есится. И он  действительно  онемел.  А
потом вдруг расхохотался.
   - Да-а... -  с  уважением  протянул  он,  отсмеявшись.  -  Ты  мне  сразу
показался весьма сообразительным человеком. Однако заранее  предупреждаю,  -
добавил он, снова становясь серьезным,  -  это  тебя  тоже  не  выручит.  Мы
перехватим вас в любом случае. Короче, так, Ар-Шарлахи... Ты мне по-прежнему
нравишься, но по-твоему не будет. Даю тебе время до полудня. Если увижу, что
ты сдвинулся к югу хоть на сотню шагов, прости, но я вынужден  буду  принять
меры. Удачи тебе! И благоразумия...
   Шорохи, шорохи, шорохи... Алият заглядывала в  глаза,  словно  собиралась
залезть в  них  целиком.  С  бледным  застывшим  лицом  Ар-Шарлахи  выключил
устройство и спрятал стержень в корпус.
   - Ну? - горестно спросил он. - Что?
   Алият передернула плечами, покосилась враждебно:
   - Куда угодно, только не в Кимир...
   Он усмехнулся через силу:
   - Племянницы опасаешься?
   Она не ответила. Ар-Шарлахи повалился на низкое  широкое  ложе  и,  сунув
устройство под подушку, стал смотреть  в  потолок.  Алият  присела  рядом  и
принялась успокаивающе оглаживать его горячий  лоб  своей  прохладной  сухой
ладошкой.
   - Да пошли они к верблюду в задницу! .. - злобно  проговорил  Ар-Шарлахи,
Разложу вот сейчас костер под трубами...
   Ладошка замерла.?
   - Не вздумай! Вот тогда они нас точно спалят!
   - Ну, пригрожу хотя бы! ..
   - Ты вон уже пригрозил! А он смеется...
   Ар-Шарлахи вздохнул  прерывисто  и  надолго  умолк.  В  дверь  царапнулся
растерянный Айча - спросить, какие будут приказания. Алият вышла из каюты  и
шепотом объяснила, что до полудня приказаний не будет. Главарь не в духе...
   - Прав был колдун, - расстроенно сообщил Ар-Шарлахи, когда она  вернулась
и  снова  присела  рядом.  -  Пришли  другие  и  прогонят  нас   отовсюду...
Представляешь: были - и нет нас. Развалины, обрывки пергамента... Ну  ладно,
Улькара мне не жалко, да и Гортку тоже. Но ведь был еще Гоен, был Арегуг...
   - О чем ты? - непонимающе спросила она. -Сам же говорил, что Арегуг давно
помер...
   - Да, - печально отозвался oн - И Гоен тоже! Правда, недавно.
   - Ну так.? - Она замолчала, будучи окончательно сбита с толку.
   - А они останутся, - сдавленно сказал  Ар-Шарлахи.  -Оплетут  все  своими
трубами, понаставят кивающие молоты... Знаешь... - Он приподнялся на  локте,
взглянул затравленно. - Мне вот кажется, не зря они боятся,  как  бы  мы  не
вышли к морю. Все-таки море - это, наверное, не просто много воды...
   - А что же? Бессмертие?
   - Не знаю... Может быть, и бессмертие. Только не для одного  человека,  а
для всей культуры, понимаешь?..
   - Нет, - честно призналась Алият. - Культура - это что?..
   Он хотел объяснить, но не успел. Рев и грохот  сотрясли  борта  ?Самума?.
Так рычат недра во время землетрясений, но только глуше и не столь  яростно.
Звонкий, перетирающий песчинки грохот прошел над пустыней двумя волнами.
   - Но ведь еще не полдень! .. - отчаянно крикнул Ар-Шарлахи, словно Тианги
мог его слышать.
   Он ждал удара, вспышки пламени, боли, но ничего  такого  не  последовало.
Грохот смолк. В ушах стоял  прерывистый  звон.  С  надеждой  переглянувшись,
Ар-Шарлахи и Алият выбрались из каюты  и  кинулись  к  лесенке,  ведущей  на
палубу.
