й приведет к господству Германии
в мире?
   - Чаша не может говорить, герр Доктор, - неожиданно заявил Гитлер. -  Что
если взять ее в руки? Тогда истина раскроется вам. Разве не так?
   - Нет-нет-нет! - Герингу удалось наконец подняться  с  колен,  он  тяжело
задыхался. Глаза покраснели, из носа капало, по подбородку тянулась  длинная
струйка слюны. -  Существует  девушка.  Девушка,  которая  охраняет  Грааль.
Рейнмейцен, да? Я знаю. Из Вагнера... - И он мерзко захихикал.
   Мне трудно  было  поверить,  что  эти  существа  были  теми,  кто  оказал
колоссальное влияние на историю моего мира. Они вели  себя,  как  неразумные
дети. Разумеется, глубоко в натуре  каждого  скрывается  инфантильность.  Но
дети верят, что могут достигнуть огромной власти над миром, не  платя  ничем
за эту власть. А ценой часто  становится  рассудок  того,  кто  стремится  к
власти. В каком-то  отношении  эти  трое  больше  походили  на  гротеск,  на
карикатуры людей, которыми они когда-то  были,  чем  те  несчастные  мутанты
Хаоса, набросившиеся на нас раньше. Понимали они это или нет? Если понимали,
неужели у них не убавилось желания остановиться, чтобы не сгинуть  в  полной
тьме безумия?
   - Да, - произнес Адольф  с  почти  смехотворной  многозначительностью.  -
Рейнмейден. Валькирии. Сам Вотан. Эта чаша - лишь знак их присутствия.
   Нелепая дискуссия продолжалась еще несколько минут. Полагаю, они сами  не
ожидали такого исхода. Ритуалы, которые они исполняли, служили укреплению их
убежденности в правоте совершаемых действий. Мрачное подземелье под  стенами
нюрнбергского  замка,  специальные  одеяния,   заклинания   -   все   должно
способствовать оживлению слабеющей веры, опиравшейся лишь  на  наркотическое
опьянение, быть подспорьем в поддержании надежды на собственное  мистическое
предназначение.
   Я понял, что Грааль вовсе не появился в ответ  на  призыв  Геббельса.  Он
появился потому, что там присутствовали мы или, точнее, фон Бек.
   Я  взглянул  на  своего  друга:  он  находился  в  трансе  и  не  отводил
остановившегося взгляда от Грааля.
   Гитлер шагнул вперед, маленькое  лицо  фюрера  стало  вдруг  серьезным  и
решительным.  Сияние,  исходившее  от  чаши,  подчеркивало  его   нездоровую
бледность. Я не мог поверить, что столь  ущербной  личности  позволено  даже
смотреть на Грааль, не то что прикасаться к нему.
   И вот руки, уже обагренные кровью миллионов, протянулись к поющему кубку,
глаза  отражая  волшебный  свет,  сверкали,  как  драгоценные  камни,   губы
раскрылись.
   - Понимаете ли вы, друзья мои, что это - источник  энергии,  который  так
нам нужен. Это сипа, которая позволит нам одолеть любого врага.  Евреи,  как
всегда, смотрят в другую сторону, стремясь создать атомную бомбу.  Мы  нашли
бомбу здесь, в Нюрнберге. Мы нашли ее  в  самой  сердцевине  нашей  духовной
цитадели! Вот энергия, способная уничтожить всю  планету  или  построить  ее
заново и так, как мы этого захотим! Как ничтожно то, что называют наукой!  У
нас есть нечто несравненно более могущественное! У нас есть Вера! У нас есть
Сила, более великая, чем Разум! У нас  есть  мудрость,  превосходящая  любые
знания! У нас есть сам Святой Грааль! Чаша Беспредельного Могущества! - Руки
Гитлера, похожие на черные клешни, были готовы схватить нечто столь  чудесно
святое, что мне стало физически нехорошо от одной этой мысли.
