ие над камнями, не шелохнулись.
   - Голос! - вскрикнул Эрм.
   Голос прилетел откуда-то  сверху и  издалека,  но  был слышен отчетливо -
властный, яростный, непререкаемый:
   - Кадьян!  Твоя  повелительница призывает тебя!  Княжеский слуга  Кадьян!
Вернись немедленно к своей...
   Голос растворился в тишине замершей рощи так же неожиданно, как и возник.
Точно  луч  маяка.   Юрг,   потрясенный,  только  шевелил  губами,  повторяя
отзвучавшие слова.
   - Это не она... - невольно вырвалось у него. Он не мог поверить, что этот
голос -  ледяной,  смертоносный,  как удар,  сталкивающий в пропасть,  - мог
слететь с губ его Сэнни.
   - Она,  она,  -  торопливо заверила его девушка.  -  И, надо сказать, она
умница, додумалась призвать Кадьяна, чтобы не ждать утра. Это она, наверное,
с верхушки Жемчужной башни. Одевайте скафандр. Скорее.
   - А зачем ей... - Юрг уже расстегивал пряжки рюкзака, валявшегося в траве
у их ног. - Зачем Кадьян? Кто это?
   - Долго объяснять.  Сейчас он будет вашим пилотом и  проводником.  И все.
Ох... - Она схватилась за голову. - Как же вы с ним общаться-то будете?
   - А ты как общалась?
   Она стремительно обернулась к Эрму:
   - Дай-ка твою хрустальную цепочку...  Вот, наденьте, и тоже без вопросов.
Скорее. Если Кадьян слышал, то он мчится сюда. Он служит верно.
   - А с каких пор Сэнни стала его повелительницей?  Если я не ослышался, он
- княжеский слуга?
   - Это я,  - смущенно забормотала девушка. - Не обращайте на это внимания.
Ну что вы на меня уставились?  Я - повелительница этой земли. Всего-навсего.
Сейчас это даже очень-очень кстати. Вам что-нибудь застегнуть?
   - Тут вот.  И слева.  Хорош.  Ну и каникулы у тебя...  Подружки помрут от
зависти. - Он явно не принял всерьез ее слова.
   - Было бы чем хвастаться...  -  помрачнела она. - Шлем успеется. Скафандр
вообще только потому,  что там будет дико холодно.  И  темно.  Одним словом,
тутошний ад.  Но,  кажется,  без чертей.  Готовы? Пошли к кораблю. Нет, не к
нашему - к Громобою. Кадьян зовет его Гротуном.
   - А на нашем нельзя?
   - Юрмихалыч,  парадом командую я!  На  нашем нельзя,  дорогу знает только
Гротун.  И  потом,  Сэнни ведь ни о  чем не догадывается,  иначе...  Страшно
подумать.  Прежде всего она не поверит.  Ни один сумасшедший не поверит, что
он болен, а это - это хуже безумия. Лронг, Эрм, не отставайте! Да, о чем я?
   - ...Что Сэнни не знает.
   - Да.  Вы просто привозите живую воду, шаман спаивает ее принцессе, и все
в порядке.
   - Все в  порядке...  -  Он внезапно остановился и  схватил ее за расшитый
жемчугом рукав: - Вы что, не чувствуете? Что-то горит!
   - Догорает, - флегматично отозвалась Таира. - Это мой дворец. Ну, ничего,
Кадьян обещал построить новый.  Давайте-ка поближе к опушке, Гротун подлетал
сюда с севера. И не отвлекайтесь на мелочи.
   - Тоже твоя работа? - голосом, не предвещавшим ничего доброго - во всяком
случае, по возвращении на Землю, - вопросил Юрг.
   - Отчасти. Я же сказала - похвалиться будет нечем.
