Судья взглянула на  Корригана.  -  Вы  хотите  добавить  еще  что-нибудь?
Корриган встал.
   - Полагаю, стоит пояснить, почему мне нечего больше добавить.  Если,  как
утверждает  обвинитель,  душевное  и  умственное  состояние  Эмбер   Брэндон
настолько прискорбно, что ей просто нельзя давать показания или  участвовать
в судебном процессе, нам остается лишь поверить адвокатам истицы  на  слово,
не  имея  возможности  проверить,  насколько  соответствуют  истине   данные
заявления. Возможно, Эмбер действительно находится в тяжелом  состоянии,  но
мы никогда не сможем подтвердить это.  Возможно,  противная  сторона  просто
расчетливо и преднамеренно скрывает некоторые факты, но и это мы никогда  не
сможем узнать наверняка. Адвокаты истицы, очевидно, считают, что знают  все,
что им необходимо знать об Эмбер и о вреде, причиненном ей обвиняемым, но  в
настоящее время обвиняемому и его защите неизвестно фактически ничего, кроме
информации, полученной из вторых  рук.  Без  Эмбер  мы  ограничены  в  своих
действиях; от нас ожидают убедительной защиты, но нам запрещают Добраться до
сути дела, доискаться до истинной причины всех этих  жалоб.  Я  повторю  еще
раз:  мы  никоим  образом  не  хотим  причинять  Эмбер  вред  или   наносить
дополнительную  эмоциональную  травму  -  если  девочка  действительно   уже
травмирована. Мы просто хотим узнать факты, которые помогут нам ответить  на
обвинения. Мы предоставили суду наше  письменное  заявление  со  ссылкой  на
действующие законы, в котором обосновываем наше требование привлечь Эмбер  к
даче показаний.
   Корриган сел, и судья перевела взгляд на Эймса и Джефферсона.
   - Вы хотите что-нибудь добавить?
   - Нет, ваша честь, - ответил Эймс.
   -  Суд  объявляет  перерыв  до  двух  часов  дня,  когда  я  оглашу  свое
постановление.
   - Всем встать, - объявил судебный пристав; все встали, и судья  удалилась
из зала.
   - Как, по-вашему, мы выступили? - прошептал Том Корригану.
   Вид у Корригана был не очень радостный.
   -  Понятия  не  имею.  Пожалуй,  это  было  одно  из  самых  слабых  моих
выступлений. - Он раздраженно хмурился,  прокручивая  в  уме  все  перипетии
сегодняшнего слушания. - Мне нужно было посильнее напирать на законы; они на
нашей стороне... Вы видели, как судья отреагировала на письменные  показания
Мандани? Она слепо приняла их на веру.
   - Как насчет обеда?  -  спросил  Том.  Корриган  вышел  за  ним  из  зала
заседаний, все еще бормоча что-то себе под нос.

   32

   Демоны были на высоте и не знали удержу, воодушевленные  богохульством  и
жертвенной кровью, подгоняемые яростью и сознанием  причастности  к  тайному
сговору, слепым гневом Разрушителя, жаждой немедленной победы  над  коварным
капитаном  Небесного  воинства  и  стремлением  захватить  желанный  трофей,
неуловимую Салли Бет Роу.
   Осажденные со всех сторон бесами-лжецами Уэринги (Эд и Джуди) и Джессапсы
(Андреа и Уэс) встретились за завтраком в доме Уэрингов,  чтобы  с  молитвой
обсудить самые свежие новости, распространившиеся по "молитвенной  цепочке":
Джун Уолрот только что узнала, что Том регулярно избивал свою  дочь  Руфь  и
постоянно одевал девочку в  платья  с  длинными  рукавами,  чтобы  никто  не
заметил синяков на ее рука, еще кто-то - они не знали, кто именно,  но  этот
человек определенно заслуживал доверия - выразил обеспокоенность  серьезными
проблемами, которые существовали в семейной жизни пастора  Марка  и  Кэти  и
возникли, скорее всего, в результате измены Марка, имевшей  место  несколько
лет назад, христианская школа в настоящее время погрязла в долгах, поскольку
Том и миссис Филдс воровали общественные деньги. Андреа была в ужасе.
   - Вы уверены? Просто в голове не укладывается,  что  миссис  Филдс  могла
пойти на такое!
   - Что ж, - сказала Джуди, - вы знаете, как мало  она  получает  в  школе?
Давайте смотреть в лицо фактам: она оказалась перед сильным соблазном.
   - Но кто сказал вам это?
   Эду не очень хотелось открывать источник информации.
