ь.
   - Совершенно верно, - сказал  Джефферсон.  -  Нам  неизвестно  содержание
писем, но несомненно, если Том Харрис получит их, это нисколько  не  укрепит
наши позиции в суде.
   Люси обдумывала приведенные доводы, но похоже, все еще колебалась.
   - Ну, - спросила Клэр, - сколько их уже пришло?
   - Второе пришло только вчера.
   - Что вы с ним сделали?
   - Я придержала его. Хотела сначала поговорить с вами.
   - Это очень умно.
   - Действительно  умно,  -  согласился  Джефферсон.  -  Видите  ли,  Люси,
возможно, в этой  деле  замешаны  весьма  сомнительные  личности.  И  трудно
угадать, какого рода фокус они собираются  выкинуть.  -  Потом  он  добавил,
слегка понизив голос: - И кроме того, не забывайте о ставках в этой игре.  В
случае успеха вы получите огромные деньги.
   - Да что деньги, - добавила Клэр, - подумайте о детях,  на  чьих  судьбах
отразится исход этого дела. Если мы собираемся построить  мирное  будущее  и
мировое  сообщество,  нам  необходимо  одолеть  христиан.  Надо  лишить   их
возможности влиять на грядущие поколения. Ради их собственного  блага,  ради
блага всего человечества.
   - Но как же Эмбер? - спросила Люси. Джефферсон не замедлил с  ответом:  -
Знаете, Люси, вряд ли вам стоит волноваться по этому поводу. Доктор  Мандани
представит суду все заключения и свидетельства о состоянии Эмбер, и ей  даже
не придется приближаться к  зданию  суда.  Мы  сумеем  полностью  освободить
девочку от участия в судебном разбирательстве. - Это было бы замечательно. -
Что ж, мы так и сделаем. Задушевным тоном Клэр сказала: - Действительно,  мы
просто прекратим процесс, если сочтем, что он может причинить Эмбер вред.  В
конце концов, именно о благополучии детей мы и заботимся.
   - Совершенно верно,  -  согласился  Джон.  Люси,  наконец,  улыбнулась  и
кивнула: - Хорошо. Я просто хотела убедиться, вот и все.
   - Никаких проблем, - сказала Клэр.
   - Мы все понимаем, - сказал Джон.
   - У вас есть адрес, по которому  следует  отправлять  письма?  -  уточнил
Джефферсон. Люси вроде бы помнила.
   - Институт Саммита, верно?
   - Верно.
   - У меня есть  адрес  в  картотеке.  Я  буду  отсылать  письма  сразу  по
получении.
   Все одобрительно закивали. - Отлично. Отлично.
   Музыка продолжала звучать, дискуссии не прекращались, от хорового пения и
гудения  звенели  стекла  в  окнах.  Одним  словом,  общество  "Круг  жизни"
проводило день с пользой для себя.
   Как и Маршалл Хоган. Ему не понадобилось много времени,  для  того  чтобы
медленно проехать мимо дома и мимо всех припаркованных вдоль  дороги  машин,
наговаривая в маленький диктофон: "GHJ 445, HEF 992, BBS 980, CJW 302"...
   После двух проездов туда и обратно он записал все номера автомобилей.

   21

   "Дорогой Том,
   я хочу знать некоторые вещи наверняка. Пока я еще не знаю.
   Во всем виновата гордыня. На первых  порах  моего  пребывания  в  средней
школе я находила удовольствие в идеях, которым меня там учили: что я являюсь
полновластным  хозяином  своей  жизни,  верховным  судьей   всякой   истины,
единственным  мерилом  своих  жизненных  ценностей  и  что  никакие   старые
традиции, представления о Боге или системы ценностей не имеют никакой власти
над моей волей, моим духом, моим поведением. Они называли это  "максимальной
автономией". Подобные идеи могут казаться весьма привлекательными.
   Но за всей этой свободой крылся один подвох: мне нужно было признать, что
я являюсь лишь  произвольным  космическим  феноменом,  продуктом  времени  и
случая - и не только я, но и все сущее. Как только я приняла эту  идею,  мне
стало невозможно поверить, что в жизни хоть что-то имеет  истинный  смысл  -
ибо все, что я могу сделать, создать,  изменить  или  развить,  будет  точно
таким же случайным феноменом, как и я сама. В таком случае в чем заключается
ценность любой вещи? И какова ценность моей собственной жизни? Итак, вся эта
"максимальная автономия" - не принесла мне великого освобождения и  радости,
каких я ожидала. Я чувствовала себя ребенком, которого  выпустили  играть  в
бесконечно огромный двор - и начала желать, чтобы где-нибудь оказался забор.
