ва зазвонил. Дрожащей рукой Маршалл
взял трубку.
   - Да?
   Срывающийся от волнения голос на другом конце  провода  звучал  на  самой
высокой ноте: - Маршалл, это Бернис! Брось все свои дела и присядь!
   Наконец Салли зажгла бегущий огонь.
   Натан первым получил полную свободу действий.  Он  стремительно  взмыл  в
небо над Аштоном, прошив сверкающей лентой света медленно тающую завесу дыма
над полем боя, и поднес к губам золотую трубу.
   Голос трубы разнесся над полями и  прериями,  от  одного  конца  неба  до
другого; все до единого  ангелы-воины  услышали  сигнал  и  поняли,  что  он
означает.
   Но они продолжали ждать. Еще не время. Сначала Бэконс-Корнер,  потом  все
остальное. Они снова прислушались. Сигнал из Бэконс-Корнера должен раздаться
скоро.

   В Саммитском институте демоны услышали далекий голос трубы, и он лишил их
спокойствия, словно некое глубоко  спрятанное  в  подсознании  воспоминание,
слишком страшное, чтобы помнить. Многие демоны слышали этот  звук  прежде  и
теперь были покрыты шрамами от боевых ран, полученных  сразу  после  сигнала
золотого горна.
   Стронгман на миг насторожился, повернув голову.
   - Подождите! Тихо!
   Разрушитель услышал сигнал, но не желал признать это. Он сразу подумал  о
своих двенадцати помощниках и войске, отправившемся с ними в  Аштон.  Не  со
стороны ли Аштона доносится голос трубы? О нет, нет только не это.
   Медиумы в саду задыхались от ужаса.
   "Нет... нет"! - проскулил демон, присосавшийся к женщине-адвокату.
   - Нет... нет! - эхом повторила она.
   - В чем дело? - спросил светловолосый музыкант.
   Демон, владевший учителем средней школы, придумал объяснение,  в  которое
сам не поверил. Учитель эхом повторил за ним: - Страх и невежество, фанатизм
и ненависть все еще не истреблены в стране! Ветер перемен сметет их  с  лица
земли; мы должны выступить против них и одержать победу!
   - Да, да! - хором ответили все. Музыкант  ударил  по  струнам  гитары,  и
собравшиеся, раскачиваясь в такт мелодии, запели следующую песню о  гармонии
и совершенстве мира.

   В Бэконе-Корнере Мота и Сигна с  криком  вылетели  из  укрытия;  мечи  их
сверкали,  расправленные  крылья  вздымались,  словно  ревущие  волны,   они
источали ослепительно-белый свет, подобный сиянию солнца.
   - За святых Божьих и Агнца! - воскликнули они - и  поля,  зернохранилища,
здания складов, амбары, леса и дороги в  окрестностях  Бэконе-Корнера  разом
вспыхнули, залитые белым сиянием Небесного воинства.
   В  голосе  Моты  звучали  нотки  ликования,  когда  он   скомандовал:   -
Приготовьтесь! Мы начнем с Эмитист!