   - Ну... Скажем так: один человек, довольно близкий к школьному правлению,
человек, которого я действительно уважаю. Но пусть все это  останется  между
нами!
   Уэс мгновенно закипел от гнева.
   - Но почему же правление не известило об этом остальных прихожан?
   - Женщина, с которой я разговаривал, тоже беспокоится  по  этому  поводу.
Она  оказалась  в   весьма   затруднительном   положении:   она   не   хочет
злоупотреблять доверием школьного правления, но в  то  же  время  болезненно
переживает то обстоятельство, что столь многое держится в тайне.
   - Думаю, надо устроить общее собрание прихожан, - подала голос  Джуди.  -
Вот что я думаю!
   - И раз и навсегда предать  все  эти  дела  гласности,  -  поддержала  ее
Андреа. Эд кивнул.
   - Что ж, я уже поговорил с Тедом и Джун Уолрот, и они готовы.
   Уэс  просто  потряс  головой  и  рассмеялся,  пытаясь  сбросить   нервное
напряжение.
   - Все это непременно всплывет  в  ходе  судебного  процесса,  знаете  ли.
Ребята из ААСГ намерены так или иначе докопаться до всего и вышвырнуть  этих
сладкоголосых пташек из нашей церкви!
   Сплетник, Клеветник и Пакостник нашли это забавным и  залились  визгливым
смехом. Эти люди готовы поверить чему угодно!
   В школе миссис Филдс и Марк разняли уже третью за день  драку,  и  сейчас
восемь детей - шестеро драчунов и двое подстрекателей - остались на  большой
перемене в школе,  вытирать  доски,  протирать  парты  и  подметать  полы  в
классах. День выдался тяжелый.
   Миссис Филдс бессильно упала на стул и глубоко вздохнула.
   - Пастор, что здесь происходит?
   Марк хотел было сказать, что на  них  ведется  духовное  наступление,  но
потом отказался от этой мысли: миссис Филдс впечатлительная женщина и ужасно
расстроится, если узнает о его утренней находке.
   В конце концов он просто попросил миссис Филдс помолиться вместе с ним, и
в  молитве  они  провели  перемену  -  отдыхая   от   своей   миротворческой
деятельности на поле боя.

   Наплывает, наплывает сон... Крохотное грудное дитя... Рэйчел...  розовая,
пухлая... она смеется...
   - Пойдем, солнышко. Пора купаться.
   В ванну набирается вода - как раз нужной температуры.
   Пусть малышка поиграет со струей воды.
   - Видишь? Правда, забавно? Ну, пора мыться.
   Джонас. Он зовет ее.
   Не сейчас. Я купаю Рэйчел!
   Он тянет, тянет, рывком извлекает ее из тела... Нет, не сейчас...
   Внезапная темнота, состояние невесомости, никаких чувств, никаких звуков,
никакой боли - ничего, только  бесконечная  любовь,  блаженство,  счастливое
одиночество...  Длинный,  длинный  тоннель  и  яркий  свет  в  конце...   он
становится ближе, ближе, вот он совсем рядом... нет, я должна вернуться! Как
там Рэйчел?
   Бац! Тяжелая рука бьет ее по лицу!
   - Давайте, леди, очнитесь! Вставайте! Вода повсюду,  весь  пол  залит.  Я
сижу в воде, я промокла до нитки. Кто этот парень?
   - Вы слышите меня? Поднимайтесь! Полицейский! Что случилось?
   - Слушай, да она ни черта не соображает, одурела от наркотиков!
   Где Рэйчел? - Где мой ребенок?
   Ванна наполнена до краев, вода переливается на пол, все вокруг  залито...
полицейские, медики, хозяйка гостиной... все как в тумане.
   Мучительный,  леденящий  душу  ужас  медленно  поднимается  из  недр   ее
существа. Страшная мысль пронзает мозг.
   - О нет! Я убила своего ребенка!
   - Мадам, я должен напомнить вам  ваши  права.  Вы  имеете  право  хранить
молчание...
   Сильные руки поднимают ее с пола. Ее собственные руки заведены за спину.
   - Где мой ребенок?
   - Уведите ее отсюда. - Где  мой  ребенок?  -  Ваш  ребенок  умер,  Салли.
Пойдемте.
   На краткий  миг  представшая  ее  взору  картина:  крохотный  сверток  на
кухонном столе, вокруг толпятся врачи,  все  в  белом...  маленькая  розовая
ручка высовывается из свертка...