По крайней мере тогда я бы знала, где нахожусь. Я бы наткнулась  на  него  и
сказала себе: "Я во дворе" - и почувствовала бы, что  веду  себя  правильно.
Или перелезла бы через него и сказала бы: "Ого! Я за пределами  двора"  -  и
почувствовала бы,  что  поступаю  неправильно.  Но  поступая  правильно  или
неправильно, я, обладая бесконечной свободой  бегать  и  играть,  все  равно
держалась бы рядом с забором.
   По крайней мере тогда я всегда знала  бы,  где  нахожусь.  То  есть  хоть
что-то я знала бы наверняка".

   Салли остановилась в Фэйрвуде, маленьком городке на берегу крупной  реки,
который являлся весьма оживленным торговым портом для этой части штата. Хотя
центр "Омега" находился отсюда всего в получасе езды  по  извилистой  горной
дороге, она задержалась здесь на выходные и  начинала  заново  узнавать  эти
места, бродя по улицам днем и проводя прохладные ночи в лесу ниже по реке.
   За последние десять лет городок не особенно изменился. На северном  конце
главной транспортной магистрали появилась новая аллея для гуляния, но  такая
аллея  рано  или  поздно  появляется  в  каждом  городке.  Что  же  касается
городского центра, то все магазины остались на своих местах  -  даже  старая
закусочная, в которой  стоял  все  тот  же  автоматический  проигрыватель  и
уродливая синяя стойка. Сами листочки меню были новыми, но изменились в  них
лишь цены; на каждой странице содержался все тот же перечень блюд.
   Салли вспоминала. Извлекала из памяти картины  прошлого.  Парк  в  центре
города остался таким, каким она его помнила. Открытый  плавательный  бассейн
пустовал без воды в ожидании  более  теплой  погоды,  но  дети  качались  на
качелях и лазали по лестницам и перекладинам - и Салли подумала, что детская
площадка осталась все той же, только дети на  ней  играют  другие;  и  очень
скоро дети, игравшие здесь десять лет назад,  начнут  посылать  своих  детей
гулять в этот же парк и качаться на этих же качелях.

   "Это действительно неплохой городок. Я не могу  винить  его  за  чувства,
которые он пробуждает во мне, странные,  противоречивые  чувства.  Именно  с
этим местом связаны самые счастливые и самые  горькие  мои  воспоминания.  И
первые, и вторые были так давно похоронены, изглажены из памяти наркотиками,
вытеснены галлюцинациями и измененными состояниями сознания, что я заставила
себя остановиться здесь, чтобы воскресить их. Я должна все вспомнить".

   Салли сопровождали друзья. Пока она сидела на скамейке в парке  и  писала
следующее письмо, Тол, Натан и Армут внимательно  следили  за  ней  с  крыши
здания Первого национального банка.
   - Она еще не нашла, - сказал Натан. - Похоже, ей не  хочется  найти.  Она
прошла по всем улицам города, кроме нужной.
   - Она хочет найти, но одновременно не хочет, и я не  могу  винить  ее,  -
сказал Тол. - Но мы должны помочь ей. Если все пойдет, как мы задумали,  нам
надо будет держать этот свободный номер в мотеле еще только один день.
   - Она собирается идти, - сказал Армут. Салли убрала блокнот в  спортивную
сумку и встала со скамейки.
   Натан окинул взглядом небо над городом.
   - Шпионы Разрушителя по-прежнему снуют вокруг. Они наверняка  знают,  где
мы.
   - Они просто не боятся нас, - согласился Тол. - Но я  вижу  в  этом  наше
преимущество. Их крайняя самонадеянность играет нам  на  руку.  -  Потом  он
увидел, как Салли сворачивает на Шредер-авеню. - Ну же! Нет, Салли, не туда!
   Они развернули крылья, сорвались  с  крыши  вниз,  пролетели  над  самыми
автомобилями, неслышно свернули за угол и приземлились на тротуар  по  обеим
сторонам от одинокой усталой путешественницы. Казалось, Салли колебалась, не
зная, в какую сторону пойти.
   "Нет, Салли, здесь ты уже была. Поверни назад", - сказал ей Натан.
   Салли остановилась. "О Боже! По этой улице я  уже  проходила  -  страшная
скука".
   Она повернулась и пошла по Шредер-авеню  в  противоположном  направлении,
переходя через перекрестки, обгоняя других пешеходов и постоянно  поглядывая
через плечо.