   Юрг только покачал головой, подхватил девушку на руки и перепрыгнул через
ручей,  вытекавший из рощи. Отсюда, с опушки, была видна курчавая, как шкура
черного  барана,   пелена  дыма,  застилающая  то,  что  оставалось  еще  от
города-дворца.  И над нею - верхушка пирамидальной башни, на которой сейчас,
когда  солнце  не   пробивалось  сквозь  мутную  взвесь  клубящегося  пепла,
неразличимы  были  красно-золотистые  полудетские картинки,  так  пленявшие,
наверное, воображение варваров.
   - Прилягте в траву,  Юрмихалыч,  чтоб вас не засекли, - велела Таира. - А
теперь  взгляните туда,  на  вторую сверху ступеньку этой  пирамиды.  Видите
черточку на  краю,  как деревце?  Думаю,  что это -  Сэнни.  Иначе ей  голос
послать было неоткуда.
   Он  распластался на  земле,  как  и  было велено,  но  порыв ветра качнул
дымовую шапку,  нависшую над  останками дворца,  и  башню заволокло смрадной
кисеей.
   - Кто-то скачет, - впервые подал голос Лронг. - Один.
   Эрм уставился на него в молчаливом изумлении - лишившись транслейтора, он
перестал понимать тихриан.  Он  знал,  что так и  должно быть,  но  все-таки
внезапный языковой барьер поразил его, как нежданная глухота.
   Слева,  от  стен города,  приближался всадник.  Огибая рощу,  он  даже не
взглянул на  девятиглавый корабль джасперян,  а  уверенно направился к  тому
месту,   где  за  переплетением  густолиственных  ветвей  и  тянущихся  выше
человеческого роста  папоротников прятался Гротун.  Что-то  странное было  в
посадке наездника -  неуверенная грация,  сочетающаяся с  цепкостью чересчур
согнутых коленей,  сжимающих бока великолепного скакуна;  замотанная от дыма
каким-то  шарфом голова была  поднята легко и  горделиво,  как  у  арабского
шейха,  а руки судорожно цеплялись за смоляную гриву единорога.  Скакун тоже
был под стать наезднику -  не тягловая скотина,  как в караванах,  а горячий
трехрогий жеребец,  у  которого один бивень привычно прятался внизу,  а  два
других украшали междуглазье.
   На какой-то миг Таире показалось,  что этот всадник -  женщина;  но круто
осаженный рогат взвился на дыбы, всадник соскользнул с его спины и склонился
перед девушкой.  Взмахнул рукой,  отбрасывая покрывало с лица.  Это все-таки
был Кадьян.
   - Сейчас  ты  отправишься  в  то  место,  которое  вы  именуете  Адом,  -
проговорила она поспешно, чтобы не потерять ни секунды драгоценного времени.
- С  тобой будет человек,  прибывший из моего королевства.  Имя его Юрг.  Он
должен  добыть  живую  воду.  Вернуться  невредимым.  Ты  отвечаешь за  него
головой.
   По лицу Кадьяна скользнула тень усмешки.
   - Расскажешь ему,  что  и  как.  Ответишь на  все  вопросы честно  и  без
обиняков.
   Он снова поклонился:
   - Я служу верно, повелительница. - На какую-то секунду он задумался, шаря
глазами в траве.
   - Что еще? Не медли!
   - Мне надобен зверь. Любой.
   - Лронг! Принеси Шоео, только никому ни слова. Быстрее!
   Она тревожно глянула в сторону башни -  дым снова поредел,  и было видно,
как  тоненькая  былинка  на  краю  исполинской  золоченой  ступени  медленно
перемещается к  центру.  Похоже,  там  была  лестница,  неразличимая отсюда.
Только  зачем  лестница тому,  кто  перелетает через  ничто?..  Тьфу,  опять
отвлеклась.
   - И еще, Кадьян: из Гротуна не выходи. Юрг сам справится.
   Примчался запыхавшийся Лронг с полусонным зверьком на руках.
   - Благодарю тебя,  Травяной Рыцарь.  Юрг,  возьми Шоео -  он  последний в
своем роду, помни это. Ну, да поможет тебе здешнее солнышко!
