ниц спускается еще больше
Рук, - сказал Моггет.
      -  А что на юге, откуда мы пришли? - спросил Тачстоун,
нервно оглядываясь по сторонам.
      -  Пока  еще  нет, - ответил Моггет. - Та лестница  на
выходе  освещена  солнцем, помнишь? А  они  все  идут  через
тенистый парк.
      -  Как  ты  думаешь,  когда  он  появится?  -  спросил
Тачстоун.
      Моггету  не  нужно было спрашивать, кого тот  имеет  в
виду.
      -  Скоро, - уверенно ответил кот. - Я всегда  говорил,
что это ловушка.
      -  Как  же  мы  выберемся отсюда? - спросил  Тачстоун,
стараясь,  чтобы  голос его не дрожал. В нем  шла  борьба  с
безумным  желанием вырваться из алмаза защиты и  кинуться  к
южной  лестнице. Но здесь же оставалась Сабриэль, замерзшая,
неподвижная!
      - Понятия не имею, - ответил Моггет и посмотрел на две
оледеневшие фигуры. - Все зависит от Сабриэль и ее отца.
     - Ну а мы что можем сделать?
      -  Защищаться,  если на нас нападут,  полагаю  так,  -
протянул  кот. - Надеяться. Молиться Хартии, чтобы  Керригор
не пришел раньше возвращения Сабриэль.
     - А если придет? - спросил Тачстоун, уставившись белыми
от страха глазами во тьму. - А если придет?
     Но Моггет молчал. Тачстоун слышал только всплески воды,
раздающиеся от движений неумолимо приближающихся Рук.

                             ***

      Сабриэль  не знала, как далеко она зашла,  прежде  чем
нашла отца. Она снова услышала непонятный зов, остановилась,
посмотрела в водопад и увидела своего отца, Аборсена. Из-под
воды была заметна только его голова.
      -  Отец, - закричала Сабриэль, но кинулась к  нему  не
сразу. Ведь для него появление дочери было неожиданностью...
Однако  легкое дрожание век показало ей, что он ждет ее.  Он
моргнул и посмотрел вправо.
      Сабриэль проследила за его взглядом и увидела  высокую
тень,  которая,  пробившись сквозь струю водопада,  вытянула
руки,  чтобы,  ухватившись за что-нибудь,  выйти  из  ворот.
Сабриэль  шагнула вперед, держа наготове меч и колокольчики,
но  увидела,  что  это человекоподобное существо  из  Смерти
очень  похоже на посланца отца, приносившего колокольчики  и
меч  в Уиверли Колледж. Она снова посмотрела на отца,  и  он
снова  моргнул,  а уголки его рта поднялись вверх  почти  до
улыбки.
       Сабриэль   стояла   в   нерешительности.   Оставалась
вероятность  того, что она видит в воде имитацию  отца,  или
самого отца, который побежден какой-то неодолимой силой.
     Наконец тень выбралась из воды, стала на краю водопада,
а  затем  двинулась к Сабриэль знакомой вихляющей  походкой.
Она остановилась в нескольких шагах от Сабриэль и указала на
свой  рот. Рот открывался и закрывался, но из красной  пасти
не раздавалось ни звука.
      Сабриэль  подумала  и вынула из перевязи  Дайрим.  Она
осторожно подняла руку, чтобы зазвонить, опасаясь, что  звук
колокольчика встревожит все вокруг. Дайрим прозвенел,  чисто
и  звонко,  несколько его нот сложились в приятную  мелодию,
как разные разговоры складываются в шум толпы.
      Прежде  чем замерло эхо, Сабриэль позвонила  еще  раз.
Звон колокольчика, казалось, окружает тень, поднимаясь к  ее
голове и к немому рту.
      Эхо затихло. Сабриэль быстро спрятала Дайрим, чтобы он
-%  зазвонил  свою  собственную  мелодию,  и  вынула  Ранну.