   Но внезапно Чаша запела громче. Тональность  пения  изменилась,  возникли
ноты  тревоги  и  предостережения.  И  в  этот   момент   пальцы   диктатора
прикоснулись к сияющему золоту.
   Крик Гитлера прозвучал громче пения чаши. Он упал навзничь и зарыдал. Его
пальцы почернели,  будто  кожа  сгорела  до  костей.  Потом,  как  маленький
мальчик, он сунул пальцы в рот и сел на пол.
   Геббельс нахмурился. Он тоже протянул руки к чаше,  но  более  осторожно.
Снова Грааль зазвучал предупреждающе.  Геринг,  закрыв  лицо  руками,  начал
отступать.
   - Нет, нет! Я не враг тебе!
   - В наши намерения вовсе не входит  насильно  похитить  чашу.  Мы  только
искали возможности припасть к источнику мудрости, - Геббельс старался, чтобы
его голос звучал успокоительно-благоразумно.
   Он был явно напуган. Огляделся, будто искал пути к побегу.  Тем  временем
его хозяин оставался на полу и, не выпуская пальцев изо рта, бормотал  нечто
нечленораздельное.
   Опасаясь того, что чаша  исчезнет  так  же  внезапно,  как  появилась,  я
протянул к ней руки и тут же сообразил,  что  при  ярком  свете  меня  могут
увидеть. Гитлер уже обернулся ко мне и  прикрыл  глаза  рукой,  чтобы  лучше
разглядеть меня. Решение пришло мгновенно: надо брать чашу!
   - Фон Бек, - распорядился я, - только вы, я уверен, сможете  взять  ее  в
руки. Хватайте  чашу.  Это  наш  ключ  к  Мечу  Дракона.  Ну  же,  фон  Бек,
действуйте!
   Три нациста стали приближаться к нам.  Но  они  явно  не  были  абсолютно
уверены, что мы - призраки.
   Геринг уставился на Алисаард - ему почудилось, что он видит Рейнмейден.
   - Послушайте! - вскричал он.  -  Вы  узнаете  меня?  На  каком  языке  вы
говорите - на верхненемецком?
   Алисаард не могла его понять. Она показала на дверь.
   - Она пытается подсказать нам правильное решение, - снова заявил  Геринг.
- Она указывает. Да, указывает на восток!
   - Возьмите чашу, друг мой, - настойчиво велел я фон Беку.
   Я не имел представления, что будет с нами, если останемся здесь еще  хоть
на несколько минут. Поведение нацистов непредсказуемо. Если  они  убегут  из
помещения и запрут дверь - мы в ловушке.
   Наконец фон Бек внял моим словам. Он очень медленно взял прекрасную чашу.
Она лежала в его ладонях так уютно, будто всегда была тут. Пение  стало  еще
более приятным для слуха, источаемый аромат - сильнее; сияние ослабло.
   Я провел его и  Алисаард  мимо  растерянных  нацистов  к  двери.  Нас  не
пытались остановить, они пребывали  в  замешательстве:  то  ли  остаться  на
месте, то ли пойти следом за нами.
   - Оставайтесь, - сказал я им так, как если бы разговаривал с  собакой.  -
Оставайтесь здесь. Алисаард отодвинула засов на двери.
   - Да, - пробормотал Геринг. - Мы получили знак.
   - Но Грааль, - начал Гитлер, - ведь он - источник нашей власти...
   - Мы снова найдем его, - заверил его Геббельс. По-моему, меньше всего  он
хотел бы снова увидеть и Святой Грааль, и  нас.  Мы  угрожали  той  странной
власти, которой он обладал над своими товарищами  по  партии,  особенно  над
Гитлером.
   Мы закрыли за собой дверь. Могли бы и запереть ее, если бы смогли.
   - А теперь, - предложил я, - мы должны как можно скорее оказаться в  той,
первой комнате. Подозреваю, там путь обратно в Хаос.
