вной ли корабль взбунтовать? - Ар-Шарлахи  понизил  голос  до
предела, и все же вопрос прозвучал скорее насмешливо, чем испуганно. - А  от
каравана как собираешься отрываться?
   Алият прерывисто вздохнула, с тоской глядя на прыгающую в низкой  широкой
прорези красноватую равнину.
   - Шарлах... - беспомощно произнесла она.
   - А что он может? Он сейчас один, шайка рассеяна, кораблей у него нет...
   Да если бы даже и были! .. -  Ар-Шарлахи  приостановился  и  с  интересом
посмотрел на Алият. - А ты, я гляжу, сильно его любишь, - заметил он чуть ли
не с завистью. - Можно сказать, на все пошла, собой пожертвовала...
   - Шарлах - мужчина...  -  равнодушно  отозвалась  Алият.  С  таким  видом
говорят о чем-то само собой разумеющемся.
   - А я? - невольно спросил он.
   Алият вскинула голову и, должно быть, хотела сказать очередную  резкость,
как вдруг взгляд ее стал несколько растерянным.
   - Тебя не поймешь... - нехотя призналась она. - Моря не боишься...
   Ар-Шарлахи невесело усмехнулся:
   - Как можно бояться того, чего нет? Смерть  это,  бессмертие  или  просто
много воды - какая нам разница, если туда все  равно  не  добраться!  ..  Не
думаешь же ты, что я и впрямь найду выход к морю?
   - На что же ты тогда надеешься?
   Теперь уже затосковал Ар-Шарлахи. С надеждами дели обстояло  из  рук  вон
плохо.
   - Жду, когда колесо отвалится, -  буркнул  он,  с  запоздалым  сожалением
вспоминая набегающий прямо по курсу красно-черный обломок. Не  скомандуй  он
тогда рулевым - глядишь, и впрямь запороли бы колесико...
   - У всех кораблей сразу?
   - Послушай, - сказал он сквозь зубы. - Что бы ты там , ни затевала, твоим
сообщником я все равно не стану. Считай меня  трусом,  шутом,  пьяницей,  но
пойми ты: я ненавижу бунт! Я ненавижу кровь! .. Все, о чем я мечтаю, -  это,
чтобы меня оставили в покое!
   Недоуменно сдвинув брови, Алият пристально смотрела на Ар-Шарлахи.
   - Нет, все-таки ты дурак... - с сожалением решила она наконец. -  Ну  кто
же теперь оставит тебя в покое?
   К вечеру под колесами зашипели белые барханы Чубарры. Ветер стих.  Быстро
схлынули серые сумерки, и наступила  ночь  -  беспокойная  ночь  полнолуния,
толкающая людей на отчаянные дела и опрометчивые поступки.  Именно  в  такие
ночи удаются самые дерзкие грабежи и дворцовые перевороты. Разбойничья  злая
луна становится идеальным диском,  и  особенно  четко  обозначается  на  нем
голубоватый контур верблюдицы - матери четырех верблюдов, на которых  предки
спустились когда-то с  горных  отрогов  Харвы.  Души  погонщиков,  обитающие
теперь на луне, слетают в эту ночь  на  землю,  чтобы  смутить  покой  своих
потомков, лишить их сна, нашептать  безрассудные  замыслы...  И  предкам  не
объяснишь, что  времена  изменились  и  что  слово  ?разбой?  для  выученика
премудрого Гоена означает вовсе не подвиг, а нечто совсем иное.
   А следующей ночью луна пойдет на ущерб, тревога понемногу уляжется,  душа
прояснится...
   Караванный был настолько мудр, что не рискнул ползти в  ночном  безветрии
черепашьим шагом -  приказал  сделать  остановку  до  утра,  надеясь  завтра
воспользоваться господствующим здесь восточным ветром и двинуться в путь под
всеми парусами.