Усыпляющий должен был сразу утихомирить оживившихся монстров
Смерти,   которые   уже   наверняка   двинулись   на    звон
колокольчика. Они могли быть очень опасными.
      Рот  человекоподобного создания задвигался и показался
язык, шевелившийся, как улитка. Раздалось невнятное рычание.
И вдруг существо заговорило голосом Аборсена:
     - Сабриэль! Я надеялся, я ждал, что ты придешь!
      -  Отец!..  - начала Сабриэль, глядя все-таки  на  дух
отца, а не на говорящего. - Отец...
     Она упала на колени и заплакала. Пройти весь этот путь,
преодолеть  столько препятствий и найти отца в  ловушке,  из
которой  его  нельзя  освободить! Она не  знала,  что  можно
заточить пленника внутри Ворот!
     - Сабриэль! Дочка, замолчи! У нас нет времени на слезы.
Где твое физическое тело?
      -  В  резервуаре, - всхлипывая, ответила  Сабриэль.  -
Рядом с твоим. Внутри алмаза защиты.
     - А Смерть? Керригор?
      -  Там  никого  из них не было, но Керригор  где-то  в
Жизни. Только не знаю, где именно.
      - Да, я знаю, он появится, - пробормотал Аборсен чужим
ртом.  -  Боюсь,  он  будет рядом с резервуаром.  Нам  нужно
двигаться  очень быстро. Сабриэль, ты помнишь,  как  звонить
двумя колокольчиками одновременно? Мозраэлем и Кибетом?
     - Двумя колокольчиками? - растерянно спросила Сабриэль.
-  Возбуждающим и Гуляющим одновременно? - Она не знала, что
такое возможно.
       -  Подумай,  -  сказал  Аборсен.  -  Вспомни.  "Книга
Мертвых".
     В памяти стали медленно перелистываться страницы книги,
будто  листья  падали с дерева от порыва ветра. Колокольчики
могут  звонить в паре или даже сразу несколько в том случае,
если звонит не один волшебник. Но это очень рискованно...
      -  Да,  -  медленно сказала Сабриэль. -  Я  вспомнила.
Мозраэль и Кибет. Они тебя освободят?
     Долго не было ответа.
      -  Да.  На  время. Надо сделать то,  что  должно  быть
сделано. Поторопись.
      Сабриэль  кивнула, не пытаясь понять, что  только  что
сказал отец. Подсознательно она всегда боялась того, что дух
Аборсена  слишком долго был разлучен с его телом  и  слишком
давно  погружен в царство Смерти. Он никогда не будет  снова
истинно  живым. Но при этом она сознательно не  давала  волю
этим мыслям.
     Сабриэль вложила меч в ножны, спрятала Ранну и вытащила
Мозраэля  и  Кибет. Это были два очень опасных колокольчика,
тем  более в таком соединении. Она освободила свое  сознание
от    всех   мыслей   и   чувств,   сконцентрировавшись   на
колокольчиках. Затем привела их в действие.
      Мозраэль  описал  над  головой Сабриэль  три  четверти
окружности,   а   Кибет   -   восьмерку.   Танец   колоколов
сопровождала   тревожная,  полная  диссонансов,   энергичная
мелодия. Какая-то сила повела Сабриэль к водопаду,  хотя  ей
e.b%+.al остаться на месте.
     И вот Аборсен стал освобождаться из западни в Четвертых
Воротах. Сначала высвободилась его голова, и он согнул  шею.
Затем  обозначились плечи, и он поднял над головой руки.  Но
Сабриэль  все шла вперед, пока не остановилась в двух  шагах
от  края,  пока не глянула вниз на бурлящую воду.  При  этом
звон  колоколов  все  звучал в ее ушах, заставляя  двигаться
вперед.
     Наконец Аборсен был свободен! И в тот же миг он кинулся
к  Сабриэль,  прижал ладони к отверстиям в  колокольчиках  и
заставил  их замолчать. Наступила тишина, и отец  с  дочерью
обнялись на краю обрыва у Четвертых Ворот.