   - О нет! Рэйчел! Я  убила  своего  ребенка!  Джонас!  Боль  в  кистях  от
наручников, ее выталкивают за дверь - с заведенными за спину руками,  мокрую
до нитки.
   - Рэйчел!!!
   - Давайте, Салли, пойдемте!

   А-а-а! Вздрогнув всем телом, Салли проснулась в темной спальне - едва  не
упав с кровати. Все четыре ее мучителя присосались к ней пиявками.
   "Навеки, навеки, - говорил дух отчаяния, - ты осуждена  навеки.  Ты  есть
то, что ты есть - и никогда не изменишься".
   Дух безумия повел наступление с новой силой: "Все кроется в твоем бедном,
расстроенном рассудке, ты же знаешь. Ты тяжело больна!"
   "Смерть неотступно следует за тобой, - сказал дух смерти. - Все, чего  ты
касаешься, все, что ты любишь, обречено умереть,
   "И они доберутся до тебя! - сказал демон страха. - Все духи,  с  которыми
ты встречалась когда-либо, ждут случая добраться до тебя!"
   Салли перевернулась и зарыла лицо в подушку. "О Господи, помоги мне!"
   "Он не поможет тебе... Ты оскорбила Его, Он никогда  не  услышит  тебя...
теперь ты наша".
   Салли посмотрела на окно. Сквозь  щель  в  задернутых  шторах  пробивался
дневной  свет.  Она  взглянула  на  часы  на  ночном  столике.  Четыре  часа
пополудни. Она откинулась на спину и попыталась  успокоиться,  справиться  с
сердцебиением, отдышаться.
   "А ну-ка успокойся, - говорила она себе, - это был  просто  сон,  кошмар.
Возьми себя в руки".
   Сердце ее до сих пор прыгало  в  груди,  лицо  было  скользким  от  пота.
"Ничего себе, вздремнула называется; я чувствую себя полностью разбитой".
   Салли  попыталась  привести  мысли  в  порядок.  Да,   сон   походил   на
документальный фильм; именно так все и было. В течение  многих  лет  она  не
могла отчетливо вспомнить те события. "О Боже, что  я  наделала,  что  же  я
наделала? Как я могла допустить, чтобы  такое  случилось  со  мной,  с  моей
дочерью?
   Джонас, мой замечательный советчик и друг, мой бесконечно мудрый духовный
водитель! - Ей стало дурно при одном воспоминании о Джонасе. - Я так  верила
ему! Я отдала ему всю свою жизнь, свои мысли, свою душу, а теперь...  теперь
я понимаю, сколь зол и порочен он был. Или есть.
   Зло. Да, еще одно абсолютное понятие. Джонас -  невероятно  злой  дух,  и
никто не убедит меня в обратном".
   Что она читала перед сном? Салли  медленно  повернулась  набок,  спустила
ноги с кровати, встала и подошла к окну. Она отдернула занавеску и  невольно
прищурилась от солнечного света, залившего комнату. Там,  на  столе  у  окна
лежала Библия Сары, все еще  раскрытая  на  Евангелии  от  Марка.  Там  были
какие-то слова, которые во время чтения  пробудили  в  ней  лишь  мимолетную
мысль.
   Салли села за стол и снова просмотрела  это  место.  Вот  оно,  в  первой
главе: "В синагоге их был человек, одержимый  духом  нечистым,  и  вскричал:
Оставь, что тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя,
кто Ты, Снятый Божий.
   Но Иисус запретил ему,  говоря:  замолчи  и  выйди  из  него.  Тогда  дух
нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него.
   И все ужаснулись, так что друг друга спрашивали:  что  это?  что  это  за
новое учение,  что  Он  и  духам  нечистым  повелевает  со  властью,  и  они
повинуются Ему?...
   ... При наступлении же вечера, когда заходило солнце,  приносили  к  Нему
всех больных и бесноватых. И весь город собрался к дверям.
   И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями изгнал многих  бесов
и не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос".
   "Бесы. Это бесы". Салли не сомневалась в  этом.  С  далеких  дней  своего
посещения воскресной школы она никогда особо не доверяла Библии, но  сейчас,
сидя в этой комнате, очнувшись от кошмара, который послужил ей самым внятным
уроком из всех, какие  только  можно  было  пожелать,  -  она  верила  всему
сказанному в Книге об этих  существах.  Все  это  фальшивка,  наглый  обман,
духовное жульничество. Все эти существа были злыми, ибо являлись воплощением
самого зла.
   "Где мой блокнот? Я должна написать Тому".