   Фон Бек, держа в руках чашу, двигался  будто  в  трансе,  не  отрывая  от
Грааля взгляда. Его красивое лицо выражало святой восторг. Не знаю, по какой
причине, но его состояние тревожило меня.
   Мы беспрепятственно добрались до двери и, открыв ее, шагнули во  тьму.  Я
передвигался осторожно, за мной следом шла  Алисаард,  ведя  за  локоть  фон
Бека.
   Затем Алисаард закрыла дверь, и сияние Грааля наполнило комнату. Но кроме
своей тени на стене я насчитал еще три!
   Маленькое существо  оказалось  радом  со  мной.  Оно  усмехнулось  мне  и
приветственно взмахнул рукой.
   Кривой Джермес! На нем больше не было формы болотного солдата.
   Я взял его за руку.
   - Зачем вы здесь, Джермес? Вы принесли новости из Маашенхайма?
   - Я прежде всего на службе у Закона. У меня сообщение от Сепириса. -  Его
лицо стало мрачным, когда он добавил:
   - Да, и новости из Маашенхайма, новости о поражении.
   - Адельстейн? - Алисаард шагнула вперед. - Адельстейн пал?
   - Еще  нет,  -  печально  вздохнул  карлик,  -  но  Маашенхайм  полностью
уничтожен. Те, кто остался в живых, спрятались в цитадели урсинов. Но сейчас
Шарадим выслала самые крупные корабли, которые пройдут через Райские Колонны
и нападут на урсинов. В каждой захваченной стране царит произвол и  насилие.
В  Рутзенхайме  Красных  Плакальщиков  превратили  в  рабов,  их  принуждают
поклясться в верности  Хаосу,  в  противном  случае  убивают.  То  же  самое
творится в Флуугенсхайме и, конечно, в  Драахенхайме.  Сейчас  орды  Шарадим
оккупируют Гнеестенхайм. Элдрены и урсины  продолжают  сопротивляться.  Леди
Фализаарн, Принц Моранди Паг и Принц Гроаффер  Рольм  просили  передать  вам
слова поддержки и пожелание успеха. Если Шарадим и ее  приспешники  захватят
Меч Дракона раньше вас, то очень скоро Хаос прорвется и  участь  Адельстейна
будет решена. Более того, женщины элдрены уже никогда  не  воссоединятся  со
своим народом... Слова Джермеса ужаснули меня.
   - А что известно о Шарадим и ее мертвом брате?
   - Я не слышал ничего, знаю только, что они вернулись в Хаос  -  завершить
какое-то дело...
   - Тогда и мы должны вернуться в Хаос, - решил я. - У  нас  есть  чаша,  о
которой говорил Сепирис. Теперь  нам  надо  найти  рогатую  лошадь.  Но  как
попасть обратно в Хаос, Джермес, не знаете?
   - Вы уже там, - несколько удивленно  произнес  Джермес  и  открыл  дверь.
Светило яркое солнце, приятно пахло  тропическими  фруктами,  повсюду  росли
экзотические растения с большими, мясистыми листьями; в глубь  леса  убегала
тропинка.
   Стоило нам  сделать  лишь  шаг,  как  в  тот  же  миг  Джермес,  дверь  и
нюренбергское подземелье исчезли.
   Лицо фон Бека выражало смятение.
   - Я не выполнил свой долг! Почему же вы допустили, чтобы я ушел оттуда?
   - В чем дело? - удивилась Алисаард. - Что случилось, мой дорогой?
   - У меня был шанс убить их! И я не воспользовался им!
   - Думаете, вы смогли бы убить их в присутствии этой чаши? Тем более у вас
не было никакого оружия.
   Он немного успокоился.
   - Но ведь то  была  единственная  возможность  их  уничтожить.  И  спасти
миллионы людей! Второго такого шанса у меня уже никогда не будет!
