тени, Великие не дали им и толики созидательной
мощи, поэтому Каляда не чувствовала присутствие Экзистедера. Получив в
наследство от матери сенсорные способности, она могла так или иначе
определить особенность мыслей человека, но распознать Игру - никогда. За
последние несколько дней, общаясь с Оливулом, она научилась выделять
косвенные признаки Силы Созидания и отличия образов от естественных
объектов. Сегодня в павильоне Ортского она искала какие-либо проявления
Игры и не нашла. Тогда же родился вывод: Стихии принадлежат Миру и Мир
принадлежит Стихиям, следовательно, вс„, сотворенное волей Стихий, есть
Естество.
  - Серафима, как думаешь, что нам предстоит? - задал вопрос Гор.
  Каляда встрепенулась. Юноши испытующе смотрели на нее, ожидая ответа. Она
медлила.
  - Вс„ слишком логично, правда? - продолжал Грег. - Ортский создал
Крылатого Волка для семерых человек, и Пэр, первый избранник, многие годы
призван был опекать звездолет. Потом этот Мир с Храмом Стихий. Герцог
будто бы планировал наше появление тут с самого начала. И еще мы
подумали...
  Гор торопливо подхватил:
  - ...что всех нас Ортский хорошо знал чуть ли ни с раннего детства: и
Оливула, и Пэра, и нас, и Данилу, наверное. А про наследную княжну
Лучезарного Мира мы своими ушами слышали от герцога.
  - Когда? - обронила Каляда.
  - Давным-давно! - воскликнул Гор.
  - Но помним-то мы его слова отлично, - уверил Грег. - Он сказал об
Аз-князе: строки жизни, начертанные судьбой, не переписать, и, как бы он
ни противился, Жезл из рук его все равно примет дочь.
  - Серафима, может быть и наша судьба определена однажды и бесповоротно?
Как Игра, которую никто кроме экзистора не может изменить.
  Вопрос застыл в умиротворяющей тиши библиотеки, но ни ласковый уют, ни
сонные тени не могли бы укротить беспокойный ум, и Каляда, встретившись с
тревожным взором юношей, заговорила быстрее, чем всегда:
  - Даже образы, рожденные Экзистедером, находят собственную жизнь. А
человек ежедневно, ежечасно и ежеминутно сам создает свою судьбу. И нет
такой Игры, которая бы диктовала судьбу Стихиям. Я не исключаю, что
Ортский так или иначе подготовил нас к будущей миссии. Попытка Диербрука
возродить Первый Экзистедер и с его помощью построить Счастье, побудила
Стихии определить избранников и объединиться с человеческим разумом, для
того чтобы оградить Структуру от повторной Великой Игры. Вы не хуже меня
знаете, ребята, что произойдет, если Сила Созидания оживит Экзистедер
Великих.
  - Тотальное перестроение, - вставил Грег.
  - Разрушение, - поправил Гор.
  - Да, именно. И чтобы этого не произошло, Экзистедер Великих должен быть
уничтожен, а как мы это сделаем, зависит от нас. Нам предстоит еще многому
научиться прежде, чем мы почувствуем в себе истинную силу Стихий. А
сводить ее к формуле "щит и меч" уже сейчас видится мне серьезной ошибкой.

  3

  На смену ночной мгле пришла тягучая чернота Структурного пространства.
  - Оливул, я не понимаю, что ты задумал, - зашептала Юлька. - Вернее, я
догадываюсь, но они же так далеко!
  - Не старайся мерить Структуру расстояниями, это ошибка, - улыбнулся Белый
князь. - Домой мы вернемся с рассветом, не волнуйся. И обещаю: в первый же
подходящий момент я научу тебя находить Путь, где угодно.
  Девушка с готовностью кивнула. Она уже знала, что друг хочет показать ей
свою Родину, и от предвкушения встречи с таинственными, порождающими массу
предрассудков, Темными Мирами захватывало дух.
  Путь утонул в пуще Надмирий. Юлька привыкла, что Миры в Структуре видятся
подобно ярким звездам в ночном небе, но здесь ей стало казаться, будто
чья-то властвующая рука свалила все сущее в один огромный фантастический
котел и без устали размешивает образовавшееся варево. Миры нависали над
головой, стелились под ногами, переплетались и наплывали друг на друга, и
каждый при этом являл свою неповторимую гамму цветов.
  Нужно было обладать особым чутьем, чтобы найти в этих изменчивых джунглях
какой-либо Путь. Юлька не сомневалась, что Белый князь знает дорогу,
однако даже рядом с ним ей становилось жутко, когда тропа неожиданно
обрывалась, опоры уносились вместе с оторванным облаком Надмирья или прямо
перед внемиренцами вздымались мифической формы протуберанцы.
