и были счастливы облачиться в красные с золотом цвета  Империи,
так как одежды лучше этой им в жизни  нашивать  не  приходилось.  Другие  же
придерживались мнения, что  не  пристало  Богоизбранным  Заступникам  носить
туники и бриджи обыкновенных солдат.
   А несколько  человек  дошли  даже  до  того,  что  стали  требовать  себе
генеральские или по меньшей мере офицерские мундиры. Но Кадан стоял на  том,
что каждое повышение в звании в Имперской Армии не жалуется в  знак  особого
расположения -  его  следует  заслужить.  При  этом  Комиссар  Армии  сделал
оговорку, что если среди них объявится подлинный  Заступник,  то  он  сможет
надеть любой мундир, какой ему  только  приглянется.  Но  до  тех  пор  пока
Заступника нет, на них останется солдатская униформа, а кто этого не желает,
пусть таскает собственное цивильное платье.
   Лорд Дузон оглядел свой мундир. Он принял  капитанское  звание  и  оделся
соответственно, сохранив, однако, свой алый плащ  и  шляпу  с  плюмажем.  По
счастью, туника и плащ удачно гармонировали, а черная шляпа с белыми перьями
прекрасно сочеталась с любым цветом.
   Честно говоря, он считал, что пока не заслуживает чина капитана,  но  ему
хватило ума не объявлять  о  своих  сомнениях  Лорду  Кадану  или  кому-либо
другому. Да что греха таить, всем было известно - звания в  армии  частенько
присваивались   из   политических   соображений,   но   Дузон,   как   любой
здравомыслящий человек,  не  хотел,  чтобы  эта  практика  получила  широкое
распространение. Утверждение  Кадана,  что  звание  следует  заслужить,  как
нельзя более удовлетворяло Дузона, особенно если  военачальник  сведет  свою
опеку над ним к минимуму.
   В течение многих столетий никого не волновало, как производят в офицеры и
кого при этом стараются  ублажить  -  родителей  или  влиятельного  патрона.
Отсутствие кавалерии в составе армии также ничего не  значило,  поскольку  у
войска не было иных дел, кроме как отлавливать редких бандитов или  усмирять
ещё более редкие мятежи. Если же  армии  предстоят  бои,  то  в  ней  должны
служить офицеры, способные добиться  не  только  победы,  но  и  минимальных
потерь, а не бездельники, славные лишь своими  предками  да  могущественными
друзьями.
   Дузону было приятно думать,  что  он  в  любом  случае  оказался  бы  под
знаменами, но в то же время он понимал - свою пригодность ему ещё  предстоит
доказать самому себе.
   Однако весьма сомнительно, что с этим  разношерстным  сбродом  он  вообще
сможет что-либо доказать.
   - Слушать мою команду! - крикнул он. - Те, кто давал отдых своим лошадям,
- по коням! Впереди нас группа людей, и я хочу, чтобы они увидели  достойное
зрелище. Перед ними должна прогарцевать рота подлинных Заступников!
   - Но мы же по уши в грязи! - пожаловался кто-то.
   Дузон обратил внимание на то, что ещё один воин смотрит на своего коня  с
явным недоверием, определенно не испытывая никакого желания  карабкаться  на
спину этого чудовища.
   - Они не чище нас! - гремел Дузон. - Людям  в  мундирах  стать  в  первые
ряды, те, кто в цивильном, - в арьергард! Покажем всем, что мы рота  бойцов,
а не шайка бродяг, собранных черт знает где!
   Едва успев закончить свою речь, Дузон сообразил, что,  пожалуй,  совершил
ошибку. Опытные всадники были в основном в штатском, так как именно отпрыски
мелкой знати отказались облачаться в мундиры.  Картина  была  бы  эффектнее,
если б он пустил их вперед, позволив остальным тащиться сзади.
   Командир, однако, не должен сразу же менять свой приказ.  Коль  скоро  он
принял решение, то его следует придерживаться.
   Рота остановилась, и люди неторопливо перестроились.
   - Быстро! Быстро! - кричал Дузон.
   Он посмотрел вдоль дороги - неизвестный отряд удалился,  почти  скрывшись
из виду, а Заступники все никак не могли построиться.
   Потребовалось нечеловеческое терпение, чтобы привести роту  в  более  или
менее сносный вид и догнать отряд, выступающий конным строем, а  не  в  виде
неорганизованной толпы.
