сь не до конца растворившиеся защитные чешуйчатые пятна, но
тем не менее перед друзьями опять была их Серафима - капитан, подруга,
лидер.
  - Мы, избранники Семи Стихий, прошли ваше испытание, - произнесла она,
обращаясь к собранию. - Мы хотим говорить с Магистром.
  Тот встал опираясь на жезл и, продолжая смотреть в землю, вымолвил:
  - Я повинуюсь.
  - Нам не нужна власть над вами, равно как и над другими жителями
Структуры. Мы хотим знать, почему вы решили найти нас и показать путь к
Зеркалу Судьбы?
  Магистр чуть приподнял жезл и среди коленопреклоненных встал один.
  - Этот человек начал поиск избранников. Он утверждает, что Зеркало Судьбы
послужит орудием против чужаков, проникших в наши Миры. Говорите с ним.
  Он отступил, а перед друзьями предстал невысокий коренастый человек
средних лет. Его колючие глаза недоверчиво смотрели на людей, как глаза
дикого зверя. Движения были резки и несколько развязны, а меч, который по
каким-то здешним правилам он вынужден был носить, никак не соответствовал
его угловатой с первого взгляда даже неуклюжей фигуре. Большой рот готов
был в любую минуту скривиться в дерзкой усмешке, а мощная нижняя челюсть
шевелилась в такт невысказанным мыслям.
  Данила впился взглядом в удивительно знакомое лицо. Он почему-то знал эти
холодные глаза, эти грубые руки, полусжатые в кулаки.
  - Пэр, кто это? - прошептал он.
  Призрак застыл в воздухе за его спиной.
  - О, нет... Данька, это твой отец!
  Александр Гаюнар неуверенно шагнул к Даниле и остановился.
  - Пэр, зеленый пройдоха! - воскликнул он. - Не думал я, что увижу тебя
опять. А кто этот парень, за которого ты прячешься? Неужто он и есть мой
отпрыск?
  - А что, не нравлюсь? - тут же ощетинился Данила.
  Старший Гаюнар расхохотался.
  - Лучше и я бы не мог ответить! Иди сюда. Может быть меня и убили, но
смерть я потерял заранее. Так что не трусь, я не покойник.
  И протянул сыну руку.
  Данила часто представлял себе, что бы сказал Гаюнару при встрече. Но, как
всегда бывает, реальность оказалась безмерно далека от навеянных
ностальгией иллюзий. Он просто крепко пожал сухую жилистую ладонь отца.
  - У тебя отняли Смерть, а меня наделили Жизнью, - грустно улыбнулся он.
  - Я тебе не завидую. Жизнь, парень, штука гадкая. Но я не о тебе, не
обижайся.
  - А где... мама?
  Александр прищурясь, посмотрел на тусклое солнце.
  - Женщины сюда не попадают. Знаешь ли, чтобы родить, они должны иметь
очень много Смерти. Даже у Великих не хватило бы силенок ее отобрать. Твою
мать убили Кочевники. Вот почему я, даже не живущий, хочу стереть этих
тварей в порошок.
  - Поэтому ты искал Стихии?
  - Правильно. А теперь валяй к своим, успеем поболтать на досуге. Вы все
славно держались!
  За иллюминаторами не было видно ни малейшего движения. Магистр увел своих
сотоварищей и предоставил гостям полную свободу действий. Александр Гаюнар
ушел вместе со всеми, отказавшись подняться на борт звездолета. "Я ему
больше не хозяин, - сказал он. - Это дом Семи Стихий."
Аполлон и Артемида, встретившие людей с неописуемой радостью, ни на шаг не
отходили от Данилы. Он, вопреки отвратительному настроению, приласкал
собак, и неожиданно на душе стало легче, а усталость неохотно отступила от
тела.
  Донай водрузил Меч Смерти на его привычное место под барельефом,
прихрамывая прошел через кают-компанию и в изнеможении опустился в кресло
в дальнем углу.
  - Я чувствую себя как после трех суток непрерывной скачки, - пробормотал
он.
  - А я хочу только в душ, - промямлила Юлька.
  - Ты же уже купалась! - воскликнул призрак, единственный из всех
сохраняющий бодрый вид.
  Грег и Гор оживились.
  - Пэр, как получилось, что ты начал говорить? - дружно спросили они.
  Тот пожал прозрачными плечами.
  - Понятия не имею!
  - Голос, речь, звук находятся под эгидой Воздуха, - объяснила Серафима. -
Ты впервые объединился со своей Стихией, и она заняла пустующие ячейки
твоей сущности.
