акого-либо   насилия,   обычно   сексуального,   или   глубокой
эмоциональной травмы. В подавляющем большинстве случаев этот душевный  недуг
начинается в детстве, но зачастую обнаруживается лишь впоследствии. Согласно
статистике, он в три-девять раз чаще поражает женщин, чем мужчин.
   - Я бы хотел кое-что уточнить по поводу перечисленных здесь осложнений.
   Maндани сверился со своей копией заключения.
   - Да. Осложнения, которые  могут  возникнуть  в  результате  психического
расстройства.
   Корригаи пробежал глазами список.
   - Внешние проявления агрессивности.
   -  Да.  Полный  отход  от  общепринятых  норм  поведения,  асоциальность.
Приступы слепой ярости, физическое насилие по отношению к окружающим...
   - А как насчет криков, рукоприкладства, нежелания подчиняться вышестоящим
лицам?
   - О да.
   - Попытки самоубийства?
   - Очень часты.
   - Какое отношение это имеет к Эмбер?
   Мандани на миг задумался, потом покачал головой.
   - В этом смысле ее случай носит довольно легкую форму. Корриган нашел еще
одно незнакомое слово.
   - Что такое "копролалия"?
   - Бурное, непристойное словоизвержение, чаще всего непроизвольное.
   Корриган зацепился за последнее слово.
   - Непроизвольное?
   - Больной не в силах  контролировать  свою  речь,  словоизвержение  носит
спонтанный  характер  и  может  перемежаться  типичными   звукоподражаниями:
рычанием, лаем, шипением и так далее.
   - Так... А как насчет богохульства? - Корриган счел необходимым пояснить:
- Нy... издевательства, брань, сквернословие по адресу Божества?
   - Да. Очень часто.
   - И потом еще... измененные состояния сознания?
   - Да. Состояния транса.
   - И, насколько вы знаете по опыту, такого рода отклонения  всегда  -  пли
почти  всегда  -  являются  следствием  глубокой  эмоциональной  травмы  или
сексуального насилия?
   - Совершенно верно.
   - И вы возлагаете ответственность за это на школу Доброго Пастыря?
   - Да.
   - Но вы не обсуждали вант предположения с преподавателями школы?
   - Нет.
   - Попятно. - Корриган сделал несколько  пометок  и  перешел  к  следующем
странице.  -  Похоже,  журналисты  опираются  на   чье-то   твердое   мнение
относительного происходившего в школе, и они высказывались довольно резко  о
Томе Харрисе. Скажите, доктор, вы не давали им какую-либо информацию?
   - Я не беседовал с журналистами лично, Нет. Корриган поднял бровь.
   - Но можно ли предположить, что ваше мнение тем пли иным путем  дошло  до
представителей прессы?
   Отвечать на этот вопрос Мандани явно не хотелось.
   - Полагаю, можно.
   -  А  как  насчет  Комитета  по  защите  детей?  Мандани  переглянулся  с
адвокатами. Они не казались особо встревоженными.
   - Комитет по защите детей получил полную  копию  моего  заключения,  и  я
консультировался с ними в официальном порядке.
   Для Корригана это не явилось полной  неожиданностью,  однако  он  все  же
почувствовал легкое раздражение.
   - Так значит... они теперь считают христианскую школу чрезвычайно опасным
местом для детей?
   - Вам лучше спросить об этом их самих.
   Корригаи слегка повысил голое.
   - Что вы сказали им? - Мандани тянул с ответом.
   - Что я сказал им?
   - Вы регулярно  консультировались  с  ними.  Вы  внушали  им  мысль,  что
христианская школа опасна для детей?
   - Мне неизвестны их мысли. Корриган не стал добиваться ответа.
   - Тогда, полагаю, вы не сможете объяснить и то, почему не были  проведены
подробные беседы со школьным персоналом и родителями учеников?
   Мандани только пожал плечами.
   - Я не обязан этого знать. Я не принимаю решения.
   -   Л   тем   представителем   Комитета,   с   которым    вы    регулярно
консультировались, случайно была не Ирэн Бледсоу?
   - Да, она.
   - Вы когда-нибудь слышали об учебном плане "Обретение  истинного  Я",  по
которому мисс Брювер занимается со своим четвертым классом?
   - Нет, сэр.
   - Значит, вам неизвестно, доктор, что мисс Брювер  постоянно  учит  детей
технике расслабления, достижения обостренных состояний сознания и вступления
в контакт с внутренними наставниками?