   Снаружи все выглядело по-прежнему.  Так  же  сияли  по  правому  стремени
бесконечные трубы, так же морщинились  барханами  бесконечные  пески  слева.
Однако столпившиеся на палубе люди стояли чуть присев и  неотрывно  смотрели
куда-то на север, где  тоже  все  было  как  прежде:  песок  да  уходящие  к
горизонту трубы.
   - Что? - едва расслышав собственный голос, со страхом спросил Ар-Шарлахи.
   Стоящий рядом Илийза, так и  не  решаясь  выпрямиться,  повернул  к  нему
серое, изрубленное глубокими морщинами лицо. Нежно  просиял  старый  ожог  у
виска.
   - Птицы... - выдохнул он. - Железные... Оттуда туда...
   - Что еще за птицы? - Ар-Шарлахи  ошарашенно  проследил  направление  его
судорожного кивка (с юга на север) и  вдруг  оцепенел.  Над  горизонтом,  за
которым  должны  были  скрываться  кивающие  молоты,  медленно  и  беззвучно
вспухало и росло  вширь  огромное  темно-красное  пламя.  Потом  послышалось
низкое мощное ворчание отдаленных взрывов.
   - Вон они! .. - ахнул кто-то, то ли протягивая руку вперед, то ли пытаясь
ею защититься.
   ... Они приближались, стремительно и пугающе вырастая в размерах,  злобно
сверкающие и скорее похожие на рыб, нежели на птиц.  Или  даже  не  на  рыб.
Огромные плоские наконечники копий летели  над  песками.  На  пустыню  снова
рухнул глушащий визжащий грохот. Двумя стаями страшные птицы пронеслись  над
содрогнувшимся до ребер ?Самумом? и, уменьшаясь на глазах, истаяли бесследно
где-то на юге.
   ... Уши заложило. Не было  никаких  ощущений,  кроме  неодолимого  ужаса.
Наверное, прошло довольно много времени, прежде чем  Ар-Шарлахи  понял,  что
лежит, вжимаясь всем телом в настил и прикрывая голову руками.  Он  заставил
себя приподняться и осмотрелся. Казалось, палуба была завалена  белыми,  как
попало брошенными  мешками.  Потом  мешки  зашевелились,  из  белых  складок
осторожно выпутывались человеческие лица, смятые  страхом.  В  глазах  тлела
робкая надежда: неужто живы?..
   Ар-Шарлахи сделал над собой усилие и поднялся первым.  Ноги  не  держали,
под коленками зудела мелкая отвратительная дрожь.
   - Первый раз-то не так было  страшно...  -  озабоченно  бормотал  Илийза,
отлипая от настила. - Первый-то раз они стороной прошли...
   - Что это?.. - выдохнула Алият, уставившись в ту сторону, где только  что
скрылись стальные птицы. Потом резко обернулась  к  вздувающимся  на  севере
клубам огромного коптящего пламени.
   - Это?.. - Ар-Шарлахи был вынужден приостановиться. Голос  сел,  так  что
вместо первого слова он выдавил беспомощное слабое сипение. - Это война... И
за горами, и здесь... А это - те, с кем они воюют...
   Внезапно зрачки его расширились, и  Ар-Шарлахи  оглянулся  на  сияющие  в
сотне шагов трубы, потом - на пламя.
   - К ведущему барабану! Быстро! Уходим! Как можно дальше от труб! ..
   Его поняли и кинулись по местам. Ворвавшись к себе  в  каюту,  Ар-Шарлахи
выхватил из-под подушки разговорное устройство,  включил  и  долго  водил  с
надеждой подвижной металлической заклепкой вдоль боковой прорези.
   Шорохи, шорохи, шорохи... Наконец отложил черепашку  и  осел  на  краешек
ложа, до сих пор не решаясь поверить  в  то,  что  кивающих  молотов  больше
нет...

