раться терпения.
   В душе Тома закипел гнев,  даже  жажда  мести  -  некое  чувство,  совсем
нехристианское (он это понимал), но совершенно неудержимое. Он молчал, не  в
силах найти достаточно корректных слов.
   - Так вам все понятно? - повторила Ирэн Бледсоу более суровым тоном.
   Тому оставалось лишь дать ответ, которого от него ожидали:
   - Да.
   - Что у вас в сумке?
   Том открыл сумку, показывая содержимое.
   - Я принес кое-какие вещи для детей. Они оставили дома свои  Библии,  так
что я принес их, а также ручки и блокноты.
   - Прекрасно. - Ирэн Бледсоу взяла сумку. - Следуйте за мной.
   Она энергично зашагала прочь, громким цоканьем каблуков  извещая  всех  в
вестибюле о своем присутствии. Том старался ступать как можно  тише;  такого
рода внимание ему не требовалось.
   Женщина  поднялась  по  винтовой  мраморной  лестнице  на  второй   этаж,
проследовала по галерее, которая тянулась вдоль  передней  стены  здания,  и
вошла в тяжелую, устрашающего вида дверь с медными  петлями  и  шарообразной
ручкой весом не менее двадцати фунтов. Они  миновали  неприветливую,  скудно
обставленную приемную  с  единственным  высоким  узким  окном,  пропускающим
бледный свет дня. Перед сводчатым проемом справа с несколько скучающим видом
стоял охранник. Том проследовал за миссис Бледсоу мимо  охранника  и  прошел
под арку.
   Сердце бешено подпрыгнуло у него в груди, и глаза наполнились слезами.
   Там, за столом - с дальней от входа стороны - сидели Руфь и  Джошуа.  При
виде  Тома  они  мгновенно  очутились  на  ногах  и  бросились  к   нему   с
возбужденными криками: "Папа! Папа!"
   Ирэн Бледсоу расставила руки в стороны и преградила детям дорогу.
   - Сядьте сейчас же! Сядьте за стол!
   - Я хочу к папе! - закричал Джошуа.
   - Папочка! - сумела только проговорить Руфь, протягивая к Тому руки.
   Он не мог обнять детей. Он не мог  дотронуться  до  них.  Он  мог  только
плакать.
   - Сядьте,  милые.  Делайте,  как  говорит  миссис  Бледсоу.  Руфь  начала
всхлипывать, с трудом сдерживая рыдания.
   - Папочка...
   - Я люблю тебя, Руфь! Папа любит вас. Ну давайте же, сядьте. Все будет  в
порядке.
   Ирэн Бледсоу крепко взяла детей за руки и отвела на место.
   - Мистер Харрис, вы можете сесть  на  этот  стул  напротив  детей.  И  не
забывайте, о чем мы с вами говорили внизу.
   "Мы ни о чем не говорили, - подумал Том. - Вы отдавали распоряжения, а  я
сидел и слушал".
   Он медленно отодвинул стул и сел. Не желая тратить  время  на  слезы,  он
попытался успокоиться, вытащил из  кармана  носовой  платок  и  снова  вытер
глаза.
   - Ну как вы, ребятки?
   - Я хочу домой, папочка, - проговорила Руфь, все еще всхлипывая.
   Джошуа старался держаться мужественно и тоже вытер глаза.
   - Мы скучаем по тебе.
   - Миссис Бледсоу хорошо заботится о вас? На этот вопрос  ответила  миссис
Бледсоу: - Ваши дети находится в  очень  хороших  руках,  мистер  Харрис.  И
думаю, это первый и последний вопрос такого рода.
   Том бросил на нее яростный взгляд. Он не мог скрыть свой гнев.
   - Тогда мне хотелось бы по окончании свидания задать  несколько  вопросов
вам.
   Она улыбнулась, стараясь оставаться любезной в присутствии детей.
   - Мы обсудим это позже.
