дей души и плоть, - прошептал Грег, не
отрываясь от зловещей картины; Гор судорожно отвернулся.
  - Уж не хочешь ли ты сказать, что так получаются Кочевники? - выговорил
Данила.
  Грег и Гор разом вздрогнули.
  - Давайте поскорее убираться отсюда, - взмолился Пэр, чья прозрачная
голова торчала из шлема Гаюнара. - Левая угловая дверь.
  Виртуозно огибая скопления движущейся и замерзшей пены, друзья пересекли
зал и ввалились в начинающийся за ним коридор.
  - Не туда! - выкрикнул Данила, когда вместо вестибюля со спасительными
лифтами им открылась длинная вереница запертых жилых кают.
  Серафима, появившаяся в зале минутой позже, не успела предупредить ошибку.
Грег и Гор повернули было назад, но она во мгновение ока оказалась возле
друзей, оттеснила всех вглубь коридора и стремительно, так, что
последовательности ее действий никто различить не смог, активизировала
аварийную герметизацию отсека. Над сомкнувшимися дверьми замигал
предупреждающий сигнал, и динамики вежливо обратились к пассажирам с
просьбой соблюдать спокойствие. Данила и Гай-Россы с радостью бы
последовали совету, но Каляда со словами - Пэр, сюда! - выхватила из
кармана матово-зеленый кристалл.
  - Но ты сама запретила мне... - начал тот.
  - Скорее! - отрезала капитан.
  Пэр оглянулся на Гаюнара и тонкой струей втек в камень.
  - Сохрани его, Данила, - Серафима вложила в руку пилота таинственный
предмет, частью которого был сейчас его друг.
  - Мы успеем к лифтам! - воскликнул Гор.
  Каляда удержала его за плечо.
  - Нечто догоняет нас. Я не знаю, что оно такое, но налетев на двух
несчастных в галерее, оно перестроило их форму до неузнаваемости. Гибель
людей и путешествие человеческого звездолета по Структуре - следствие, а
причину, кажется, мы только что нашли.
  - Это причина нас нашла, - обронил Данила, следя за облачком коричневой
пыли, втекающее вместе с инородным полем в коридор сквозь увеличивающуюся
на глазах щель между мощными дверными створам.
  В следующую секунду преграда сдалась.
  - Берегитесь! - успела крикнуть Посредник.
  Гаюнар подскочил к первой попавшейся каюте, но вход был наглухо закрыт
электронным ключом. Следующая каюта. Заперто. Еще одна... Под руку
подвернулась управляющая панель.
  Вскрикнул кто-то из близнецов. Неведомая струя швырнула его на стену.
Второй угодил под следующий удар зловещего поля и навалился на брата,
также лишившись сознания. Данила кинулся на помощь юношам, но не сделал и
шага, ибо нечто нематериальное и гигантское нависло над ним, опутало
сотнями невидимых щупальцев, крутанув в воздухе, бросило в открывающуюся
каюту и безжалостно вдавило в пол. Перед глазами заплясали бардовые круги,
сквозь которые он увидел женщину-Посредника, окруженную пустым пятном,
сродни тому, что сопровождало Кочевников в Структуре.
  Пространство сжималось и сжималось, пресс становился невыносимым, и...
вдруг пустота лопнула. Ни звука, ни вспышки; однако мощь взрыва была так
велика, что Серафима, находившаяся в эпицентре, врезалась в угол дверного
проема и осталась лежать ничком на пороге. Данила, освободившийся от
гибельного давления, вскочил и, подхватив ее под плечи, втянул в каюту.
  - Кончено, оно больше не вернется, - прохрипела Каляда и, закашлявшись,
возобновила заглушенное дыхание. - Я не ранена, - она посмотрела на пилота
ясными карими глазами, и этот уверенный взор вмиг разогнал смятение,
охватившее рассудок Гаюнара.
  Грег и Гор опираясь друг о друга появились в дверях. Каляда медленно
поднялась на ноги.
  - Зови Пэра, - сказала она Даниле и отошла вглубь каюты, где с ее
приближением тотчас вспыхнул неоновый свет.
  Гаюнар внутренне содрогнулся, вспомнив, что без его помощи друг вряд ли
сможет покинуть свое сомнительное убежище. Он поставил конусовидный камень
на низкий столик и окунулся мыслью в неведомый мир. Он уже не сомневался,
что, прорываясь к сознанию призрака, использует зов крови. Долго ждать на
сей раз не пришлось: Пэр вылетел из камня и, моментально обретя
человеческие контуры, опустился перед друзьями.