   42

   Звук золотой трубы Натана все еще звенел в ушах Стронгмана.  Он  понимал:
где-то  произошло  что-то  неладное.  "Шевелитесь  же!  Режьте  ее,   жгите,
выполняйте свою работу, только не тяните больше!"
   Хулл мягко обратился  к  исполненным  чувства  собственного  достоинства,
почтенным, уважаемым людям, которые  платили  ему  за  услуги:  -  Мы  можем
заставить эту пташку петь громко и долго. Вам стоит лишь сказать слово.
   Сантинелли лишь искоса украдкой глянул на Салли, которая  теперь  сидела,
привязанная к грубому деревянному креслу в середине подвала, обессиленная от
усталости, боли и страха. Хулл и четверо его головорезов, окружавшие ее, уже
поигрывали своими орудиями ритуальных пыток и горели желанием  приступить  к
делу.
   - Салли,  подумать  только,  что  дело  дошло  до  этого!  -  пробормотал
Сантинелли.  -  Тебе  не  стоило  упоминать  это   Имя.   Тебе   не   стоило
присоединиться к нашим врагам!
   - Слишком многое поставлено на карту, Карл, - напомнил ему Горинг. - Я бы
сказал, нами управляет ситуация.
   Сантинелли ответил  приглушенным  голосом,  содрогаясь  от  отвращения  к
самому себе: - Значит теперь  нам  придется  стать  мясниками!  Хулл  широко
улыбнулся. Он едва не засмеялся: - Нет, мистер Сантинелли. Вы платите мне за
эту работу. Я не столь достойный и  уважаемый  человек,  как  вы.  Я  просто
обычный, маленький, гнусный сатанист.
   Стронгман  толкнул  локтем  Разрушителя,  и  тот  мгновенно  заговорил  в
сознании Стила.
   Стил предложил: - Мы здесь говорим о сделке. Единственная ценность  Салли
Роу заключается в той  пользе,  которую  она  может  принести  нам.  Давайте
вытянем из нее нужную нам информацию и покончим с ней.
   На сей раз Хулл действительно хихикнул:  -  Ну  что,  мистер  Сантинелли?
Решение остается за вами: вы хотите, чтобы ее пытали?
   Сантинелли свирепо взглянул на Хулла: - Хочу лия?
   Хулл улыбнулся. Ему очень нравилось наблюдать  за  нравственными  корчами
такой важной персоны, как Сантинелли.
   - Окей, вот что я скажу вам: добавьте еще две тысячи к моему гонорару,  и
я сделаю вид, будто меня наняли вовсе не вы. - Потом  он  склонил  голову  к
плечу и с нескрываемой издевкой посмотрел на Сантинелли. -  Может  быть,  вы
все-таки еще немножко христианин, а?
   - Сделай это! - проревел Стронгман. - Просто сделай это!"
   Салли закрыла глаза и начала молиться.

   - Я не могу выйти на работу! - кричала Люси Брэндон в трубку.  -  У  меня
опять неприятности с Эмбер! Она вне себя! Я позвоню позже.
   Люси бросила трубку на рычаг и пошла искать свою неистовую маленькую дочь
по следам дикого разгрома и разрушения: в кухне все ящики были  выдвинуты  и
содержимое - в том числе ножи, которые Люси пыталась спрятать, -  разбросано
по полу; в столовой скатерть сдернута со стола, цветочный горшок с  азалиями
сейчас валялся разбитый на полу, усыпанному землей.
   До Люси  доносился  пронзительный  голос  лошадки  Эмитист,  продолжавшей
поносить и ругать невидимых врагов.
   - Нет! Нет! Оставьте меня в покое! Мой  хозяин  уничтожит  вас!  Оставьте
меня в покое!
   Люси вбежала в гостиную. Кофейный  столик  лежал  перевернутый,  на  полу
повсюду валялись книги и журналы.
   Голос Эмитист доносился из прихожей: - Она моя! Я имею право быть  здесь!
Убирайтесь прочь! Люси бросилась в прихожую, где ее  дочь  сидела  на  полу,
забившись в угол, закрывая голову руками и визжа от ужаса.
   - Оставьте меня! Оставьте меня! - истерически кричала лошадка.
   Люси застыла на месте  и  несколько  мгновений  напряженно  наблюдала  за
дочерью. Она еще никогда не слышала такого ужаса в голосе Эмитист.