   - Можете не волноваться по этому поводу, - заверил я его. - Вы  выполнили
свой долг - но косвенно, в соответствии с методами Равновесия.  Обещаю  вам,
что теперь они уничтожат сами себя благодаря тому, что произошло  сегодня  в
хранилище. Поверьте мне, фон Бек, они теперь  так  же  обречены,  как  и  их
жертвы.
   - Это правда? - Он перевел взгляд с меня на чашу. Золотой сосуд больше не
светился, но все равно чувствовалась огромная мощь, исходившая от него.
   - Да, это правда, клянусь.
   - Я и не знал,  что  вы  обладаете  способностью  к  предсказаниям,  герр
Дейкер.
   - В этом  случае  -  обладаю.  Мои  предсказания  действительны  лишь  на
короткое время.
   Все трое эсэсовцев покончат с собой, и их тирания прекратится.
   - Значит, Германия и весь мир освободятся от них?
   - Да, от этого конкретного зла освободится. Освободится от  всего,  кроме
памяти об их жестокости и варварстве.
   - Я верю вам, - он глубоко вздохнул.  -  И  тогда  Сепирис  сдержит  свое
обещание?
   - Он сдержит обещание, как всегда. Ваша цель и его  совпадают.  Все  наши
действия связаны друг с другом, наши судьбы имеют  много  общего.  Действие,
предпринятое в одном параллельном мире мультивселенной, может дать результат
совершенно в  другом  временном  пространстве,  расположенном,  возможно,  в
тысячах  кто  знает,  каких  единицах  измерения  отсюда.  Сепирис  -  слуга
Равновесия. Насколько мне известно, их несколько - они  перемещаются  сквозь
миллиарды временных плоскостей и циклов мультивселенной. Никто из нас  не  в
состоянии знать всю картину или определить истинное начало или  конец.  Есть
циклы внутри циклов, схемы внутри схем. Возможно, это мироздание конечно, но
для нас, смертных, оно представляется бесконечным. Сепирис просто делает то,
что может, дабы ни Закон, ни Хаос не получали полного преимущества.
   - А как же Владыки Высших Миров? - спросила Алисаард. - Они могут  объять
все структуры?
   -  Сомневаюсь,  -  ответил  я.  -  Их  видение,  может  быть,  еще  более
ограниченно в каком-то отношении, чем даже наше видение. Бывает,  что  пешка
добивается большего, чем король или ферзь.
   Фон Бек покачал головой, потом спокойно проговорил:
   -  Интересно,  наступит  ли  когда-нибудь  время,  когда  боги  и  богини
перестанут воевать друг с другом?
   - Такие периоды возможны в циклической истории миллиардов миров. Наступит
время, когда Владыки Высших  Миров  и  весь  механизм  космической  мистерии
прекратят свое существование. Тайна их разрушения, как мне кажется, лежит  в
нас, хотя нам еще только предстоит  осознать  собственное  могущество.  Вот,
наверное, почему они так боятся смертных.
   - И что же это за могущество? Хотя бы намекните нам,  Вечный  Воитель,  -
Алисаард умоляюще взглянула на меня.
   - Полагаю, это просто сила, способная постигнуть мультивселенную,  причем
необязательно сверхъестественная.
   Джунгли внезапно превратились  в  океан  расплавленного  стекла,  который
бушевал вокруг под порывами ветра, но не обжигал нас.
   Фон Бек закричал, споткнулся, с трудом удержав  чашу  в  руках.  Алисаард
подхватила его и помогла подняться на ноги. Я бросился к своим спутникам.
   - Достаньте Акторис! - крикнул я Алисаард. - Пусть он  снова  укажет  нам
тропу!
   В тот момент, когда девушка сунула руку в мешок за камнем,  Грааль  опять
начал петь. Теперь он пел совсем по-иному,  не  так,  как  прежде,  мягче  и
спокойнее. Стеклянный океан медленно стих.  Волны  улеглись,  и  мы  увидели
тропу, которая пролегала между ними.