   Том с первого взгляда заметил  шишку  на  лбу  Руфи.  Теперь  он  получил
возможность спросить: - Что у тебя с головой, Руфь?
   Бледсоу резко вмешалась в разговор, даже немножко приподнявшись со стула.
   - Это не подлежит обсуждению! Уверена, вы понимаете!
   - Я ударилась в машине, - сказала Руфь.
   - Руфь! Прекрати разговоры на эту тему, или я уведу тебя отсюда!
   Девочка начала плакать - теперь от бессильного гнева.
   - Но почему?
   - Все в порядке, Руфь, - сказал Том. - Мы не должны говорить об  этом.  -
Он перевел взгляд на Джошуа. -  Ну  и  чем...  э-э...  вы  занимаетесь  тут,
ребята?
   Джошуа чувствовал себя совершенно несчастным и не пытался скрыть этого.
   - Ничем. Сидим и смотрим телевизор. Том очень огорчился,  но  не  показал
виду.
   - О, миссис Бледсоу разрешает вам смотреть телевизор?
   - Нет, миссис Хенли разрешает... Надзирательница мгновенно встрепенулась.
   - Джошуа, мы не имеем права говорить о наших воспитателях. Это секрет.
   Том попытался снова перевести разговор в безопасное русло.
   - Ну... а как насчет чтения? Вы читаете какие-нибудь хорошие книги?
   - Нет, - сказала Руфь.
   - У них тут есть компьютерные игры, -  подал  голос  Джошуа.  -  Довольно
забавные.
   - А... тут есть другие дети,  с  кем  можно  поиграть?  -  Том  внутренне
сжался, задавая этот вопрос, но Бледсоу не стала возражать.
   - Да. Один мальчик по имени Тедди, и  еще  один  -  Люк  Но  они  мне  не
нравятся.
   - О...
   - Они старше и дразнят нас.
   - Дразнят?
   - Ну да. Толкаются и говорят плохие слова. Они не христиане.
   Руфь поджала губы и сказала: - Люк меня обзывает.
   - О, Руфь, это очень плохо. Ты пыталась подружиться с ним?
   Глаза девочки снова наполнились слезами.
   - Я хочу домой!
   - Я тоже этого хочу.
   Тук-тук-тук. Ирэн Бледсоу предостерегающе постучала пальцем  по  столу  и
угрожающе посмотрела на Тома.
   Вероятно, Джошуа заметил этот знак. Он был наблюдательным парнишкой.
   - Руфь ударилась головой о дверцу машины.
   - А ну-ка  прекрати!  -  вмешалась  Бледсоу.  Том  взглянул  на  женщину,
стараясь сохранять спокойное выражение лица.
   - Какой машины, миссис Бледсоу?
   Миссис Бледсоу приподняла брови и чуть наклонила голову вперед - с  самым
снисходительным видом.
   - Мистер Харрис, мы давно поняли, что дети обычно сочиняют самые  нелепые
истории, чтобы выгородить родителей.
   Том понял, что она  имела  в  виду.  Он  постарался  -  огромным,  просто
невероятным усилием - сохранять спокойствие и благожелательность.
   - И какую же историю сочинили Руфь и Джошуа, миссис Бледсоу?
   Она вздернула подбородок и, казалось, посмотрела на Тома сверху вниз.
   - Мистер Харрис, я понимаю, насколько вас должна тревожить  эта  рана  на
голове Руфи. Но вы сами знаете  о  ее  происхождении,  равно  как  и  мы.  Я
уверена, что спустя некоторое время, когда дети избавятся от своих страхов и
обвыкнутся в новых условиях, они смогут рассказать нам всю правду. На  этом,
полагаю, мы закончим свидание. - Она поднялась с места. - Дети, попрощайтесь
с отцом.
   - Мы же только что пришли! - сказал Джошуа.
   - Я не хочу уходить! - личико Руфи жалобно скривилось.
   - Дети, мы уходим! - отрезала миссис Бледсоу.