   - Фонарь вернее,  -  бросил сквозь зубы Юрг,  выуживая из рюкзака шлем. -
Поберегите вещички, тут много полезного.
   Ему  все  больше  и  больше  казалось,  что  он  согласился участвовать в
каком-то детском спектакле.  Еще не поздно было послать эту самодеятельность
к  чертям собачьим и ринуться к Сэнни,  благо она рядом и не было между ними
звездных далей...
   - Юрг!!
   Он  встряхнулся и  с  сомнением глянул  на  тупорылый нелепый  снаряд,  в
который забраться можно  было  только в  полусогнутом состоянии.  Кадьян уже
возился где-то внутри.
   - Кастрюля в эксплуатации проверена?
   - Да, да, я сама летала. Ни пуха!
   - К  черту.  -  Он прижал зверька к  животу и  заполз в душистую темноту.
Потянулся к поясу, чтобы включить нашлемный фонарь.
   - Не надо, - послышался сухой голос Кадьяна.
   - Не надо,  так не надо...  -  Не хватало еще, чтобы этот обросший черной
гривой австралопитек читал мысли! - Тогда поехали.
   Сзади с капустным хрустом сошлись какие-то заслонки. И отчаянно заверещал
Шоео - навалилась перегрузка.
   - Спрашивай, княжеский слуга Юрг! - донесся сквозь громовые раскаты голос
Кадьяна, которому, похоже, никакие перегрузки, были не страшны.
   - Во-первых,  никому я не слуга.  Можешь называть меня "командор Юрг".  А
во-вторых...
   - Почему же ты тогда служишь Царевне Будур?
   Юрг  потерял  дар  речи.   Доиграться  до  такой  степени,  когда  пропал
ребенок...
   - Вернемся - объясню. Что такое Ад?
   Грохот  преобразовался в  равномерный и  даже  терпимый свист,  тоскливая
тягость непомерного ускорения исчезла, уступив место муторной качке.
   - Увидишь, командор Юрг. Четыре стеклянные горы, одна огненная. Темнота и
холод, несовместимый с жизнью.
   - Ты там бывал?
   - Да.
   - А как же ты совместил?..
   - Я  был  там  очень давно,  в  самый полдень.  Сейчас там  только-только
наступила полная мгла. Может быть, даже видны звезды.
   У   Юрга  появилось  желание  почесать  в  затылке  -   что-то  здесь  не
состыковывалось с нормальными представлениями о дне и ночи. Может быть, этот
горбун не  вполне владеет земной речью?  А  кстати,  где  это  он  так бойко
научился говорить по-русски? Он чуть было не задал этот - вопрос, но вовремя
удержался. Не сейчас.
   - Так. Где искомая вода?
   - Ключей обычно восемь, но иногда один-два подмерзают. Они между горами.
   - Ну, это, по-видимому, немалое пространство.
   - А  ты не ошибешься,  командор Юрг.  Чтобы ключи не замерзали,  их греет
своим телом Скудоумный дэв.
   - Опасен?
   - Кому как. Он загадывает загадки. Бессмысленные, потому что сам не знает
на них ответа.  Ты можешь сказать все, что угодно, только не произноси слова
"да" и "нет".
   - "Да" и "нет" не говорить,  губки бантиком не строить...  -  пробормотал
Юрг.  -  Нет,  нет,  ничего.  Есть на  нашей земле такая детская игра.  Но я
прилетел не играть.  Если ты собираешься покончить со мной таким примитивным
способом...
   - Мне ведено научить тебя действовать. Сейчас я натаскиваю тебя на дэва.
   - Выбирай выражения! Итак, дэв - это, вероятно, чудовище. Ты его видел?
   - Дважды,  но  это ничего не  значит.  Он  меняет свой вид.  От скуки.  И
придумывает, чем бы ошарашить очередного посетителя.