  Она оборвала речь на вдохе и мельком взглянула на Гай-Россов.
  - Каковы наши планы, капитан? - нарушил наступившее молчание Оливул.
  - Отдыхать. Всем без исключения. Решения принимать будем на свежую голову.
Донай, как у тебя дела?
  Ви-Брук вяло потянулся.
  - Утром буду как новенький. Обязуюсь.
  - Серафима, а твоя рука? - спохватилась Юлька.
  - Все нормально, - ответила женщина и, помедлив, показала правую кисть.
  На тыльной стороне ладони и на предплечье поблескивала медная чешуя.
  - Чему ты не восстановила человеческую кожу? - удивился Пэр.
  - Увы, я не умею трансформировать ткани так, как хочу. После повреждения
регенерация неуправляема и проходит по правилам Посредника.
  Данила внутренне вздрогнул, но охватившее его волнение никак не проявил.
Только собаки, почуяв состояние хозяина, заерзали возле его ног.
  - Вахта не требуется, - объявила напоследок Каляда. - Советую всем
хорошенько выспаться.
  На Волке постепенно воцарились покой и тишина. После стольких приключений
самая стать была провалиться в долгожданные глубины сна, но спасительное
забытье проскальзывало мимо, и Данила лежал с открытыми глазами, слушая
спокойное дыхание спящих друзей. Еще в первые дни, когда они собрались на
Волке, кто-то обмолвился - а не сделать ли отдельные каюты для каждого,
ведь место вполне позволяло. Тогда для реализации этой идеи не нашлось
времени, а теперь про нее уже никто не вспоминал.
  Пэр, перевернувшись спросонья, вытек из светильника под потолком. Прибор
натянуто загудел. Гаюнар посмотрел на зеленую дымку, расплывшуюся по всей
комнате, и улыбнулся: призраку снились сны, и клоки тумана плавно
принимали причудливые формы его видений. Разобрать что-либо среди неясных
фигур Даниле не удалось, и он вновь вернулся к своим невеселым мыслям. Он
был уверен, что Серафима спит, спит глубоким нечеловеческим коротким сном,
и не может слышать отголоски образов его сознания. А он думал о ней и о
себе...
  На какое-то время Гаюнар все же забылся, и очнулся, когда Пэр
принялся дергать его за плечо.
  - Данька, Данька!.. Ну наконец-то, - увидав, что друг открыл глаза,
призрак присел на край его койки. - Ты здоров?
  - Отстать, - пилот хотел отвернуться к стене.
  - Ты стонал во сне, и я решил тебя разбудить. После возвращения из Игры ты
стал сам не свой. Что с тобой происходит, Данила?
  Тот молчал.
  - Каляда? - призрак грустно смотрел на друга.
  - Я испугался, Пэр. И она это поняла.
  - Ты не был готов к откровению.
  - Это не оправдание. Вчера я сжег мосты - сказал ей... В общем, ты знаешь.
А теперь... Нет. Пэр, я буду любить ее всю жизнь! Мне плевать, что ее
папаша был Посредником. Мне плевать, что у нее вместо кожи чешуя! И даже
если я для нее пустое место, презренное трусливое создание, я все равно
буду любить.
  Пэр задумчиво качался в воздухе.
  - Нерешенный парадокс человеческой души, - пробормотал он.
  - Надо быть человеком, чтобы так рассуждать, - оборвал его Гаюнар.
  Пэр тяжело вздохнул - растекся над койкой, вновь собрался в привычную
фигуру и хотел отлететь к потолку, но Данила поспешно удержал его.
  - Прости. Прости, пожалуйста, брат.
  Он крепко обнял призрака. Прозрачное зеленое тело в его руках вздрогнуло.
  - Ты сказал "брат"? Почему?
  - Потому что роднее тебя у меня нет никого.
  Пэр грустно усмехнулся. Данила, отчетливо видевший его лицо, очерченное
густым зеленым контуром, подумал вдруг, что точно так же усмехался отец,
когда говорил с ним на площади.
  - Я часто размышлял - кто я, - заговорил призрак. - И мне страшно от того,
чего я не знаю. Дух Волка, привидение, существо из Темных Миров или...
  - Не надо, Пэр, - поспешно перебил Данила. - Ты - человек. Поверь мне! И
вот что: мы должны поговорить с отцом.
  - Когда? - голос призрака дрогнул от волнения.
  - Прямо сейчас, - пилот бесшумно спрыгнул со своей койки и шепотом позвал.
  - Что ты там застрял? Идем.