  - Что тут произошло? Куда оно делось? Что это было? - не успев перевести
дух, выпалил он вслух и, увидав покореженный дверной проем, ахнул. -
Серафима?!
  Она проследила за его взглядом и улыбнулась, заметив вытянувшиеся в немом
изумлении лица Гай-Россов.
  - Пользуясь нашими понятиями, можно сказать, что оно сломало об меня зубы.
  После секундной заминки, в каюте грохнул хохот. Смех лучше чем что-либо
разогнал гнет пережитого стресса, но вспышка его погасла быстро.
  Грег осторожно выглянул в коридор.
  - Ты думаешь, оно пропало? - с сомнением спросил Гор, обращаясь к Серафиме.
  - Чужак искал сущности, но не смог победить Космос, - ответила капитан,
как ни в чем не бывало расправляя волосы.
  - Кочевник? - уточнил Данила.
  Она задумалась на мгновение.
  - Скорее, предок Кочевника.
  Пэр, направлявшийся к капитану, отшатнулся и в наступившей тишине
прогремел рухнувший на пол металлический предмет. На призрака оглянулись.
Тот висел в воздухе над странным аппаратом в форме цилиндра, крышку с
которого только что нечаянно сбил.
  - Как это получилось? - Пэр ошарашено переводил взгляд с аппарата на
упавший куполообразный футляр. - Я в него не проникал, честное слово!
  - Ты его столкнул, - подсказал Гор.
  - Но я не могу воздействовать на предметы так!
  Данила присел возле покачивающейся по инерции полусферы из легкого сплава
и приподнял ее за край.
  - Когда ты первый раз влез в камень, - начал он, - у тебя появился
устойчивый контур тела. - Теперь - способность по крайней мере передвигать
вещи. Что будет в третий раз, дружище?
  - Лучше бы третьего раза не было, - содрогнулся Пэр.
  - Посмотрите-ка сюда, - негромко позвала Каляда.
  Ее тревожный голос встряхнул всю компанию так, будто рядом прозвучал
отчаянный вопль. Друзья обступили черный цилиндр, на дне которого
виднелись три параллельные пластины, а внутри напротив отверстия,
напоминающего объектив, крепилась маленькая бурая медаль. Гор потянулся за
ней, но Серафима стремительно перехватила его руку.
  - Там чуждое пространство. Мы в нем не существуем.
  В качестве иллюстрации она взяла со стола салфетку и медленно опустила в
контейнер. То ли вспыхнула, то ли прогудела короткая молния, и предмет
исчез, оставив вместо себя жалкие невесомые крохи.
  - Бокс для транспортировки Кочевников, - угрюмо прокомментировал Гаюнар.
  - Серафима, как же так? - две пары одинаковых упрямых глаз взирали на
Каляду. - Кто посмел принести эту чуму в наши Миры да еще и
посодействовать ее размножению?
  Женщина задумчиво водила пальцами по краю цилиндра.
  - Посодействовать размножению, - она вздохнула. - Вернее уж - созданию и
адаптации. Никто в нашей Судьбе не смог бы построить этот прибор,
поскольку в нем заключена иная природа. Следовательно, перед нами творение
Великих, родившееся у истоков Первой Игры вместе с Зеркалом Судьбы и
другими артефактами, живущими в Структуре и по сей день.
  - Кто-то нашел его, разгадал секрет и решил применить на практике, -
подытожил Гаюнар. - Интересно, о чем он думал, когда выпускал джина из
бутылки?
  - Представлял себя богом, - усмехнулся Грег.
  - И вряд ли предполагал, - поддержал Гор, - что после его экспериментов
Великому придется строить еще один Экзистедер для уничтожения заразы,
которую он распространил.
  - Вот, значит, как появились Кочевники, - вздохнул Пэр.
  Друзья переглянулись. Очевидный ответ на вопрос, не дающий покоя долгое
время. И тем не менее каждый чувствовал сейчас неясную неудовлетворенность.
  - Из всех миров, куда мы могли угодить, - медленно начал Данила, - мы
попадаем именно туда, где самая страшная тайна Структуры разложена на
блюдечке с золотой каемочкой. Не слишком ли просто?
  Каляда ни слова ни говоря придвинула кресло к штативу, на котором стоял
зловещий аппарат, села перед ним и осторожно опустила руки на черную
поверхность.