   - Одну минутку! - сказал Том. Свидание все равно закончилось, и он  решил
попытать счастья. - Джошуа, продолжай. Расскажи, откуда у Руфи эта шишка  на
лбу?
   - Мы чуть не попали в аварию...
   - Джон! - взвизгнула миссис Бледсоу.
   Охранник зашел в помещение, просто давая знать о своем  присутствии.  Том
не хотел новых неприятностей, поэтому не двинулся с места.
   Бледсоу схватила детей за руки.
   - Мистер Харрис, я предупреждала вас, чтобы вы держали себя  в  руках.  И
можете быть уверены: я напишу в рапорте о вашем поведении!
   - Что именно в моем поведении вам не понравилось? То, что  я  грыз  ножку
стула, или то, что повыбивал все стекла в окнах?
   Бледсоу потащила детей к выходу. Том вскочил на ноги,  готовый  броситься
на помощь, но охранник преградил ему путь - точно так же преграждал ему путь
Маллиган неделю назад. Все повторялось снова, прямо на глазах  Тома.  Миссис
Бледсоу опять тащила плачущих Руфь и Джошуа за руки,  опять  уводила  их  от
него. Она уже приблизилась  к  двери.  Том  хотел  помешать  ей,  догнать  и
остановить ее.
   Но не мог. Он мог лишь смотреть на происходящее.
   - Какая авария, Джошуа? - спросил он.
   - Дети, идемте! - прокричала Бледсоу, вытаскивая их в приемную.
   - Я ударилась головой, - повторила Руфь. - Она слишком резко затормозила,
и я ударилась головой. Джошуа воспользовался удобным случаем: - Она проехала
мимо знака "стоп" и чуть не врезалась в синий пикап! Руфь ударилась  головой
о дверцу машины!
   - Она? Ты говоришь о миссис Бледсоу?
   Бледсоу уже вытащила Руфь за  дверь  и  теперь  резко  потянула  за  руку
Джошуа, не давая ему ответить. Но мальчик успел утвердительно кивнуть  отцу,
прежде чем исчезнуть за дверью.
   - Дети, я горжусь вами! По-настоящему горжусь! Я люблю вас!
   Они скрылись с глаз.
   - Подождите несколько минут, - сказал охранник, загораживая Тому дорогу.
   Том снова сел за стол. Охранник прошел к двери, чтобы  обеспечить  миссис
Бледсоу безопасное отступление.
   Том заметил коричневую бумажную сумку  на  полу.  Ирэн  Бледсоу  оставила
пакет, и дети не получили свои  Библии  и  письменные  принадлежности.  Даже
таким образом Том не мог дотронуться до детей.
   -  Окей,  -  сказал  охранник.  -  Теперь  можете  идти.  Выполнив   свои
обязанности, охранник вышел за дверь, оставив Тома одного в холодной  пустой
комнате.
   - О Господи...
   Том больше не мог сдерживаться. Слезы заструились по его лицу.
   Но это были не просто слезы горя и, конечно же,  не  слезы  отчаяния.  Он
увидел  детей,  и  они  поделились  друг  с  другом  какими-то  сокровенными
чувствами, несмотря на присутствие этой  Бледсоу,  несмотря  на  присутствие
охранника. Он знал, что души их соприкоснулись, что сердцами они по-прежнему
вместе. Конечно, видеть детей всего несколько минут было явно  недостаточно.
Такое  холодное  и  строго  регламентированное  свидание  никого  не   может
удовлетворить. Но сейчас Тому было довольно знать, что Руфь и  Джошуа  любят
его. Они любили своего папу. И хотели быть с ним.
   Теперь все его сомнения рассеялись. Мучимый  болью,  терпящий  гонения  и
гнусную клевету на свое имя, в какой-то момент он вдруг начал сомневаться  в
справедливости своей позиции. Звучавшие в голове Тома голоса обвиняли его  в
ужасных грехах, о которых он и не догадывался. Том пытался не  внимать  этой
лжи, но голоса звучали так настойчиво, что он стал задумываться, а все ли  с
ним в порядке, может, он просто чего-то не замечает  за  собой?  Может  быть
(внушали ему голоса), он заслужил все это.