  Пока Гаюнар натягивал сапоги и искал в потемках куртку, Пэр нерешительно
плавал в воздухе рядом. Безо всякого энтузиазма он последовал за другом в
тамбур и уже в кают-компании решил возразить:
  - Мне кажется, ты торопишься, - сказал он. - Александр всегда был нетерпим
к сентиментальности, к чувствам, порой и к людям. А сегодня он выглядел
особенно сухим. Клеймо Обманувших Смерть лежит на нем тяжелой печатью.
  - Ты говоришь таким тоном, будто хочешь закончить словами: лучше бы он
действительно умер.
  - Так оно и есть. Он ненавидел общество и его каноны, а Обманувшие
вынуждены существовать по законам ордена. Их не воспринимают миряне, им не
надо есть, пить, спать - они остановились там, где жизнь ушла, уступив
место смерти, а та не нашла дороги в Сущность.
  Данила невольно содрогнулся.
  - Не понимаю, за что отцу досталась такая участь!
  - Александр смотрел на меня так, будто я и есть самый большой его грех, -
быстро проговорил Пэр. - Давай все-таки оставим его сегодня в покое.
  - Он обещал встретиться со мной. Надеюсь, он слов на ветер не бросает. Тем
более, у меня накопилось много вопросов. В том числе и о тебе.
  - Данила, послушайся меня на этот раз!
  Пэр готов был преградить ему путь, но в этот момент глухо стукнули створы
двери, ведущей в кабину управления. Увидав Каляду, оба потупились.
  - Извините, ребята, я, кажется, некстати, - произнесла она. - Я не отниму
много времени своим присутствием.
  С этими словами капитан прошла к библиотечному терминалу, руководствуясь
какой-то точно определенной целью, а Данила, не позволив себе раздумывать,
громко, чтобы усилить собственную уверенность, сказал:
  - Мы хотим встретиться с Александром. Серафима, я тебя прошу... - он вдруг
растерял все уместные слова. - Прошу... пойти с нами. Пэр утверждает, что
Александр не расположен к беседе, но я думаю, у нас не будет другой такой
возможности узнать о Волке.
  - Ты хочешь, чтобы я воспользовалась сенсорными приемами?
  - Нет! То есть... Мне нужна твоя помощь. Нам всем нужна твоя помощь.
Крылатый Волк окутан тайной, а мой отец способен приоткрыть ее. Если,
конечно, захочет... Ты умеешь тонко чувствовать людей, ты лучше любого из
нас поймешь недосказанное!
  Серые упрямые глаза блеснули из-под тяжелых бровей. Каляда посмотрела на
товарища, лицо которого было сейчас открытой книгой, отображающей бурю
чувств, и согласно склонила голову.
  - Я оставлю сообщение на мониторе и присоединюсь к вам. Ждите на палубе.
  Аполлон и Артемида не изъявили желания следовать за хозяином в бессмертный
город, и Данила без помех поднялся на смотровую площадку звездолета. Пэр
выбрался из люка следом и демонстративно остался в человеческом облике,
чтобы по выражению его лица было видно, какого мнения о предстоящей беседе
он придерживается. Вскоре появилась Каляда, на ходу надевающая черную
перчатку. К лицу Гаюнара прихлынула кровь.
  - Думаешь, я опять перепугаюсь? - горько усмехнулся он.
  Серафима тщательно застегнула манжету.
  - Конечно же нет, Данила, - в голосе, как никогда мягком, звучала
неподдельная грусть. - Прости, что так получилось. Я не смогла открыться
тебе раньше и стала причиной неприятных переживаний. Прости... А это, -
она показал глазами на свою руку, - только для того, чтобы не привлекать
внимание. Людям и нелюдям за стенами Крылатого Волка совсем необязательно
знать, кто мы на самом деле.
  Гаюнар хотел ответить, но мысль отказывалась повиноваться рассудку, от
чего подходящих слов так и не нашлось. Серафима улыбнулась.
  - Не надо. Я умею понимать недосказанное, ты сам это заметил. Пэр,
приободрись. Ты выглядишь мрачнее тучи.
  - Разве что зеленый! - поддержал Данила. - Полезай за пазуху. Я не хочу,
чтобы ты мотался пешком в этом кошмаре.

  6

  Лабиринт узких сумрачных улочек казался изнутри еще более неприветливым,
чем издали. Стараясь не удаляться от площади, внемиренцы обошли с десяток
кварталов, не встретив при этом ни одного обитателя призрачного города.
  - Данила, попробуй позвать отца, - предложила, наконец, Каляда. - Иначе мы
будем блуждать здесь до утра.