   Дузон с трудом поборол  искушение  заорать  подобно  сержанту  в  учебной
команде.  Хороший  командир  должен  уметь  вести  за  собой  людей,  а   не
действовать методом запугивания. А  уж  Богоизбранный  Заступник  тем  более
обязан вдохновлять войско собственным примером.
   Дузон запахнул плащ,  поправил  на  голове  шляпу  и  устремил  взгляд  к
горизонту. Неужели он видит там  Имперский  штандарт?  С  такого  расстояния
определить точно было невозможно.
   Вполне вероятно, это всего лишь торговый флаг.
   Его подчиненные наконец образовали две группы. Одна в мундирах, другая  -
в штатском.
   - Выстроиться в шеренги по четыре! - скомандовал Дузон, сидя на  скакуне.
- Иначе мы начнем ломать ограды или  вытаптывать  поля.  Вы,  вы,  вы  и  вы
возглавляете колонну. Вы и вы тоже…
   Врей Буррей, паря в небесах, наблюдал за  маневрами  своих  товарищей  по
оружию. Он не хотел улетать далеко от них, однако и не висел  прямо  над  их
головами. Маг уже несколько раз облетел  роту  и  теперь  смотрел,  как  она
перестраивается, находясь примерно в полумиле от всадников.
   Врей Буррей родился в горах и к лошадям относился с  предубеждением:  они
казались  ему  страшно  ненадежными   созданиями.   Чтобы   управлять   ими,
требовалось  производить  таинственные  и  сложные  действия.  И  это   было
совершенно не похоже на  управление  механизмами  или  манипуляции  с  Новой
Магией. До этого марша чародей ни разу не садился в седло, надеясь, что и  в
будущем ничего подобного  делать  ему  не  придется.  Он  также  думал,  что
перестроение, за которым  сейчас  наблюдает,  ещё  один  глупый  ритуал,  не
позволяющий этим адским тварям взбеситься, разбежаться и сломать себе ноги.
   Слава богам, этот Лорд Дузон не настаивает, чтобы Врей Буррей  садился  в
седло, в котором  он  наверняка  не  смог  бы  усидеть.  Пожитки  мага  были
навьючены на выделенную ему лошадь, которую  вела  его  подручная  по  имени
Будица, прибывшая в Зейдабар с Островов Вируэт.
   Кажется, этот Дузон - разумный мальчик, и  приходится  сожалеть,  что  он
играет  в  игры  прирожденного  военного  и  аристократа.  Из  него  мог  бы
получиться отличный Новый Маг.
   Но он предпочитает быть Заступником, спасителем Домдара, хмыкнул про себя
Врей Буррей. Как будто Богоизбранные Заступники все ещё могут  существовать!
Неужели не ясно, что если боги перестали руководить  политикой  Домдара,  то
какой им резон назначать человека, способного в случае  необходимости  силой
осуществлять эту политику?
   Если  Императрица  и  Совет  действительно   желают   запугать   мятежную
деревенщину, думал Врей  Буррей,  то  им  следовало  бы  согласиться  с  его
предложением самому стать Заступником. Маг предложил свои услуги не  потому,
что очень любил Домдар или имел зуб на те страны, которые Империя подчинила.
Он просто считал единое  всемирное  государство  самой  рациональной  формой
правления, тем более что Домдар осуществлял  свое  господство  очень  мягко.
Людям дозволялось жить согласно своим обычаям, а  убийствам  и  насилию  был
положен  конец.  Именно  этого  дикнойцы   всегда   добивались   от   любого
правительства.
   Прежде чем Домдар покорил Говию, Дикной был вынужден постоянно воевать со
своими  соседями.  Врей  Буррей  знал  историю   -   путаную,   кровавую   и
отвратительную. Именно эти познания и сделали его сторонником Домдара  -  по
крайней мере до тех времен, пока  не  возникнет  другая,  более  совершенная
форма правления.
   От одержимого жаждой мести Ребири Назакри с его методами террора  лучшей,
чем сейчас, участи,  похоже,  ждать  не  приходилось.  К  тому  же  он  убил
нескольких Новых Магов, и Врей Буррей воспринял это как личное оскорбление.
   Именно  поэтому  чародей  и  витал  в  небе,  наблюдая,  как  Лорд  Дузон
переставляет с места  на  место  людей  и  лошадей.  Если  б  обстоятельства
складывались по-иному, то он остался бы в Зейдабаре и продолжал  вести  курс
Новой Магии. Теперь же Врей желал собственными глазами увидеть, что замыслил
этот Назакри. Он хотел также узнать, имеет ли отношение черная магия к Новой
Магии - а если имеет, то каким  образом  Назакри  сумел  ею  овладеть.  Врей
Буррей определенно не  умел  превращать  трупы  в  воинов.  Правда,  он  мог
заставить их ходить. Это было установлено в ходе эксперимента,  который  был
бы немедленно запрещен старенькой Императрицей, если б она о нем прослышала.
