потеющая личность ростом шести с половиной  футов.  Габариты
стража были таковы,  что  казалось  странным,  что  эта  громадина  способна
самостоятельно передвигаться.
   - Мы обменялись именами, и поэтому я приветствую вас на  борту  "Сурового
щита", господа. Меня зовут Дрейит Уфи, я - Главный Оружейный Мастер корабля.
Вижу, у вас два наших меча. Был бы признателен, если бы вы  их  вернули.  Вы
тоже, Мофер. И остальные воины. Возвратите мне все  оружие  и  доспехи.  Что
касается других воинов, прислать ли девок, которые разденут их?
   Мне показалось, что Мофер покраснел.
   - Мы, признаюсь, напали на этих людей, приняв их за болотных червей.  Они
убедили нас в обратном. Умифит, Иор, Уэтч, Гобшот, Пнатт и Строт должны быть
раздеты. Теперь они стали топливом.
   Упоминание о топливе подсказало мне ответ на вопрос, почему дым  из  труб
был  таким  омерзительным  и  почему  все  на  борту  было  покрыто  липкой,
маслянистой пленкой. Дрейит Уфи пожал плечами:
   - Примите мои поздравления, господа. Вы - хорошие воины. Ваши  противники
были ловки и неплохо обучены.
   Он говорил вежливо, но я понял, что он очень недоволен и Мофером, и всеми
остальными. Разговоров об  автомате  фон  Бека  не  поднималось,  поэтому  я
почувствовал нас в некоторой безопасности, когда Мофер снял с себя доспехи и
оказался в простой грязной рубахе и штанах. Затем  мы  двинулись  следом  за
хранителем портовых складов на верхнюю палубу  города-корабля.  Корабль  был
переполнен людьми и очень  напоминал  средневековый  город.  Люди,  грязные,
бледные  и  какие-то  болезненные,  были  повсюду:  на  улицах,  мостках,  в
проходах, на тротуарах. Они несли на спинах  тюки  и  ящики,  окликали  друг
друга, переругивались, сплетничали. Их одежда была испачкана сажей,  которая
сыпалась отовсюду, забивалась в рот, покрывала кожу. К тому  времени,  когда
мы вышли на открытый ночной воздух и зашагали по длинному мостику  над  тем,
что походило на рыночную площадь, мы оба сильно закашлялись, из глаз потекли
слезы, из носа закапало. Мофер понял, как плохо нам приходится, и засмеялся:
   - Рано или поздно ваш организм приспособится. Посмотрите на меня!  Ни  за
что не угадаете, что половина праха мертвецов  нашего  корабля  уже  в  моих
легких!
   И он снова засмеялся. Я прижался к поручням мостика, который раскачивался
от движения корабля.  Над  головой  я  видел  человеческие  фигуры,  которые
карабкались  по  такелажу,  здесь  ощущалась  постоянная  занятость  всех  и
каждого. Время от времени их тела освещались вспышками раскаленной  сажи  из
труб. Иногда отдельные части  снастей  охватывало  пламя,  и  горящие  куски
падали прямо на палубу. Фон Бек покачал головой:
   - Это омерзительное и грубое сооружение представляет собой, тем не менее,
чудо  безумной  технической  мысли.  Вероятно,  мы  имеем  дело  с   паровым
двигателем.
   Мофер услышал слова фон Бека и горделиво заметил:
   - Фолфеги славятся своими научными знаниями. Мой  отец  был  Фолфегом  из
рода Раненого Лангуста. Именно он соорудил  котлы  большой  Сияющей  Мшистой
Ящерицы, которая преследовала ллабарна Крейма до Края. Корабль  возвратился,
как известно всем в Маашенхайме, без единого члена экипажа на  борту  -  все
были убиты, а двигатели продолжали работать. Эти двигатели  вернули  корабль
Раненому Лангусту.
   В дни войны между кораблями наше судно  завоевало  четырнадцать  стоянок,
включая Рваное Знамя, Дрейфующий Торф, Освобожденного Омара, Акулу-Охотницу,
Сломанное Копье и другие корабли.
   Фон Бека эти слова заинтересовали больше, чем меня.
   - Вы называете ваши жилища стоянками? Ведь, как мне  кажется,  это  всего
лишь полоски суши, между которыми плавают корабли.
   И снова хранитель портовых складов смутился.
   - Именно так. Якорным стоянкам дают название по  тому  предмету,  который
они больше всего напоминают на карте. По очертаниям.
   - Ну конечно, - ответил фон  Бек,  снова  приложив  ко  рту  платочек.  -
Извините, я сразу не сообразил.