   Мота и Сигна стояли в коридоре возле Люси с обнаженными мечами,  во  всем
сиянии славы, разгоняя светом всякую тьму  вокруг.  В  отдалении  послышался
глухой  гул  крыльев,  он  становился  все  громче  и  громче,  и  вот   уже
ослепительно-белый свет небесных воинов начал струиться в окна.
   Они поймали и загнали в угол маленького беса, задиру, мучителя и лжеца по
имени Эмитист -  и  это  была  не  смышленая  маленькая  лошадка.  Это  была
маленькая, сморщенная, бородавчатая ящерица с  тощими  лапками  и  драконьей
мордочкой; она сидела в том же углу, съежившись на спине  Эмбер  и  обхватив
лапками голову девочки.
   - Она моя! - настаивала, даже умоляла Эмитист. -Она позвала меня к себе!
   Мота поднес меч прямо к трепещущим ноздрям беса,  из  которых  вырывалось
тяжелое сопение.
   - Сюда идут святые Божьи, они расправятся с тобой.
   - Нет... пожалуйста...
   Раздался звонок в дверь. Первой мыслью Люси было: "Нет! Только не сейчас!
Господи, почему Ты так жесток ко мне?
   Но сквозь матовое стекло входной двери  она  увидела  очертания  знакомых
фигур. И настежь распахнула дверь.
   Маршалл и Кэт Хоган.
   - Привет, - сказал Маршалл. - Мы...
   - Нет, убирайтесь! - провизжала Эмитист. -  Убирайтесь  прочь!  -  И  она
разразилась отвратительными ругательствами.
   Люси посторонилась и знаком пригласила гостей войти.
   - Вероятно, вам и так все известно! Они переступили порог.
   При виде их Эмитист вскочила на ноги и прижалась всем  телом  к  стене  с
расширенными от ужаса глазами.
   - Не подходите ко мне! Я убью вас! Я убью ее. Духу  Божьему  понадобилась
лишь сотая доля секунды, чтобы объяснить им, что тут происходит.
   - А ну замолчи! - велел Маршалл.
   Голова Эмитист откинулась назад, словно от удара, и стукнулась  о  стену.
Она смотрела на них яростным взглядом через широко  раскрытые  остекленевшие
глаза и злобно шипела, скрежеща желтыми клыками,  словно  бешеная  собака  в
наморднике.
   - А теперь стой там и молчи.
   Кэт подошла к Люси и обняла ее за плечи. Люси, не сдерживаясь,  прижалась
к ней.
   - Эмитист? - спросила Кэт.
   Люси кивнула.
   Маршал и Кэт не могли отвести взгляда от демона.  Вот  она,  первопричина
всего: судебный процесс, душевная  боль,  непостижимые  события,  сплетни  и
разногласия, все беды начались с этого бесенка, который  сейчас  съежился  и
дрожал перед ними. Это было все равно, что уничтожить вирус - или загнать  в
угол крысу.
   -  Эмитист,  -  сказал  Маршалл,  -все  кончено.  Эмитист  ответила   ему
вызывающим злобным взглядом.
   - Она моя. Я не отдам ее!
   Маршалл заговорил спокойно и твердо:  -  Дух  зла,  мой  Господь  победил
твоего господина. Он лишил вас силы и власти, верно?
   Эмитист молчала с вызывающим видом, изо рта у нее текла слюна.
   - Силой пролитой крови Христовой вы лишились своей власти, верно?
   - Да! - прошипела Эмитист.
   - И мой Господь, Иисус Христос, даровал мне Свою власть над тобой, не так
ли?
   - Да!
   - И ты побежден, не так ли?
   Бес по имени Эмитист зажал себе рот костистой лапой и отказался отвечать.
   Мота рывком отвел лапу беса в сторону.
   - Отвечай ему!
   Бес уже слышал голоса ангелов, звучащие со всех  сторон,  чувствовал  жар
раскаленного клинка Моты и не мог выйти из-под  власти  этого  последователя
Христа. Сопротивление было бесполезно.
   - А-а-а! - завопила Эмитист. - Я ненавижу вас! Я ненавижу всех вас!
   - Выйди из нее!
   - Нет!
   - Я прямо сейчас связываю тебя Именем Иисуса Христа!
   Эмитист  завизжала,  судорожно  извиваясь  в  попытке  высвободиться   их
незримых  оков,  крепко  державших  все  четыре  ее  лапы.  Она   не   могла
пошевелиться.
   - Выйди из  этой  маленькой  девочки.  Выйди  и  отправляйся  туда,  куда
посылает тебя Иисус.
   Медленно Эмитист начала вытаскивать коготь за когтем из  головы  девочки;
взгляд ее метался от Маршалла к ангелам и  обратно.  Мота  и  Сигна  шагнули
вперед.
   С пронзительным криком боли Эмитист отпустила девочку и,  решив  попытать
счастья, пулей вылетела сквозь крышу дома. Мота и Сигна не бросились за  ней
в погоню.
   В этом не было необходимости. Едва взлетев над  крышей,  Эмитист  увидела
грозную волну белого огня, которая катилась по городу, неумолимо приближаясь
к ней.
   Небесное воинство!
   Она испустила пронзительный визг  и  понеслась  через  город  к  большому
белому дому. "Духи из "Круга жизни"! Они втянули меня в это!"

