оэтому  Ар-Шарлахи  намеревался
тронуться в обратный путь, как только рассветет. Однако утром  ему  доложили
неприятную новость. Некий Лерка (Ар-Шарлахи даже не смог вспомнить, о  каком
из разбойничков идет речь) ночью, то ли выпив лишнего, то ли из безрассудной
храбрости, а может, желая окунуться и стать бессмертным, забрел в воду,  где
его, по всей вероятности, и накрыла волна повыше  других.  Тело  вынесло  на
мокрый песок,  но  сторожевые  приняли  его  поначалу  за  пригорок  пены  и
сообразили, в чем дело, только на рассвете.
   Глядя на посиневшие руки и лицо утопленника, разбойнички качали головами.
   Утонуть в море! Надо же...
   Зарыв покойника в сырой песок  и  поставив  над  могилой  копье  с  белым
лоскутом, вернулись на корабль и  долго  толковали  о  случившемся.  ?Самум?
снова полз навстречу дымящимся развалинам и обгорелым трубам.
   - Как считаешь, говорить об этом  Улькару  или  не  стоит?  -  озабоченно
спрашивал Ар-Шарлахи.
   - О чем?
   - Да о Лерке об этом, об утонувшем... Окунулся в море - и помер!
   Понимаешь, что получается?..
   - Д-да... - после напряженного раздумья неуверенно сказала Алият. - Ты уж
лучше об этом молчи...
   Выбравшись из извилистого песчаного рукава  меж  скальных  гряд,  ?Самум?
поставил паруса и, гонимый попутным дневным ветром, поплыл,  покачиваясь  на
барханах, вдоль серебристых труб - на север. В небе за  кормой  расплывалась
прозрачно-черная пелена.
   Улькар откликнулся лишь  к  вечеру.  Его  резкий  отрывистый  голос  едва
пробивался сквозь шорох и треск помех. Как  всегда,  вопросы  государя  были
несколько неожиданны.
   - Значит, они жили у моря? - Улькар помедлил. - Жить у моря и ни разу  не
погрузиться в воду?.. Как полагаешь, такое возможно?
   - Полагаю, что нет, государь.
   - И тем не менее убить их труда не составляет... Я это знаю точно,  да  и
ты теперь тоже... Стало быть, от насильственной смерти  и  морская  вода  не
спасет... А ты сам? Ты заходил в море?
   - Только по колено. Когда черпали...
   - И что ты теперь чувствуешь? -  В  голосе  Улькара  сквозили  надежда  и
тревога.
   - Ничего, - честно ответил Ар-Шарлахи. - Все - как было...
   - А какова она на вкус? Я про воду, конечно...
   - Горько-соленая. Пить ее нельзя...
   Улькар замолчал, что-то обдумывая.
   - Ну что ж... - снова донесся из неимоверной дали его слабый  дребезжащий
голос. - Ты держишь слово. Я - тоже.  Указ  о  неприкосновенности  Пальмовой
Дороги вот уже несколько дней как в силе. Сколько тебе потребуется  времени,
чтобы добраться, скажем, до тени Ар-Кахирабы?
   То, что Улькар помянул Пьяную тень, было по меньшей  мере  странно.  Этот
оазис даже на картах не значился. Ар-Шарлахи прикинул и  сказал,  что  самое
меньшее - дня четыре. При попутном ветре, разумеется.
   - Тогда решим так, - сказал Улькар. - Иди прямиком к Ар-Кахирабе,  а  там
вас встретит твой старый друг, караванный Хаилза. Я догадываюсь, - с обычной
своей язвительностью добавил государь, - что вы с ним не слишком друг  друга
любите, но новых людей в это дело лучше не посвящать...
   Вопреки ожиданиям Алият, ропот среди разбойничков не только не смолк,  но
и продолжал нарастать с каждым днем пути. Такое впечатление, что, побывав  у
моря, команда вообще забыла о страхе перед главарем.  Когда  прямо  по  рогу
?Самума? встал из-за горизонта черный  прозрачный  купол  над  прокопченными
песками  кивающих  молотов,  дерзость  смутьянов  дошла  до  того,  что  они
потребовали у Ар-Шарлахи снова собрать общий круг и дать ответ, куда и зачем
они направляются.