   Три воина неотступно следовали за ней.
   Салли все время озиралась по сторонам. Нет, здесь она еще  не  проходила.
Некоторые витрины казались ей знакомыми. "О! Вот цветочный магазин! Я  помню
его!"
   И вот наконец ее взору явилась картина, которую она  не  видела  (или  не
хотела видеть) уже десять лет. Впереди на ее стороне  улицы  висела  большая
прямоугольная вывеска: "Шредер-Мотор", а ниже - вывеска поменьше: "Номера  с
кухней - на день,  на  неделю,  на  месяц".  Салли  стала  как  вкопанная  и
уставилась на вывеску, не веря своим глазам.
   Ничего не изменилось! Мотель по-прежнему здесь!
   Тол приблизился к ней сзади. "Успокойся, Салли. Не  надо  бежать  слишком
быстро".
   Она хотела броситься вперед, но  не  смогла.  Не  хотела  воскрешать  это
воспоминание, но знала, что должна сделать это.
   "Поскольку ты хочешь узнать правду, - сказал Тол, - ты должна  воскресить
это воспоминание, даже если это мучительно. Ты достаточно долго  убегала  от
него".
   Салли неподвижно стояла посреди  тротуара,  словно  ноги  ее  приросли  к
земле. Она все яснее и яснее вспоминала это место. В прошлом  она  проходила
по этой улице много,  много  раз.  Заглядывала  в  этот  цветочный  магазин.
Впереди на углу виднелась вывеска "Скобяные товары", но Салли вспомнила, что
прежде там был галантерейный магазин.
   Она снова двинулась вперед - медленно, жадно всматриваясь в каждую деталь
окружения. Вот эти кусты появились здесь  позже,  прежде  здесь  был  просто
голый бордюрный камень. Автомобильная  стоянка  на  противоположной  стороне
улицы перешла на другой вид обслуживания, но осталась на прежнем месте.
   Гостиница "Шредер-Мотор" выглядела все так же: трехэтажное, Г-образное  в
плане здание на шестьдесят номеров,  с  местами  для  парковки  машин  вдоль
фасада и задней стены. Это была  не  очень  дорогая  гостиница:  без  всяких
выкрутасов, без бассейна. Вероятно, здание перекрашивали в течение последних
десяти лет, но в этом Салли не была уверена. Вход в офис гостиницы  выглядел
так же, и по-прежнему к нему вела широкая крытая галерея.
   Салли подняла  голову  и  пробежала  взглядом  по  ряду  голубых  дверей,
выходящих на длинный балкон с железным ограждением. Да. Вон, в конце балкона
номер триста два.
   Почти десять месяцев здесь был ее дом. Так недолго и так давно!
   Пройдя по крытой галерее к двери офиса, Салли подумала, что поступает  не
вполне разумно. Какую цель она преследует? Зачем копаться в прошлом? Все это
совершенно ненужно.
   Но она должна пройти через это. Должна увидеть все снова. В те дни многое
ускользнуло от ее внимания.
   Она открыла дверь.
   "Этому было суждено случиться, - прозвучал в глубине ее памяти голос.  Ее
собственный голос. Теперь Салли вспомнила, как говорила  эти  слова.  -  Это
веление моего высшего Я".
   - Здравствуйте, - сказала милая женщина за конторкой.  -  Могу  я  чем-то
помочь вам?
   Салли все еще слышала свой голос, раздававшийся из далекого прошлого:  "В
конце концов, это не смерть; это просто трансформация".
   Она осознала, что ей задали вопрос.
   - Э-э-э... Да. Я хотела спросить, у вас есть свободный номер с кухней?
   Леди заглянула в журнал.
   - Гм. Вам повезло. Да, один постоялец  выехал  на  днях  Это  на  третьем
этаже...
   - Прекрасно. А... это случайно не триста второй номер? Женщина  удивленно
подняла брови: - Да, совершенно верно. Вы должно быть останавливались  здесь
раньше?
   Салли внимательно рассматривала женщину. Нет, они никогда не  встречались
прежде. Должно быть, это новая владелица гостиницы, или  служащая,  или  еще
кто-то.
   - Случалось.
   Женщина пододвинула бланк через стойку  регистрации,  и  Салли  заполнила
его. Она назвалась именем Мерайя Бисселл и  написала  полностью  вымышленный
адрес в городе Готорне, штат Калифорния; потом  пометила,  что  приехала  на
автомобиле  "форд  Мустанг-79"  с  калифорнийскими  номерами,   и   написала
вымышленный номер. Ей оставалось надеяться лишь на то, что женщина оценит по
достоинству цвет ее банкнот  и  не  станет  требовать  у  нее  удостоверение
личности.