   Держа перед собой чашу Грааля, фон Бек повел нас вперед к берегу. На  нас
воздействовала сила, гораздо  более  могучая,  чем  влияние  Акториса.  Сила
Закона и Равновесия. Очевидно все, происшедшее с нами до настоящего момента,
было под контролем Сепириса. Но каков же смысл этого действия?
   Мы подошли к берегу. Взобравшись на дюны, мы  оглядели  равнину,  которая
тянулась перед нами бесконечным зеленым ковром. Мы  обернулись  -  океан  из
стекла исчез. Позади нас уже не было дюн, только  ровная,  плоская  равнина,
такая же, как и впереди.
   Я  увидел  человека   -   он   неторопливо   приближался   к   нам.   Его
черно-серебристые одежды чуть шевелил  легкий  ветер.  По  седым  волосам  и
облику  патриарха  я  узнал  эрцгерцога  Баларизаафа.   Он   остановился   и
приветственно поднял руку.
   - Простите меня, но я не подойду к вам ближе.  Тот  предмет,  который  вы
несете, смертельно опасен  для  моего  здоровья!  -  Он  улыбнулся,  как  бы
подшучивая над самим собой. - Должен признать: мне не  нравится  присутствие
этого предмета на моей земле. Если вы  готовы  меня  выслушать,  то  я  могу
предложить вам сделку.
   - Я не желаю иметь дела с Хаосом, - ответил я. - Разве вы  этого  еще  не
поняли? Он усмехнулся в ответ.
   - О, Вечный Воитель, как плохо  вы  разбираетесь  в  самом  себе.  Бывали
времена, и еще будут, когда вы поклянетесь в верности именно Хаосу...
   - Могу вас заверить, эрцгерцог Баларизааф, - упрямо продолжил я, - что  в
настоящий момент у меня нет никаких обязательств перед Хаосом.  Я  сам  себе
господин и намерен таковым остаться.
   - Да, вы всегда были таким, Воитель, независимо от того, на чьей  стороне
служили. В этом, как мне кажется, и  заключается  секрет  вашего  выживания,
Поверьте мне, я испытываю  только  восхищение...  -  Он  прокашлялся,  будто
смутился собственным словам. - Я уважаю ваши убеждения, Господин Воитель. Но
я предлагаю изменить вашу судьбу на период по меньшей  мере  одного  полного
цикла мультивселенной, спасти себя от  ужасных  переживаний,  уже  известных
вам. Заверяю, если вы откажетесь сейчас, то впереди вас ждет еще больше боли
и страданий.
   -  Мне  говорили,  что  судьба  одарит  меня  тихим,  мирным   местом   и
возможностью быть снова с моей Эрмижад, -  сказал  я  с  твердым  намерением
сопротивляться его аргументам,  какими  бы  разумными  и  надежными  они  ни
казались, - Короткая передышка, отсрочка, не более того. Служите мне,  и  вы
получите почти все, о чем мечтаете. Причем немедленно.
   - Эрмижад?
   - Точно такую же, как она, вы  даже  и  не  заметите  разницы.  Даже  еще
красивее. И она будет обожать вас, как никого другого раньше.
   Я рассмеялся, что крайне удивило его.
   - Вы воистину Владыка  Хаоса,  эрцгерцог  Баларизааф.  У  вас  богатейшее
воображение. Вы убеждены,  что  все  смертные  жаждут  той  власти,  которой
обладаете вы. Я же  люблю  индивидуальность  в  ее  сложности.  Я  пришел  к
пониманию этого с тех пор,  как  начал  страдать  от  галлюцинаций,  которые
создает это место, воздействуя на человеческий мозг. Если я не смогу  узнать
женщину, которую любил, мне не нужна замена. И мне нет дела до  того,  любит
она меня или нет! Я люблю Эрмижад такой, какая она есть.  Если  же  я  смогу
воссоединиться  с  ней,  хотя  бы  на  короткое  время,  то  это  более  чем
справедливо после всего пережитого мною.