   Но сейчас Том знал: он по-прежнему чист и по-прежнему  заслуживает  любви
своих детей перед Господом. И знать это наверняка было так замечательно!

   Бен и Леонард стремительно вошли в придорожную закусочную Дона,  стараясь
принять небрежный вид обычных посетителей - несмотря на то, что они  были  в
полной  полицейской  форме,  с   дубинками,   пистолетами   и   рациями   на
поскрипывающих портупеях. Взоры всех присутствующих мгновенно  обратились  к
ним.
   Задержание! За происходящим  стоило  понаблюдать,  чтобы  по  возвращении
домой все рассказать  в  подробностях.  Подрядчики,  сидевшие  у  стойки,  и
водители грузовиков, сидевшие  за  столами,  отвлеклись  от  обеда  и  мерно
двигали щетинистыми подбородками только для того, чтобы проглотить последний
кусок бутерброда и последнюю ложку супа. Некоторые продолжали начатый  ранее
разговор - исключительно для  того,  чтобы  выглядеть  естественно,  но  все
пристально следили за полицейскими, в этом можно не сомневаться.
   Кто-то произнес имя - сначала невнятно, потом громче, и  оно  прокатилось
по залу, перекрывая нестройный гул голосов.
   - Кранц. Да, малыш Кранц. Вон он, там.
   В конце стойки сидел Кайл Кранц под бдительным  оком  лысого  и  толстого
Дона  Мерфи,  владельца  закусочной,  и  двух  молодых  фермеров  -  отлично
сложенных для того, чтобы скирдовать сено, кряжевать  бревна  и  загонять  в
угол магазинных воров.
   - Привет, Кайл, - сказал Бен. - Ну, что на сей раз?
   - Поймал его, когда он запустил руку в кассу, - сказал Дон. - Он рванулся
было к двери, а тут как раз Боб и Джек входили, они-то и постерегли  его  до
вашего приезда.
   - Сколько он взял? - спросил Леонард.
   - Восемьдесят пять долларов, - сказав Дон, указывая на пачку  банкнот  на
стойке.
   Леонард смерил Кайла пристальным оценивающим взглядом. Это был  мальчишка
лет пятнадцати,  тощий  как  спичка,  со  спутанными  черными  космами.  Его
прыщавое лицо с воспаленными водянистыми глазами хранило тупое бессмысленное
выражение.
   - Знаешь, сынок, - сказал Леонард, - у меня есть основания полагать,  что
у тебя имеется при себе  что-нибудь  незаконное.  Будь  любезен,  выверни-ка
карманы.
   Кайл колебался.
   - Ты слышал, что тебе велено, - сказал великан Джек, угрожающе наклоняясь
к мальчишке и для пущей выразительности сдвигая шляпу на лоб.
   - Если тебе трудно, можем помочь, - добавил Боб. Кайл начал  выворачивать
карманы. Сначала  он  положил  на  стоику  горстку  мелочи,  затем  упаковку
папиросной бумаги.
   - Теперь карманы куртки, - приказал Леонард.
   Кайл  поколебался,  потом  совсем  сник  и  вытащил  из  кармана   куртки
полиэтиленовый пакетик, наполненный измельченными зелеными листьями.
   Входная дверь открылась.
   - Эх-х... - вздохнул Дон, сожалея о том, что  не  увидит  продолжения.  -
Посетитель.
   Бен бросил взгляд на вошедшего. Это был красивый, хорошо  одетый  мужчина
средних лет. Бен узнал его: Джои Парнелл, окружной коронер.
   Леонард разбирался с Кранцем. Бен тихо сказал: -  Слушай...  с  парнишкой
все ясно. Может, я пока перекинусь парой слов с Парнеллом...  Леонард  пожал
плечами: - Валяй.