   Цвет банкнот женщина оценила по достоинству, получив наличными  плату  за
неделю проживания. Она выдала Салли ключ.
   Лестницу теперь устилал новый  зеленый  ковер.  В  памяти  Салли  остался
вытертый коричневый.
   Она  поднялась  на  третий  этаж  и  пошла  по  балкону,  выходящему   на
автостоянку и все ту же  мастерскую  Нельсона  по  изготовлению  эстампов  и
гравюр, в которой все так же гудели печатные станки.
   Салли положила руку на перила и взглянула на  свою  кисть.  Когда  она  в
последний раз видела эти перила, руки ее были закованы в наручники.
   Из глубины памяти она вызвала образ полицейских машин,  стоящих  внизу  с
зажженными мигалками. Потом  она  вспомнила,  как  незнакомые  постояльцы  с
любопытством выглядывали из окон, раздвинув шторы. Она  снова  почувствовала
боль, которую причиняли ей большие руки, крепко  державшие  ее  за  локти  и
толкавшие вперед по балкону.
   Внизу стояла и машина "скорой помощи", и вокруг нее суетились медики.  Их
она помнила очень смутно.
   Салли подошла к двери номера. Затаив дыхание, она повернула ключ в  замке
и открыла ее. Дверную цепочку давно починили, и косяк, очевидно, заменили.
   Кое-что в номере изменилось. Диван был новым, но стоял на прежнем  месте.
Раньше над ним висела картина с изображением парусной  шлюпки,  а  теперь  -
сюрреалистический  натюрморт,  изображавший  вазу  с  цветами.  Парусник  ей
нравился больше.
   Кухня казалась все той же, и кухонные шкафчики совершенно не  изменились.
По дну раковины бежала все та же коричневая трещина. Кастрюли  и  сковородки
стояли в том же буфете слева от раковины.
   За арочным проемом в глубине гостиной находилась спальня. Салли знала,  в
каком месте там стоит кровать, и знала, что в спальне есть  большой  стенной
шкаф. Она не потрудилась пойти взглянуть на спальню.
   За спальней находилась ванная комната. Туда  ей  совершенно  не  хотелось
заходить.

   Когда Маршалл подъехал к дому, Бен выбежал к машине встретить его.  Он  с
трудом сдерживался.
   - Где же вы были, старина?
   Маршалл пребывал в отличном настроении.
   -  Раздобыл  номера  нескольких  машин,  принадлежащих  членам   местного
отделения "Круга жизни". А значит вашему приятелю  из  Вестхэвна  прибавится
работы: надо будет узнать имена владельцев этих автомобилей.
   - Чак и так уже много сделал! - воскликнул Бен,  отступая  на  пешеходную
дорожку. - Входите скорее!
   Маршалл поспешил в дом и проследовал за Беном в гостиную. Там  за  столом
сидела Бив, уставившись широко раскрытыми  глазами  в  какие-то  разложенные
перед ней документы.
   - О Боже... - произнесла она.
   Бен не стал терять  времени  и  сразу  указал  на  зернистую  черно-белую
фотографию из полицейского архива с изображением женщины в фас и профиль.
   - Вот она. Это Салли Роу!
   Маршалл взял фотографию и пристально всмотрелся в нее.
   - Дружище, да она наркоманка!
   Здесь не могло быть никаких  сомнений.  Усталая,  изможденная  женщина  с
бессмысленным      взглядом       производила       полное       впечатление
полупьяной-полуобкуренной бродяжки. Подобные  фотографии  никогда  особо  не
льстят, но все равно...
   Бен в крайнем возбуждении вцепился Маршаллу в  плечо  и  принялся  тыкать
пальцем в фотографии.
   - Маршалл, это не та женщина, которую мы нашли мертвой на ферме Поттеров!
Но это Салли Роу, точно! Я уже побывал у Поттеров и на  фабрике  Бергена,  у
Эбби Грейсон. Обе женщины уверенно опознали в этой женщине Роу.
   - Вероятно, они не слишком обрадовались...
   - Они были потрясены. Да, страшно потрясены. - Бен продолжал объяснять: -
Чак запросил информацию в Центральном полицейском архиве и в  архиве  штата.
Салли Роу была арестована только один раз, десять лет  назад.  Она  получила
срок, который отсидела в местной тюрьме города, где произошел арест.