  Оливул однажды рассказывал о способе общения, условно называемом "зов
крови". Это было что-то вроде ментального контакта между близкими
родственниками, в чьих сущностях присутствовал Космос. Данила решил, что
самое время пристегнуть теорию к практике, и сосредоточился на имени
Гаюнара. Поначалу ничего, кроме мысленного повторения имени, не
получалось, но вдруг из глубин памяти прорвались давно забытые ощущения.
Нить образа коснулась реального субъекта, натянулась, как мост между двумя
берегами, и Гаюнар неожиданно для себя подумал, что однажды уже
использовал этот прием, когда вытягивал Пэра из кристалла. Холодная мысль
оттолкнулась от другого конца моста и петлей обхватила мозг. Данила
невольно попятился.
  - Он уже здесь, - шепнула Каляда, почувствовав чужое присутствие.
  Александр материализовался стремительно, как будто по инерции сделал
несколько шагов навстречу гостям и остановился.
  - Привет, - произнес Данила. - Мы тебя искали.
  - Знаю. А то дернуло бы меня сюда явиться. Разговор намечается? Добро. У
этих стен могут быть уши, поэтому приглашаю посетить мои скромные
апартаменты.
  - С удовольствием, - откликнулся младший Гаюнар.
  - Большого удовольствия ты не получишь. Они ничем не отличаются от всего
этого могильника. Пэр, убери башку, в таком виде я не смогу тебя
телепортировать. Готовы? Поехали.
  Друзья оказались в полутемной душной комнате с двумя задрапированными
окнами. Посередине стоял ветхий деревянный стол, в углу скривилась
кровать, застеленная серым ворсистым пледом. Заметно было, что на нее
давно никто не ложился. Александр подцепил сапогом валявшийся табурет и
поставил на ножки.
  - Извините за беспорядок. Я тут редко бываю. Садитесь, - он указал на два
добротных стула. - Сейчас свет сделаем.
  Портьеры упали на пол, подняв тучу пыли.
  - Все, что я получил в награду за свое теперешнее состояние, - пояснил он,
- это небольшую власть над пространством. Ладно, о чем пойдет речь?
  Данила, которого в первый момент шокировали манеры отца, взял себя в руки.
  - О Кочевниках, - ответил он коротко.
  - Вот уж что вы лучше меня знаете! - Гаюнар-старший обвел взглядом
потолок. - Я видел, вы нашли у Волка крылья. Удивлены? Я наблюдал за вами
с начала вашей великолепной гонки за строителями экзорных мостов.
  - Значит, это ты помог Донаю и Юльке найти меня в Структуре?
  - Я. Тебе следовало бы заучить одно полезное правило: не зная броду не
суйся в воду. Впрочем, вы все шустрые ребята. Пацан-экзистор, который
очень вовремя разбил башку и присоединился к нам, рыскал по всем Играм,
прежде, чем вы нашлись. Да и то это была не его заслуга. Если бы ваш
приятель не зажег факел Смерти, мы подоспели бы к шапочному разбору. А так
успели даже поджарить кое-кому пятки.
  - Вы оборвали мост?!
  - Как бы ни так! Даже десятка таких экзисторов как Бер-Росс не хватит,
чтобы разбить поделки Кочевников. Есть лишь одно средство вышвырнуть их из
нашей Структуры. И оно в ваших руках.
  - Ты говоришь о Крылатом Волке? - Данила решил поднять давно волнующую его
тему. - Отец, ведь Волк был твоим звездолетом долгое время, и ты,
наверное, знаешь о нем все. Почему Пэр стал его духом?
  - Это ты у Ортского спроси, - буркнул Гаюнар-старший. - Его затея.
  - Ну, хорошо, - Данила не унимался. - А как вообще Пэр с тобой оказался?
  Одержимый азартом, он вдруг уловил нотку сожаления, скользнувшую от
сознания Серафимы. Но было поздно: вопрос уже прозвучал.
  Александр усмехнулся.
  - Как на допросе!
  - Извини, - растерялся пилот. - Мы думали, ты нам поможешь.
  - Чем я вам помогу? Я - Обманувший Смерть, потерявший жизнь и все, что у
меня было!
  - Вчера ты готов был разделаться с Кочевниками, - напомнил ему сын. - Или
я неверно истолковал твои слова?
  - Ладно, не цепляйся. Я не отказываюсь от сказанного, но все, что нужно, я
уже сделал: убедил Магистра заняться вашими поисками и дать возможность
пройти испытания.
  - Ты верил, что мы избранники Стихий?