   "Том, вы это уже знаете и понимаете, что именно поэтому оказались в беде,
но позвольте мне -  как  чело  веку,  некогда  находившемуся  во  враждебном
лагере, - подтвердить:  вы  совершенно  правы.  Эмбер  Брэндон,  вступила  в
контакт с духом-водителем, и теперь он управляет ее жизнью, ее  мыслями,  ее
поведением. У меня... был Джонас, теперь у Эмбер есть Эмитист, и, если я еще
не сказала это достаточно отчетливо, позвольте мне сделать это сейчас, ибо я
ясно это понимаю:  эти  духи  злы,  они  стремятся  уничтожить  нас.  Просто
посмотрите, что Джонас сделал со мной. Я  не  возлагаю  на,  него  всю  вину
целиком: ведь я сама призвала его в свою жизнь и отдала ему свой ум и  тело.
Но истинную его цель я поняла слишком поздно.
   А как же Эмбер? Полагаю, для нее все начиналось с невинных забав  и  игр.
Теперь я почти уверена, что она попала в  ситуацию,  из  которой  хотела  бы
выбраться, но  уже  не  может.  Честно  говоря,  я  не  уверена,  что  сама,
окончательно убежала от опасности.
   Но, если в Евангелии от Марка говорится правда и ваш Иисус  действительно
может повелевать этим духам и избавлять людей от их власти, тогда,  надеюсь,
у вас хватит веры в Спасителя, чтобы заручиться Его помощью.
   И пожалуйста, Том, когда вы будете заниматься этим, замолвите словечко  и
за меня".

   Бесы Разрушителя надрывались от хохота, когда вылетали из  зала  судебных
заседаний.
   Судья Флетчер встала, и все присутствующие в зале  встали,  а  потом  она
вышла, оставив адвокатов ААСГ в весьма боевом настроении,  в  то  время  как
Уэйн и Том могли лишь стоять разинув рот.
   Корриган был так расстроен, что с трудом сдерживал  голос,  когда  сказал
Тому: - Мы обязательно обжалуем это постановление. За все  годы  адвокатской
практики я никогда еще не сталкивался  с  таким  явным,  нелепым  нарушением
порядка  судопроизводства,  с  таким  необоснованным  отказом   в   законном
требовании.
   Том не знал, что делать: надеяться на лучшее или  броситься  в  бой,  или
сложить оружие, или пойти домой и умереть, или еще что.
   - Хорошо. Если вы считаете, что это поможет.
   - Я не знаю, поможет это или нет, если учесть необъективность этих судов,
но, возможно, нам больше повезет с другим судьей.  В  конечном  счете,  речь
идет даже не о решении, подлежащем  обжалованию.  Просто  я  буду  столь  же
некомпетентен,  как  судья,  если  не  обжалую  ее  постановление.   Давайте
выбираться отсюда.
   В холле за  дверями  зала  судебных  заседаний  довольный  Уэнделл  Эймс,
залитый светом прожекторов, старался говорить во все микрофоны сразу,  делая
заранее подготовленное заявление представителям прессы.
   - Безусловно, мы рады тому,  что  человек  таких  достоинств,  как  судья
Флетчер, признает необходимость защиты малолетних детей от людей,  уличенных
в жестоком обращении с детьми, даже в суде...
   - Ну все, - сказал Корриган. С неожиданным и совершенно нехарактерным для
него  раздражением  он  протолкался  прямо  в  круг  репортеров.  -  Леди  и
джентльмены, я сделаю заявление для прессы, как только мистер Эймс закончит.
   Корриган мгновенно завладел вниманием журналистов.  Они  изголодались  по
новой  информации.  Они  засыпали  его  вопросами,  в   том   числе   весьма
провокационными.
   Корриган решительно отмел в сторону все вопросы и сказал  то,  что  хотел
сказать: - Во-первых, хочу поправить мистера Эймса и указать на то, что,  по
существу, в  данном  деле  речь  идет  о  свободе  религии,  гарантированной
Конституцией, а не о жестоком обращении с детьми. Мы не  признавали  никаких
фактов жестокого обращения с детьми, и попытайтесь не забыть об этом,  когда
будете строчить свои репортажи. Если отшлепать  ребенка  значит  подвергнуть
его истязанию, тогда прямо сейчас надо посадить в тюрьму половину страны!