   - Зачем? Если его загадки не имеют ответов, то, выходит, обречены все.
   - Дэв не любит трусов.  И дураков.  Если ты слишком долго будешь чесать в
затылке или сразу ляпнешь:  "Нет,  не вразумлен", - он тебя попросту задавит
своей тушей.
   - Что-то вроде защиты от дурака?
   - Это ты здорово подметил, командор Юрг!
   Юрг опомнился и потряс головой.  Если бы не все, что предшествовало этому
полету,  он сейчас мог бы поручиться,  что там,  в  темноте,  сидит какой-то
милый парень из космодромной обслуги,  во время ночных дежурств начитавшийся
"Тысячи и одной ночи".
   - Далеко еще? - спросил он только для того, чтобы еще раз услышать эту на
редкость привычную,  ничем не примечательную русскую речь. С одной оговоркой
- из уст инопланетного туземца.
   - Уже снижаемся. - Шоео снова запищал. - Если будешь возвращаться, стукни
три раза,  а то я тебя выпущу и сразу затворюсь,  там снаружи-то студено. На
тебе шкурка не больно тонка?
   - Сгодится, проверена. Еще указания будут?
   - Сейчас...  -  Под  днище  что-то  глухо поддало,  заскрипело.  -  Слава
светящему,  не на хрусталь сели,  на камень. Теперь так: бери эту крысу. Нож
имеется?
   - Зачем?
   - А  как  живой  источник угадаешь?  Отрубишь зверю голову,  потом будешь
поочередно во всех ключах, приложивши к тулову, водой кропить. Где прирастет
- там вода живая.
   Да. Вот теперь это не был свой парень с космодрома.
   - Так,  -  сказал он,  -  держи пушистика на  руках,  чтобы не замерз,  и
ответишь за каждый волосок. Слыхал ведь - последний он в своем роду. Бывай.
   - Но как же...
   - А дэв на что?
   Он замкнул створки лицевого щитка и включил подачу кислорода. Проверил на
поясе  мягкий  контейнер  для  воды  и   небольшой  джасперянский  десинтор,
оставшийся у  него  со  времен последнего боя  на  Звездной Пристани.  Гулко
стукнул  перчаткой в  заднюю  дверцу.  Та  послушно  развернулась лепестками
наружу,  так что образовалась не  очень-то широкая дыра.  Он ловко ввернул в
нее свое тело -  и очутился свидетелем зрелища такой возвышенной,  хотя и не
лишенной мрачноватости красоты,  что у  него никогда не  повернулся бы  язык
назвать это сказочное место Адом.
   Прямо перед ним,  километрах в трех, плевался сгустками пламени небольшой
конусообразный вулкан,  стройностью своих  пропорций  наводящий на  мысль  о
золотом сечении.  Каждые десять-двенадцать секунд с  небольшим уклоном назад
вырывался сноп искр,  ослепительных до белизны. Все это отражалось в ледовых
натеках, покрывающих игольчатые пики трех непомерно высоких гор, обступивших
вулкан призрачным караулом.  Юрг оглянулся -  четвертая гора была у  него за
спиной,  и  ее вершина терялась в  ночном беззвездном небе.  За нею уходил в
чернеющую даль  едва  угадываемый заледенелый кряж.  Любоваться игрой огней,
отраженных хрустальными пиками,  можно было бы до бесконечности - вот только
время поджимало.
   Он двинулся вперед,  осторожно ступая по шероховатому камню.  Прямо перед
ним  было  что-то  вроде  пруда,  заполненного черной тусклой массой;  белые
снежные  берега  четко  ограничивали чудовищный  блин  метров  шестидесяти в
поперечнике,  огни,  рассыпаемые щедрым светочем, он не отражал. Юрг включил
фонарь и  направил его  на  асфальтовую поверхность -  та  дернулась,  точно
потревоженная звериная шкура, тревожно запульсировала и вдруг взмыла вверх с
непредставимой легкостью,  слегка сжимаясь по окружности.  Теперь блин висел
над своим лежбищем пластом густого тумана не более метра толщиной, и белесые
пятна бегали по  его  краю.  Постепенно этот  край начал стягиваться в  одно
место,  точно  напротив  замершего в  неподвижности Юрга,  и  светлые  точки
сложились в рисунок уродливого толстогубого лица.