  - Я сомневался немного меньше, чем другие. Честно говоря, в последний
момент и у меня похолодела кровь. Кто бы мог подумать, что вы, мадам,
Посредник!.. А трудно, наверное, быть мамашей такого беспокойного
семейства!
  - Я не мать Стихиям. Я избранник Космоса.
  Гаюнар махнул рукой.
  - Слова, слова, а суть одна. Капитан - отец команды, ну а в вашем случае -
мать. И знаете ли, я рад, что эти двое, - он показал на Пэра и Данилу, -
находятся под вашей опекой.
  Призрак, сидевший на спинке стула, сжался под мимолетным взглядом
Александра, первый раз за все время беседы обратившего на него внимание.
  - Мы стали бы значительно сильнее, если бы знали предысторию Крылатого
Волка, - сказала Серафима. - Нам предстоит битва, и как в любой битве
победу обеспечивают не только авангарды, но и тылы.
  Гаюнар молчал.
  - Кто управляет Кочевниками? - продолжала Каляда. - Какую цель они
преследуют? Что им обещано или что они намерены иметь, если Структура
будет разрушена? Ответы на эти вопросы могли бы прямо или косвенно дать
вы, Александр.
  Он поднялся с табурета и в раздумье прошелся по комнате.
  - Кочевниками невозможно повелевать, - сказал он негромко. - Это я знаю из
собственного опыта. Я в юности развлекался тем, что придумывал ловушки для
пустотелых тварей. Ничего хорошего в результате не вышло.
  - Вы могли видеть Кочевников среди Черноты?
  - Да.
  - Вы не задумывались, почему?
  - К чему без толку ворошить мозги! Таким родился, и все тут.
  - Вы делали ловушки для Кочевников с помощью Крылатого Волка?
  - Нет. Волк мне достался значительно позднее. Ортский предупреждал, что
звездолет создан для Семи Стихий, хотя тогда сей факт меня мало трогал.
  - Значит, именно Ортский сказал вам о способе уничтожения Кочевников?
  - Он велел мне искать вас.
  - А кристалл, который вы подбросили на Волка? Насколько я понимаю, он
предназначен для Пэра.
  Гаюнар остановился.
  - У вас просто талант к расследованиям! - воскликнул он, уже не скрывая
раздражения.
  - Может быть. Но вы начали дело, так доведите же его до конца.
  Данила видел, что отец оказался перед нелегким выбором, но не мог
определить, в чем непосредственно заключалась дилемма.
  - Подручный Ортского передал мне кристалл, чтобы я вручил его вам, -
ответил, наконец, Обманувший Смерть. - Больше я ничего не знаю.
  - Жаль, - Каляда встала. - Нам пора. Завтра мы улетаем. Надеюсь, увидимся
до старта.
  - Улетаете? - удивился Александр. - Но вы завоевали право пройти к Зеркалу
Судьбы!
  - Мы воспользуемся этим правом, но не сейчас. Прежде мы должны узнать, с
кем нам предстоит сражаться.

  7

  - Доброе утро, Оливул. Очень хорошо, что ты уже здесь, - сказала Серафима,
застав бортинженера в кабине управления. - Как наши дела?
  Белый князь встал ей навстречу.
  - Составляю предварительную спецификацию повреждений корабля, - ответил
он. - По прогнозам экспертных систем на отладку запасных и ремонт основных
блоков уйдет по меньшей мере шесть-восемь часов.
  - Как себя ведет наш противник? - Каляда села за пульты капитанского
мостика.
  - Обманувшие Смерть закрыли Мир собственной тенью. Все структурные
параметры искажены. Надо бы ненадолго выйти в Надмирье и определить
состояние Игры до того, как начинать путешествие сквозь Зеркало Судьбы.
  Серафима, согласно кивая, активизировала терминал бортовой аналитической
сети.
  - У нас будет достаточно времени, чтобы следить за Игрой, поскольку к
Зеркалу Судьбы сейчас мы не пойдем.
  Бер-Росс изумленно поднял глаза на капитана.
  - Великий, с которым мне пришлось общаться, настаивал на скорейшем и
полном уничтожении Кочевников, паразитирующей субстанции в Структуре, -
продолжала Каляда. - Однако, он не пожелал ответить на очевидный вопрос:
что такое Кочевник по своей природе. С другой стороны, Волк, созданный
задолго до возникновения идеи возродить Первую Игру, уже имел установку
аннигилировать то, что среди внемиренцев принято считать чужаками.
  - Ты хочешь сказать, - медленно заговорил Белый князь, - что, используя
на