Но он мог передвигать жмуриков лишь на манер марионеток - шаг за шагом, да и
то с большим трудом; а из военных сообщений можно было понять,  что  кадавры
Назакри чрезвычайно активны.
   Врей Буррей преисполнился решимости не дать Ребири Назакри и  его  войску
разрушить  Домдар,  если  они  не  готовы  заменить  Империю  чем-то   более
совершенным, что казалось маловероятным.
   Таким образом Врей Буррей  провозгласил  себя  Богоизбранным  Заступником
Империи. Это был прекрасный  предлог,  во  всяком  случае,  не  хуже  любого
другого, чтобы попасть на поле битвы. Конечно,  можно  было  отправиться  на
восток и просто так, без всякого предлога, но  против  этого  мог  выступить
Имперский Совет.
   Врей решил не лететь к своей роте из опасения,  что  Дузон  заставит  его
затягивать подпруги или делать нечто  иное  в  этом  роде.  Развернувшись  с
помощью своего прибора, он посмотрел вдоль дороги.
   Где-то далеко впереди виднелась огромная масса людей. Несколько сотен,  а
то и пара тысяч, решил он. С высоты можно было разглядеть, что все они одеты
в красное. Имперская Армия, подумал маг. Он вроде бы слышал, будто передовые
части вышли из Зейдабара на подмогу Генералу Балинусу…  В  то  время  он  не
обратил на эти слухи внимания.
   Кем бы ни были эти люди, они текли  по  Гогрорскому  тракту  неторопливой
красной рекой, окаймленной с обеих сторон зелеными берегами  хлебных  полей.
Впереди колонны развевались красно-золотые знамена  с  начертанными  на  них
рунами,  прочитать  которые  ввиду  большого  расстояния  не  представлялось
возможным.
   Врей Буррей немного снизился и полетел на восток.
   Оказалось,  на  знаменах  написаны  названия  полков.  В  это   войсковое
соединение, если верить штандартам, входили: Полк Бьекдау, Полк Нузеди, Полк
Дауденор, Второй Полк Агабдала, а также Второй и Третий Зейдабарские Полки.
   Врей Буррей презрительно ухмыльнулся. Мундиры, знамена, строй - какая все
это глупость! Дикнойцев во время войн подобная чушь совершенно не волновала.
Они в основном полагались на военную хитрость и всякого рода ловушки.
   Но его ухмылка тут же исчезла. Домдар все-таки победил  Дикной,  несмотря
на свои нелепые мундиры и знамена. Может, армия Домдара выглядит  глупо,  но
она побеждает!
   Врей Буррей надеялся, что и нынешние солдаты Империи  окажутся  не  менее
удачливыми, чем их предки. Он завис в воздухе, наблюдая за знаменосцами.

***

   Нести знамя полка считалось большой честью, однако Оннел из Грозероджа  -
знаменосец Бьекдавского Полка - был готов уступить эту  честь  кому  угодно.
Проклятая штука становилась неимоверно тяжелой уже через двадцать  минут,  а
знаменосцы менялись каждый час.
   Оннел тащился в конце колонны  знаменосцев.  Пока  он  находится  впереди
основных частей, можно немного и  поотстать.  Шагать  гораздо  легче,  когда
грязь перед тобой утаптывают другие.
   Да и вообще, какой смысл  в  демонстрации  знамен?  Кого  они  собираются
поразить? Врагов поблизости не наблюдалось,  и  штандарты  не  видит  никто,
кроме местных фермеров. А кому интересно, что подумают крестьяне?
   Но тут Оннел вдруг решил, что ему лично не все равно, что  о  нем  думает
население. Он гордился  Бьекдау  и  Грозероджем  и  хотел,  чтобы  его  полк
выглядел хорошо.
   Рядом с ним шагал Бузиан - один из его друзей ещё по Грозероджу.  Семерка
прошедших учебный сбор земляков  старалась  держаться  вместе,  поэтому  все
уроженцы  Грозероджа  пробились  в  первые  ряды,  чтобы  быть   поближе   к
знаменосцу.