   Эмбер стала падать на пол, словно в обмороке, но Маршалл успел подхватить
ее. Люси и Кэт опустились на колени рядом с ними.
   - Мамочка... - пролепетала измученная девочка, еще не вполне пришедшая  в
себя.
   Маршалл отдал Эмбер матери.
   - С ней все в порядке, но нам нужно будет  помолиться.  И  надо  обсудить
кое-какие вещи.
   Эмбер упала в объятия матери и тесно прижалась к ней, явно  не  желая  ее
отпускать. Люси переполняло счастье. Она вернула свою дочь и  не  собиралась
больше терять ее.
   Усталыми глазами, полными слез, она посмотрела на двух своих спасителей и
прошептала: - Простите меня.
   Маршалл и Кэт страшно спешили, но должны были подойти к  этому  разговору
со всей деликатностью. Начала Кэт: - Вы можете помочь нам?
   Люси  не  могла  ответить.  Истерзанная,  сбитая  с  толку,  она   просто
разрывалась на части.
   Маршалл заговорил мягко, но быстро: - Послушайте,  Люси.  Мы  знаем,  что
Салли Роу жива, что она писала письма и что вы перехватывали эти  письма  по
приказу людей, которые хотят убить ее. В последнем своем письме она указала,
где ее можно найти. Если она еще жива, то скоро умрет, если вы  не  поможете
нам.
   Люси опустила взгляд на дочь, спокойную, но еще не вполне оправившуюся от
потрясения.
   - Это было просто ужасно.
   - Куда вы пересылали письма, Люси? - спросила Кэт. - Пожалуйста,  скажите
нам. Возможно, от этого зависит жизнь Салли Роу.
   Люси посмотрела на них, потом снова на дочь. В голове у нее царил  полный
хаос. Она просто больше не понимала, что ей делать.

   Разрушитель внушал Хуллу различные вдохновенные мысли, в то время как тот
держал нож таким образом, чтобы Салли хорошо видела блестящее острое лезвие.
   - Можете по присутствовать при  этом,  джентльмены.  Все  мы  сделаны  из
одного теста. Вы хотите власти, мы хотим власти - и все мы  идем  к  ней  по
головам людей. Таковы правила игры.
   Сантинелли посмотрел на Салли. Ее щека, по которой  он  ударил,  все  еще
была красной.
   - На моих руках не будет вашей крови, мисс Роу.  В  том,  что  произойдет
сейчас, виноваты вы, а не я.
   Салли заговорила - впервые с той минуты, как ее привязали к креслу.
   - Ответственность за все лежит на вас. Я обращаюсь к вам от  имени  самой
порядочности, от имени справедливости.
   - Законы устанавливает сила, мисс Роу, а  не  мораль.  Избавьте  меня  от
необходимости знакомиться с вашими свежеприобретенными убеждениями.
   - Списки,  мисс  Роу,  -  подсказал  Горинг.  "Сделай  это",  -  приказал
Стронгман.