  Путь утонул в Мире, окруженном узорным ореолом.
  - Прибыли! - провозгласил Оливул.
  Окно Структуры исчезло бесследно.
  - Какое чудо! - ахнула Юлька.
  Они стояли в искрящемся заснеженном поле. Солнечные лучи раскрашивали в
позолоту редкие снежинки, кружащие в морозном воздухе, и радужными бликами
играли на насте. А вокруг, насколько хватало глаз, царило белое безмолвие.
  - Это Темный Мир? - зачарованно пробормотала девушка.
  - Один из многих. Я любил бывать здесь. Особенно, как сейчас - зимой.
  - Я никогда не видела так много снега! А что там вдали?
  - Лес. Зима накрыла его своей мантией. А вот там, - Оливул показал в
другую сторону, - река. Сейчас она спит подо льдом.
  - Но зимой должно быть холодно! - вспомнила Юлька и удивленно вскрикнула,
обнаружив, что на ней поверх голубого костюмчика надета длинная шуба из
теплого серо-белого меха, на голове красуется такая же шапочка, а ноги
обуты в мягкие уютные сапожки.
  - Осталась маленькая деталь, - сказал Оливул и, пока подруга рассматривала
новую одежду, оформил контур образа и протянул ей аккуратную пуховую
муфту. - Спрячь сюда руки. Это согреет лучше перчаток или рукавиц.
  - Как в сказке! - ее глаза блестели восторгом. - А ты... Ой!
  Бер-князь стоял перед ней в коротком белом тулупе, подпоясанном расшитым
серебряной нитью кушаком, в сапогах с меховыми отворотами и в пушистой
светлой шапке.
  - Это наш с тобой Мир, Юля, - сказал он. - Здесь Вода и Твердь воплощаются
в одно целое. И в нашем распоряжении вечность!
  - А что мы будем делать?
  - Разбудим ветер!
  Оливул взмахнул руками, и откуда ни возьмись появилась кибитка,
запряженная тремя великолепными скакунами. Юлька потеряла дар речи. Она,
наверное, так бы и смотрела на коней в немом восхищении, но Белый князь
взял ее за руку, подвел к упряжке и помог забраться вовнутрь. Девушка
сразу погрузилась в мягкие шкуры, устилавшие низкое сидение. Оливул
вскочил на козлы и подхватил вожжи. Чудо-кони встрепенулись, почуяв
хозяйскую руку, заржали и под удалый клич возницы помчали вперед.
  Юлька визжала и хохотала, когда кибитку заносило на поворотах, а встречный
ветер, подхватывая хлопья снега, бросал их в лицо. Бубенчик под дугой
сходил с ума от бешеного аллюра, а Оливул продолжал подстегивать
неутомимых скакунов и то и дело весело оборачивался к подруге. В глазах ее
бушевало счастье. И он с упоением вдыхал полной грудью свежий морозный
воздух, наполняющий сладостью жизни и неистовством молодости.
  Бер-Росс остановил кибитку на берегу замерзшей реки. От лошадей валил пар.
Возбужденные, они храпели и били копытами по жесткому насту, но хозяин
подошел к ним, погладил каждого по покрытой пеной морде, и кони замерли,
будто вкопанные. Юлька тем временем подхватила полные ладони снега,
подбросила его ввысь и закружилась под маленьким снегопадом. Оливул
коснулся взглядом редких снежинок, и над землей заиграла озорная метелица.
  - Как тебе все это удается? - восхищенно воскликнула девушка. - Признайся,
ты ведь самый настоящий волшебник!
  - В Темных Мирах, пожалуй, да, - согласился Белый князь. - Ты каталась
когда-нибудь на коньках?
  - На чем?
  - Смотри! - он щелкнул пальцами, и припорошенный снегом лед на реке
засиял, как чистейшее зеркало.
  Оливул стоял на сверкающей недвижной воде, а на его ногах поблескивали
легкие металлические полоски с узорными завитками на носках.
  - Я видела такие же на картинах! - обрадовалась Юлька и подбежала к другу.
  Стоило ей ступить на лед, как и на ее сапожках появились коньки. От
неожиданности девушка потеряла равновесие, но Оливул мягко подхватил ее
под руку.
  Не прошло и четверти часа, а Юлька уже свободно скользила по зеркальной
реке. Ветер свистел в ушах, мелькали замерзшие камыши и голые ветви
плакучих ив, а она неслась вдоль заснеженного берега рука об руку и другом
и взахлеб хохотала, просто так - от счастья.
