с, кто-то хочет разрешить собственную частную задачу?
  - Причем не оставляя нам ни времени на раздумья, ни права на выбор, -
подхватила Серафима. - Оливул, не мог бы ты декодировать из архива
параметры старта, который провел Пэр? Я имею в виду поспешный выход из
Мира, где отличились Донай и Данила.
  Неожиданная смена темы Бер-Росса насторожила: он не мог допустить мысль,
чтобы Каляда оставила обсуждаемую проблему в подвешенном состоянии. Он
торопливо обратился к архивному банку данных, гадая, что заставило
капитана сцепить два совершенно независимых на первый взгляд факта, и,
направив извлеченную информацию на капитанский терминал, приблизился к
мостику.
  Серафима проделала ряд вычислений и, когда на мониторе застыли две
трехмерные диаграммы, обернулась к бортинженеру.
  - Что ты можешь об этом сказать?
  Бер-Росс внимательно изучал графики.
  - Так выглядят параметры токов Структуры, когда Кочевники покидают Мир, -
уверенно ответил он. - Здесь нет ничего нового, на мой взгляд.
  - Ты говоришь об обоих графиках?
  - Но они идентичны... Кому принадлежит второй?
  Серафима в упор смотрела на Белого князя.
  - Второй описывает скачок Пэра.
  Оливул медленно скрестил руки на груди, не отрывая взгляда от экрана.
  - Как ты это объясняешь? - спросил он.
  - Не вижу альтернативных вариантов.
  - Нет. Пэр внемиренец, один из нас. Он избран Воздухом. Кочевник не может
нести в своей сущности Стихии!
  На бледном лице Бер-Росса выступил румянец возбуждения.
  - В целом, ты прав, - вздохнула Каляда, - но в случае Пэра мы имеем дело
не с простым Кочевником, а с какой-то сложной трансформацией, которую так
или иначе начал Гаюнар-старший и завершил Ортский.
  - Так сказал тебе Александр?
  - Нет, он не признался. Обронил, что в юности практиковался в ловле
Кочевников, и только. Выводы я делаю на основании наблюдений. Самое
показательное из всех то, как Пэр "влился" в тело Грег-Гора, когда наш
дракон потерпел неудачу в Игре. Я решила поначалу, что Пэр воззвал к
Воздуху. Однако вчерашние события опровергают мои выводы.
  - Он заговорил сразу, как только ощутил в себе Стихию, - вставил Оливул. -
Впервые ощутил, ты хотела сказать?
  - Именно. Звуковая речь - одно из проявлений Стихии Воздуха, - пояснила
Серафима и продолжала. - Объединение с Крылатым Волком также происходит по
принципу "присвоения места". Однако Пэр не разрушает объект, когда его
покидает. То есть для него "замещение" становится, образно говоря,
разделением на "стихии" и "нестихии". Фактически, он оставляет часть себя
на оболочке предмета. Это удерживает предмет в равновесии, а Пэру
позволяет безболезненно вернуться в свое "я".
  - Невероятно, - Оливул в растерянности смотрел на графики, замершие на
экране. - Получается, мы уничтожим друга, если заставим Волка бороться с
Кочевниками?
  - Поэтому я и не хочу принимать поспешных решений. Мы должны знать: кто на
самом деле Кочевники - паразиты, чужаки или забытые творения Великих.
Некоторые из них уже укоренились в Мирах, отыскав потерянные места, и одно
это вынуждает вычеркнуть из списка синонимов слово "чужак". Не станет ли
их изгнание нарушением устойчивости Структуры? Вот что необходимо выяснить
и как можно скорее. Выводы о Пэре оставим пока между нами, Оливул. Я
все-таки надеюсь, что Александр победит гордыню и расскажет о н„м сам.