   - Фэйрвуд, штат Массачусетс..., - Верно. Они и прислали фотографии.
   Маршалл заколебался. Что-то явно беспокоило его.
   - Фэйрвуд, Массачусетс... Фэйрвуд... Пожалуй, мне нужно кое-что  выяснить
у Кэт. - Он еще раз взглянул на фотографии. - И нужно снять несколько  копий
с этих снимков.
   - Я займусь этим безотлагательно, - подала голос Бив. - У  нас  в  церкви
есть копировальная машина.
   - Отлично. Одна копия точно понадобится Кэт. - Маршалл просмотрел  другие
бумаги. - Ладно, за что ее арестовали?
   Бен указал на материалы уголовного дела. Маршалл резко смолк и  придвинул
документ ближе.
   - Это динамит, правда? - сказал Бен.
   -  Да,  дело  становится  все  серьезней  с  каждым  днем!   Какие-нибудь
подробности?
   Бен указал на короткий полицейский отчет.
   - Это уму непостижимо. Я не ожидал ничего подобного. Маршалл начал читать
отчет, и по мере чтения на лице его появилось выражение ужаса и недоверия.
   - Ничего себе! Но это же чистое безумие! - только и смог выговорить он.
   - Нам надо еще многое  выяснить,  Маршалл.  Маршалл  снова  уставился  на
фотографию.
   - У меня в Нью-Йорке есть друг, некто Эл Лемли. Это настоящий друг, и  он
может оказаться полезным. Возможно, ему удастся разузнать еще что-нибудь  по
этому делу.
   Бену пришла в голову мысль.
   - А не заглянуть ли вам в офис Джуди? Он располагается в маленьком здании
у перекрестка, У нее есть факс, и вы можете  передать  все  материалы  прямо
сейчас.
   - Да. Конечно. - Маршалл еще раз взглянул в досье  и  ошеломленно  потряс
головой. - Предумышленное убийство!

   - Насколько я понимаю, вы - всего лишь шайка кровожадных убийц, -  сказал
мистер Сантинелли, который грелся у камина в личном домике мистера Стила. Он
полностью уложился в напряженный график своих дел и успел на  вечерний  рейс
из Чикаго, чтобы добраться сюда.  Сейчас  он  был  усталым,  раздраженным  и
далеко не в восторге от некоторых здесь присутствующих людей.
   Его слова были адресованы смуглому и таинственному мистеру Хуллу, который
удобно расположился на диване и легким  движением  руки  взбалтывал  джин  с
тоником в бокале, звеня кубиками льда. Грубое заявление Сантинелли ничуть не
задело мистера Хулла.
   - Все мы убийцы, мистер Сантинелли, - если не наделе, то по крайней  мере
в душе. Ведь это вы наняли меня.
   Мистер Горинг, сидевший в расслабленной позе в излишне глубоком и  мягком
кресле перед камином, язвительно  заметил:  -  И  об  этом  все  мы  глубоко
сожалеем, мистер Хулл. Сантинелли возмущенно пыхнул сигарным дымом.  Ему  не
понравился тон Горинга.
   - Хочу напомнить  вам  -  а  мистер  Хулл,  несомненно,  с  удовольствием
похвастается, - что он уже смог оказаться весьма полезным нашей организации,
благодаря романтическому приключению молодого человека, которого в  конечном
счете он убрал, - нашего безмозглого выскочки, мистера Джеймса Бэрдайна.
   - Джеймс Бэрдайн... - Казалось, у мистера Хулла случился провал в памяти.
Потом он вспомнил: - Ах да! Он трагически погиб в  автокатастрофе!  Полагаю,
заснул за рулем...
   - Все так полагают, - сказал Сантинелли. - Мои поздравления.
   -  Благодарю  вас.  Мы  стараемся  все  делать  основательно.  Сантинелли
опустился в кресло напротив Хулла, не пытаясь скрыть свое презрение.
   - Уверен, вы, сатанисты, все делаете основательно. Поклоняетесь на  бегу,
спасаясь от преследователей и постоянно оглядываясь, не так ли?
   Хулл подался вперед, подняв плечи  и  устремив  пронзительный  взгляд  на
собеседника.
   - Нет. Сначала нас еще нужно обратить  в  бегство.  Тут  вмешался  мистер
Стил, который сидел в кресле прямо напротив камина, слушая разговор.
   - Джентльмены... и мистер Хулл... ни для кого не секрет, какие чувства мы
питаем друг к другу. Так что с этим вопросом все ясно. Мы н