   Ар-Шарлахи и сам чувствовал, что подчиняются ему с большой  неохотой,  но
чем это объяснить, не знал. На общем круге ему даже не удалось договорить  -
перебили, зашумели.
   - Да нельзя нам идти в Харву! - перекрывая шум, жалобно и в то  же  время
угрожающе крикнул Айча. - Думаешь, Улькар тебе за  эту  бочку  с  водой  все
простит? Это ты, может быть, такой честный, а уж он-то...
   - Хорошо, - перебил Ар-Шарлахи. - Не в Харву. А куда?  К  морю,  что  ли,
вернуться?
   - К морю... - передразнил кто-то. - Если  бы  там  ничего  не  горело  да
что-нибудь росло...
   Тут уже загомонили вразброд, началась перебранка. Куда ни сунься -  везде
сейчас опасно, это было понятно каждому.
   - Да послушайте же! - повысил голос Ар-Шарлахи. - Никому из нас ничего не
грозит. На полпути нас встретит Хаилза...
   - Хаилза? - Айча даже привскочил со своего коврика. - Ну уж этот-то точно
никому не простил! Да он меня  первого  на  рее  вздернет!  Бунт-то  с  чего
начался?.. Он же с меня тогда повязку сорвал, а я ему в ответ -  по  лбу  со
всего маху! ..
   Ар-Шарлахи понимал, что делает ошибку за ошибкой, что  каждая  его  фраза
только усиливает общее недовольство, но не мог же он просто замолчать и уйти
к себе!
   - Короче, вам нужны гарантии? - спросил он.
   - Чего-о?.. - изумились в  толпе  неслыханному  слову.  Кто-то  сдавленно
хихикнул.
   Ар-Шарлахи мысленно выругался.
   - Я говорю: вы хотите быть уверенными в том, что нас никто не  тронет?  -
Он повернулся к Алият. - Сходи в мою каюту и принеси указ... Грамотные есть?
- снова обратился он к остальным.
   Разбойнички  малость  растерялись.  Кое-кто,  конечно,  читать  умел,  но
хвастать грамотностью здесь было не  принято  -  засмеют.  Наконец,  кряхтя,
поднялся все тот же Айча  и,  приняв  из  рук  Алият  пергамент,  развернул,
наморщил лоб.
   - Улькар... - читал он, делая остановки между словами, - государь и...  и
повелитель...  единой  Харвы...  непостижимый  и  бессмертный...   повеле...
повелевает своему слуге... Шарлаху... - Тут он  запнулся  и  бросил  быстрый
недоверчивый взгляд на  главаря.  Вокруг  прошел  шепоток.  -  ...продолжить
поход... за морской водой... и за будущие его заслуги... возводит...  своего
слугу Шарлаха в чин... - Айча надолго замолчал. То ли он  не  мог  разобрать
слово, то ли просто не верил глазам.
   - Ну чего замолчал? - крикнули ему. - Может, огня принести?
   Коротко гоготнули. Дело шло к полудню.
   - ...в чин караванного... - выговорил наконец Айча, и над песками залегла
изумленная тишина.
   - Дальше, - потребовал Ар-Шарлахи.
   - ...а также... прощает ему... все его провинности... -  кое-как  дочитал
Айча и торопливо отдал с хрустом свившийся пергамент Алият, словно  тот  жег
ему руки.
   - Этот указ, - невозмутимо пояснил  Ар-Шарлахи,  хотя  в  душе  у  самого
копошился большой и черный скорпион, я получил на второй день  мятежа.  Указ
подлинный и до сих пор в силе. Ну что? Вам и этого мало?
   Ошибка. Опять ошибка.  В  обращенных  к  нему  глазах  Ар-Шарлахи  увидел
недоверие, гнев, страх и даже презрение.