   - Можете задавать любые вопросы, - постарался проявить любезность  Мофер,
- ведь мы обменялись именами, и нам" запрещено сообщать вам только Святое.
   Теперь мы подошли к мостику, и перед нами  оказалась  подъемная  решетка,
сплетенная из прочных железных  прутьев,  сквозь  которую  мы  могли  видеть
большой зал, тускло освещенный лампами. Мофер выкрикнул  команду  -  решетка
поднялась, пропуская нас. Зал был богато украшен. Сюда  почти  не  проникала
сажа из топок корабля. Прозвучал звук трубы (весьма неприятный на слух, надо
сказать), и из затененной галереи над головой послышался голос:
   - Приветствую наших почетных гостей. Пусть они пируют  сегодня  вместе  с
Бароном Капитаном и остаются с нами до Мессы.
   Говорившего мы почти не видели, вероятнее всего, он был лишь герольдом. В
другом  конце  зала  на  широкой  открытой  лестнице  появился  низкорослый,
коренастый человек с лицом призера кулачного боя. Его манеры явно говорили о
том, что он очень агрессивен по натуре, но изо всех сил старается сдерживать
свой воинственный темперамент. У груди он держал шапочку, расшитую  сложными
золотыми, красными и синими узорами, брюки на толстых  ногах  были  украшены
разноцветными шарами, а шляпы, подобной  той,  что  красовалась  у  него  на
голове, я никогда прежде не видывал. Это было сооружение наподобие  цилиндра
с узкими  полями.  Вероятно,  ее  чем-то  набили  изнутри.  Цвет  шляпы  был
горчичным и настолько ярким, что слепил мне глаза. Я едва сдержал смех.
   Хозяин этого костюма считал свое одеяние не  только  впечатляющим,  но  и
роскошным; спускаясь с лестницы, он сделал учтивый жест, как бы здороваясь с
нами, потом повернулся к Моферу Горбу:
   - Вы уволены, хранитель портовых складов. Надеюсь, вам  сообщат,  что  вы
больше не отвечаете  за  снабжение.  С  вашей  стороны  было  непростительно
принять наших гостей за болотных червей. В результате  вы  потеряли  хороших
помощников.
   Мофер Горб низко поклонился:
   - Принимаю ваши претензии, Барон Капитан.
   Корабль неожиданно  содрогнулся,  казалось,  он  издает  тяжкие  стоны  и
жалобы. Нам пришлось схватиться за что попало, чтобы не упасть. Потом  Мофер
Горб продолжил:
   - Я передам свои полномочия следующему  по  команде  и  прикажу  изловить
хороших червей для наших котлов.
   Хотя я лишь туманно представлял себе, о чем идет речь,  в  желудке  снова
возникли позывы к рвоте. Мофер Горб быстро вышел из зала, и решетка с  шумом
опустилась, а Барон Капитан шагнул к нам.
   -  Я  -  Аримиад-наам-Слифорд-иг-Фортан,  Барон  Капитан  этого  корабля,
счетовод Хватающей Руки. Для меня  большая  честь  принимать  вас  и  вашего
друга.
   Он обращался напрямую  ко  мне  с  некоторой  примирительной  интонацией.
Видимо, он заметил удивление на моем лице и улыбнулся:
   - Знаете то имя, которое вы назвали  моему  хранителю  портовых  складов,
было лишь частью ваших титулов, как  я  понимаю,  ибо  вы,  очевидно,  сочли
унизительным  для  себя  представиться  полным  вашим  именем  перед   таким
ничтожеством, как он. Однако, как Барон Капитан, я имею право  обращаться  к
вам так, как всем нам известно, по крайней мере здесь, в нашем  Маашенхайме,
не так ли?
   - Вы знаете мое полное имя, Барон Капитан?
   - Да, конечно, ваше высочество. Я знаю о вас из литературы. Все читали  о
ваших походах на рейдеров  Тайнура.  О  ваших  поисках  Старого  Пса  и  его
ребенка. О тайнах, которые вы разгадали в Диком Городе.  И  о  многом-многом
другом. Вы такой же герой Маашенхайма, ваше высочество, как и вашего родного
Драахенхайма. У меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлив принимать  вас
в своем доме, и отнюдь не стремлюсь при вашей помощи рекламировать себя  или
этот корабль. Хочу, чтобы вы окончательно поняли, что мы действительно горды
принимать вас здесь, на борту нашего корабля.