  Они давно скинули шубы, и кататься было легко и свободно. Оливул
чувствовал себя на льду не хуже, чем на земле. Он успевал несколько раз
проехать вокруг подруги, пока та тормозила и осторожно разворачивалась,
подхватывал под плечи, когда она, слишком увлеченная, неудачно
проскальзывала вперед, и вот в один из таких моментов все же не удержался
и бухнулся вместе с ней в береговой сугроб.
  Отсмеявшись, оба сели в снегу отдыхать. На Юлькиных плечах тут же
появилась предусмотрительная шубка.
  - Я велел ей заботиться о тебе, - пояснил Оливул.
  Девушка с наслаждением зарылась лицом в невесомый мех.
  - Смотри, уже темнеет, - она показала на небо. - Куда мы поедем теперь?
  - Это сюрприз.
  Ее глаза заискрились.
  - Сюрприз в этом Мире? Здесь? А это далеко?
  Оливул легко поднялся и протянул подруге руку.
  - Первая дорога всегда кажется долгой.
  - Только когда она скучна. Но до сих пор с тобой скучать мне не
приходилось. Догоняй!
  И она побежала к кибитке.
  Тройка легкой трусцой несла сани по лесной дороге. На этот раз Оливул не
сел на козлы, а, создав образ невидимого возничего, устроился рядом с
девушкой. Массивные лапы елей, склонявшиеся под тяжестью снега к самой
земле, образовывали тенистый свод. Солнце садилось за лес, и на дороге
было сумрачно и тихо. Юлька слушала тишину, тесно прижавшись к другу и
положив голову на его плечо.
  - Как тут хорошо, - прошептала она. - Оливул, я никогда еще не чувствовала
себя так прекрасно.
  - Я тоже, - отозвался он. - Тебе не холодно?
  - Нет, - она подняла голову и заглянула ему в глаза. - Я сгораю от
любопытства: куда мы направляемся?
  - Терпение, моя княгиня, терпение... А впрочем, мы уже приехали.
  Юлька выглянула из кибитки. Ели расступались, открывая перед
путешественниками полянку с аккуратной избушкой в центре. В окне домика
горел свет, а из трубы лениво поднимались над крышей клубы дыма.
  Оливул спрыгнул в снег и подхватил подругу на руки.
  - Этот дом ждет нас всегда. Добро пожаловать, любимая.
  В большой белой печи горел огонь. Пламя многочисленных свечей озаряло
маленькое помещение. Вдоль стен тянулись широкие лавки, в дальнем углу
возвышалась постель, сложенная из кипы мягких шкур, а возле окна с мутным
стеклом стоял дубовый стол. Ветер свистел и подвывал за стенами избушки,
норовя проникнуть вовнутрь, по крыше то и дело прокатывались комья снега,
сброшенные с раскидистых еловых лап, слышался храп коней на коновязи, а в
горнице было тепло, уютно и тихо. Только поленья потрескивали в печи.
  - Это нам снится? - проронила изумленная Юлька.
  - Все здесь наяву, Юля. Мы дома.
  Девушка быстро освоилась. Обнаружив в печи горячую еду, она живо накрыла
стол, расставила приборы и притушила свечи. Оливул принес из сеней кувшин
и, погрев его на огне, разлил по кубкам темно-бордовый напиток.
  - Старое вино, - пояснил он. - Бабка всегда говорила мне - береги для
особого случая. И вот такой случай представился.
  Они сели трапезничать. Девушка как-то незаметно преобразилась. В ее
степенном спокойствии, овеянном торжественной аурой, в глубоком добром
взгляде, ласковой тонкой улыбке угадывалось поистине княжеское величие.
Оливул любовался ею и чувствовал, как безбрежные просторы ее существа
проникают в душу, уводят в свои непознанные дали.
  - Огонь, воздух, жизнь, - Юлька разглядывала пламя свечи, - земля и вода;
космос, который всюду с нами. Я никак не могу привыкнуть к мысли, что
среди Семи Стихий должна быть Смерть...
  - Посмотри за окно. Видишь, вся природа уснула, чтобы набраться сил и
возродиться по весне. Было бы так без Смерти?
  - Наверное, нет. Но Смерть, она такая... холодная, пустая, - девушка
поежилась. - Сколько же мужества потребуется тому, кого она изберет своим
Витязем! Кто будет этот человек?
  Оливул задумчиво вертел в руках пустой бокал.
  - Я видел его во сне, - сказал он тихо. - Богатырь в синем. Он сказал: "Ты
знаешь меня". А я продолжаю теряться в догадках.