   Бен прошел к другому концу стойки, где сидел на высоком табурете Парнелл,
просматривая нехитрое меню.
   - Простите, - сказал Бен. - Вы - Джои Парнелл?  Парнелл  поднял  глаза  и
улыбнулся.
   - Да.	- Бен представился. - Вы можете уделить  мне  минутку?  Парнелл  не
возражал. Бен сел на  соседний  табурет,  соображая,  с  чего  лучше  начать
разговор.
   - Чисто конфиденциально, неофициально... - заговорил  он,  чувствуя,  что
слова его звучат несколько глуповато.  -  Я  хотел  спросить  вас,  что  вам
удалось установить в ходе расследования самоубийства Салли Роу?
   Парнелл снова уткнулся в  меню,  ясно  показывая,  что  данная  тема  его
совершенно не занимает.
   - Я веду множество дел, офицер Коул. Что именно вас интересует?
   - Ну... я знаю, это звучит  несколько  странно,  но...  вы  сумели  точно
идентифицировать тело?
   Парнелл взглянул на Бена с таким видом, словно тот шутил.
   - Надеюсь, да. Я был бы плохим коронером, если бы не мог даже установить,
чье тело обследую.
   Бен понимал, что выглядит глупо, но упорно продолжал:
   - А что насчет той клетчатой рубашки с пятнами крови? Вам передали ее?
   Парнелл ответил не сразу. Казалось, он затруднялся вспомнить.
   - М-м-м... Да, кажется передали.
   - И группа крови совпадает?
   - Что вы имеете в виду?
   - Ну как, совпадает ли группа крови на рубашке с группой  крови  погибшей
женщины?
   Парнелл широко улыбнулся и снова уставился в меню.
   - Не знаю. Кажется, я не проверял. С какой стати?
   - А на теле погибшей были какие-нибудь раны, объясняющие наличие крови на
рубашке?
   - Я...я не помню.
   - А какова была причина смерти? Кажется, в вашем заключении говорилось об
удушье вследствие повешения?
   - М-м-м... Верно. Это я помню.
   - Я был на месте происшествия, мистер Парнелл. Все,  что  я  там  увидел,
свидетельствует о насильственной смерти, а вовсе не  о  самоубийстве.  Кроме
того... тело не висело. Оно валялось на земле, явно  кем-то  брошенное...  и
без веревки на шее.
   Парнелл просто смотрел на Бена и слушал, не произнося ни слова.
   Бен настойчиво  продолжал:  -  А  вы  не  можете...  просто  для  большей
ясности... описать внешность погибшей?
   К ним подошел Дон, и Парнелл заказал бутерброд с говядиной и порцию супа.
Коронер явно тянул время и, казалось,  радовался  возможности  отвлечься  от
беседы с молодым пытливым полицейским.
   Бен вежливо ждал. Наконец Парнелл повернулся к нему  и  с  сухой  улыбкой
сказал: - Нет, офицер Коул, не могу. Это показалось Бену странным.
   - Это что... информация, не подлежащая разглашению?
   - Совершенно верно.
   - Ну а цвет ее  волос?  Я  помню,  что  видел  черноволосую  женщину  лет
двадцати пяти-тридцати, среднего роста...
   - Может у вас есть какие-нибудь другие вопросы? Бен замолчал,  подумал  и
задал другой вопрос.
   - После посещения фермы Поттеров  и  разговора  с  коллегой  я  пришел  к
заключению, что что-то пропало -  вероятно,  какая-то  вещь,  принадлежавшая
погибшей женщине. Вы случайно не знаете, что именно все ищут?  Парнелл  явно
начинал нервничать.
   - А вот этот ваш вопрос я совсем не понимаю.
   - Сержант Маллиган послал кого-то обыскать дом, и мне  известно,  что  он
спрашивал вас о чем-то...
   - Это не подлежит обсуждению, сэр! -  Парнелл  обнаруживал  все  признаки
раздражения.