   Среди  марширующих  солдат  отсутствовали  двое  из  тех,  кто  записался
добровольцем.  Вориф  во  время  учений  сломал  ногу,  и   ему   предстояло
возвращение домой, после того как он выздоровеет и снова начнет ходить.  Что
же касается Гаура, то он дезертировал, просто исчезнув в кварталах  Внешнего
Города.
   - Эй, Оннел, - произнес Бузиан, - посмотри-ка туда.
   Оннел обернулся и взглянул  на  небо.  Он  не  знал,  что  там  привлекло
внимание Бузиана. Скорее всего, необычное сочетание лун, подумал знаменосец.
   Однако, разглядев парящего над ними человека со  сверкающим  предметом  в
руках, Оннел едва не выронил полковое знамя.
   Но он быстро овладел собой и продолжал маршировать легким шагом, которому
его обучили в Зейдабаре. Шаг этот  позволяет  держаться  всем  вместе  и  не
уставать. Оннел удивился, отчего это вдруг его поверг в шок парящий человек,
ведь за время пребывания в  Зейдабаре  ему  неоднократно  доводилось  видеть
Новых Магов.
   Правда, он не мог предполагать, что здесь, в глуши,  встретит  одного  из
них.  Чародеи,  конечно,  могли  водиться  в   Дриваборе,   на   пересечении
Гогрорского тракта с рекой Гребигуатой, где новоприбывшим частям  предстояло
воссоединиться  с  войсками  Генерала  Балинуса.  В  распоряжении   Генерала
обязательно должна быть хотя  бы  парочка  магов,  несмотря  на  слухи,  что
мятежники убили несколько штук, а остальные будто бы разбежались.
   Но до Гребигуаты ещё очень далеко, и кем мог быть этот маг  -  оставалось
загадкой. Может, Имперский Колледж посылает новые силы для участия в битве?
   - Кто это? - спросил Тимуан, самый молодой представитель Грозероджа.
   Шагающий рядом солдат со знаками отличия  Третьего  Зейдабарского  Полка,
услышав вопрос, ответил:
   - Сдается мне, это сам старик Врей Буррей.
   Кто-то рассмеялся, но весельчака тут же оборвал другой солдат:
   - Нет, серьезно. Летун действительно похож на Врея Буррея.
   Через несколько секунд чародей резко спикировал и  приземлился  где-то  в
голове колонны, вне поля зрения знаменосцев и их приятелей.
   - Скоро мы все узнаем, - сказал Оннел Тимуану.
   Они были в армии уже достаточное число триад, чтобы иметь представление о
том, как быстро и точно передаются все новости. Летающий человек, кем бы  он
ни был, видимо, приземлился впереди, чтобы поговорить с офицерами.  Разговор
неизбежно  услышит  кто-то  из  находящихся  поблизости  солдат,  и  новость
распространится по колонне за считанные минуты.
   Так и произошло. Они все узнали ещё до того, как чародей снова  оторвался
от земли.
   - Это все-таки Врей Буррей, - сообщил Оннел Тимуану, Бузиану и ещё дюжине
других. - Он движется с целой ротой  людей,  заявляющих,  будто  все  они  -
Богоизбранные Заступники. Лорд Кадан  послал  их  вперед,  чтобы  они  делом
подтвердили свои притязания.
   Тимуан изумленно захлопал глазами.
   - Но ведь Богоизбранный Заступник - Маллед-кузнец. Это же все знают.
   - В Грозеродже, - напомнил Оннел. - Здесь же об этом никому не известно.
   - Да… Но разве мы не должны им сказать?
   Оннел пожал плечами, и полковой штандарт опасно заколебался.
   - Маллед не хотел, чтобы об этом говорили,  и  я  буду  держать  язык  за
зубами. Да и откуда нам знать, не врал ли тот самый жрец, что заявился к нам
в Грозеродж.
   - Да, но…
   - Забудь об этом, парень, - вмешался Бузиан. - Если бы боги желали,  чтоб
Заступник был с нами, Маллед оказался бы здесь. Пока боги молчат, эти ребята
могут изображать из себя кого им захочется.
   - Видимо, скоро они нас обгонят, -  предположил  Оннел,  -  и  мы  сможем
посмотреть, что эти заступники из себя представляют.
   Прошло, однако, более полутора часов, и Оннел уже  успел  передать  знамя
бывшему   плотнику   из   Давренароджа,   когда   поступил   приказ   пехоте
посторониться, чтобы пропустить конницу.
   Семеро земляков в молчании следили за всадниками.
   Когда последняя лошадь проскакала мимо них, пехотинцы повернулись лицом к
востоку и возобновили марш.