Глава 36

ПО ОБЛОМКАМ ЖЕЛЕЗНЫХ ПТИЦ

   Пламя на горизонте полыхало весь  день.  Медленно  бурлило,  вспучивалось
тяжелыми испятнанными копотью пузырями,  иногда  то  здесь,  то  там  лениво
взмывал алый язык и, оторвавшись от общей массы  огня,  какое-то  время  жил
самостоятельно, парил, шевелясь и кривляясь в черном дыму. Полнеба заволокло
гарью. Зловещей  своей  неспешностью  пламя  напоминало  пылевую  бурю,  что
наползала на ?Самум? два дня назад. Пожар Зибры рядом  с  ним  показался  бы
малым костерком.
   Странно, но сияющие трубы, вопреки опасениям Ар-Шарлахи, не взорвались  и
не воспламенились. Стройные, серебристые, они по-прежнему тянулись с  севера
на юг, словно огненная толчея за кормой не имела к ним никакого отношения.
   Команда ?Самума? ждала решения. Главарь затворился с Алият в своей  каюте
и, надо полагать, опять замышлял что-нибудь такое, от чего у добрых людей ум
за разум заходит. Маясь, бродили по палубе, сбивались  в  небольшие  группы,
Толковали вполголоса, поглядывая то на юг, то на север.
   - Стало быть, и на кивающие молоты управа есть... -  с  дрожью  в  голосе
говорил Ард-Гев, насупив густые сросшиеся брови. - Надо же страсть какая!  А
грохоту от них, грохоту! ..
   - Синие, скользкие... - презрительно передразнил кого-то Горха.  -  Нашел
чем пугать! .. Из моря ведь выпорхнули, не иначе...
   - А я так думаю, братцы, что это сам Шарлах птичек этих вызвал...
   На  говорящего  уставились  с  боязливым  недоверием.   Конечно.   Шарлах
заговоренный, вдобавок колдун, но не до такой же степени! ..
   - Сам слышал, как он кивающие молоты ругал: к морю, мол, не пускают... Ну
и вот...
   - Это где ж ты такое слышал?
   - А сквозь переборку...
   - Подслушивал, что ли?
   - Да как?.. - Говорящий смутился.
   - Ты смотри, - пригрозили ему. - Застанет, щелкнет этак  пальчиками  -  и
твой же нож тебя и по горлу! ..
   - А я  вот  другое  слышал...  Только-только  все  это  стряслось,  Алият
говорит: что ж ты, мол, рассказывал, будто птицы у  них  деревянные?  А  они
вон, видишь, какие...
   -Ну... А он?
   - А он ей: чего, мол, ты хочешь? С тех пор двести лет прошло...
   Все примолкли в тревожном недоумении.
   - Это сколько ж ему лет-то?
   - Да, может, он не про себя...
   - Ох, братцы, потащит он нас к морю, чует мое сердце.
   Сердце не обмануло.
   Вскоре на палубе появился  Ар-Шарлахи  и  велел  ставить  паруса.  Угрюмо
подчинились. Недовольства, впрочем, никто не выказывал, возможно, потому что
за кормой все так же неспешно бурлило огромное  грязное  пламя,  и  невольно
хотелось уйти от него как можно дальше. К вечеру  оно  стало  еще  страшней;
казалось, весь мир, лежащий за северным горизонтом, объят огнем:
   Пальмовая Дорога, Харва, Кимир...
   Странной была эта ночь: наблюдателей пробирал озноб, и причиной тому  был
не  один  только  холод.  Вздымалось  на  севере  розовое  зарево,  и  вовсю
бесчинствовала разбойничья злая луна. Холодно светились  справа  бесконечные
трубы, похожий  на  огромного  скорпиона  ?Самум?  медленно  полз  в  полном
безветрии по светлым пескам.
   Утром, когда за кормой осталась лишь черная прозрачная дымка,  Ар-Шарлахи
попробовал связаться с Улькаром. Государь был испуган. Ему уже доложили, что
горят пески кивающих молотов.