  - Каждый предмет хранит на себе отпечаток сознания владельца, - пояснила
она. - Я хочу узнать, что здесь произошло на самом деле. Данила,
подстрахуй меня.
  Гаюнар встрепенулся. Серафима попросила его о поддержке! Космос и Жизнь,
далекое и близкое. Однажды он уже почувствовал в себе мощь единства и
противоположности, когда помог женщине-Посреднику вернуться из бездны
Космоса после сражения с Кочевниками. Сейчас ее сознание вновь углублялось
в недоступные ни человеку, ни внемиренцу дали, а Жизнь сияла позади, как
родной берег в холодных просторах.
  Творение Великих... Творение Великих... Посредник искала среди наследия
знаний то, что указало бы на его суть... Пустота. Глубже, глубже. Остров
Жизни уплывает вдаль, остаются память и чистый рассудок... Неожиданно ясно
вспыхнула мысль, принадлежащая кому-то, существовавшему в Судьбе: власть,
неограниченные возможности и безраздельное могущество. Он ощущал себя
демиургом, творцом, равным Великим. Посредник ухватилась за найденную
нить.
  Респектабельная каюта, неразборчивые голоса, мягкая успокаивающая музыка.
Это был обычный день на космическом лайнере... Руки, дрожащие от волнения,
поднимают футляр с черного цилиндра. Последние секунды перед триумфом,
пульс частит в висках. Открыта диафрагма отверстия, и бурый зигзаг света,
бьющийся внутри, вырывается на свободу. Рождение послушной армии. Сила!
Мощь! Он смеется над болью и ужасом, охватившим людей...
  Струя Жизни прорезала пустоту, и ее искра засияла рядом путеводной
звездой. Отголоски помутненного от торжества победы и жажды могущества
рассудка витали вокруг, но рядом с пульсирующим сгустком Стихии, казались
плоскими и неестественно яркими, будто кто-то разбросал повсюду наспех
намалеванные картинки. Изумленная и настороженная Каляда наблюдала за
разноцветными пятнами, обозначающими восторг победителя, и мозг яснее и
яснее различал в них ложь. В следующий миг обрушилось неоспоримое: "Игра".
   

                                14

  - Этот последний, - облегченно вздохнул Донай, когда третий грузовой
челнок покинул причал и, следуя установленной программе, направился в
ангар.
  Роботы-погрузчики, удовлетворенно урча, поползли по своим местам.
  - Хорошо. Начинаем трансформацию, - на ходу обронил Оливул. - Наводи лучи.
  В наполовину расстегнутой белой рубашке с закатанными по локоть рукавами,
он, не дав ни себе, ни брату ни минуты передышки, сел к терминалу. Пока
Донай переключал направляющие узлы, Бер-Росс связался с кабиной
управления, где орудовала Юлька, и реорганизовал главные энергетические
цепи Волка. Диагностическая диаграмма на мониторах прыгнула вверх и
решительно полезла к верхней отметке.
  - Эй, что там у нас? - поинтересовался Синий князь.
  Больше всего ему хотелось сейчас услышать от брата его коронное "все в
порядке", но ответа не прозвучало. Он тревожно оглянулся. Оливул сидел
перед экраном монитора слишком прямо и слишком неподвижно, и одного
взгляда на характерно застывшее бледное лицо было достаточно, чтобы
убедиться: сознание экзистора погружено в Игру.
  - Из огня да в полымя, - сокрушенно пробормотал Донай и, не долго думая,
призвал Силу Созидания.
  Бер-Росс двигался вдоль тонкой тропы-образа, уводящей вглубь Структурной
тьмы. Мостик, позволявший встать на дорогу, построенную незнакомым
творцом, был наспех сформирован им самим, и Синий князь смело шагнул за
братом, но, коснувшись чужого потока нерешительно остановился. Оливул
набросил на себя искусную тень, существовавшую между двух Игр и
закрывавшую от глаз экзистора, и продолжал удаляться от связующего моста.
Донай сразу оценил сложность создания второй такой же тени и благоразумно
остался в области крошечной Игры Белого князя. Единственное, чем он мог
сейчас поддержать Оливула, так это объединить свои чувства-образы с его
ощущениями, чтобы в минуту опасности прийти на помощь.
  Бер-Росс был озадачен. Шел он наугад, но подспудно зрела уверенность, что
место, куда ведет экзорный отблеск, замеченный над энергетическими
контейнерами, ему хорошо знакомо. Однако, чем ближе он подступал к ядру
Игры, тем быстрее таял образ тени. Сила Созидания неизвестного экзистора
была прямо-таки гигантской.