   - В таком случае у вас есть, что попросить у меня. Мне  же  надо  от  вас
немногое:  примите  Меч  Дракона  от  моего  имени.  С  женщинами  элдренами
практически покончено.  Шарадим  и  Фламадин  правят  всеми  Шестью  Землями
Колеса. Если вы окажете мне эту небольшую услугу, чтобы я  мог  присоединить
эту небольшую часть мультивселенной под свой контроль, тогда я  сделаю  все,
что смогу, чтобы вернуть вам  Эрмижад.  А  здесь  игра  закончена,  Господин
Воитель. Мы выиграли. Что еще вы  можете  сделать?  Вам  же  предоставляется
возможность немного позаботиться  о  себе  самом;  Зачем  же  вечно  быть  в
пасынках у собственной судьбы, верно?
   Да,  соблазн  был  велик,  не  скрою,  и  все  же   мне   нетрудно   было
сопротивляться Баларизаафу после того, как я увидел отчаянное  выражение  на
лице Алисаард. Отказавшись выполнить долг перед элдренами, я лишусь права на
воссоединение с женщиной, которую любил. Я обратился к фон Беку:
   - Друг мой, не могли бы вы немного приблизить чашу Грааля  к  эрцгерцогу,
чтобы он смог получше разглядеть ее.
   Баларизааф издал ужасный, гневный и одновременно испуганный возглас.  Фон
Бек начал приближаться к нему с чашей в руках, и кожа  на  лице  эрцгерцога,
казалось, стала вспучиваться, будто кипела. За считанные секунды  Баларизааф
сменил тысячу лиц, и ни одно из них не было человеческим.
   Потом он вдруг исчез.
   Обессиленный, я упал на колени, дрожа всем  телом  и  всхлипывая.  Только
теперь я понял,  чему  я  сопротивлялся,  как  желанно  было  для  меня  его
предложение.
   Друзья помогли мне подняться.
   Холодный ветер прошелестел по высоким травам. Ветер, как мне  показалось,
был порожден не Хаосом, а влиянием Грааля. Я еще  раз  поразился  могуществу
чаши, которая действовала и в самом сердце Хаоса.
   - Она здесь, - прошептала Алисаард, - рогатая лошадь здесь.
   Прямо к нам, высоко  подняв  голову,  будто  приветствуя  нас,  двигалось
животное, шкура которого переливалась то серебром, то  золотом.  Лоб  лошади
был увенчан рогом. Алисаард восхищенно улыбнулась,  когда  лошадь  доверчиво
подошла к ней и ткнулась носом ей в руки.
   Чей-то, знакомый голос, но не голос эрцгерцога Баларизаафа произнес:
   - Теперь я возьму чашу.
   Перед нами стоял Сепирис. Я  заметил  боль  в  его  глазах.  Он  протянул
большую черную руку к фон Беку.
   - Она моя, - возразил фон Бек.
   - Чаша не принадлежит никому, - строго и даже гневно ответил  Сепирис.  -
Чаша - объект власти и могущества.  Всякий,  кто  попытается  завладеть  ею,
будет наказан за жадность и глупость. Я не  ожидал  услышать  от  вас  таких
слов, граф фон Бек!
   Фон Бек наклонил голову.
   - Простите  меня.  Герр  Дейкер  сказал,  что  вы  дали  мне  возможность
запустить механизм самоуничтожения нацизма.
   - Да, это так. Теперь нацисты включены в неумолимый ход судьбы  благодаря
вашим смелым действиям здесь. Вы много сделали для своего народа, фон Бек.
   Глубоко вздохнув, фон Бек вручил чашу Грааля Сепирису.
   - Благодарю вас. Я могу считать свою миссию выполненной.
   - О да. Если желаете, можете вернуться в свою страну и свое время. У  вас
нет обязательств пер