   Бен решил не трогать эту тему. Но тогда что еще?
   - Э-э... если позволите, еще один вопрос.
   - Один, - подчеркнул Парнелл.
   - Я могу увидеть тело? Парнелл усмехнулся.
   - Боюсь, нет. Тело кремировано. Итак, я  удовлетворил  ваше  любопытство?
Бен улыбнулся.
   - Конечно. Большое спасибо, мистер Парнелл. Извините за беспокойство.
   - Отлично.
   Парнелл развернул номер "Хэмптон Каунти Стар" и погрузился в чтение.  Бен
присоединился к Леонарду, который уже произвел арест  Кайла  Кранца,  и  они
проследовали к полицейской машине.

   13

   Салли Роу находилась далеко от  Бэконе-Корнера;  она  сидела  на  жесткой
скамье в здании автовокзала  в  другом  городе,  похожая  на  путешествующую
автостопом бродягу - в старых джинсах и синей куртке, с заплетенными в  косу
и спрятанными под кепку волосами; более приличная одежда  лежала  в  большой
спортивной сумке, стоявшей рядом на скамейке. Салли не обращала внимания  на
проходящих мимо пассажиров с хнычущими детьми, на расстеленные на  скамейках
газеты,  на  скомканные  фантики  от  жевательной  резинки   на   полу,   на
пронзительный  голос  диспетчера,  регулярно  объявлявший   о   прибытии   и
отправлении автобусов. Ее автобус отходит через час. Весь этот час она будет
писать, положив блокнот на колено. Это будет письмо - первое письмо  -  Тому
Харрису.

 "Уважаемый мистер Харрис!"
   Салли остановилась. "С чего начать?  Он  даже  не  знает,  кто  я  такая.
Пожалуй, ему я могу сказать это".
   "Не знаю, с чего начать  письмо;  ведь  мы  с  вами  даже  незнакомы.  Но
позвольте мне представиться и объяснить причины, побудившие меня  обратиться
к вам.  Вероятно,  для  этого  потребуется  не  одно  письмо,  а  несколько.
Возможно, ко времени написания последнего письма обоим нам  все  уже  станет
ясно.
   Меня зовут Салли Роу. В недавнем прошлом  я  работала  шлифовальщицей  на
фабрике Бергена  по  изготовлению  дверей.  Возможно,  вы  видели  в  газете
сообщение о моем самоубийстве. Уверяю вас, я действительно  та  самая  Салли
Роу, о которой говорилось в газетной заметке, и совершенно очевидно,  что  я
жива.
   Позвольте мне рассказать вам, что произошло на самом деле".

   Салли снова увидела все  как  наяву,  когда  стала  подбирать  слова  для
рассказа.
   Это был совершенно обычный  день,  чрезвычайно  утомительный  и  скучный.
Работа на фабрике всегда была скучной,  особенно  в  шлифовальном  цехе,  за
шлифовальным станком, который гудел, визжал и вибрировал так, что, казалось,
мозги вот-вот собьются в молочный коктейль. После полного рабочего дня  -  и
положенной нормы в двадцать пять дверей - она  наконец  подъехала  на  своем
старом  синем  пикапе  к  дому.  Она  страшно  устала,  чувствовала  привкус
древесной пыли во рту и мечтала только о  том,  чтобы  принять  душ,  быстро
перекусить и лечь спать.
   Но ей нужно было позаботиться о козах: козе Бетти и двух козлятах,  Баффе
и Барте. Главным образом о козлятах. Козла и козочку Салли  унаследовала  от
одной работницы фабрики, которая не имела  возможности  содержать  животных.
Козла Салли продала, а козу оставила - и теперь стала владелицей мамы и двух
детенышей, самых славных и добрых друзей в мире, которые всегда были рады ее
возвращению домой.
   Салли поставила машину возле дома и  направилась  в  загон.  Сначала  она
поздоровается с ними, по обыкновению расскажет своим бесс