   Нарисованный  рот   распахнулся,   из   щели   дохнуло   потоком  ледяных
кристалликов.
   - Зверь или человек? - слегка подвывая, вопросил дэв.
   - Человек! - Юрг перевел усилитель звука на полную мощность, дабы заранее
внушить к себе уважение.
   Глаза  на  изображении лица  расширились,  так  что  теперь  занимали всю
верхнюю  половину дэвской  морды.  Вероятно,  это  означало крайнюю  степень
удивления.
   - Тогда скажи,  человек,  одетый в шкуру серебряного зверя...  Скажи: что
есть белое посреди красного?
   - Папа  Римский среди  своих кардиналов.  -  Командор не  медлил ни  доли
секунды. - Услыхал? Ну и вали отсюда.
   - Так поговорить хочется... - жалобно проблеял дэв.
   - Это   всегда  пожалуйста!   Только  теперь  вопросы  буду  задавать  я,
договорились?
   Дэв  засопел,  наливаясь  красным  свечением  -  или  это  были  отблески
разбушевавшегося вулкана? Надо было ковать, пока горячо.
   - Где источник живой воды?
   Ты задаешь вопрос, на который сам не знаешь ответа! - возмутился дэв.
   - А ты со своими загадками? Ты что, знаешь, кто такой Папа Римский?
   - Не-ет, - недоуменно протянул дэв.
   - Насколько я  понимаю,  первый раунд  ты  проиграл -  произнес запретное
слово.  Гони проигрыш,  показывай,  где источник!  А потом,  если пожелаешь,
продолжим беседу на высоком дипломатическом уровне.
   Темная студенистая оладья затрепетала по краям,  точно скат, зашевеливший
плавниками.  И  без  того  не  пленяющее красотой лицо  уродливо исказилось,
растягиваясь по диагонали.
   - Не могууу!  -  проревел дэв.  -  С одной стороны,  я сотворен для того,
чтобы хранить источник,  а не отдавать его первому встречному,  а с другой -
это ж муки адовы, терпеть ночь за ночью, разговаривая только с самим собой!
   - Ты же дэв всемогущий,  ты на любое чудо способен, - ехидно заметил Юрг.
- Ну что тебе стоит -  если две твои стороны не способны прийти к  согласию,
то возьми и разорвись пополам; полблина пусть хранит свой волшебный завет, а
со второй мы поболтаем всласть... После того как я наберу воды, естественно.
   Гигантское круглое одеяло качнулось вверх и вниз, словно индийская пупка,
так что резкий порыв ветра сбил Юрга с  ног.  Он мгновенно включил вакуумные
присоски,  чтобы  не  скатиться  в  какую-нибудь  трещину.  Воздушные  удары
участились, но и стали слабее - скудоумный дэв толчками набирал высоту.
   Юрг отключил держатели, подполз к краю выемки, в которой гнездился дэв, -
неглубоко,  примерно полтора человеческих роста.  Спрыгнул.  Луч фонаря едва
пробивался сквозь теплый туман,  который укрывал Юрга  с  головой.  Какие-то
абсолютно белые  растения путались под  ногами,  вверху  же  ничего не  было
видно,   ни  неба,  ни  словоохотливого  чудища.  Он  глянул  на  нарукавный
термодатчик:  плюс восемь,  а  ведь возле Кадьянова везделета было не  менее
минус пятидесяти,  Значит,  источники - или один из них - теплые. И кажется,
он уже различал слабое журчание...