   - На второй день мятежа?..  -  медленно  повторил  кто-то.  Снова  прошла
тишина. Постепенно до каждого (в том числе и до самого Ар-Шарлахи) доходило,
что это значит.
   - Ты... - запинаясь, сказал Айча. - Ты вел нас на Улькара, а сам?..
   - Потому и битву проиграли! - выкрикнул кто-то со злобой.
   - Да вы что? - Вне себя Ар-Шарлахи вскочил с коврика  и  потряс  кулаками
перед грудью. - Разве мы ее проиграли? Улькар сам остался без трети флота!
   - Он - без трети, а мы - без всего! ..
   - Да вы же сами там были и все видели! Песчаная буря! ..
   - Ну да, а кто эту бурю вызвал?..
   - Я?.. - На  несколько  мгновений  Ар-Шарлахи  лишился  языка.  Оторопело
оглядел угрюмые лбы и насупленные брови. Глаз не поднимал никто.  -  Вы  что
же, думаете, это я навел на нас песчаную бурю?..
   - Навел-навел, - прозвучал спокойный, с хрипотцой голос Алият. Она  вышла
вперед из-за его плеча и с вызовом окинула  взглядом  остальных.  -  А  надо
будет - еще наведет. Ясно?
   И все поежились, настолько опасно прозвучало это последнее слово.
   - В общем, поговорили - и будет, - презрительно изронила она. - Встали  -
и по местам! ..
   Нехотя, ворча, но  подчинились.  Однако  взгляды,  которыми  их  с  Алият
одаривали искоса, очень не понравились Ар-Шарлахи. Про себя  он  уже  твердо
решил, что спать отныне будет одетым, задвинув оба засова на двери каюты,  а
оружие  держать  под  рукой.  Мало  ли  на  что  может  толкнуть  злая  луна
разбойничков, усомнившихся в своем главаре!  ..  Снова  вспомнился  бунт  на
?Самуме?, кипящий холодный свет, хруст удара и горячие брызги крови...
   - Конечно! - слегка удивившись, сказала Алият, когда он поделился  с  ней
такими мыслями. - Теперь только так и не иначе! .. С оружием и на засове...
   Для нее это все само собой разумелось.
   - Ну в чем же дело?.. - дрогнувшим  голосом  спросил  он  ее.  -Согласен,
глупо я себя вел сегодня, глупо! .. Но ведь раньше-то бывало, что и  глупее!
А все с рук сходило...
   Бледная, осунувшаяся Алият сидела, опустив голову, и долго молчала. Потом
вскинула темные, усталые, сухо блеснувшие глаза.
   - Понимаешь... - сказала она с тоской. - Удача твоя  кончилась...  Я  уже
видела такое, и не раз. Везет-везет разбойничку, а потом - как отрезало!  ..
Вроде все делает по-прежнему, а толку... Думаешь, Лако зря тогда в  товарищи
к тебе набивался? Он удачу твою почуял...
   - И что же теперь делать?
   Она опять ответила не сразу.
   - Может, и впрямь в Кимир?..
   - Нет, - сцепив зубы, ответил он. -  Если  я  исчезну  вместе  с  морской
водой, Улькар сорвет злость на Пальмовой Дороге.
   - А если уже сорвал?
   - Н-ну, тогда... Как обещал. Вылью воду на первом бархане и... Ну хорошо!
   В Кимир - так в Кимир... Но послушай, - спохватился он вдруг. - А как  бы
действительно узнать, сдержал он слово или нет?.. В гаванях Пальмовой Дороги
нам сейчас лучше не появляться - свои же и выдадут...
   - Ну это-то просто... - Она вздохнула. - Про разбойничью почту что-нибудь
слышал?
   - Нет.
   - Есть такие места в пустыне... Только их знать надо. Камушек  лежит  или
от корабля обломок, а под ними весточка. Кто пройдет, тот и оставит. Скажем,
так: в Ар-Нау не  суйся,  там  сейчас  войска.  Или  так:  голорылые  сожгли
Ар-Льяту... Кому надо, тот поймет.