   Облитые жидким серебром корабли припали к светлому от луны песку  подобно
четырем огромным скорпионам. Ар-Шарлахи не спалось. Он  сидел  ссутулившись,
как бы разрезанный пополам полосой холодного света, бьющего в пол из широкой
амбразуры, и с тоской думал о том, что будет завтра. Сколько еще времени ему
удастся морочить голову досточтимому Хаилзе, делая  вид,  что  и  впрямь  не
может отыскать проход в скалах, который был где-то здесь?..
   В противоположном углу зашуршали, зашевелились смутные  белые  складки  -
Алият тоже маялась бессонницей. Наконец села, звякнув цепью.
   - Оказывается, горы такие высокие... - расстроенно сказала она. - Как они
там вообще жили?..
   -Кто?
   - Предки... и верблюды...
   - Да не жили они там, - сказал Ар-Шарлахи. - В горах долго не  проживешь:
снег, лед...
   - Но они же спустились с гор!
   - Правильно. Спустились. А в горах не жили. Они пришли из-за гор,  с  той
стороны, понимаешь?
   Некоторое время Алият с озадаченным видом переваривала услышанное.  Мысль
о том, что у гор может быть еще какая-то  другая  сторона,  судя  по  всему,
никогда не приходила ей в голову.
   - А откуда ты все это знаешь? - подозрительно спросила она.
   Ар-Шарлахи усмехнулся.
   - Я долго учился в  Харве,  -  пояснил  он;  -  Большей  частью,  правда,
пьянствовал, но и учился тоже... В промежутках между загулами...
   - Расскажи, - внезапно потребовала Алият.
   - О чем? О загулах?
   - Нет. О горах. Что там, с той стороны?
   - Видишь ли... - сказал Ар-Шарлахи. - С  горами  -  как  с  морем.  Никто
ничего в точности не знает, но спорят - чуть ли не до драки. У одного  моего
знакомого, досточтимого Гейки в домашней коллекции  хранился  свиток,  якобы
собственноручно  исписанный  Арегугом-тем  самым,  которого  еще  при  жизни
прозвали безбожным-Все это, конечно, чепуха, никакой Арегуг к  этому  свитку
даже и не прикасался, но все равно документ интереснейший...
   Лицо  Ар-Шарлахи  над  приспущенной  почти  до  кончика   носа   повязкой
оживилось, морщины на лбу разгладились.
   - Так вот, - продолжал он, - если верить свитку, за горами точно такой же
мир, только пустынь в нем почти нет - там в основном степи. Предки наши жили
в предгорьях, очень похожих на Харву, строили города, торговали. Кораблей  у
них не водилось, зато были верблюды... И вот лет двести с  лишним  назад  на
них напали...
   -Кто?
   -  Враги,  естественно.  Правда,  нападение  было  как  бы   вынужденным.
Пришельцы сами уходили из-под удара,  их  тоже  согнали  со  своей  земли...
Понимаешь, там, за  горами,  все  племена  пришли  в  движение,  один  народ
вытеснял другой, и наши предки в итоге оказались прижаты к предгорьям...
   - А почему?..
   - В смысле: что явилось первым толчком?.. - Ар-Шарлахи несколько замялся.
   - Тут я даже не знаю, насколько можно верить этому  свитку...  Уж  больно
сведения  там...  даже  не  сомнительные,  а...  сказочные,  что  ли...  Там
написано, что будто бы из моря...
   - Из моря?
   - Да. Надо полагать, что за горами тоже где-то есть море.., Так  вот,  из
моря вышли некие ?разрисованные? и принялись уничтожать  людей.  И  началась
такая вот сумятица...
   - Что это значит - ?разрисованные??
   - Понятия не имею. Вообще там дальше идут сплошные  небылицы.  Якобы  эти
выходцы из царства мертвых (думаю, что слово  ?море?  употреблено  именно  в
этом смысле) умели летать на огромных деревянных птицах, бросали огонь  чуть
ли не на несколько миль... Ну и так далее. Сказка-она и есть сказка. Главное
- что? Главное, что  наши  предки,  спасаясь  от  нашествия,  ушли  в  горы,
довольно долго плутали по ущельям и перевалам и наконец, погубив  по  дороге
всех верблюдов, вышли на эту сторону, в предгорья Харвы.