   - Она изобличит своих сообщников, Джон. Да, и ей  есть  что  порассказать
тебе.
   Маршалл сидел за  столом  в  столовой  Люси  Брэндон  и  разговаривал  по
телефону с Джоном Хэрригеном, своим другом из ФБР. Люси, Кэт и Эмбер  сидели
в гостиной; Люси все  еще  обнимала  девочку,  которая  продолжала  молчать.
Пастор Марк Ховард тоже находился там - по приглашению Люси.
   - Слышал когда-нибудь о Саммитском институте? Хорошо, сейчас я дам точный
адрес. Письма Салли Роу переправлялись туда, и, вероятно,  сейчас  она  сама
находится там, если еще жива.
   Люси, сидевшая на диване в гостиной, подала голос: - Они  убьют  ее.  Она
была им нужна  только  для  этого.  Маршаллу  понравилось  то,  что  говорил
Хэрриген.
   - Да, верно. Эти твои агенты находятся сейчас недалеко  оттуда.  Отлично.
Что ж, пошли их туда - и сию же минуту! Да, точно.
   Люси сказала Кэт и Марку тихо и горько:
   - "Круг жизни"! Они втянули  меня  в  это  дело!  Идея  затеять  судебный
процесс принадлежит им! Клэр Иохансон и Джону Шмидту - всем этим людям!  Они
только и делали, что запугивали меня и принуждали к  молчанию  с  тех  самых
пор, как начались все эти неприятности  -  а  где  они  теперь?  Нет,  я  не
собираюсь идти ко дну одна! - Она повысила голос, обращаясь  к  Маршаллу.  -
Скажите им, что я уже готова.
   Маршалл услышал Люси.
   -  Джон,  можешь  прямо  сейчас  послать  кого-нибудь  сюда.  Она  готова
говорить.

   Да! Бегущий огонь разгорался! Отсюда пламя  устремится  ввысь  -  жаркое,
голодное, неистребимое!
   Мота взял свою золотую трубу, вылетел сквозь крышу  и  начал  подниматься
сквозь ослепительно-белый свет, источаемый небесными  воинами,  которые  все
еще летали над городом. Высоко-высоко в небо, медленно вращаясь, поднялся он
на сияющих крыльях и поднес к губам трубу.

   Чистый и громкий голос трубы донесся до слуха Тола, скрывавшегося в горах
над Саммитским институтом.
   - Готово! - воскликнул он, вскакивая  на  ноги.  -  Они  зажгли  огонь  в
Бэконе-Корнере!
   - Лучше поздно, чем никогда, - пожав плечами, сказал Гило.
   - Он скоро достигнет Саммита, - сказал Тол,  извлекая  меч  из  ножен.  -
Готовьтесь к атаке!