  До Экзистедера один шаг. Белый князь притаился. Если это ловушка, он
рискует собой, а значит рискует единством Семи Стихий. Если же нет -
другой такой возможности раскрыть тайну погибшего корабля не представится.
Донай ждет на мосту, готовый выдернуть его из Игры в случае провала.
Движение вдоль потока пока никто не заметил. И Оливул принял решение.
  Полутемная душная комната. Свет мигает в такт маятнику на настенных часах.
Вспышка... темнота... вспышка... За столом перед стеклянной горкой сидит
человек. Его творящее образ сознание течет по ниточке в далекий Мир.
Вспышка... темнота... вспышка... Космический лайнер, уродливая материя и
черный контейнер. Прошлое, которого никогда не было... Темнота...
Вспышка... Экзистор тревожно поднимает голову...
  Ви-Брук напрягся. Пульс брата эхом стучит в висках, воля скручена в тугой
жгут, мысль мастерски вьет образ...
  Боль вонзилась в тело так неожиданно, что Донай вскрикнул. Чьи-то
невидимые обжигающие холодом когти сжали сердце. Во мгновение ока он
оказался окруженным вихрем пустых образов, кусками брошенных Игр,
реальными и нереальными предметами, логика которых была давным-давно
потеряна. С трудом устояв на мосту под атакой экзистедерного мусора, он
поборол первый шок и сконцентрировал Силу Созидания на одной единственной
цели: вернуть брата. Он притянул Оливула к себе в тот момент, когда чужой
поток разлился в бескрайний океан, отрезав обоих от Экзистедера.
  Синий князь тряхнул головой. В техотсеке ничего не изменилось. Буря
осталась за кордоном Мира. Он перевел взгляд на Бер-Росса. Тот сидел за
терминалом, уронив голову на руки, и плечи его дрожали в такт частому
неровному дыханию. Донай наклонился над ним и приподняв заставил
откинуться на спинку кресла. Боль до сих пор гудела в его собственной
груди, но к радости своей он не обнаружил на теле брата ни открытых ран,
ни ожогов.
  - Игра... - прошептал Белый князь, не размыкая век. - Из Мира Ортского...
Они узнали меня.
  - Что с тобой? - Ви-Брук осторожно потряс его за плечо.
  - Ничего... Все в порядке, - Бер-Росс выпрямился в кресле и поднял глаза
на Доная. - Спасибо.
  Тот с облегченным вздохом прислонился к терминалу.
  - Ну знаешь! Твои фокусы когда-нибудь плохо кончатся!
  - Только в том случае, если тебя не окажется рядом, - улыбнулся Оливул,
вставая.
  Непринужденный тон брата Синего князя не успокоил.
  - Что там было? - настороженно спросил он. - Кто играл? Где?
  Оливул нахмурился.
  - Пассажирский лайнер - образ, и все, что в нем находится, порождено Игрой.
  - Ортский предоставил нам станцию для подзарядки?
  - Не сам, надо полагать. У него много помощников. Но что-то в Игре мне не
позволили разглядеть.
  Донай вспомнил полоснувшую его боль, направленную в первую очередь на
Оливула, и содрогнулся.
  - А ты уверен, что Ортский участвовал в этом безобразии? - задавая вопрос,
он уже знал, что ответит Белый князь, и тем не менее надеялся услышать
отрицание.
  Бер-Росс медленно прошел между цистернами конденсаторов и устало опустился
на жесткий диван, криво пристроенный у противоположной стены.
  - Только Ортский и самые близкие ему внемиренцы знали, как я существую в
искусственной жизни и что чувствую, если силы иссякают, а камня Бытия нет
под рукой, - тихо сказал он. - Они набросили на меня образ меня же из
прошлого, когда обнаружили возле Экзистедера. Не будь тебя на мосту, все
могло кончится намного хуже.
  Синий князь приблизился к брату.
  - Хуже? - переспросил он. - По-моему ты и сейчас плохо выглядишь.
  - Пустяки, - прервал его Оливул. - Свяжись с Серафимой, но не говори про
Игру прямо. Нас контролируют.
  Не успел Ви-Брук повернуться к терминалу, как крутая железная лестница
зазвенела под быстрыми шагами, и в машинное отделение спрыгнула Юлька.
Следом за ней осторожно сползли собаки и опрометью кинулись к Белому князю.