   - И их не преследовали?
   - Н-наверное, нет. Наверное, враги никогда до этого не видели гор  (вроде
тебя) и просто не решились углубиться...
   Алият задумалась.
   - А вдруг это все вранье? - вызывающе спросила она.
   - Да наверняка, - согласился Ар-Шарлахи. - Хотя... Всякое может быть...
   Они еще немного поговорили, а  потом  их  стало  клонить  в  сон.  Первой
прилегла Алият, выбрав по обыкновению самый темный угол, а потом,  глядя  на
нее, принялся устраиваться на ночлег и Ар-Шарлахи.
   Однако поспать им так и не удалось. Истошный человеческий вопль  ворвался
в не успевшее соткаться толком сновидение и подбросил обоих с пола. А  потом
словно  дрожь  прошла  по  деревянным  ребрам  ?Самума?.   Внизу   забегали,
загомонили, забренчали цепями. Приглушенный нарастающий  рев  прокатился  от
носа к корме.
   - Что происходит? - упавшим голосом спросил Ар-Шарлахи.
   Алият сидела неподвижно. Впервые темные глаза ее были широко раскрыты.
   Разбойница, казалось, обезумела от страха. Или от внезапной надежды.
   - Держи! Держи! .. - простонали где-то совсем рядом. -  Спрыгнет  сейчас!
..
   Послышались звуки борьбы, несколько  глухих  ударов,  потом  стремительно
приближающийся топот -  и  дверцу  распахнули  рывком.  Ар-Шарлахи  вскочил,
ударившись маковкой о низкий  потолок,  короткая  цепь  натянулась,  браслет
больно впился в запястье.
   Преследуемый по пятам кипящим лунным светом, в  отсек  ворвался  погонщик
?Самума?, молоденький и голорылый. Тот самый, что  заглянул  вчера  в  рубку
узнать, кто это скомандовал изменить курс. Он кинулся к узнику,  дрожа  всем
телом, вцепился мертвой хваткой в  рукав  плаща  и  завизжал,  как  подбитый
песчаный заяц:
   - Шарлах! Шарлах! Шарлах! ..
   Далее в дверцу, заслонив на миг лунное  кипение,  рыча,  ввалился  рослый
плечистый матрос. Прежде чем  Ар-Шарлахи  успел  выпростать  рукав  и  таким
образом освободить хотя бы одну руку,  блеснуло  железо,  ужаснул  хрустящий
удар, в лицо и на повязку брызнуло горячей кровью - и тонкий отчаянный  крик
погонщика прервался.
   ... Матрос стоял, медленно опуская тесак, и, казалось,  сам  не  понимал,
что произошло.
   - За что? - сдавленно спросил Ар-Шарлахи, тщетно пытаясь  разжать  хватку
теперь уже мертвых пальцев.
   Матрос поднял на  него  пустые,  наполненные  лунным  светом  глаза  -  и
попятился.
   - Ключ! - Голос Алият  щелкнул,  как  стальной  замок  иноземной  работы.
Быстро!
   Матрос спиной вывалился в дверцу, метнулся  вправо,  влево,  потом  вдруг
остановился и взревел, жалобно и угрожающе:
   - Ключ, вараны! У кого ключ? Шарлах не раскован! ..
   Рукав наконец удалось освободить, и тело убиенного мягко осело на пол,  в
черную, сверкающую под луной лужу.
   - Да что же это такое? - еле вымолвил Ар-Шарлахи.
   - Бунт, - произнесла сквозь зубы Алият. - Идиоты! До сих пор стоят...
   Сейчас ведь всех повяжут! Отрываться надо...
   Ар-Шарлахи со страхом поглядел  на  труп  молоденького  погонщика,  потом
резко повернулся к Алият:
   - Твоя работа?
   - С ума сошел! - сердито ответила она. - Когда бы я успела?..