   И  в  этот  миг  вверху раздался гулкий хлопок,  словно лопнул объемистый
воздушный шарик.  Юрг  безуспешно всматривался в  легкий струйчатый туман  у
себя над головой, но по-прежнему все было подернуто красноватой мглой. Худо.
Не  выбираться же обратно на кромку!  И  тут в  воздухе что-то замельтешило.
Слева. Справа. Легкие ошметки, точно осенние листья, негусто сыпались сверху
и  пропадали в  тумане.  Юрг попытался поймать хотя бы  один -  не  удалось.
Четыреста чертей, вместе с этим дебильным дэвом лопнула последняя надежда на
информацию!  Теперь придется переходить на древнейший метод проб и ошибок, и
не  медля -  тепло в  дэвовом гнезде стремительно улетучивалось.  Если  вода
замерзнет,  отыскать все восемь источников будет практически невозможно подо
льдом, который мгновенно нарастет...
   Он ринулся вперед,  на журчащий звук. Окруженные облачками пара невысокие
фонтанчики  располагались правильной  подковкой  -  один,  два,  три...  все
восемь.  И  ни  малейшего индикатора на  живительность.  Придется жертвовать
собственной бренной плотью.  Юрг  пошевелил левым  мизинцем,  потом нашел на
перчатке   кнопку   вакуумного   замыкателя,   предусмотренного  на   случай
разгерметизации скафандра  или  еще  какой  беды  вроде  точечного заражения
(варианты  с  дэвом,   естественно,  не  предусматривались).  Нажал.  Палец,
стиснутый у основания, заломило от щемящей боли. Кажется, подобное наказание
предусматривалось  для   древних   японских  бандитов  -   вот   только   не
припоминалось  их  название.  Какое-то  пронзительное словечко,  родственное
одновременно яку и Мукузани. Ну, с богом...
   Зная,  что  никакой кинжал  не  возьмет серебристую синтериклоновую ткань
перчатки,  он вытащил из-за пояса джасперианский десинтор и, настроив его на
нитяной луч, рубанул им точно посередине пальца.
   Тихонечко взвыл -  ну, японцы, и терпеливый же вы парод! Во всяком случае
- были.  Подхватил  обрубок,  приложил  к  непроизвольно дергающейся руке  и
подставил   под   струйки   ближайшего  ключа.   Никакого   эффекта.   Пошел
последовательно от  одного фонтанчика к  другому,  тихонечко ужасаясь мысли,
что  все  это зря и  никакой живой воды в  природе не  существует.  Хотя вот
такому монстру, как этот Скудоумный дэв, местечко все-таки нашлось. А может,
здесь  собрались только обычные роднички,  а  волшебный нужно  искать где-то
поодаль...
   Палец вдруг дернулся и прирос.  Было это,  кажется, на шестом или седьмом
фонтанчике.  Юрг  не  долго  думая  раздвинул створки щитка и,  зачерпнув из
дымящейся ямочки у  подножия источника,  выпил  целую  пригоршню...  ничего.
Похуже нарзана,  но  ничего.  А  уж совсем хорошо пойдет вместо тоника после
черносмородинового джина.  Черт,  емкость захватил только одну, кретин! Надо
бы бурдюк...
   Таира,  плотно обхватив себя за плечи, стояла чуть покачиваясь и бездумно
глядела в  задымленное небо,  где скрылся рыкающий,  точно мифический зверь,
Гроту п. Все, что могла, она сделала. Хотя нет, не все: когда прибудет Лронг
с водой (а она даже мысли не допускала,  что Юргу может не повезти и никакой
воды они с  Кадьяном не добудут),  ей нужно быть поблизости от шамана,  если
все  его эзотерические завирушки не  возымеют эффекта.  Придется вмешиваться
экспромтом,  что-нибудь сочинять. Но и это она сделает. Обязательно. А потом
- потом  пусть  уж  они  сами  разбираются  с  оставшимися  проблемами.  Она
свернется калачиком,  как Шое