  - Почему вы не отвечаете? - взволнованно крикнула девушка издали и,
разглядев в полумраке братьев, направилась к ним. - Я проследила за
конвертацией энергии, Оливул. В рамках Волка полная норма, но отказали
внешние коммутаторы... Эй, что у вас случилось?
  Юлька нерешительно встала перед другом. Возле него, как две юлы, вились
Аполлон и Артемида, и над каждым псом поблескивало еле заметное сияние
Жизни.
  - Ничего такого, что послужило бы поводом для волнений, - Бер-Росс
поднялся. - Когда прервалась связь?
  - Точно не знаю. Я начала вызывать их пять минут назад, и уже безуспешно,
- Юлька все еще беспокойно поглядывала на братьев. - Слушайте, у вас обоих
такой вид, будто вы побывали в преисподней!
  - Мы обнаружили Игру, - сказал Оливул и лаконично изложил все, что успел
увидеть в зоне Экзистедера; впрочем, как закончилась его вылазка, умолчал.
  - Как же так? - девушка растерянно смотрела на экран, где компьютер
демонстрировал различные проекции чужого корабля. - Зачем Ортскому играть
на нас?
  - Он предоставил нам источник энергии, - напомнил Донай.
  - Но для этого не обязательно было придумывать всякие ужасы про уродов.
Сам посуди, если человеку попадается что-то, совершенно незнакомое, но
полезное, он воспользуется этим, а потом будет долго фантазировать,
пытаясь определить суть найденного объекта, и в конце концов успокоится на
какой-нибудь собственной теории. А когда тебе преподносят предмет так, что
часть его истинного назначения легко угадывается, ты будешь искать его
логику и дальше, и неизменно наткнешься на вранье. Неужели Ортский этого
не понимает?
  Бер-Росс слушал Юльку, взахлеб излагающую брату свою мысль, а в памяти
вертелись слова Каляды, сказанные перед рейдом: "Вступая в борьбу с целой
расой, мы не знаем ровным счетом ничего о ее природе. Как будто кому-то
выгодно сделать нас слепым орудием в этой войне..." Он видел образ
уродливой, гадкой материи. Образ Кочевников? Ортский хочет любой ценой
убедить их продолжать борьбу с инородцами? Любой ценой... Остановился бы
Волк в космическом пространстве Темного Мира, встретив незнакомый лайнер?
Конечно, нет. Путь был предопределен рамками канала, заданного Игрой
Александра Гаюнара. К тому же Темные Миры не терпят вмешательства. Он сам
бы отговорил капитана от контакта с заблудившимся звездолетом. Значит...
Оливул почувствовал, что спина под рубашкой покрывается холодным потом.
Значит внедрение Кочевников в энергетические резервуары было проведено для
того лишь, чтобы у команды Волка не осталось иного выбора, кроме как
достать топливо на мертвом корабле. А вместе с топливом внемиренцам
преподнесли и ложную информацию.
  - Оливул!
  От громоподобного голоса Доная Бер-Росс вздрогнул. Брат и сестра тревожно
смотрели на него, давно прекратив спор. "Сохранять полное спокойствие, -
жестко велел сам себе Белый князь. - Связь с Калядой нам порвали, когда
засекли мое присутствие в области Экзистедера. Если они поймут, что я
догадался о назначении Игры, они найдут способ изолировать меня".
  - Донай, ты не мог бы разговаривать потише, - произнес Оливул.
  - Ну, извини. Мне показалось, ты опять навострился на Игру.
  - Все в порядке. Идемте в кабину, попробуем настроить коммутаторы.
  Около получаса прошло в гнетущем неведении. Внешняя связь не
функционировала: что-то не пускало сигнал на борт пассажирского лайнера.
Это "что-то" уже в открытую именовалось Игрой, хотя признаков оной
внемиренцы больше не видели.
  - Темные Миры плюс мощь Ортского, - развел руками Донай.- Я восхищаюсь
твоим мастерством, братец! Как ты вообще ее почуял!
  - Темные Миры моя Родина, - напомнил Бер-Росс. - Ты сам знаешь, играть
здесь может далеко не каждый. Даже экзистор герцога держит лайнер на
периферии Мира и глубже уходить не решается.
  - Слушайте, может быть пришвартуемся к нему и... - Ви-Брук стукнул кулаком
по ладони.
  - И что? - насмешливо поинтересовалась Юлька. - Покажем ему язык?
  Донаю не суждено было продолжить пикирование,