   Вопрос явно застал Мандани врасплох, но ему пришлось ответить: - Нет.
   - Вы знали, что до зачисления в христианскую школу Эмбер училась в классе
мисс Брювер и занималась по упомянутому учебному плану?
   Этот вопрос не понравился Мандани еще больше. Лицо его слегка помрачнело.
   - Я этого не знал.
   - Вам известна местная организация под названием "Круг жизни"?
   - Да.
   - Вам известно, что члены  "Круга  жизни"  регулярно  практикуют  технику
достижения измененных состояний сознания, то есть  йогу,  медитацию  и...  -
Корриган сделал паузу и затем выразительно закончил: - погружение в транс.
   - Да, известно.
   - Вам известно, что Люси Брэндон и ее дочь Эмбер  тесно  связаны  с  этим
обществом и его деятельностью?
   - Да.
   Корриган не ожидал от Мандани утвердительных ответов.
   Он был слегка удивлен.
   - Тогда объясните мне, пожалуйста, доктор, почему  вы  так  уверены,  что
ответственность за ненормальное поведение Эмбер лежит целиком и полностью на
школе Доброго Пастыря?
   Мандани улыбнулся.
   - Я не возлагаю ответственность  за  поведение  Эмбер  на  школу  Доброго
Пастыря; я возлагаю на школу ответственность за душевную травму, результатом
которой это поведение явилось.
   Корриган  постарался  сохранять  самообладание.  Этот   человек   начинал
раздражать его.
   - Но в свете происходящего в начальной школе и обществе "Круг  жизни"  вы
можете признать, что поведение, подобное поведению Эмбер,  можно  развить  и
обусловить в ребенке и при отсутствии серьезной душевной травмы?
   Мандани рассмеялся.
   - Раз вы меня спрашиваете, то отвечу: я не придаю никакого значения тому,
что может происходить в начальной школе или "Круге  жизни".  Все  эти  вещи,
даже религиозные вопросы, я рассматриваю как нечто глубоко  субъективное,  к
чему не стоит подходить с клинической точки зрения.
   -  Значит,  по  вашему  мнению,  единственной  причиной  поведения  Эмбер
является глубокая эмоциональная травма?
   - Именно это я написал в своем заключении, и именно таково мое мнение.
   Корриган на миг умолк. Он был разочарован, но  старался  скрыть  это.  Он
снова просмотрел свои пометки, сделанные на полях медицинского заключения.
   - Итак, доктор, похоже,  мнения  христиан,  членов  "Круга  жизни",  мисс
Брювер и даже Эмбер относительно  подлинной  сущности  этой  Эмитист  сильно
расходятся.
   - Я отвечаю только за свое личное мнение, - отрезал доктор.
   - Вы признаете, что Эмбер может общаться с этой второй  личностью...  кто
бы она ни была?
   - Это вполне типично  для  человека  с  диссоциативным  неврозом.  Разные
личности зачастую знают о существовании Друг  друга,  часто  взаимодействуют
друг с другом, а иногда даже конфликтуют и спорят.
   - А нормально ли  то,  что  Эмбер  утрачивает  способность  к  восприятию
действительности, когда в ней проявляется Эмистист, и впоследствии ничего не
помнит?
   - Да, это типичный симптом.
   - Л как насчет специального знания? Может ли  Эмитист  знать  информацию,
которую Эмбер не знает и ранее не имела возможности узнать?
   Мапдании заколебался.
   - Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос. Порой психические  заболевания
сопровождаются многочисленными загадочными явлениями...
   - Какими, например?
   - О... Меня и моих  коллег  всегда  озадачивало  именно  упомянутое  вами
явление:  демонстрация  специального   знания,   которое   иногда   называют
ясновидением.  Другой  же  феномен,  часто  встречающийся  при   психических
расстройствах такого типа, заключается в настоящем физиологическом изменении
больного. Подлинная личность может совершенно не нуждаться  в  очках,  в  то
время как вторая личность в них нуждается; пли обе они могут носить очки, но
с разными диоптриями. У разных личностей одного человека может  быть  разное
кровяное давление  пли  реакция  на  определенные  лекарства,  пли  скорость
сворачивания крови, и мы даже фиксировал и заметную и  измеримую  разницу  в
составе крови.
   Корриган записал все сказанное.
