  пытается  представить  их  истица,  и  мы  не
собираемся  соглашаться  с  данным  определением.  Наказание,  произведенное
любящими родителями или директором христианской школы в строгом соответствии
с установленной процедурой, вовсе не  является  истязанием  детей,  но  есть
необходимая  часть  воспитательного  процесса,  как  мы  показали  в   нашем
заявлении суду  -  это  вопрос  глубокой  религиозной  веры,  основанной  на
библейском учении.
   Хочу также напомнить суду, что четко  и  ясно  сформулированный  пункт  о
телесных  наказаниях  есть  в  уставе  школы  и  что  миссис  Брэндон  лично
расписалась в своем согласии с упомянутым уставом. Оба эти вопроса  освещены
в нашем заявлении и едва ли нуждаются в дополнительном обсуждении. Поэтому я
считаю, что обвинение в  физическом  насилии  не  имеет  под  собой  прочных
оснований, особенно если  учесть,  что  Эмбер  была  наказана  заслуженно  и
любящей рукой. Было бы несправедливо или неточно определять данное  действие
как "жестокое обращение с детьми". Сделать это - значит грубо нарушить права
миллионов родителей по всей стране, которые до сих пор верят в действенность
телесных наказаний; и в действительности это вопрос религиозных убеждений  и
свободы вероисповедания. Последние должно защищать от любых посягательств.
   Мы  должны  также  отвести  выдвинутое  истицей  обвинение  в  "чрезмерно
интенсивном   религиозном   обучении".   Истица   говорит    о    пропаганде
основополагающих идей Евангелия, но хочу напомнить суду, что Евангелие  есть
Благая Весть, а не Дурная Весть. Евангельское послание  вовсе  не  объявляет
всех нас  обреченными...  или,  как  выразился  защитник  истицы,  "слабыми,
презренными грешниками". Мы верим - то есть  такова  принципиальная  позиция
школы Доброго Пастыря - что да, действительно, человек грешен. Он  отпал  от
Господа, поскольку преступил Его праведный закон, и сам, одними лишь  своими
силами, не в состоянии обрести спасение. Но  евангельская  идея  никогда  не
навязывалась и не внушалась ни одному ребенку  без  учета  положительной  ее
стороны, которая заключается в том, что Господь послал Своего Сына  искупить
наши грехи ценой  Его  собственной  жизни  и  таким  образом  спасти  нас  и
примирить с Господом.
   Да, возможно, сейчас я больше похож на проповедника, но, в конце  концов,
это один из принципиальных спорных вопросов, поднятых истицей,  и  я  должен
ответить на него. - Корригану пришла в голову какая-то  мысль,  и  лицо  его
немного просветлело. - Возможно, будет уместным указать прямо  сейчас,  что,
несомненно, это вопрос религиозный. Ваша  честь,  мы  обсуждаем  религиозное
учение в зале суда! Да, ваша честь, мы отводим обвинение истицы в том, что в
школе  проводилось  чрезмерно  интенсивное  религиозное  обучение,   могущее
оказаться вредным  для  Эмбер.  Но  также  напоминаем  суду,  что,  выдвигая
подобное обвинение, истица  просит  государство  взять  под  контроль  сферу
религии - а это запрещается Конституцией.
   "Здесь они попались", - подумал Том.
   - Мы также отводим обвинение в религиозной дискриминации и, как видно  из
нашего заявления суду, хотя истица получила заключение специалиста,  доктора
Мандани, относительно так называемой душевной  травмы,  нанесенной  ребенку,
она не сумела подкрепить свое заявление, касающееся проявлений  религиозного
фанатизма.
   Судья оторвалась от своих записей с вопрошающе взглянула на Корригана.
   - Адвокат, в заявлении суду вы, по крайней мере,  вскользь  упоминаете  о
неких "проявлениях религиозного фанатизма", о  которых  говорит  истица.  Вы
сейчас отрицаете тот факт,  что  мистер  Харрис  пытался  изгнать  бесов  из
девочки?
   Том и Марк были уверены, что этот вопрос поставит Корригана в  тупик,  но
адвокат не растерялся. Очевидно, он заранее тщательно продумал ответ.
   - Данное обвинение можно отвести, ваша честь, поскольку существует  много
толкований, много определений слова "бесы".
   Судья подалась вперед так, что ее подбородок оказался всего в  нескольких
дюймах от стола.
   - Можно ли в данном случае принять  иудео-христианское,  или  библейское,
толкование этого слова?
   У Тома подпрыгнуло сердце, и засосало  под  ложечкой.  Корриган  вздохнул
полной грудью, выдохнул и ответил: - Полагаю можно, ваша  честь,  но  тогда,
даже оставаясь в рамках библейского толкования, нужно решить, имеется  ли  в
виду... э-э... вольное  аллегорическое  значение  данного  слова  или  более
узкое, буквальное его значение...