   Мне с трудом  удавалось  сдержать  улыбку,  глядя,  как  этот  неприятный
маленький  человечек  делает  неуклюжие   и   довольно   противные   попытки
продемонстрировать хорошие манеры. Я решил, что мне следует вести себя более
высокомерно, ведь от меня ожидают именно подобного поведения.
   - И как же вы намерены называть меня?
   - О, Ваше Высочество! - проговорил  он.  -  Ведь  вы  -  Принц  Фламадин,
Избранный Владыка Валадека и герой всех Шести Земель Колеса!
   Наконец-то я, кажется, услышал свое имя. И снова испугался, что  от  меня
ожидают большего, чем то, на что я способен.
   - Вы и от меня скрыли этот большой секрет, Принц Фламадин,  -  язвительно
заметил фон Бек.
   Но ведь я еще раньше  рассказал  ему  о  всех  своих  обстоятельствах.  Я
многозначительно поглядел на него.
   - Итак, господа, вы должны принять мое  приглашение  и  быть  гостями  на
пиру, который я для вас приготовил, - объявил Барон Капитан Аримиад и указал
в дальний конец зала.
   Одна из стен медленно поднялась вверх,  и  нашему  взору  открылась  ярко
освещенная  комната,  посреди  которой  стоял  дубовый   стол,   уставленный
тарелками с угощениями довольно мерзкого вида. Я постарался избежать взгляда
фон Бека и стал просить провидение, чтобы на столе нашлось хоть  что-нибудь,
пригодное для меня.
   - Я понимаю, дорогие  господа,  -  продолжал  Аримиад,  провожая  нас  до
приготовленных мест за столом, -  что  вы  решили  путешествовать  на  нашем
корабле и что цель вашего путешествия - Месса.
   Поскольку мне было страшно любопытно узнать,  что  же  это  за  Месса,  я
кивнул.
   - Мне кажется, вы ищете новых приключений, - говорил тем временем хозяин.
Его огромная шляпа опасно закачалась, когда он уселся рядом со  мной.  Запах
от него исходил почти такой же отвратительный, как и от  его  работников.  Я
знал, что этот человек не только презрительно относился к  хорошим  манерам,
но едва ли вообще знаком с самыми обычными правилами приличия. Более того, я
был убежден, что, если бы он не рассчитывал извлечь какую-то выгоду для себя
из нашего пребывания на корабле, он бы запросто перерезал нам глотки, а тела
бросил в топки своих паровых котлов. Я испытал облегчение от  того,  что  он
распознал меня как Принца Фламадина (или по ошибке посчитал меня Принцем), и
решил воспользоваться его гостеприимством как можно короче. Во время пира  я
спросил его, через сколько дней мы доберемся до места проведения Мессы.
   - Дня через два. Ведь  вы  наверняка  хотите  попасть  туда  раньше,  чем
соберутся все остальные, не правда ли? Кроме того, мы можем усилить скорость
передвижения. Простая регулировка механизма и увеличение подачи топлива...
   Я торопливо покачал головой:
   - Два дня меня вполне устраивают. На эту Мессу приезжают все?
   - Представители всех Шести Земель, как вам известно, ваше высочество.  Я,
конечно, не могу отвечать за отдельных необычных посетителей нашей Мессы. Мы
устраиваем ее, как вы знаете, в Маашенхайме, в том месте, где земли сходятся
вместе. Каждый год, со Дня Перемирия, когда наконец прекратилась война между
кораблями.  В  соответствии  с  Перемирием  явятся,  конечно,  многие,  даже
болотные черви, эти ужасные отщепенцы, не имеющие  ни  кораблей,  ни  своего
жилища. Да, они могут прийти и не попасть в топку. В остальном  же  компания
подберется вполне приличная, все знатные  господа.  Никто  не  запретит  вам
присутствовать. Считайте, что "Суровый щит" - ваш!
   - Весьма обязан, Барон Капитан. Слуги приходили  и  уходили,  ставили  на
стол ужасные кушанья. Мне показалось, что отказ от угощения здесь не  сочтут
оскорблением. Я обратил внимание, что фон Бек так же,  как  и  я,  отважился
отведать только салат из болотных растений.
   - Простите меня, Барон Капитан, - впервые заговорил фон  Бек.  -  Уверен,
что  его  высочество  сообщил  вам,  что  я  лишился  памяти  из-за  ужасных
обстоятельств, в которых оказался. Не скажете ли, о каких других  землях  вы
говорите?
   Мне очень понравилась прямота фон Бека и прекрасная выдумка насчет потери
памяти, которая снимала многие наши проблемы.