   - У вас есть какие-нибудь объяснения этому, доктор? Мандани  отрицательно
покачал головой и улыбнулся: - Мы еще много чего не  знаем  о  себе,  мистер
Корриган. Корриган узнал достаточно много. Он был готов к встрече с  другими
свидетелями.
   - Как вы считаете, я могу побеседовать с Эмбер обо всем этом? Она захочет
разговаривать на эту тему? Maнданн и обдумал вопрос.
   -  Едва  ли  подобный  разговор  повредит  ей  -  при  условии,  что   вы
ограничитесь разумными вопросами и останетесь в рамках  разумного  поведения
по отношению к ребенку.
   - Хорошо. Мне бы хотелось, чтобы Эмбер обследовал и наш психолог тоже.
   При  этих  словах  Джефферсон  вдруг  взвился;  -  Нет,  Корриган!  И  не
рассчитывайте. Этого не будет. Корриган понял, что каким-то образом затронул
больное место.
   - Да бросьте! Похоже, доктор Мандани не видит в этом вреда.
   Эймс буквально кипел от злости: - Вы  даже  не  приблизитесь  к  ребенку!
Девочка и так до-волыю натерпелась!
   Корриган обратился к Мапдапи:
   -  Каково  ваше  мнение,  доктор?  Ведь  это  не  повредит  ей?   Мандани
переглянулся с адвокатами и что-то прочел в их глазах.
   - Ну... полагаю, да, мистер Коррмгап. Полагаю, это повредит девочке.
   - Полагаете?
   - Несомненно повредит. - Даже не думайте об  этом!  -  сказал  Джеффесон.
"Держи карман шире", - подумал Корриган.

   26


   Салли не сразу заметила, что пишет уже при свете лампы над своим  местом,
а не при солнечном свете, льющемся в окно. Наступал поздний вечер.  Туманные
розоватые сумерки уступали место густеющему мраку ночи,  и  теперь  фермы  и
поля, проносившиеся за окном поезда, заслонило отражение ее лица  в  стекле.
Мерное покачивание  вагона  и  стук  колес  по  стыкам  рельсов  убаюкивали,
нагоняли дрему, и Салли впала в сонливое состояние.
   Пройдет день-два, прежде чем  она  достигнет  места  назначения  н  вновь
посетит старый Бентморский университет.  При  одной  мысли  об  этом  у  нее
засосало под ложечкой  от  страха.  Там  она  встретит  облеченных  властью,
влиятельных людей: создателей системы  образования  и  воспитателей  будущих
педагогов. И если ее помнят в центре "Омега", то, несомненно, вспомнят  и  в
Бснтморе. Но тем не менее она должна ехать. Должна снова посетить это место.

   "Таким образом внезапно закончилось мое проживание в номере триста два  в
Фэпрвуде, и я снова в пути - еду поездом, - и все мое имущество  состоит  из
дорожной сумки  да  моей  жизни.  Не  хочу  казаться  безрассудной,  по  это
стремительное  бегство  является  для  меня  совершенно  новым,  неожиданным
переживанием. Во-первых, я никогда так не поступала, а во-вторых, я  никогда
не предполагала, что однажды  буду  спасаться  бегством  от  людей,  которым
некогда так глубоко верила и которыми так глубоко восхищалась. Один из самых
трудных уроков, которые мне пришлось усвоить, заключается в осознании  того,
что утопическая мечта о новом мировом порядке имеет свою темную сторону и на
нее работают свои искатели власти, интриганы, махинаторы и убийцы. За  всеми
этими миссис  Деннинг  и  мисс  Брювер,  мечтающими  о  совершенствовании  и
просвещении человечества,  стоят  мистеры  Стилы,  мечтающие  о  порабощении
человечества и полном контроле над ним. Все эти Денпинги и  Брюверы  в  поте
лица трудятся,  чтобы  подготовить  человечество  к  объединению  в  мировое
сообщество, а мистеры Стилы с нетерпением ждут часа, когда смогут  управлять
им.
   И кроме того, существуют еще  Салли  Роу,  оказавшиеся  посередине  между
первыми и вторыми: разочаровавшиеся в идиллических мечтах  всех  Детшпгов  и
Брюверов и старающиеся не попасть под пяту Стилов.  Вероятно,  больше  всего
Стилы боятся именно этих Салли Роу, ибо последние уже знают  все  догматы  и
принципы их веры, но более не принимают ее, а потому могут  успешней  других
противостоять Стилам".