      -  Получилось,  - сказал Аборсен. Его глубокий  родной
голос  окутал  теплом, как в детстве. - А  теперь  нам  надо
быстро  возвращаться в Жизнь. Прежде чем  Керригору  удастся
осуществить свои замыслы. Дай-ка мне Саранет...  Нет,  держи
наготове меч и Ранну. Пошли!
     Аборсен пошел впереди, Сабриэль последовала за ним. Она
не   отрываясь   смотрела  на  отца,   разглядывая   любимые
очертания, волосы, падающие на плечи, своеобразную щетину на
давно не бритых щеках. Он был в такой же одежде, как у  нее,
в  плаще с серебряными ключами. Правда, раньше он казался ей
выше.
      - Отец! - воскликнула Сабриэль, стараясь не отставать.
-  Что же произошло? Что за планы у Керригора? Я не понимаю.
Ты  знаешь,  что  я  имею в виду. Старое  Королевство!  Я  -
единственный   из   Аборсенов,  который   не   ведает,   что
происходит! Почему? Почему?
     - На эти вопросы нет простого ответа, - сказал Аборсен,
на  секунду  оглянувшись через плечо. - Я  оставлял  тебя  в
Анселстьерре  по двум причинам. Во-первых,  там  ты  была  в
безопасности.  Я  уже потерял твою мать, и было  только  две
возможности  сохранить  тебя живой  и  невредимой  в  Старом
Королевстве: либо ты должна была всегда быть со  мной,  либо
жить  в  моем доме - практически в тюрьме. Я не мог  держать
тебя  при себе, потому что жизнь в Старом Королевстве  после
смерти  Регента становилась все хуже и хуже, и это  началось
еще  за  два  года  до твоего рождения. А во-вторых,  Клэйры
посоветовали мне оставить тебя в колледже. Они  сказали,  им
будет нужен кто-нибудь, кто знает Анселстьерру. Тогда я  еще
не понимал зачем, но теперь, мне думается, я знаю.
     - Так почему же? - спросила Сабриэль.
      -  Из-за  тела  Керригора, - ответил  Аборсен,  -  или
Рогира,  если называть его настоящим именем. Он  никогда  не
стал  бы  по-настоящему мертвым до тех пор, пока  его  тело,
сохраняемое Свободной магией, находилось бы где-то в  Жизни.
Каждый  Аборсены с момента разрушения Великих  Камней  искал
это  тело, но никто из нас, включая меня, не мог его  найти,
потому что мы не могли предположить, что оно в Анселстьерре,
очевидно, где-то поблизости от Стены.
       Они  подошли  к  Третьим  Воротам.  Аборсен  произнес
заклинания. Сабриэль было странно слышать их и ощущать  себя
сторонним наблюдателем.
      Перед  ними  выросли  ступени, разрезавшие  водопад  и
bc,  -.  Аборсен  быстро двинулся вверх,  перешагивая  сразу
через  две  ступеньки. Сабриэль старалась не отставать.  Она
очень устала, у нее ныли все мышцы.
      -  Бежим?  -  спросил  Аборсен. Как  только  кончилась
лестница, он взял дочь за плечо удивительно знакомым жестом,
как он делал это раньше, когда она была маленькой девочкой и
он, навещая ее в школе, устраивал пикники в лесу.
      Рассекая туман, они бежали впереди Волны все быстрее и
быстрее.  Ноги уже не слушались Сабриэль, казалось,  она  не
выдержит и упадет.
      Но  она  выдержала,  и  Аборсен  произнес  заклинание,
которое открыло им путь сквозь Вторые Ворота.