   - Поня-атно... - Ар-Шарлахи оживился:
   - И далеко от нас такая почта? Она усмехнулась:
   - Не дальше Пьяной тени...

Глава 39

ДВАЖДЫ МЯТЕЖНИКИ

   Бунта не произошло. Бессонная ночь за двумя засовами и с тесаком  у  ложа
вообще никакими событиями не ознаменовалась. Сквозь тонкие переборки  слышно
было, как негромко и угрюмо толкуют о чем-то в трюме, но  ропот  был  скорее
обиженным, покорным, без гула  и  яростных  выкриков.  То  ли  подействовало
грозное напоминание Алият о колдовских наклонностях главаря,  то  ли  просто
разбойничья злая луна пошла наконец на убыль.
   - Ты  вот  вчера  сказала:  удача  кончилась...  -  подавленно  промолвил
Ар-Шарлахи, когда бормотание и скрипы настилов смолкли. - Что-то, знаешь, не
по себе как-то... Думаешь, обманет нас Улькар?
   "Самум? стоял на светлом  ночном  песке,  тихий,  с  погашенными  огнями.
Слышны были только шаги сторожевых на палубе, да и то изредка.
   - Значит, в удачу все-таки веришь? - -.ас  проблеском  интереса  спросила
Алият.
   - Да как... Верь не верь, а удача  либо  есть,  либо  нет  ее...  Тут  не
верить, тут думать надо.
   - Все-таки не вышло из тебя разбойника, - с сожалением отозвалась  Алият.
Если не верить в удачу, лучше в пустыню и не соваться. Ну вот сам ты как?
   Веришь, что перехитришь Улькара?
   - Не знаю... Да и не хочу я с ним хитрить,
   - Тогда выливай воду - чего лишний груз таскать? - и идем в Кимир.
   В каюте было светло от луны.  Ар-Шарлахи  помолчал,  повздыхал  горестно,
потом привстал  и  потянулся  через  Алият  к  заветному  шкафчику.  Отмерил
полчашки (вина оставалось маловато) , сел, сгорбился  и  стал  смаковать  по
глоточку.
   - Нет, - упрямо сказал он наконец. - Вот доберемся до твоей  разбойничьей
почты, а там посмотрим. Если он сдержал слово, иду с водой в Харву...
   -  Смотри...  -  обронила  она.  -  Люди  могут  и  не  пойти.  Они  вон,
оказывается,  Улькара  пуще   моря   боятся...   -   Вспомнила   о   чем-то,
встревожилась:
   - Слушай... А ты им не сказал, что Хаилза будет тебя ждать  возле  Пьяной
тени?
   - Нет.
   - Ну и славно! - Кажется, Алият повеселела. -  А  я  уж  испугалась,  что
сказал...
   На следующее утро Алият, даже не посоветовавшись с Ар-Шарлахи,  приказала
делать насыпь и снова переваливать через трубы. Разбойнички воспряли  духом:
кажется, планы главаря  опять  изменились.  Судя  по  всему,  им  предстояло
обогнуть горелые пески кивающих молотов с запада и выйти прямиком на Турклу.
Тоже, конечно, небезопасно, но не Харва все-таки, не Улькар...
   Ар-Шарлахи затащил Алият в каюту и злым шепотом потребовал объяснений. Та
лишь недоуменно вздернула брови:
   - Пройдем южнее Турклы, посмотрим почту...
   - Ах так это вон где...
   - Ну да. Между Турклой и Зиброй. А там и до Пьяной тени рукой подать. Вся
разница: подойдем с юга, а не с востока...
   Шли вполветра, дерзко срезая край запретных песков.
   Справа плыли обширные черные пятна, некоторые еще дымились, должно  быть,
горящая нефть разливалась по всей округе. На  закате  ветер  стих,  а  ночью
подул снова - прямо в корму. Турклу прошли на рассвете, с палубы видно  было
нагромождение слоистых выветрившихся  останцев,  стоящих  на  страже  вокруг
оазиса. Видя, что Ар-Шарлахи не собирается заходить в порт, люди на ?Самуме?