   Салли остановилась, взглянула па свое отражение в стекле -  усталое  лицо
на фоне ночной тьмы - и подумала вдруг, сколько всевозможных аллегорий могла
бы она извлечь из подобной картины всего несколько дней назад или  даже  еще
вчера. Она могла бы написать  о  тьме,  объявшей  ее  душу,  или  о  великой
пустоте, простирающейся за видимой Салли Роу, или  о  быстротечности  жизни,
которая есть не  более  чем  мимолетное  отражение  на  тонком  стекле:  оно
появляется ночью, а утром исчезает без следа.
   О, это получилось бы замечательно, но почему-то сейчас  Салли  просто  не
испытывала вдохновения такого рода. Какие-то изменения  происходили  глубоко
внутри нее - словно постепенно, медленно рассеивались тучи.

   "Том, помните, в последнем письме я говорила о чувстве вины? Я ничего  не
забыла, все эти мысли до сих пор заполняют мое сознание - и  не  знаю,  куда
они в конце концов приведут меня.
   Со времени написания последнего письма я  пришла  к  одному  потрясающему
предположению: возможно, моя вина - не просто чувство, но факт.
   Уверена,  вы  знаете,  сколь  решительно  многие  отвергают  один  аспект
христианской веры, то есть классическое  положение  о  виновности  человека.
Если я правильно помню терминологию, все мы "грешники", все  мы  виновны.  В
моем понимании религия всегда была одной большой "ловушкой для виновных",  а
быть виновным никто не хочет. Вот почему я и мои  друзья  посвящали  столько
времени и сил созданию воображаемой вселенной, в которой нет добра и зла - а
если в ней нет добра и зла, значит пет необходимости чувствовать  свою  вину
за что-либо.
   Теперь о сбое в механизме рассуждений, впервые случившемся сегодня утром:
то есть о предположении, что моя вина есть действительный факт, а не  просто
чувство. Если (и я подчеркиваю слово "если") существует твердо установленное
понятие зла и добра - некий забор, как я говорила, -  значит  человек  может
быть виновным в преступлении, а чувствует он вину или нет,  дело  второе.  Я
могу находиться не с той  стороны  забора,  с  какой  должна  находиться,  и
поступать неправильно, независимо от своих чувств по этому поводу.
   Пожалуйста, будьте ко мне снисходительны, если я говорю очевидные вещи; я
очень  боюсь,  что  для  вас  все  эти  мысли  являются  чем-то  само  собой
разумеющимся  и  я  вам  уже  надоела,  но,  пожалуйста,   будьте   ко   мне
снисходительны. Я должна все тщательно продумать, и мне  легче  делать  это,
излагая мысли на бумаге.
   Скажем,  я  ограбила  банк.  В  результате,  я  становлюсь   виновной   в
ограблении. Но,  скажем,  я  не  чувствую  себя  виновной.  Если  ограбление
считается злом, я все  равно  виновна  в  ограблении,  независимо  от  своих
чувств.
   Чувство - или отсутствие такового - не аннулирует факт преступления.
   Таким образом, по размышлении над всеми своими многолетними  занятиями  в
группах антропоцентристского и мистического толка  я  понимаю,  что  главным
образом все это было  попыткой  бежать  от  чувства  вины  через  философию,
медитацию, наркотики и прочее. Но теперь возникнет вопрос:  от  чего  именно
пыталась я убежать, от чувств или от действительности? Я сумела  убежать  от
чувств - на время. Чувства можно предать  забвению,  подавить,  отбросить  в
сторону или усыпить.
   Но как изменить или аннулировать факт? До сих пор я об этом не думала".

   Уэйн Корриан испытывал смешанные чувства в связи с предстоящим сегодня, в
четверг, допросом. В некоторых отношениях он приготовился  к  разговору,  но
при этом был уверен, что он и его команда добровольных следователей  еще  не
докопались до того, какую цель на самом деле преследуют Люси Брэндон и  этот
судебный процесс. Но вот истица сидела перед  ним  собственной  персоной,  в
сером брючном  костюме  -  в  сопровождении  Эймса  и  Джефферсона,  готовых
броситься ей па помощь и явно нервничающих.
   Марк и Том присутствовали и на сей  раз,  и  на  столе  перед  Корриганом
лежало много записей, с которыми он собирался сверяться но ходу допроса.