       -   Как  я  уже  говорил,  -  продолжал  Аборсен,  не
останавливаясь  ни  на секунду, - Керригор  никогда  не  мог
делать все, что хочет, пока Аборсены искали его тело. Все мы
неоднократно отправляли его обратно в Смерть, даже к Седьмым
Воротам,  но  это только усугубляло проблему.  Он  с  каждым
разом становился все сильнее, потому что разрушались меньшие
из  Великих  Камней и Королевство приходило в упадок.  А  мы
становились все слабее.
     - Кто это "мы"? - спросила Сабриэль.
      -  Потомки  Великой Хартии, которых зовут  Аборсены  и
Клэйры,  ведь  королевская линия угасла.  И  есть,  конечно,
остатки Строителей Стены, те, в ком еще сохранилась сила, не
потраченная  на создание Стены и Великих Камней,  -  ответил
Аборсен.
       Он   обошел  край  водоворота  и  двигался  прямо   к
пространству за Вторыми Воротами. Отец двигался так  быстро,
что  было  ясно  -  эта дорога ему хорошо знакома.  Сабриэль
недоумевала,  по  каким признакам он так точно  знает,  куда
идти.  Возможно,  когда она в течение тридцати  лет  походит
этим путем, она так же легко станет тут ориентироваться.
      -  Итак, - продолжал Аборсен, - у нас наконец появился
шанс разделаться с Керригором раз и навсегда. Клэйр направит
тебя  к  его  телу, ты уничтожишь его и затем  изгонишь  дух
Керригора,  который к этому моменту сильно  ослабнет.  После
этого  ты  можешь вывести ожившего принца из  забвения  и  с
помощью потомков Создателей Стены восстановить Великие Камни
Хартии.
       -   Оживший   принц...   -  произнесла   Сабриэль   и
почувствовала, что неожиданно начинает все понимать. - Не он
ли стоял в виде деревянной статуи на носу корабля? Не его ли
дух был заточен в Смерти?
      - Незаконнорожденный и, возможно, немного сумасшедший,
-  равнодушно  ответил Аборсен. - Но в нем есть  королевская
кровь. Что ты сказала? О, да... Ты хочешь сказать...
      -  Да,  -  грустно ответила Сабриэль.  -  Он  назвался
Тачстоуном.  Сейчас он ждет нас в резервуаре. Около  Камней,
вместе с Моггетом.
     Впервые Аборсен задумался.
      -  Это  все меняет, - сказал он, печально вздохнув.  -
Керригор  заманил  меня  в резервуар, чтобы  воспользоваться
моей  кровью  и  разрушить Великий Камень,  но  мне  удалось
защититься, поэтому он довольствовался тем, что поймал  меня
"  ловушку  Смерти.  Он думал заманить  тебя  моим  телом  и
использовать твою кровь, но его ловушка оказалась  не  такой
крепкой,  как  он  рассчитывал, и я  нарушил  его  план.  Но
теперь,  если  принц  там, у Керригора есть  новый  источник
крови для разрушения Великой Хартии...
      - Он находится под защитой алмаза, - сказала Сабриэль,
внезапно почувствовав страх за судьбу Тачстоуна.
      - Этого может оказаться недостаточно, - мрачно ответил
Аборсен.  -  С  каждым днем, проведенным в  Жизни,  Керригор
становится все сильнее. Скоро он будет в состоянии разрушить
самую  сильную защиту Свободной магии. Расскажи мне,  с  кем
остался принц? Кто такой Моггет?
     - Моггет? - снова удивилась Сабриэль. - Я встретила его
в  нашем  доме! Он кто-то из Свободной магии,  облаченный  в
шкуру  белого  кота,  на нем красный ошейник  с  миниатюрным
Саранетом...
      -  Моггет,  - медленно повторил Аборсен, будто  что-то
мешало  ему  произнести это слово. - Это потомок  Создателей
Стены, их последнее произведение или их ребенок - кто знает,
возможно,  даже  ему  это неизвестно. Интересно,  почему  он
существует  в  облике кота? Полагаю, это один из  защитников
принца. Нам надо торопиться!