   Во-вторых, видя, как адвокаты истицы упорно настаивают на участии  прессы
в данном процессе, позволю себе предложить вам поразмыслить  над  следующими
обстоятельствами: а) все показания, которые  мы  слышали  по  данному  делу,
исходят от матери Эмбер и нанятого адвокатами последней  детского  психиатра
доктора Мандани: а)  мы  настаиваем  на  своем  праве  встретиться  с  нашим
непосредственным обвинителем, которым является Эмбер, и просто доискаться до
правды:  б)  мы  не  намерены  оказывать  давление  на  Эмбер  или  как-либо
оскорблять ее. Мы готовы  действовать  в  пределах  разумных  ограничений  и
сотрудничать с судьей и адвокатами истицы.
   Теперь что касается последнего  постановления  судьи  Флетчер:  оно  явно
ошибочно и решительно противоречит закону, и у нас не остается иного выбора,
кроме  как  безотлагательно  обжаловать  его   в   апелляционном   суде.   И
постарайтесь не слишком усердно редактировать мое заявление.
   Засим Корриган и Том быстро направились к лифту,  игнорируя  журналистов,
продолжавших выкрикивать вопросы.

   А тем временем в Бэконе-Корнере  Эмбер  Брэндон  веселилась  и  хохотала,
выйдя из школьного  автобуса,  в  котором  так  буянила,  что  водитель  уже
собрался писать ее матери записку с жалобой на  поведение  девочки.  Но  тут
автобус подъехал к остановке Эмбер,  и  водитель  просто  высадил  несносную
проказницу и ее друзей.
   Друзья девочки привыкли к тому, что она изображает  лошадь,  а  некоторые
даже играли с ней "в лошадок". Но сегодня играть с Эмитист  было  совершенно
невозможно. Она толкалась, дразнилась, выхватывала у  товарищей  учебники  и
раскидывала их, она прыгала, скакала, кувыркалась  и  издевалась  над  всеми
подряд.
   Друзья Эмбер разошлись по домам сердитые, поклявшись  больше  никогда  не
играть с ней.
   Но Эмитист продолжала хохотать и прыгать, ничуть этим не обеспокоенная.

   Определенно настало время созвать всю команду. В тот вечер  Марк  и  Кэти
открыли церковь, где собрались активисты группы - Ховарды, Бен и Бив  Коулы,
Маршалл и Кэт Хоганы, Том Харрис и Уэйн Корриган, а  также  члены  правления
церкви - Боб Хили, Вик Сэван, Джек и Дуг Парментеры вместе со своими женами.
Пришел час решительных действий.  Господь  трудился  в  их  сердцах,  и  они
чувствовали опасность, грозившую извне; настало время серьезного  общения  с
Господом.
   Все они сели в тесный круг на церковных скамьях и придвинутых  стульях  в
передней части зала, готовые сравнить  свои  записи,  обсудить  все  дела  и
помолиться о них.
   - Я решил, что нам стоит собраться сегодня,  -  сказал  Марк.  -  Похоже,
именно здесь и сейчас сосредоточено все  внимание  сатаны,  здесь  находится
главный объект его  атак.  Мы  должны  возвести  молитвенную  защиту  вокруг
церкви.
   - Давайте же встретим врага достойно! - воскликнул Бен.
   - Давно пора! - сказал Джек.
   Марк улыбнулся, ободренный их словами.
   - Хочу предупредить вас, сражение только разгорается!
   - Как прошла ваша встреча с  адвокатами  Брэндон  на  прошлой  неделе?  -
спросил Дуг Парментер.
   Марк вздохнул. Корриган выразительно закатил глаза. Марк ответил: -  Эймс
и Джефферсон готовят какую-то западню, это совершенно очевидно. Они были так
любезны, и все-таки... Корриган  закончил  мысль  пастора:  -  Они  пытались
вытащить из Марка любую  информацию,  которую  можно  было  бы  использовать
против него, чтобы обеспечить его провал на суде. - Ом взглянул на Марка.  -
Тем не менее, думаю, вы все сделали правильно, пастор.  Вы  вышли  из  этого
ослепительно чистым, и им это не понравилось.
   - Что ж, за это надо возблагодарить Господа. "Тот, кто ходит  в  чистоте,
ходит путем безопасным".
   - Точно, - сказала Бив.
   Марк снова повернулся к Корригану.
   - Уэйн, раз уж мы затронули эту тему, не расскажете ли вы нам о том,  как
будет развиваться судебный процесс дальше? Корриган казался немного  усталым
и расстроенным.
   - Да, конечно. В ближайшие несколько недель  Том  и  миссис  Филдс  будут
вызваны для  дачи  показаний.  Но  тем  временем  мы  собираемся  обжаловать
сегодняшнее постановление в апелляционном суде,  после  чего  нам  останется
только ждать.
   Возможно, зде