   Судья улыбнулась краешком рта. Кто-то в зале хихикнул.
   - Полагаю, мы рассмотрим вашу  точку  зрения,  адвокат,  и,  конечно  же,
проведем теологический диспут. Продолжайте, пожалуйста.
   Том взглянул на Марка. Добрый это знак или дурной? Они пытались  угадать,
что на уме у судьи.
   Корриган перешел к заключительной части своего выступления.
   - Мы явились сегодня сюда, ваша честь, чтобы  представить  доводы  против
наложения судебного запрета на деятельность школы. Во-первых,  я  утверждаю,
что  все  выдвинутые  против  нас  обвинения  ложны  и,  в  лучшем   случае,
необоснованны и что истица, к сожалению, не сумела  доказать  истинность  ни
одного из них. При таком положении дел судебный запрет на деятельность школы
просто ничем не оправдан и, полагаю, является нарушением закона об отделении
церкви от государства в том смысле, что государство  покушается  на  свободу
исповедания веры,  осуществляемого  школой  Доброго  Пастыря,  полагая  себя
вправе решать за школу, какая религия приемлема, а какая - нет. Надеюсь,  мы
не позволим этой ситуации развиваться дальше и  судебные  запреты  со  школы
будут сняты. Суду надлежит снять запреты по той причине, что политика  школы
более никак не затрагивает истицу, а другие учащиеся  не  выдвигают  никаких
обвинений - следовательно данное дело представляется спорным.  Благодарю  за
внимание.
   С этими словами Корриган сел на место.
   - Спасибо, мистер Корриган, - сказала судья Флетчер.
   Затем  потянулись  длинные  секунды  ожидания.  Судья  Эмили  Р.  Флетчер
просмотрела бумаги, сделала несколько пометок в блокноте, а потом уставилась
в свои записи. Над залом повисла напряженная тишина.

   15

   Наконец судья Флетчер  положила  ручку  и  заговорила,  то  заглядывая  в
бумаги, то посматривая поверх  очков  на  адвокатов,  истицу  и  ответчиков,
зрителей и телевизионные камеры.
   - Сомневаюсь, что какая-либо из сторон останется  вполне  удовлетворенной
моим решением, но, вопреки начальному  утверждению  мистера  Джефферсона,  я
считаю данное дело сложным и нахожусь в весьма трудном положении,  поскольку
должна найти золотую середину между правами, провозглашенными  Конституцией,
и интересами десятилетнего ребенка. Попытка найти золотую середину неизбежно
обернется некоторыми потерями для обеих сторон, требования которых не  будут
удовлетворены в полной мере.
   Я ознакомилась с материалами  дела  и  выслушала  выступления  адвокатов.
Полагаю, в данном деле необходимо учесть определенные права  церкви.  Однако
обе стороны привели как сильные, так и слабые аргументы  в  свою  пользу,  а
также некоторые доводы, которые представляются мне  -  по  крайней  мере  на
данный момент - абсолютно неубедительными. Я последовательно  рассмотрю  все
пункты обвинения.
   Начнем с первого... Что касается "проявлений  религиозного  фанатизма  по
отношению к  ребенку",  то  я  согласна  с  Конституцией,  дающей  право  на
индивидуальное религиозное воспитание и обучение. Но  держусь  того  мнения,
что  при  этом  необходимо  разумное  ограничение  подобной  деятельности  и
запрещается какое-либо нарушение законов государства. Жалоба истицы  ясна  и
недвусмысленна: Эмбер была повергнута в душевное смятение и  заклеймена  как
одержимая дьяволом или бесом - неважно, какое толкование  данного  слова  мы
возьмем. Я нахожу нужным  поставить  под  сомнение  правомерность  подобного
поведения и ограждать от него  детей  и  дальше.  Поэтому  судебный  запрет,
наложенный на подобное поведение, остается в силе  до  тех  пор,  пока  дело
окончательно не решится в суде.
   То же самое относится к телесным наказаниям в школе.
   Государство заинтересовано в защите своих детей, и во многих случаях  суд
признавал телесное наказание неправомерным. Хотя в нашем обществе существует
свобода религиозных убеждений,  вероятность  жестокого  обращения  с  детьми
по-прежнему остается, поэтому я считаю уместным по  просьбе  миссис  Брэндон
продлить срок действия судебного запрета до окончательного  решения  дела  в
суде.