      -  Я  думала, что быстрее двигаться уже невозможно!  -
воскликнула   Сабриэль.  Ей  не  хотелось  показывать   свою
слабость,  но  отец будто не замечал, что с ней  происходит.
Его занимало только то, что было связано с Керригором.
      Однако  Аборсен внезапно остановился  и  крепко  обнял
Сабриэль.
     - Я знаю, что не был идеальным отцом, - тихо сказал он.
-  Это  свойственно всем нам. Когда мы стали Аборсенами,  мы
многое потеряли. Чувство ответственности перед народом грубо
подавило наше чувство любви и заботу о самых близких  людях.
Трудности и враги уничтожили в нас нежность и мягкость,  наш
кругозор  сузился. Ты моя дочь, и я всегда  любил  тебя,  но
теперь я ожил на очень короткое время, только на время сотни
сотен  ударов моего сердца - не больше, и я должен  выиграть
битву  против ужасного врага. Я теперь не отец  Сабриэль,  а
старый Аборсен, дающий дорогу молодому. Но за всем этим  все
равно живет моя любовь.
      -  Сотня сотен ударов, - прошептала Сабриэль, и по  ее
лицу покатились слезы. Она тихонько высвободилась из объятий
отца, и они двинулись вперед, к Первым Воротам, к Жизни -  и
к резервуару.

                    ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

      Тачстоун  уже видел и слышал посланцев Смерти.  Вокруг
раздавалось  жуткое  завывание, равномерные  хлопки  руками,
грохотание  костей и всплески воды от падающих в нее  кусков
отвалившейся плоти. Самым ужасным было вытье, от него волосы
на  голове  поднимались дыбом. Тачстоун никогда в  жизни  не
присутствовал при кораблекрушении, но теперь он понимал, как
могут кричать сотни матросов на тонущем корабле.
       Слуги  Смерти  были  уже  совсем  близко,  это   была
*.+%!+ni  oao масса теней. Тачстоун не мог понять,  что  они
делают, пока Моггет, который видел в темноте, не сказал:
      - Они выстраиваются в две линии и образуют коридор,  -
кот шептал, хотя необходимость в шепоте давно отпала. - Этот
коридор Рук Смерти протянулся от Северного входа до нас.
      -  Тебе видна дверь с лестницы? - спросил Тачстоун. Он
уже   не   испытывал  страха,  теперь  и   он   видел,   как
выстраиваются,  будто  на  параде,  смрадные  чудовища,   Он
подумал,  что  должен  был погибнуть в этом  резервуаре  уже
давным-давно.  Просто  его смерть была  отложена  на  двести
лет...
     - Да, видна, - ответил Моггет, его глаза горели зеленым
огнем.  -  Оттуда  вышло  высокое чудище,  полыхающее  синим
пламенем.  Это Мордикант. Теперь он скрючился  над  водой  и
ждет,  как  собака,  появления своего  хозяина.  С  лестницы
вырываются  клубы тумана. Это старые трюки Свободной  магии.
Интересно, зачем он так старается произвести впечатление?
       -  Рогир  всегда  был  очень  напыщенным,  -  заметил
Тачстоун, как будто они обсуждали кого-то за званым  обедом.
-  Он  любил,  когда все обращали на него  внимание.  Он  не
изменился, став Керригором, чудовищем Смерти.
      -  Он знает, что ты здесь, - сказал Моггет. - Он плохо
выглядит,  видно,  очень  торопился,  когда  создавал  тело,
которое   теперь  носит.  Вряд  ли  оно  кому-нибудь   может
понравиться.
      Тачстоун  вздохнул,  пытаясь не думать  об  этом.  Ему
сейчас важно было понять: если он выйдет из алмаза защиты  и
кинется  в безумную атаку на Керригора, сможет ли  его  меч,
даже  со  знаками  Хартии на нем, поразить колдовскую  плоть
монстра?