   - Теперь только и смотри под ноги, - ворчал Бузиан.  -  Того  и  гляди  в
дерьмо вляпаешься.
   - Надеюсь, мы редко будем встречать конницу,  -  пробормотал  Орзин,  для
которого предупреждение Бузиана опоздало на доли секунды.
   - Думаю, очень редко, - согласился Оннел, - если  те  олухи,  которых  мы
встретили, - самое лучшее, что способна выставить  Империя!  Большинство  из
них едва держатся в  седлах.  Половина  в  форме,  а  половина  в  штатском…
Интересно, почему это?
   - А их передовой мне понравился. Тот, что в шляпе с  перьями,  -  заметил
Тимуан.
   - Он более или менее ничего, - неохотно согласился Оннел. - Он по крайней
мере в седле красиво сидит, да и на мослах у него мясо есть.
   - Да смотрите же под ноги! - повторил Бузиан.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

   Терраса у входа в храм была защищена от солнца высокой крышей,  сложенной
из сланцевых плит; рядом раскинулся древний дуб.
   Маллед опустил мешок на мраморный  пол  и  постоял  несколько  мгновений,
наслаждаясь прохладой.
   Вокруг него жрецы и жители Бьекдау  занимались  своими  делами.  Рядом  с
каждой из трех дверей и у нескольких огромных колонн храма стояли облаченные
в белые мантии мужчины и  женщины.  Они  отвечали  на  вопросы  посетителей,
указывали им нужное направление или просто наблюдали за порядком. Посетители
в одеждах всех цветов и стилей шастали  в  разные  стороны  или,  собравшись
группами, беседовали, случалось, на повышенных тонах. Когда группа спорщиков
становилась  слишком  многочисленной  и  начинала  мешать  прохожим,  к  ней
приближался жрец, вопрошая, не может ли он чем-нибудь помочь.
   Маллед некоторое время наблюдал за этим  мельтешением,  а  затем  обратил
свой взор на город.  Храм  стоял  на  вершине  самого  большого  холма,  но,
поскольку в Бьекдау по-настоящему высокие холмы отсутствовали, - рельеф  был
более плоским, чем в Грозеродже, а  дома  гораздо  выше,  -  обзор  оказался
несколько ограниченным.
   Дюжина мраморных ступеней вела с террасы на площадь,  мощенную  серыми  и
красными каменными плитами. От площади  расходилось  с  полдюжины  улиц,  по
обеим их сторонам выстроились двух - и трехэтажные  здания,  преимущественно
из желтого кирпича или серого камня. Они отличались добротностью и величием,
не то что  жалкие  строения  Грозероджа.  Фасады  некоторых  домов  украшали
кариатиды и резной каменный орнамент. Глядя вдоль улиц между рядами  зданий,
Маллед различал вдалеке, где-то уже за городом,  красные  и  голубые  паруса
судов, двигающихся по реке Врен. А когда  он  встал  на  цыпочки,  мог  даже
разглядеть солнечные блики на поверхности воды.
   Маллед дал себе слово: прежде чем тронуться в обратный путь, он спустится
к реке и пройдет полмили вверх по течению, чтобы взглянуть на Нижние пороги.
Он с самого раннего детства мечтал видеть их летом, свободными ото льда.  Из
города пороги не были видны, так же как  не  было  слышно  шума  воды.  Река
прокладывала себе дорогу между многочисленными холмами, и доносящийся издали
шум мог просто теряться в гуле голосов, звуках шагов и стуке колес.
   А когда-нибудь, думал Маллед,  он  доберется  и  до  Верхних  порогов,  в
шестидесяти милях вверх по течению. Можно, правда, пойти в другую сторону и,
преодолев  несколько  сотен  миль,  дошагать  до  моря  Илази.  Малледу   не
приходилось бывать на взморье, и он  даже  вообразить  себе  не  мог  такого
водного пространства, когда не видно противоположного берега.
   Но все эти путешествия дело будущего, сейчас же он пришел в  храм,  чтобы
поговорить со жрецом по имени Вадевия. А после беседы он отправится домой  к
Анве и детям.
   Отвернувшись от площади, он поднял  мешок  и  направился  к  центральному
входу.
   - Могу ли я вам помочь, господин? - спросила стоявшая у двери жрица.
   - Мне надо встретиться со жрецом по имени Вадевия, - ответил Маллед.
   Жрица бросила  удивленный  взгляд  на  второго  привратника.  Юный  жрец,
покол