   Что же  касается  двух  следующих  обвинений  -  "в  излишне  интенсивном
религиозном обучении, вредном для детей" и "религиозной дискриминации" -  то
я соглашусь с мистером  Корриганом  в  том,  что  это  довольно  расплывчато
сформулированные обвинения, которые суд не может  признать  справедливыми  и
обоснованными. Суд согласен с  тем,  что  это  вопрос  религиозной  веры,  и
совершенно очевидно, что школа Доброго Пастыря  никогда  не  скрывала  своих
убеждений и позиции - а следовательно,  миссис  Брэндон  прекрасно  знала  о
религиозной направленности курса еще до зачисления  ребенка  в  школу.  Если
истица утверждает, что вероучения христианской церкви противопоказаны любому
ребенку, тогда пусть ее адвокат возбудит в суде дело по данному вопросу.
   Что же касается заключительного обвинения - "в использовании  федеральных
фондов" - то  миссис  Брэндон  уже  забрала  дочь  из  школы,  и,  поскольку
последняя не получает более никакой платы за  обучение  Эмбер  из  жалования
миссис Брэндон, о дальнейших  нарушениях  закона  и  причинении  какого-либо
вреда говорить не приходится - до окончательного решения дела в  суде.  Этот
запрет представляется спорным, а следовательно, снимается.
   Я  подпишу  постановление  суда  после  того,  как  защита  обеих  сторон
внимательно  с  ним  ознакомится.  Адвокаты  должны  обсудить   все   пункты
постановления,  прежде  чем  оно  вступит  в  силу.  Если  у  вас  возникнут
разногласия, позвоните моему секретарю.
   На сегодняшний день я  отвожу  просьбу  истицы  о  том,  чтобы  ответчики
предоставили  информацию  о  плате  за  обучение.  Возможно,  данный  вопрос
потребует дальнейшего разбирательства, а возможно, и нет  -  но  это  вопрос
важный.
   Вынося такое постановление, я не хочу сказать, что все  претензии  истицы
необоснованны - просто  не  все  ограничения,  которых  потребовала  сегодня
сторона обвинения, правомерны и оправданны. Все это дело будет  слушаться  в
суде в установленном законом порядке.  -  Эмили  Флетчер  подняла  судейский
молоток и резко постучала им по столу. - На сегодня слушание дела закончено.
   - Встать! - сказал помощник судьи, и  все  присутствующие  встали.  Когда
судья Флетчер удалилась, в зале поднялся гул голосов.
   - И что теперь? - спросил Том.
   - Теперь ускользаем от журналистов и убираемся отсюда, - сказал Корриган.
   - Ну, как мы выступили? - спросил Марк, взяв за руку подошедшую Кэти.
   - Что ж, нам еще предстоит долгая война. В общем и целом ясно  следующее:
ваша школа по-прежнему может работать и  вы  можете  продолжать  занятия  по
обычному учебному плану - но  телесные  наказания  исключаются,  и  изгнание
бесов  категорически  запрещается.  Судья  сказала,   что   вам   не   нужно
представлять список учащихся с информацией о плате за  их  обучение,  значит
возможной склоки по этому вопросу мы избежали.  На  мой  взгляд,  мы  хорошо
выступили, если учесть, как скверно могло обернуться дело. Пойдемте отсюда.
   Миссис Филдс и Парментерам тоже не терпелось задать свои вопросы.
   - Так значит школа не закроется? - спросила миссис Филдс.
   - Нет, все в порядке, - сказал Том.
   Кэти обняла миссис Филдс за плечи и сказала: - Мы созовем общее собрание,
на котором все объясним. Джек Парментер все еще рвался в бой.
   - Надо разобраться  с  этим...  сопляком  Джефферсоном.  Мы  не  потерпим
подобных речей!
   - Давайте поговорим об этом в другом месте, - сказал Корриган.
   Он направился к выходу, и все остальные вереницей последовали за ним.
   За дверями зала сверкали ослепительные фотовспышки; в холле  было  светло
как днем.
   - Мистер Харрис! - подскочил к ним первый репортер. - Что  вы  думаете  о
постановлении суда?
   - Без комментариев, - сказал Уэйн Корриган.
   - А ваши дети? - спросил второй репортер. - Как давно их забрали у вас?
   "С благословения судьи", - подумал Том.
   - Правда ли, что вы пытались  изгнать  дьявола  из  ребенка?  -  спросила
женщина-журналист, суя микрофон в лицо Тому.
   Корриган схватил микрофон и отвел в сторону.
   - Мы намерены вести процесс в суде, а не в прессе. Благодарю вас.
   Журналисты не унимались.
   - Пойдемте, - сказал Корриган.