   Сначала они обратились к уже  обсуждавшемуся  прежде  предмету:  Корриган
снова поинтересовался, какие обиды Эмбер приходилось сносить в  христианской
школе. Люси обнаружила куда большую осведомленность в этом вопросе, чем Ирэн
Бледсоу.
   - Мистер Харрпс часто хватал Змберза плечи и тряс, пока она не давала тот
ответ, которого он ждал, - сказала Люси.
   - Вы можете привести нам конкретный пример? - спросил Корриган.
   - Ну... однажды дочь рассказала мне, как мистер Харрис пытался ее спасти,
причем вел себя крайне бурно: тряс ее за плечи и требовал, чтобы она назвала
Христа своим Спасителем. А Эмбер просто хотела сказать, что Он является  для
нее  образцом,  или  другом,  или  водителем  -  но   мистера   Харриса   не
удовлетворили подобные определения. Он тряс  ее,  кричал,  бранился  страшно
расстроил бедняжку. Потом он запретил ей выходить из класса на  перемене  до
тех пор, пока она не изменит свое мнение. Это было ужасно, дочь  весь  вечер
проплакала из-за этого. Мне с великим трудом удалось уговорить  ее  пойти  в
школу на следующий день.
   Том сделал пометку в своих записях. Этот рассказ был вопиющей  ложыо,  но
он не удивился. Эмбер прибегала к подобным вымыслам всякий раз, когда хотела
уйти от ответственности.
   - Это, конечно, рассказ Эмбер? - спросил Коррнган.
   - Да, так она и не рассказывала.
   - Вы сами не видели этой сиены?
   - Нет, но я верю сноси дочери.
   - Вы когда-нибудь обсуждали это происшествие с мистером Харрисом?
   - Нет.
   - Почему?
   Люси несколько замялась с ответом.
   - О... полагаю, я была озабочена другими делами и в то время не сочла это
происшествие важным... - Но теперь оно кажется вам важным? - Ну да.
   Корриган показал Люси документ. - Это ваша подпись  под  формой  договора
между родителями и школой, верно?
   Она посмотрела.
   - Да.
   - Будьте любезны, обратите внимание на  пункт  девять  данной  формы:  он
гласит, что вы ознакомились с уставом  школы  и  согласились  со  всеми  его
положениями. Действительно ли вы читали устав и  согласились  со  всеми  его
положениями? Люси ответила явно неохотно:
   - Да.
   Корриган сверился с какими-то своими записями.
   - Действительно ли Эмбер была наказана, то есть отшлепана... 25 марта,  и
мистер Харрпс известил вас об этом по телефону вечером того же дня?
   - Да.
   -  Действительно  ли  в  то  время  вы  сочли  поступок  мистера  Харриса
правильным?
   - Да. - С тех пор Эмбер наказывали хоть раз? - Нет.
   - Итак, подытожу с  целью  убедиться,  что  я  все  понял  правильно:  вы
возбуждаете против школы судебный процесс, выдвигая обвинение  в  физическом
насилии над ребенком, но, насколько  нам  известно,  ваша  дочь  подверглась
наказанию лишь единожды - причем вы одобрили подобный метод  воспитания  как
предварительно,  поставив  подпись  под   договором   со   школой,   так   и
впоследствии, сразу по факту наказания. Я все правильно понял?
   У Люси был несчастный вид, но она ответила честно:
   - Да.
   - Вам известно, за какой проступок Эмбер была наказана? Люси на мгновение
задумалась.
   -  Кажется,  она  нарушала  порядок  в  классе.  Корригану  не   хотелось
переходить к следующему вопросу, но пришлось сделать это.
   - Вы помните,  в  чем  это  выражалось?  Как  мистер  Харрис  описал  вам
поведение Эмбер? Люси замялась с ответом: - Она... м-м-м...  шумела,  играла
за партой...
   Корриган прервал ее. - Знаете,  давайте  просто  перейдем  к  главному  и
поговорим об Эмнтист.
   Люси оживилась, все вспомнив.
   - Ах да!
   - Вы теперь вспомнили, что Эмбер была наказана за то,  что  изображала  в
классе Эмитист, отвлекала детей от занятий и  игнорировала  просьбы  мистера
Харриса успокоиться?
   - Да.
   - Миссис  Брэндон,  мы  выслушали  много  мнений  относительно  подлинной
сущности Эмитист. Кем или чем, по-вашему, является Эмитист?
   Люси  устремила  взгляд  в  сто