снова встревожились, но, поразмыслив, решили, что, пожалуй, главарь  прав...
С пустыми руками в Туркле делать нечего.
   Когда же впереди, прямо по рогу, колеблясь, разлеглись те  самые  корявые
заросли, где в прошлый раз ?Самум? и ?Белый скорпион? угодили в ловчие  ямы,
Алият круто повернула на север, и у всех  отлегло  от  сердца  окончательно.
Корабль явно держал путь в Пьяную тень.
   Вскоре  было  приказано  убирать  паруса.  Распоряжение   это   несколько
озадачило: если не считать сухого, судорожно выгнутого ствола в сотне  шагов
по левому стремени, ничего вокруг внимания не  привлекало.  Пески  и  пески.
Потом кто-то пустил слух, что Шарлах собирается отрыть свой старый  клад,  а
то не на что будет запастись вином и провиантом в  Пьяной  тени.  Во  всяком
случае, предположение было очень похоже на правду...
   - Это возле дерева? - тихо спросил Ар-Шарлахи. Алият кивнула. Оба  стояли
у борта и смотрели на скорчившийся ствол.
   - Так, может быть, ближе подойти?
   - Не  стоит,  -  так  же  тихо  ответила  она.  -  Глаза  у  всех  больно
любопытные...
   С обычной своей ловкостью спустилась по веревочной лестнице на  песок,  и
Ар-Шарлахи, естественно, последовал за ней. Алият обернулась:
   - Тебе лучше остаться.
   - Что? И у меня глаза любопытные?
   Она невольно усмехнулась:
   - Ладно, пошли...
   Увязая в горячем даже сквозь плотный сафьян коротких сапожек  песке,  они
двинулись по барханам к сухому корявому дереву. У самого корня  произрастала
белая тряпочка, зацепленная краем за первый обломанный сучок. Алият  присела
на  корточки  и,  обжигая  ладони,  отрыла  небольшой  сверток.  Развернула.
Ар-Шарлахи ожидал увидеть внутри свиток пергамента и даже  слегка  удивился,
помня, что с грамотой Алият не в ладах.  Однако  то,  что  она  извлекла  из
свертка, больше всего  напомнило  ему  силок  на  мелкого  зверька  да  еще,
пожалуй, те шнурки с узелками, которыми пользовались ?разрисованные?.
   Какие-то  связанные  вместе  палочки,  косточки,  камушки...   Разложила,
расправила,   вгляделась.   Ар-Шарлахи   тоже   присел   рядом,   озадаченно
рассматривая загадочное плетение.
   - Н-ну что... - произнесла наконец Алият, приспустив веки  и  сразу  став
похожей на гадалку. - Тень Ар-Нуера вырезана, но это было  еще  до  битвы...
Войска введены повсюду, но... Нет. Точно. Про казни тут ничего нет вообще...
   Держит слово Улькар...
   Последние слова Алият выговорила  с  видимой  неохотой.  Ее  как  и  всех
прочих, в Харву тоже не слишком-то тянуло, однако соврать Ар-Шарлахи она  не
решилась. Возможно, полагала, что  и  он  слегка  разбирает  условные  знаки
разбойничьих весточек - ученый...
   А тот вдруг, вместо того чтобы обрадоваться, озабоченно сдвинул брови.
   - Лишь бы с Хаилзой не разминуться...  -  пробормотал  он,  поднимаясь  в
рост.
   - Ладно, закапывай да пошли обратно...
   - Подожди, - сказала Алият, выпутывая из складок своего балахона еще одно
такое же  плетение,  только  поменьше.  -  Нам  тоже  есть  о  чем  весточку
оставить...
   Вне всякого сомнения, рукоделие было выполнено на досуге ею самой.
   - Про море там, надеюсь, ничего? - обеспокоенно спросил Ар-Шарлахи.
   - Про море - нет. - Она скрепила оба изделия вместе. - Только про то, что
молоты сгорели, а ты - жив...