  - Давай доверимся судьбе, - Юлька встала и подошла к другу. - Сегодня наш
день - Тверди и Воды. Я люблю тебя, Оливул, и хочу принадлежать тебе.

  4
 
Солнце поднялось над Белым Миром и засияло в голубом куполе небес. С
первыми его лучами раскрылись бутоны цветов, прятавшихся от ночной
прохлады в глубине листвы, защебетали птицы, проснулся легкий ветерок в
роще над прудом.
  Данила лежал, закинув за голову руки, и любовался утренней идиллией за
распахнутым окном. Ему давно не приходилось так вот отдыхать, и он с
наслаждением ловил каждое мгновение безмятежного покоя.
  Пэра в комнате не было, зато собаки, которых призрак впустил еще ночью -
Данила слышал его возню сквозь сон - растянулись на ковре и жмурясь
подставляли морды солнечному свету. Обнаружив псов, занявших весь плацдарм
возле кровати, Гаюнар слегка ткнул ногой в бок первого попавшегося.
  - Эй, форма Жизни, не изволите ли подвинуться?
  Животные встали. Один отошел к стенному шкафу и принялся начесывать
задней лапой за ухом, другой грациозно потянулся и встряхнулся,
распространив вокруг себя тучу мелких ворсинок и клочья вылинявшего
подшерстка.
  - Надеюсь, я не оживил вместе с вами блох, - проворчал Гаюнар.
  Из-под портьеры зеленой стрелой вынырнул Пэр.
  "Оливул и Юля пропали!" - обрушилось на сознание Данилы.
  Ласковое голубое небо за окном, звонкие песни птиц, приветствующих новый
день. Он никак не мог взять в толк, почему друг так напуган.
  - Что? - переспросил он.
  "Грег и Гор слышали их зов о помощи! Случилась беда!"
Идиллия и спокойствие рассыпались вмиг, как разбитый калейдоскоп. Одевшись
в считанные секунды, Данила побежал за призраком в гостиный зал.
  Серафима стояла возле окна. Ее фигура, оттененная светом восходящего
солнца, показалась пилоту божественным изваянием, которое не смог бы
повторить резец самого великого мастера. Холодный собачий нос уперся в
бедро, и Данила опомнившись перешагнул через порог гостиной. Грег и Гор
возбужденные и одинаково встрепанные сидели на диване.
  - Рассмотрим ситуацию еще раз, - Каляда говорила размеренно, без тени
напряжения, призывая тем самым юношей следовать своему примеру. - Доброе
утро, Данила. Пэр сказал тебе о возникшей проблеме?
  - Я пока не вс„ понял, - Гаюнар приблизился к друзьям.
  Близнецы переглянулись. Гор заговорил первым.
  - Мы слышим Игру Оливула, и главная тема ее - поиск выхода. Он и Юля
блуждают по горным тропам, по лесному лабиринту - и всюду их подстерегает
смертельная опасность! - он перевел дух; Грег подхватил: - Они зовут нас.
Зовут на помощь! Нельзя медлить ни секунды!
  Строгий взгляд Серафимы удержал юношей на месте, хотя оба готовы были
вскочить и броситься в Структуру прямо из зала.
  "Я не могу поверить, что Белый князь попал в западню! - воскликнул Пэр. -
Он не пошел бы в рискованное путешествие без должной подготовки и не
предупредив нас. Может быть вы все-таки ошиблись?"
- Оливул - наш родной брат! Мы знаем все тона его экзорного потока, он сам
учил нас строить Экзистедер и вести Игру. А теперь мы нужны ему!
  - Да что вы переполошились? - Данила скроил недовольную гримасу. - Я
своими ушами слышал вчера вечером, как Оливул и Юлька обсуждали под моими
окнами какую-то прогулку. Не знаю точно, о чем шла речь, но, кажется,
Бер-князь повел девчонку в Темные Миры. Подождем, скоро явятся.
  Гай-Россы в отчаянии посмотрели друг на друга.
  - Вы не понимаете! Он послал поток сюда, чтобы мы смогли найти Мир, где
настиг их враг.
  - Кто именно? - быстро спросила Каляда.
  - Ну... - начал было Грег, но высказался Гор: - Хотя бы Донай! Он ушел
битым, но непобежденным.
  - То есть вы не можете точно определить ни характер нападения, ни
непосредственного противника? - уточнила Серафима.
  - Чтобы передать такой полный образ, нужен мост, - ответил Грег. - Но
когда мы выйдем в Структуру и начнем свою Игру, станут видны все детали.