   Эмитист приближалась к большому белому дому, где размещался "Круг жизни".
Страшный рев крыльев небесных воинов оглушал ее. Она хныкала, скулила, она в
страхе бежала от преследователей. "Мои хозяева в "Круге жизни"!  Они  спасут
меня!"
   Сантинелли злобно улыбнулся, посмотрев долгим тяжелым взглядом на мистера
Хулла, по-прежнему поигрывавшего ножом.
   - Полагаю, вы правы, мистер Хулл. Я сам это понимаю.  -  Он  взглянул  на
Салли. - Власть есть власть, утверждается ли она силой закона  или...  силой
ножа. А что касается наших кротких последователей... -  Он  поднял  глаза  к
потолку,  думая  о  сотнях  участников  конференции,  этих  глашатаях  мира,
съехавшихся в Саммит  из  разных  уголков  земли.  -  Все  мы  действительно
одинаковы. Все мы дьяволы. Все до единого.
   Он отступил назад и стал у стены, в стороне. Горинг и Стил присоединились
к нему, Сантинелли сложил  руки  на  груди  и,  решительно  выдвинув  вперед
подбородок, сказал: - Научите нас, мистер Хулл. Мы готовы учиться.
   Разрушитель щелкнул когтями, и духи  из  "Брокен-Бирч"  начали  управлять
пятью сатанистами, словно марионетками.
   Хулл улыбнулся с дьявольским наслаждением  и  кивнул  своим  людям.  Двое
немедленно перекинули через балку цепь и прикрепили к одному ее концу  крюк.
Двое других отвязали Салли от кресла и рывком поставили на ноги.
   Стронгман, Разрушитель и все темные  князья  и  военачальники  подступили
ближе, готовые упиться скорым торжеством.
   Салли поняла, что у нее больше не осталось времени.
   - Списки в Аштоне!
   -  Слишком  поздно,  -  сказал   Горинг.   -   Приступайте,   пожалуйста,
джентльмены. Они связали ей руки впереди.
   - Списки в Аштоне!
   - "Где?" - прорычал Стронгман., - Где  именно  в  Аштоне?  -  осведомился
Сантинелли.
   - Я послала их на абонентный ящик! - Сантинелли шагнул вперед.
   - Какой абонентный ящик?
   Салли действительно попыталась вспомнить, но...
   - Я... я не помню номер.
   - Приступайте, джентльмены.
   Они схватили ее за руки и начали поднимать.
   - Я специально писала все эти письма!
   Сантинелли снова поднял руку, и  люди  Хулла  поставили  Салли  на  ноги.
Сантинелли обменялся взглядом с Горингом и Стилом.
   - Ого, признания хлынули потоком!
   Разрушителю не понравился разговор. Он подтолкнул Стил.
   - Она лжет, - сказал Стил.
   - Я помню почтовое отделение, мистер Стил! -  дрожащим  голосом  крикнула
Салли.
   Стил лишь злобно ухмыльнулся. Он не понимал, о чем она говорит.
   - Я работала в почтовом отделении в центре "Омега", помните?
   На сей раз Стил не стал ухмыляться. Он вспомнил. В полном отчаянии  Салли
лихорадочно заговорила: - Вы научили меня перехватывать письма,  которые,  с
вашей точки зрения, сотрудникам не стоило читать. Вы сказали, что в этом нет
ничего дурного, поскольку таким образом мы защищаем наше дело.  Вы  сказали,
что люди постоянно так поступают! Помните, мистер Стил?
   Горинг и Сантинелли посмотрели на Стила.  Он  молчал,  ибо  действительно
помнил.
   Внезапно Стронгман схватил Разрушителя за горло, но пока не стал  сжимать
пальцы. Он хотел дослушать все до конца.
   - Продолжайте, - сказал Сантинелли.
   - Это был единственный способ найти вас.  Я  решила,  что  люди,  которые
хотят меня убить, постараются утаить  тот  факт,  что  я  все  еще  жива,  а
следовательно, попытаются перехватывать мои письма. А из газет я узнала, что
в  вашем  судебном  процессе  участвует   начальница   почтового   отделения
Бэконе-Корнера, поэтому и стала отправлять письма туда, и...
   - И адресовали все их обвиняемому Тому Харрису...
   - Я знала, вы не можете допустить, чтобы  он  увидел  письма.  Сантинелли
улыбнулся. Он находился под сильным впечатлением.
   - Значит, письма должны были вывести  вас  на  людей,  в  конечном  счете
виновных в вашей... мнимой смерти!
   - Профессор Линч знал о моем сочувствии Тому Харрису, а Хулл точно  знал,
где найти меня, и все вы знали о  моем  обращении  в  христианство,  хотя  я
ничего не говорила вам. Все это служило вполне убедительным  доказательством
того, что вы похитили мои письма, впрочем... теперь вы показали их мне.  Они
у вас. Все до единого.
   Разрушитель попытался выдавить  злобную,  надменную  улыбку  и  прохрипел
полузадушенным голосом: "Ну и что?"
   Тут вмешался Горинг: - Великолепно! Да, все письма у нас, равно как и вы.
Теперь вы удовлетворены: вы узнали имена людей, покушавшихся на вашу  жизнь.
Но вы, конечно же, помните, что никто более не  видел