   - Оч-чень  интересно,  -  сказал  он,  снова  присаживаясь  и  пристально
разглядывая путаницу из веревочек, палочек и прочего. - И где же это я тут?
   - Ты? Вот. - Она ткнула пальцем в  алую  тряпицу  и,  встряхнув  полотно,
принялась завертывать ?весточку?.
   Допеленать ее Алият так и не успела. В отдалении послышался  приглушенный
мощный звук, хорошо знакомый обоим: это хлопнул и напрягся парус. Полотняный
сверток полетел на песок, Алият и Ар-Шарлахи вскочили, обернулись...  Слегка
припав на левое колесо и накренив отягощенные всеми парусами мачты,  ?Самум?
уходил прочь. На север.
   - Шакалы! - яростно взвизгнула Алият, кинулась было  вслед,  но  тут  же,
опомнившись,  остановилась.  Пешком  корабль  не   догонишь.   Повернула   к
Ар-Шарлахи искаженное лицо, вскинула маленькие, крепко сжатые кулаки:
   - Говорила же: останься! ..
   Ар-Шарлахи стоял, не шевелясь, и завороженно смотрел вслед ?Самуму?.  Это
уходила жизнь. Что-то кричала  Алият,  но  он  ее  не  слышал.  Розоватая  в
крапинах позолоты, ободранная песчаной бурей корма пошатывалась на  барханах
и словно  строила  им  гримасы,  дрожа  в  восходящий.  струях  раскаленного
воздуха. Ветер развевал над барханами прозрачные знамена вздымаемой колесами
пыли. Потом Ар-Шарлахи показалось, что  на  левом  борту  возникла  какая-то
сумятица, кто-то перевалился через ограждение и упал на песок,  но  на  ноги
так и не поднялся, даже когда оскаленный серп  прошел  над  головой.  Должно
быть, там, на ?Самуме?, шла серьезная драка. Слух возвращался.
   - Трусы! .. Трусы! .. - кричала вдогонку Алият. - Все равно вам живыми не
быть! Слышите?..
   Да нет, не слышали, конечно. Команда,  не  посмевшая  бунтовать  открыто,
гнала корабль, боясь даже оглянуться на страшного Шарлаха и неистовую Алият.
   Ар-Шарлахи буквально заставил себя сделать первый шаг и,  тяжело  ступая,
двинулся туда, где  распластался,  по-прежнему  не  поднимая  головы,  некто
спрыгнувший за борт...
   Да он и не мог поднять  головы,  командир  зеркальщиков  Илийза,  по  той
простой причине, что лежал с перерезанным горлом. Должно быть,  его  застали
врасплох: рана была единственной. Значит, не спрыгнул, а выбросили...  И  не
его одного. Шагах в двадцати от Илийзы  уткнулся  лицом  в  бархан  Ард-Гев.
Этот, конечно, дрался до последнего: изрезанный белый балахон был пятнист от
крови.
   Ар-Шарлахи отпрянул, выпрямился и принялся растерянно озираться.
   - Айчу высматриваешь? - услышал он сзади злобный смешок Алият. - Зря...
   Оба вновь поглядели вслед удаляющемуся ?Самуму?. Он  уже  был  далеко.  У
зыбкого горизонта дрожала и плавилась башенка розовато-серой кормы...  Потом
из отчаяния и ненависти выглянула и горько усмехнулась внезапная мысль,  что
бывшие матросики и каторжане  многому  научились  у  своего  главаря.  Важно
вовремя нарушить правила. И все, Действительно, зачем поднимать бунт  против
Шарлаха, когда можно без особых хлопот и риска  взять  и  угнать  корабль?..
Алият права: нельзя было покидать борт ?Самума?. Впрочем, что  толку  теперь
жалеть! ..
   Плохо... Ах как плохо... Не дождавшись морской воды,  Улькар  в  отместку
расправится с Пальмовой Дорогой... И ничего уже не изменишь.
   В угрюмом молчании они засыпали оба тела обжигающим  руки  песком  и,  не
оглядываясь, побрели обратно. Как ни странно, но ужаса перед неотврати