   - Так кто же их тогда подбил?
   Белоснежная  повязка,  принявшая  в  лунном  свете  з„леноватый  оттенок,
шевельнулась, выдавая язвительный оскал.
   - Шарлах, конечно. Кому ж еще?..
   Почувствовав слабость, он привалился лопатками  к  переборке  и  едва  не
сполз по ней на пол, к мертвому погонщику. Весь ужас его положения проступил
вдруг с беспощадной ясностью. Никого теперь не убедишь, что головной корабль
взбунтовал не он. А самое страшное  заключается  в  том,  что  именно  он  и
взбунтовал. Само присутствие на борту разбойника Шарлаха уже порождало мысль
о мятеже... Да еще и в ночь полнолуния...
   Если за несколько секунд до этого у  него  еще  мелькала  мысль  покинуть
борт ?Самума?, как только снимут цепь,  то  теперь  Ар-Шарлахи  осознал  все
безумие этой затеи. Его тут же казнят как главаря - по закону пустыни...
   В отсек влезли два  матроса  с  ключами.  Спотыкаясь  о  мертвое  тело  и
немилосердно его топча, торопливо отомкнули браслеты.
   - Выбить колодки! - скомандовала Алият. - Каторжан - к ведущему барабану!
..
   Матросы растерянно уставились сначала на нее, потом на Ар-Шарлахи.
   Выполнять приказ женщины им еще не доводилось.
   - Делайте что сказано, - процедил Ар-Шарлахи.
   - Каторжане раскованы...
   - Какая разница? Палубных, каторжан, зеркальщиков - всех к барабану! ..
   Уходим, покуда целы! ..
   Один из матросов подхватился и опрометью бросился из отсека. Слышно было,
как он ссыпался по лесенке в трюм и заорал на весь корабль:
   - Шарлах велел; всех к барабану! Живей, живей, верблюд вас употреби! ..
   Медленно,  ужасающе  медленно  черная  громада   ?Самума?   двинулась   в
высветленную луной пустыню. Ар-Шарлахи выглянул из рубки. Караван еще стоял,
но в иллюминаторах и амбразурах уже мельтешили огни. Там  пока  недоумевали,
мысль о мятеже на  вожаке  казалась  слишком  дикой.  По  бледному  песку  в
направлении первого  корабля  бежали,  спотыкаясь  и  путаясь  в  просторных
плащах, две белые фигурки -  должно  быть,  уцелевшие  офицеры  с  ?Самума?.
Преследовать их не имело смысла...
   - Да что ж мы так ползем! .. - судорожно вздохнула Алият. -  Пешком  ведь
догонят...
   Ар-Шарлахи повернулся к преданно глядящему на него длинному  сутуловатому
матросу, поднявшемуся с ними в рубку без видимых на то причин. Должно  быть,
один из зачинщиков.
   - Запасные люльки есть?
   - Должны быть...
   - Подвесить и загрузить людьми!
   -Как?
   - Как хочешь! Под углом. - Ар-Шарлахи схватил с  доски  песочные  часы  в
медной оправе;  -  Держи!  Смена  -  через  каждые  три  оборота.  Сменяться
поярусно, чтобы движение не прекращалось, запомнил?
   Матрос принял часы, испуганно моргнул пару раз - и, открыв дверцу,  канул
в серую лунную мглу. Одобрительно хмыкнула Алият.
   - Как это все случилось?! -- с отчаянием спросил Ар-Шарлахи рулевых.
   - Караванный с Айчи повязку сорвал, нехотя объяснил один  из  стоящих  за
штурвалом. - Ну а тот его... А мы смотрим, терять, видим, нечего... Ну и...
   "Напьюсь, - угрюмо решил Ар-Шарлахи.  -  При  первом  удобном  случае.  У
караванного в каюте должно быть вино...?
   Он обернулся и снова припал к амбразуре заднего  обзора.  Караван  -  три
огромных черных скорпиона - уже приходил в движение, перестраиваясь в линию.