      Что-то  задвигалось  в  воде,  и  Руки  ускорили  темп
завывания  и  хлопков.  Клочья  тумана  медленно  плыли   по
коридору, который они образовали.
      -  Он  играет с нами, - выдохнул Тачстоун, удивившись,
что  может  говорить. Его сердце колотилось  так,  будто  он
пробежал   целую   милю.  Шум,  который  производили   Руки,
неожиданно перекрыл ужасный рев, и Тачстоун отпрыгнул назад.
Рев усиливался и стал почти невыносимым. Из тумана выступила
огромная тень.
     Тачстоун закричал, отбросил в сторону свечу, поднял меч
и  опустился  на колени так, что почти по грудь  оказался  в
воде.
     - Мордикант! - завопил Моггет, отпрыгнул от Тачстоуна и
бросился к замороженной Сабриэль.
     Мордикант натолкнулся на алмаз защиты, на вытянутый меч
Тачстоуна,  и  от  этого столкновения в  стороны  посыпались
серебряные  искры. Тачстоун потерял равновесие  и  ушел  под
воду,  пуская пузыри. Он в ужасе представил себе, что  через
секунду  Мордикант навалится на него, и вынырнул из  воды  с
такой силой, что почти взлетел в воздух.
     Алмаз не был поврежден, Мордикант отступил в коридор из
Рук.   Они  замолчали,  но  раздался  другой  звук,  который
Тачстоун сначала не мог расслышать, потому что у него в ушах
еще была вода.
      Это  был  смех,  смех, раздающийся из тумана,  волнами
раскатывающийся по воде и все ближе и ближе придвигавшийся к
Тачстоуну.
      -  Братишка, тебя напугал мой пес? - сказал  голос  из
тумана.

                             ***

      -  Ой!  -  крикнула  Сабриэль, почувствовав  на  своем
физическом  теле  когти  Моггета. Аборсен  смотрел  на  нее,
удивленно подняв брови.
      -  Кто-то тронул мое тело в Жизни, - объяснила она.  -
Похоже, это Моггет. Там что-то случилось?
     Они стояли на краю Смерти, на границе с Жизнью. Никто в
Смерти  не пытался их остановить, и они легко прошли  Первые
Ворота.  Возможно,  все  чудовища  дрогнули  при  виде  двух
Аборсенов... Сейчас они остановились. Сабриэль  не  понимала
почему. Казалось, Аборсен хотел увидеть то, что происходит в
Жизни.  Он  будто что-то подслушивал, наклонив тело  вперед,
приложив ухо к несуществующей двери.
      А  Сабриэль стояла, как солдатик, стерегущий  отца  от
напастей  из  Смерти. Разбитые Камни открыли  здесь  широкую
дорогу  в  Жизнь,  и Сабриэль понимала, что  многие  исчадия
Смерти пытались воспользоваться этой "дырой". Но ее опасения
были  напрасны.  Никого не было с ними рядом,  только  серая
река с ее всплесками и водоворотами.
      Аборсен  закрыл глаза, сосредоточившись на  внутреннем
видении, и тронул Сабриэль за руку.
      - Почти пора... - тихо сказал он. - Когда мы выйдем, я
хочу,  чтобы  ты  взяла Тачстоуна и бежала  с  ним  к  Южной
лестнице. Тебя ничто, ничто не должно остановить! Как только
вы подниметесь по лестнице, взбирайтесь на Дворцовый холм, к
Западному  двору. Там сейчас пустое поле -  Тачстоун  должен
знать,  как  к  нему пройти. На поле должно стоять  Бумажное
Крыло...
      -  Бумажное Крыло! - воскликнула Сабриэль. - Но я  его
разбила...
      -  Оно  было  не  единственным, - ответил  Аборсен.  -
Аборсен, который создал летательный аппарат, кажется,  сорок
шестой,  обучил этому умению других. В любом случае Бумажное
Кры