   - Зачем ты это сделал? - хрипло спросил он,  и  Ар-Шарлахи  на  некоторое
время утратил дар речи. Улькар явно переоценил его скромные возможности.  Но
рассказывать подробно о железных птицах  и  об  их  предполагаемых  хозяевах
показалось Ар-Шарлахи делом сложным, и то ли поэтому, то ли от усталости, но
он ответил государю просто:
   - Они не пускали меня к морю...
   После этих слов Улькар обезумел. Он кричал, что  Ар-Шарлахи  оставил  его
один на  один  с  Кимиром,  он  уже  грозил  страшными  карами,  и  пришлось
волей-неволей объяснить, что же произошло на  самом  деле.  Судя  по  всему,
Улькар был потрясен. Устройство шуршало  почти  минуту,  и  Ар-Шарлахи  даже
забеспокоился: уж не сломалось ли? Он собрался окликнуть  государя,  но  тут
Улькар наконец подал голос.
   - Как ты думаешь, там хоть кто-нибудь уцелел? - с надеждой спросил он.
   - Вряд ли... - поежившись от  воспоминаний,  ответил  Ар-Шарлахи.  -  Все
сгорело, по-моему...
   - Вот как?.. - Улькар что-то тревожно обдумывал. - Ну, все равно...  Если
они... Или эти их враги, как ты говоришь... Не важно...  Словом,  если  тебя
все-таки перехватят, спрячь мой указ подальше. А не будет другого  выхода  -
уничтожь. Пусть считают, что ты решился выйти к морю на свой страх и риск...
   Ар-Шарлахи подумал, что в общем-то так оно и  есть,  но  произносить  это
вслух не стал.
   -  Странно...  -  выключив  устройство,  сказал   он   Алият,   молчаливо
присутствовавшей при его разговоре с государем. -  Выходит,  как  ни  мешали
Улькару кивающие молоты, а без них ему трудно придется...
   - А нам?
   - Боюсь, что и нам тоже.
   - Не понимаю, -  сердито  сказала  Алият.  -  Ты  их  ругал,  ты  с  ними
ссорился... А теперь? Жалко, что ли, стало?
   Он задумался и озадаченно хмыкнул.
   - Да пожалуй, что и жалко... - проговорил он, сам себе удивляясь.  -  Тут
вот еще, понимаешь, какое дело... Да! Они, конечно,  шакалы!  Отняли  у  нас
пустыню, закрыли выход к морю...
   - Да он нам и раньше не был нужен! - перебила Алият.
   - Не важно! .. Вообще делали с нами, что хотели... И все же  при  этом  в
мире было какое-то равновесие. А вот теперь... - Ар-Шарлахи  умолк  и  долго
покачивал головой. - Да... - сказал он наконец. - Теперь я даже и  не  знаю,
что будет. Даже если они не станут здесь больше воевать. Не знаю...
   К  вечеру  по  левому  плечу   обозначилось   черное   пятно,   отчетливо
выделяющееся на фоне блещущих под  солнцем  песков,  и  Ар-Шарлахи  приказал
изменить курс. Пятно поплыло навстречу, обретая рельеф, становясь похожим на
выжженный маленький оазис.  Или  на  спаленный  в  уголь  караван.  Знакомая
картина. Клочья копоти, пятнающие песок, обгорелые балки, рваный металл...
   "Самум?  прошел  по  краю  пятна,  марая  сажей  колеса.  Стоя  у  борта,
Ар-Шарлахи озадаченно всматривался в это, по всему видать, свежее  пепелище.
Ветер  шевелил  черные  хлопья,  тянуло  гарью.  Точно   таким   же   ударом
?разрисованные? накрыли на его глазах ?Белый скорпион?... Да, но что же  они
накрыли здесь?
   В центре выгоревшего  пятна  горбилось  невысокое  изуродованное  взрывом
сооружение  с  остатками  огромной  решетчатой  чаши,   окруженное   черными
обломками странных, слегка похожих на  кивающие  молоты  конструкций,  также
обугленных, исковерканных почти до полной бесформенности. Песок  был  разрыт
чудовищными осыпавшимися воронками и покрыт особенно плотным  слоем  копоти.