Погонят широким фронтом. Плохо...

Глава 8

МЕЖДУ ХАРВОЙ И КИМИРОМ

   Разбойничья злая луна хранила мятежников. Сразу оторвавшись  корпусов  на
десять, ?Самум? продолжал медленно и неуклонно выигрывать шаг за шагом. Если
на кораблях преследователей взбадриваемые вином и тростью каторжане ложились
к барабану,  как  принято,  в  две  смены,  то  на  подгоняемом  надеждой  и
страхом ?Самуме? перекладины толкала вся команда по очереди.
   А утром паруса рванул восточный ветер, шансы уравнялись.
   Ветер  мел  по  пустыне,  срывал  песок  с  гребней.  Небо   стремительно
выцветало,  становясь  из  пыльно-голубого  желтовато-белесым.  Погоня  была
подобна буре. Настигаемый караваном ?Самум? как бы прыжками, приседая, летел
по барханам Чубарры в дымном клубящемся облаке.  Песок  сеялся  по  настилу,
скрипел на зубах,  визжал  в  туго  сплетенных  волокнах  твердых  от  ветра
парусов...
   У штурвала, напряженно всматриваясь в кипящую за опущенными заслонками из
толстого кимирского стекла желтоватую муть, стояли одуревшие от усталости  и
бессонницы Ар-Шарлахи и длинный сутулый Рийбра,  главарь  бунтовщиков.  Двум
третям команды приказано было отдыхать  -  пользы  от  лишних  рук  пока  не
предвиделось.
   - Хоть бы из облака выйти... -  пробормотал  сутулый  мятежник.  -  И  не
повернешь... Нарочно по ветру гонит...
   - Кто? - вяло спросил Ар-Шарлахи.
   - Да караванный...
   - Как караванный? - Ар-Шарлахи тряхнул головой, пытаясь хотя  бы  отчасти
рассеять сонную одурь. - Разве его не убили?
   - Да нет... - смущенно и даже, пожалуй, виновато сказал Рийбра. - Ушел...
   Ар-Шарлахи вспомнил две спотыкающиеся фигурки, убегающие по  светлому  от
луны песку.
   - Вот оно что... - пробормотал он наконец, не зная,  пугаться  внезапному
этому известию или радоваться. С одной стороны, досточтимый Хаилза -  дурак,
и это внушает  надежду.  С  другой  стороны,  это  же  самое  обстоятельство
вызывает серьезнейшие опасения. Такой не отвяжется. Такой будет преследовать
до конца...
   - Все! - сказал Ар-Шарлахи. - Смена! .. Уже  глаза  закатываются...  Буди
Алият! И сам хоть немного вздремни.
   Не бросая штурвала, Рийбра дотянулся одной рукой до дверцы,  и  по  рубке
заметался  шершавый,  насыщенный  песчинками  ветер.  Окликнув  кого-то   на
просвистанной палубе, главарь  выкрикнул  приказ  именем  Шарлаха.  Кинулись
будить, звать... Вскоре в рубке появились протирающая глаза Алият  и  рослый
угрюмый матрос - кажется, тот самый, что прикончил тесаком погонщика.
   Гордый тем, что держал штурвал вместе с самим  Шарлахом,  Рийбра  уступил
место  у  рулевого  колеса  и  проводил  знаменитого  разбойника  до   каюты
караванного. Пол под ногами прыгал и пошатывался, так что Ар-Шарлахи  дважды
налетел на  косяк,  прежде  чем  попал  в  помещение,  принадлежавшее  ранее
досточтимому Хаилзе.
   Из последних сил  он  открыл  шкафчики,  поискал  вина  и,  не  найдя,  в
разочаровании повалился на низкое мягкое ложе.
   Разбудила его Алият, чем-то по обыкновению рассерженная.
   - А?.. - пробормотал он спросонья. - Что?.. Уже?..
   - Пока еще нет! - огрызнулась она. - Но скоро!
   - Что скоро? - Он сел, встревоженно  моргая.  Тряска  кончилась.  ?Самум?