   - Как известно  его  высочеству,  -  сказал  Аримиад  с  едва  скрываемым
нетерпением, - у нас существует  Шесть  Земель  Колеса:  Маашенхайм  -  наша
Земля; Драахенхайм, Земля, которой правит Принц Фламадин, когда он, конечно,
не путешествует по другим частям света, - Кивок в мою  сторону.  -  А  также
Гнеестенхайм, Земля Женщин-Призраков. Есть еще три:
   Барганхайм, на который претендует медвежье  племя  урсинов;  Флуугенхайм,
народом которого руководит Летающий Остров, и Рутзенхайм, у воинов  которого
светящаяся кровь. И, конечно, Центральная Земля - оттуда никто не приходит и
туда никто не осмеливается пойти.  Мы  называем  ее  Землей  Альптруменхайм,
Землей Болот Ужаса. Ну как, теперь вспомнили, граф фон Бек?
   - Да, вполне, Барон Капитан. Благодарю. У меня и в  лучшие  времена  была
плохая память насчет наименований.
   Мне  показалось,  что  Барон  Капитан  испытал  облегчение,  когда  снова
повернул ко мне свою недовольную физиономию. Он едва  удерживался  в  рамках
вежливости.
   - Будет ли присутствовать на Мессе ваша невеста? Или же Принцесса Шарадим
осталась охранять ваши владения, пока вы в отъезде?
   - А, вот вы о чем, - ответил я, оправившись от растерянности, которую  не
сумел скрыть. - Принцесса Шарадим. Пока не могу ответить.
   И в этот момент откуда-то из глубины сознания я услышал  слова:  Шарадим!
Шарадим! Фардрейка надо освободить!"
   Я сослался на усталость и попросил Барона Капитана проводить меня  в  мою
комнату. Она соседствовала с комнатой фон Бека.
   - Плохо себя чувствуете, герр Дрейкер? Боитесь, что они разоблачат вас  и
на Мессе появится настоящий принц? - с тревогой спросил меня фон Бек.
   - О, я почти не сомневаюсь, что я и есть настоящий принц,  друг  мой.  Но
меня поразило Другое. Единственное имя, которое я  услышал  в  этом  мире  и
которое мне знакомо, - это имя женщины, с которой я действительно помолвлен!
   - Тогда вас не смутит, когда вы встретитесь с ней воочию.
   В ту ночь я едва сомкнул глаза. Я почему-то боялся заснуть.

Глава 3

   На следующее утро я поднялся не без труда. Ночь была наполнена  видениями
и галлюцинациями, образами  поющих  женщин,  сражающихся  воинов,  голосами,
которые звали и Шарадим, и меня, произнося мое имя на разные лады.
   Я заканчивал утренний туалет, когда  пришел  фон  Бек  и  сказал,  что  я
неважно выгляжу.
   - Вам постоянно снится прежняя жизнь?
   - Не постоянно, - отвечал я, - но часто. Фон Беку выдали  свежую  одежду.
Однако он неловко чувствовал себя в мягкой кожаной рубахе и кожаных  брюках.
На плечах красовалась куртка из более  толстой  кожи,  на  ногах  -  высокие
сапоги.
   - В этом одеянии я похож на опереточного разбойника, - заявил он.
   Его  явно  забавляла  ситуация,  в  которой  мы  оказались,   и,   должен
признаться, мне нравилось его общество. Во всяком случае, он  отвлекал  меня
от тревожных размышлений о предопределении и обреченности.
   - Эта одежда хотя бы чистая! О, вижу, они  принесли  горячую  воду.  Нам,
вероятно, очень повезло. Вы так расстраивались вчера вечером,  что  я  забыл
поблагодарить вас за помощь. - Фон Бек протянул руку:
   - Предлагаю вам свою дружбу.
   Мы обменялись рукопожатием.
   - Я рад иметь компаньона, вроде вас. Не ожидал такого  везения.  Читал  о
многих чудесах, происходящих на Срединных Болотах,  -  продолжал  он,  -  но
никак не думал, что увижу этот огромный и неуклюжий корабль. Я встал сегодня
пораньше и осмотрел машинное отделение. Как топорно  все  сделано.  Конечно,
это паровой двигатель, и он действует и выполняет свою работу. Вы никогда не
видели столько цилиндров и клапанов  на  таком  раннем  этапе  исторического
развития! Двигатель,  должно  быть,  чрезвычайно  старый,  поэтому  одно-два
столетия назад в нем  кое-что  усовершенствовали:  повсюду  заплаты,  грубая
сварка, следы неуклюжего ремонта. Котлы и печи  циклопических  размеров,  но
какая при этом производительность! Ведь эта махина  все-таки  двигается;  ее
водоизмещение  не  меньше,  чем  у  вашего  прославленного   лайнера   "Куин
Элизабет", а ведь корабль лишь частично поддерживается водой.  Конечно,  его
работа зависит в большей степени от человеческого фактора.  Должен  сказать,
что мое инженерное образование ограничено одним годом  учебы  в  техническом
колледже. На этом настоял отец. У него были передовые взгляды.