Одна из конструкций явно пострадала меньше других, и Ар-Шарлахи велел пройти
как можно ближе к ней, что и было выполнено в точности,  хотя  и  с  большой
неохотой.
   Конструкция представляла собой желоб длиной  в  два  человеческих  роста,
укрепленный на покривившейся башенке основания.
   На желобе покоился  странный  предмет,  напоминающий  острорылую  рыбу  с
веретенообразным  туловищем  и  раскинутыми  брюшными  плавниками,   которые
хотелось назвать скорее крыльями.
   - Нет, - сказал наконец Ар-Шарлахи. - Нефть они здесь не добывали.  Баков
нет, трубы - в стороне. Это что-то другое.
   - Что? - тут же спросила из-за плеча Алият.
   - А верблюд их знает! Скорее  всего  эти  самые  их  ракеты.  Вроде  тех,
которыми они сожгли  Лако...  Видишь  вон,  какая  штука  лежит  на  желобе?
Крылышки у нее...
   Ар-Шарлахи нахмурился, что-то прикидывая, затем лицо его просветлело.
   - Точно, точно... - сказал он. - Трубы-то им охранять надо было...
   - От кого? Мы здесь первые. Ар-Шарлахи пожал плечами:
   - Ну, не от нас, конечно... От этих... от  врагов  своих...  с  железными
птицами...
   -  Да...  -  молвила  Алият,  оглядывая  напоследок  пепелище.  -   Много
наохраняли... Против железных птиц, пожалуй, ничего и не сделаешь...
   Следующим утром, однако, выяснилось, что  Алият  была  не  совсем  права.
Сначала прямо по  рогу  сверкнуло  издали  нечто  похожее  на  исковерканный
церемониальный щит, потом солнечные блики, словно  откликнувшись,  вспыхнули
по левому плечу. По барханам были разметаны металлические  клочья,  какие-то
обломки, зачернело небольшое пятно копоти.
   Спрыгнув из  бортового  люка  на  пышущий  песок,  Ар-Шарлахи  подошел  к
измятому куску металла, тронул, обжегся, поднял, ухватив сквозь полу  белого
балахона. Обрывок металлического листа был тонок и почти  невесом.  По  краю
бежал двойной ряд заклепок.
   Ар-Шарлахи хмыкнул, выпрямился, огляделся. Блеск этого странного  металла
был  ему  не  знаком.  Щиты   и   лезвия   блещут   не   так.   Шероховатый,
серо-серебристый  и  удивительно  легкий,  именно  он  пронесся  вчера   над
пустыней, заставив содрогнуться каждую песчинку.
   Команда столпилась вокруг главаря. Кто-то побрел к дальним барханам,  где
тоже  что-то  посверкивало.  Судя  по  всему,  обломки  металлической  птицы
рассеяло взрывом с большой высоты.
   - Нет, - решил наконец Ар-Шарлахи. - Конечно, это не сталь и не железо.
   Будь они из железа, они бы и летать не могли, наверное...
   - Кто?
   - Птицы. - Он разжал пальцы, и легкий, как дерево, обрывок металла упал в
песок. - Значит, одну из них все-таки подбили... А может, и не одну...
   Кто-то снова поднял накалившийся да солнце обломок, держа  его  кончиками
пальцев. Поцокав языком, передал другому. Ард-Гев нашел неподалеку  стальной
стержень, увенчанный рукояткой с  прорезями  для  пальцев.  Все  по  очереди
брались за эту рукоять, недоумевая.  Получалось,  что  стержень  по  замыслу
должен торчать из кулака вниз, непонятно только зачем. Впрочем, даже если бы
он торчал вверх - какая разница?..
   Притихшие, вернулись на ?Самум? и  хотели  уже  двинуться  дальше,  когда
обнаружилось, что нет Горхи. Ар-Шарлахи выругался и  приказал  Айче  сделать
поверку всей команды. Выяснилось, что остальные  в  сборе,  а  потом  кто-то
вспомнил, что вроде бы  видел  Горху  направляющимся  к  какому-то  дальнему
обломку. Пришлось снова покинуть ?Самум? и заняться поисками пропавшего.