медленно покачивало и накреняло.
   - Догонят скоро, вот что! ..
   Ар-Шарлахи вскочил. Передний иллюминатор был чист. Песчаная зыбь  Чубарры
осталась позади. Прямо по курсу  залегли  покатые  песчаные  холмы.  Пыльная
буря, поднятая погоней, летела теперь стороной, съедая правую половину мира.
Стало быть, удалось изменить курс.
   Выяснилось,  что  именно  эта  перемена  курса  чуть  было  не   погубила
преследуемых, причем совсем недавно. Караванный не зря постарался  раскинуть
свои корабли как можно более широким  фронтом,  и  когда  Алият,  отчаявшись
гнать ?Самум? почти вслепую, попыталась вывести его  из  пылевой  завесы,  с
правого борта подкралась ?Саламандра?, нынешний вожак каравана.  В  слепящем
блеске боевых щитов она взошла над барханами подобно второму солнцу, подобно
неслыханной белой звезде. К счастью, еще через несколько  мгновений  ?Самум?
перевалил гребень, и колючее злобное сияние  за  кормой  опало.  Теперь  уже
самой ?Саламандре? пришлось слегка менять курс, что и спасло мятежников.
   Тут на ?Самуме? едва не случился второй бунт: матросы во главе с  Рийброй
потребовали немедленно разбудить Шарлаха, пока эта женщина странными  своими
приказами не выдала их караванному с головой. Алият была вне себя.
   - Куда гонят? - сипло спросил Ар-Шарлахи, с  озабоченным  видом  проверяя
шкафчик рядом с алебастровой статуэткой государя. Непостижимый и всемогущий,
как всегда, был изображен с пучком молний в правой руке и свитком законов  в
левой.
   - В Кимир.
   Ар-Шарлахи замер на секунду, потом медленно обернулся, прижимая  к  груди
пузатенький запечатанный кувшинчик.
   - Так это же  замечательно!  -  заметил  он,  нашаривая  чашку.  -  Через
границу-то они за нами не увяжутся...
   - Если успеем добраться до границы.
   - Да уже,  можно  сказать,  добрались.  -  Ар-Шарлахи  снова  заглянул  в
иллюминатор. - Вот-вот ничьи пески пойдут...
   Он откупорил кувшинчик, осторожно, чтобы не пролить  ни  капли,  наполнил
чашку и против обыкновения осушил ее залпом, не смакуя.
   - Это которая по счету? - раздраженно осведомилась Алият.
   - Первая, сказал он и налил вторую.
   Спросонья вино ударило  в  голову,  и  Ар-Шарлахи,  поднимаясь  в  рубку,
несколько раз был вынужден схватиться за стену, слыша  при  этом  за  плечом
злобное ворчание Алият.
   В рубке  царила  тихая  паника.  Устремившиеся  к  Ар-Шарлахи  глаза  над
почтительно натянутыми повязками удивили его выражением  усталого  отчаяния.
Удивили и позабавили.
   - Не грустить! - прикрикнул он, твердым - по возможности - шагом ступая в
рубку.
   Матросы улыбнулись через силу. Шарлах шутить изволит. -  Еще  караван,  -
хрипловато выговорил один из них. - Наперерез идет...
   - Где? - изумился Ар-Шарлахи, пролезая к амбразуре, Действительно,  слева
по курсу стлалось еще одно пылевое облако солидных размеров. Кораблей  пять,
не меньше.!
   - Кимирцы... - с предсмертной тоской в голосе простонала Алият.  -  Ушли,
называется, через границу...
   - Может, кимирцам и сдадимся?.. - робко подал голос один из матросов.
   - Какая разница? У Харвы с Кимиром договор. Если  разбойник  бежит  через
границу, его выдают...
   Минута прошла  в  напряженном  молчании.  Уже  ясно  было,  что  караваны
сближаются под острым  углом  и  что  ?Самум?  неминуемо  окажется  в  точке
пересечения курсов.