   - Более передовые, чем у моего, - ответил я. - Я ни  черта  не  смыслю  в
подобных механизмах. А жаль. И дело вовсе не в том, что  у  меня  было  иное
призвание. В мое время была востребована  магия  или  то,  что  в  двадцатом
столетии назвали подобным термином.
   - Моя семья тоже имеет отношение к магии, - сказал  фон  Бек,  иронически
улыбнувшись.
   И  граф  фон  Бек  рассказал  мне  об  истории  своей  семьи  начиная   с
семнадцатого века. Как выяснилось, его  предки  всегда  имели  средства  Для
путешествий по разным землям и разным мирам с иными законами жизни.
   - Всегда существуют общие закономерности в жизни  параллельных  миров,  -
добавил он, - но мы не пересекаем их границ, разве что специально  вторгаясь
туда.
   Вот почему он искал помощи того, кого называл "Сатаной"  в  своей  борьбе
против Гитлера. Сатана помог ему добраться до Срединных Болот  и  подсказал,
что в болотах он может найти способ победить канцлера.
   - Тот ли это Сатана, которого низвергли с небес, или же он является малым
божеством, лишенным свободы божком, я так пока и не выяснил. Тем не менее он
помог мне.
   Я испытал некоторое облегчение: фон  Бек  не  станет  вмешиваться  в  мою
жизнь, некоторые факты  которой  стали  теперь  ему  известны.  Область  его
воздействия, казалось, едва ли включала сверхъестественные явления, хотя  он
принимал  как  само  собою  разумеющееся  существование   жизни   в   других
измерениях.
   Фон Бек уже успел частично исследовать этот корабль. Он повел  меня  вниз
по скрипучим деревянным коридорам того, что я мысленно назвал дворцом Барона
Капитана. Мы вышли в гостиную, завешанную какими-то стегаными одеялами. Судя
по качеству этих одеял, они были сработаны в другом  мире.  Посредине  стоял
деревянный стол. Я попробовал кусочек  соленого  толченого  сыра,  черствого
хлеба, глотнул жидкого  йогурта  и,  наконец,  остановился  на  относительно
чистой воде в кувшине и сваренных вкрутую яйцах неизвестных мне птиц.  Потом
прошел вслед за  фон  Беком  через  проходы  и  узкие  коридоры  на  мостки,
проложенные между двумя мачтами. Мостки так сильно раскачивались, что у меня
закружилась голова и  мне  пришлось  схватиться  за  поручни.  Далеко  внизу
матросы занимались своей работой. Я  заметил,  что  тачки  возили  животные,
похожие на волов, слышал женщин,  перекликавшихся  из  окна  в  окно,  видел
детей, игравших с собаками на нижней палубе. И повсюду клубился дым,  иногда
полностью закрывая видимость. Временами  ветер  относил  дым  в  сторону,  и
открывался общий вид на  жизнь  корабля.  Тогда  можно  было  ощутить  запах
болота,  расстилавшегося  вокруг,  по  которому   медленно   и   тяжеловесно
продвигался "Суровый щит".  Маашенхайм,  хоть  и  представлял  собой  ровную
низменность   преимущественно    серо-зеленого    цвета,    был    по-своему
привлекателен. Облака редко и ненадолго рассеивались над  болотами,  но  тот
свет, который просачивался сквозь них, постоянно менял  тональность,  всякий
раз по-новому освещая лагуны, болотные заводи, узкие полоски суши - стоянки,
как называли их эти кочевники. Стайки странных красивых  птиц  пробегали  по
воде и щебетали в тростнике. Иногда они высоко взлетали в небо и уносились к
далеким горизонтам. В отличие от них, местные животные торопливо продирались
через заросли травы и тростника,  лишь  изредка  поднимая  головы  из  воды.
Больше всего меня поразило существо, похожее на выдру, но крупнее ее. Как мы
узнали позднее, это существо называлось ваасар-Хунд. Я понял, что  язык,  на
котором  здесь  говорили  и  которым  я  свободно  владел,  был