   Горху нашли в ложбине между двумя барханами. Он лежал грудью  на  большом
листе серо-серебристого металла и признаков жизни не  подавал.  Видя  такое,
многие поторопились избавиться от подобранных с песка обломков, из  которых,
должно быть, позже хотели соорудить амулеты. Всех поразила мысль о том,  что
прикосновение к сверкающей шкуре птицы смертельно. Не решаясь притронуться к
лежащему, кликнули Шарлаха.  Тот,  увидев,  что  случилось,  не  раздумывая,
сбежал в ложбину и перевернул Горху лицом к небу. Тут же  обнаружилось,  что
балахон с левой стороны испятнан кровью. Нет, смерть  Горхи  никак  не  была
связана с серо-серебристым  листом,  на  котором  его  нашли.  Причиной  был
обычный разбойничий удар ножом под ребро.
   Вне себя от бешенства, Ар-Шарлахи потребовал  проверки  всех  клинков  на
борту ?Самума?, но следов свежей крови не было ни на одном. То  ли  виновный
успел тщательно вытереть нож, то ли просто прикопал  сразу  после  убийства.
Стали вспоминать, с кем Горха ссорился в последнее время, и выяснилось,  что
почти со  всеми.  В  угрюмом  молчании  тяжелое  костлявое  тело  разбойника
завернули в чистое полотно и зарыли в песок на том месте,  где  он  встретил
свою смерть. Ар-Шарлахи  пробормотал  молитву,  обращенную  к  злой  луне  и
верблюду по имени Ай-Агвар,  в  чьих  владениях  погиб  Горха,  над  могилой
водрузили копье  с  белым  лоскутом  и,  развеяв  по  обычаю  горсть  песка,
вернулись на корабль. Снова началось бесконечное изматывающее виляние против
ветра. Снова то удалялись, то подступали к правому борту  серебристые  трубы
да изредка посверкивали в песках обломки страшной птицы...
   - Ну а сама ты что об этом думаешь? - подавленно спрашивал Ар-Шарлахи. За
что его?.. Просто ссора?
   - Да нет... - сквозь зубы отозвалась Алият. - Если бы ссора! ..
   - А что??
   - К морю идти не хотят.
   Он вскинул голову:
   - Не понимаю... А Горха тут при чем? Некоторое время  Алият  разглядывала
его с желчной улыбкой.
   - И за что тебе такая удача? - подивилась она вполголоса. - Главное -  во
всем, во всем... Луна тебе, что ли, помогает?.. Да нет, ты ведь безбожник...
Колдовство?.. Сам говоришь, что не колдун... Ну вот какой из тебя  погонщик,
сам подумай?..
   - Наверное, плохой, - признал он со вздохом.
   - Да вообще никакой, - жестко поправила она. - Ты же  ничего  не  знаешь,
что у тебя  на  корабле  творится!  Да  у  настоящего  погонщика  три-четыре
осведомителя из одних только палубных. Чуть недовольство - погонщик уже  обо
всем знает...
   - Ты хочешь сказать, что у тебя есть осведомители?
   - Конечно,
   - Очень мило! И кто же? Ард-Гев? - спросил он, неприятно удивленный.
   Вспомнилось сразу, как несколько человек под Ар-Аяфой  решились  обнажить
при нем клинки, защищая Алият.
   -   Не-ет...   -   протянула   она,   словно   бы   разочарованная    его
несообразительностью. - Ну какой из него осведомитель? Ард-Гев весь на виду,
и потом он ведь  второй  помощник,  каюта  у  него  отдельная...  Он,  можно
сказать, ничего и не видит. Да и откровенничать  с  ним  никто  особенно  не
станет...
   - Тогда кто же?
   - Так я тебе и сказала!
   - Ну хватит! - взорвался он. - Если узнала что