  "Серафима, мне кажется, надо поискать Белого князя и Юлю, - вмешался Пэр.
- Я сам с Экзистедером почти не работал, но ты-то сильный внемиренец, ты
способна подчинить себе любую Игру".
  Каляда обернулась к призраку. Даниле показалось, что она слегка вздрогнула.
  - Увы, мне играть не приходилось. Грег, Гор, вы уверены, что совладаете с
Игрой в условиях живого Мира?
  - Конечно!
  Юноши были настолько искренни в своей решимости, что ни у Пэра, ни у
Данилы не возникло никаких сомнений. Серафима приняла ответ сдержанно и
молча пошла к дверям.
  - Взлет через четверть часа, - обронила она на ходу.
  Грег, Гор и Пэр давно заняли свои рабочие места на Волке, а Гаюнар все
стоял на смотровой площадке, с тоской глядя на собак, скулящих возле
шасси. Два создания, волею судьбы и случая вобравшие в себя его Стихию,
преданно следовали за ним до самого трапа, не желая верить, что их оставят
в опустевшем Мире.
  - Что ты ждешь? - мягко спросила Серафима.
  - Жаль псов. Я не знаю, как у меня получилось оживить их, но теперь они
никогда не станут статуями и, если мы не вернемся сюда, наверное, погибнут.
  - А что тебя заставляет с ними расставаться?
  - Но мы внемиренцы, разве можно... - пилот оторопело поднял взгляд на
Каляду.
  - Они - твои спутники, как меч, который принадлежит седьмому из нас, как
воздух, как вода, как огонь. Веди их на борт, нам пора лететь.
  - Я мигом, капитан! - воскликнул Данила и, перемахнув через перила,
оказался на подъемнике.
  Собаки неистово завиляли хвостами и бросились облизывать хозяина.
Приласкав животных, он завел их на открытую площадку лифта и поднял на
палубу. Псы были не в восторге от крутой лестницы, ведущей внутрь корабля,
но безропотно преодолели спуск и потрусили за Гаюнаром в кают-компанию.
  - Вот тут будет ваше место, - Данила показал на ковер около дивана. - А
теперь - сидеть! Посмотрим, как вы перенесете взлет.
  Ворота Белого Мира остались позади, и Крылатого Волка приняла тьма
Структурного пространства.
  - Грег-Гор, мы ждем тебя в кабине, - сказала Каляда в микрофон селектора.
- Пэр, пока дистантера нет в башне, ты будешь контролировать внешние
системы. Функции бортинженера я перевожу на себя.
  Близнецы подошли к капитанскому мостику.
  - Мы готовы дать направление, - сообщили они в один голос.
  - Ребята, - Серафима еще раз внимательно оглядела обоих, - если у вас есть
хоть капля сомнения...
  - Никаких сомнений! Оливул зовет на помощь!
  - Вводи координаты, Пэр, - распорядилась капитан.
  Данила, сидевший к мостику в пол-оборота, видел краем глаза напряженное
лицо женщины. Он подумал вдруг, что все они - и Каляда, и Пэр, и он сам -
оказались сейчас в роли слепцов, которых ведут по пересеченной местности.
Отважившись идти, они стали полностью зависимы от остроты зрения своих
проводников, то есть от умения Грег-Гора управлять Экзистедером.
  Близнецы быстро рассчитали время Пути, воспользовавшись линией
бортинженера, и сообщили, что до прибытия на место на борту пройдет около
десяти минут.
  - Установи автопилот, Данила, и отправляйся вместе с Пэром в арсенал. Нам
понадобится портативное оружие.
  - В Игре действует только то, что создано внутри нее экзистором, -
напомнил Грег.
  - Надеюсь, эта Игра не настолько глобальна, чтобы захватить Мир целиком, -
ответила Серафима и, когда Данила и Пэр покинули кабину, встала и
приблизилась к близнецам. - Грег-Гор, ты знаешь, что я Посредник.
Посредник не обладает Силой Созидания. Гаюнар не играл никогда, Пэр тоже.
Ты остаешься один. Я тебя прошу, будь предельно осмотрителен и осторожен.
И помни: ты - Огонь. Найди контакт со своей Стихией, поверь, это надежнее,
чем полагаться на экзорную энергию.
  - Мы никогда не обращались к Огню, - юноши синхронно пожали плечами, - а с
Экзистедером занимались успешно. Не сомневайся, капитан, мы сыграем так,
что даже экзистор не заметит! Вытащим наших и дернем оттуда в Структуру. А
потом вместе с Оливулом зададим автору западн