   Они прошли  мимо  толпы  газетчиков  и  телерепортеров,  окружившей  Люси
Брэндон и  двух  ее  адвокатов.  Речь  держал  Джефферсон,  дававший  прессе
подробные комментарии:
   - ... Иного решения мы от судьи и не  ожидали.  Хотя  мы  не  верим,  что
родители могут допустить, чтобы их дети  занимались  по  подобному  учебному
плану и терпели суровое обращение, неизбежно  оным  предполагаемое,  я  могу
понять, почему судья воздержалась от  вынесения  окончательного  решения  на
основании неполных свидетельских показаний, какие можно было представить  на
слушании с ограниченной повесткой дня.  Однако  мы  удовлетворены  тем,  что
судья  решила  оградить  детей  Бэконс-Корнера  от   дальнейшего   жестокого
обращения   со   стороны   Тома   Харриса   и   его   подчиненных...    этих
фундаменталистов.
   Том услышал все это и обернулся. Он  хотел  сказать  что-то.  Он  не  мог
допустить, чтобы эти слова цитировались в прессе.
   - Бросьте, пойдемте отсюда, - сказал Корриган, дергая его за руку.
   Они поспешно покинули здание суда.

   В среду вечером (по средам обычно проводились общие  церковные  собрания)
люди заполнили дом Марка и Кэти до отказа. На низкую  посещаемость  собраний
никогда не приходилось жаловаться, но эта  среда  была  особой,  и  на  всех
пришедших не хватило стульев.
   Пришли все члены  правления  со  своими  женами,  а  также  прихожане  из
"молитвенной цепочки": Донна Хемфайл, Лестер и Долли  Саттер,  Тим  и  Бекки
Фермер, Брент и Эми Райан, вдова Букмайер. Бен Коул пришел  со  своей  женой
Бив; явилась и миссис Филдс, несмотря  на  то,  что  обычно  по  средам  она
посещала местную баптистскую церковь. Присутствовал здесь и  Уэйн  Корриган,
которому, видимо, суждено было стать центром внимания.
   Бросалось в глаза лишь отсутствие Тома Харриса. Он  взял  отпуск  и  счел
необходимым  держаться  в  стороне  от  происходящего.  Кроме   того,   Марк
чувствовал,  что  в  его  отсутствие  обсуждение  будет  происходить   более
непринужденно и люди смогут свободнее выражать свое  недовольство  -  и  Том
согласился с ним.
   Отсутствие некоторых людей несколько расстроило  Марка,  который,  будучи
пастором, обращал внимание на такие вещи. Не пришли Андреа и Уэс  Джессапсы,
обычно посещавшие собрания по средам, а также Уингеры. Марк знал, почему они
не явились. Еще оставались недовольные люди, которым нужно  было  избавиться
от страхов и сомнений, вызванных ложной информацией, -  и,  естественно,  не
пришли именно те, кому обязательно следовало бы присутствовать  на  собрании
сегодня.
   В  целом  в  доме  собралось  не  менее  пятидесяти  человек.   Серьезное
испытание!
   Но дом наполняли и другие гости, числом не менее пятидесяти  -  почти  по
числу собравшихся прихожан. Были здесь Тол с Гило,  недавно  вернувшиеся  со
своего наблюдательного пункта возле горного городка Саммита; рядом  с  Толом
неотступно находились Натан и Армут с грозным отрядом небесных воинов.  Мота
и Сигна, выполнившие свое задание в начальной школе  Бэконс-Корнера,  теперь
следили за воинами-охранниками, которые плотной стеной окружали дом. На  это
собрание не просочится ни один злобный дух.
   - Посланники готовы, - доложил Натан. - Они ждут лишь твоего приказа.
   Тол обвел комнату взглядом и мрачно улыбнулся, явно через силу.
   - Возможно, теперь мы лучше поймем, в чем дело и где  появилась  брешь  в
нашем молитвенном прикрытии. Пусть Господь наделит Своих людей  долей  Своей
мудрости сегодня вечером. - Он еще раз обвел взглядом комнату  и  сказал:  -
Пусть посланники ждут моего приказа.
   - Так точно. - Как Салли Роу? Вперед выступил  Шимон:  -  Мы  со  Сционом
только что передали Салли на попечение Кри и Си. Они сопровождают ее в центр
"Омега".
   -  Хорошо.  Немедленно  отправляйтесь   в   Бентмор   и   обеспечьте   ее
безопасность.
   - Слушаюсь.
   Получив новое задание, Шимон и Сцион исчезли.
   Уэйн Корриган встал, чтобы обратиться к  собравшимся  и  ответить  на  их
вопросы.
   - Я оцениваю наши достижения как пятидесятипроцентную  победу,  -  сказал
он, - что представляется мне положительным результатом. Школа может спокойно
продолжать