  За завтраком Каляда не подняла вопрос о предстоящем путешествии, как
ожидал Оливул, и предложила вплотную заняться звездолетом. Капитана
всецело поддержали. Было ясно, что никто из друзей не желает долго гостить
в неуютном Мире, и более всех Пэр.
  - Я ненавижу это место, - шепнул призрак Даниле, когда они вдвоем
спускались в машинный зал.
  - А я жалею, что настоял на встрече с Александром, - отозвался Гаюнар. -
Обидно, он совсем не питает ко мне отцовских чувств. Если бы не Серафима,
никакого разговора у нас вообще бы не получилось.
  Оливул заканчивал настройку внешних бортовых визоров, когда заметил возле
примыкающего к площади здания знакомую фигуру. Обманувший Смерть сделал
знак следовать за собой и отступил в тень переулка.
  - Грег, Гор, подмените меня на несколько минут, - попросил Бер-Росс и по
коммутатору предупредил сестру, орудовавшую в кабине: - Юля, не прерывай
тест, я скоро вернусь.
  Он спрыгнул на мостовую и быстро пошел навстречу Александру.
  - Приветствую, князь, - Гаюнар вальяжно раскланялся. - Извини, вчера не
признал сразу.
  - Я рад тебя видеть, Алекс.
  - Я тоже... Спасибо, что позаботился о теле моей подружки.
  - Ты был на могиле?
  - Я даже наблюдал за похоронами. И видел, кстати, как ты пытался найти
наших убийц.
  - Я не подозревал тогда, что Кочевники способны занимать предметы. Мы
искали стрелка, а надо было всего лишь сжечь брошенный колчан со стрелами.
  - К дьяволу их... Вот, - Александр протянул Оливулу маленький плоский
футляр из легкого металла, - передай это Даниле.
  Бер-Росс нерешительно взял вещицу.
  - Но почему ты сам?...
  - Нет. Сделай одолжение, Белый князь, передай и вс„.
  - Хорошо.
  Он убрал футляр во внутренний карман и собирался продолжить разговор, как
вдруг рядом заколебалось марево, и прямо из каменной мостовой поднялась
темная фигура с потерянными в сумраке контурами. Гаюнар рефлекторно
отшатнулся. То была Смерть, взывающая к Тверди.
  Оливул похолодел.
  - Донай, - прошептал он. - Прости, Алекс, меня зовет брат. Я должен идти.
Надеюсь, это не последняя наша встреча.
  - Посмотрим, - обронил Гаюнар, издали поглядывая на запретную Стихию.
  Оливул побежал к звездолету.
  - Донай! - позвал он.
  - Он там, с правого борта, - подсказали близнецы. - Чем ты обеспокоен?
  Белый князь не ответил. Фантом Смерти, в сумерках похожий на грозовую
тучу, маячил в переулке.
  - Ви-Брук звал на помощь. Скажите Серафиме - я иду к нему! - крикнул
Оливул и бросился вслед за удаляющимся образом.
  Грег и Гор растерянно переглянулись.
  Капитан молча выслушала короткое сообщение.
  - Оставайтесь на Волке. Юля, слышишь меня? - она наклонилась к микрофону.
- Установи защитный экран на средний уровень. Самостоятельно ничего не
предпринимать. Данила, выпускай собак вперед. Возьми оружие.
  - Я тоже с вами! - появился Пэр.
  Каляда не возразила.

  8

  Донай выправлял манипуляторы, когда, потянувшись за инструментами, вдруг
обнаружил, что стоит на высоком холме возле одинокого засохшего дерева.
Вдали сквозь туман мерцали серые городские стены.
  - Черт бы их побрал, - пробормотал он и гаркнул во всю свою луженую
глотку. - Эй, вы, бессмертные! Мы так не договаривались!
  Перед ним материализовались четверо. Смиренно склоненные головы, взгляд,
опущенный ниц - они не были похожи на врагов, и Донай благоразумно
повременил с действиями. Он внимательно оглядел неподвижную группу и
неожиданно для себя узнал одного из четверки: это был тот самый молодой
программист-экзистор, который играл на Мире Дымиуса.
  - И как сие понимать? - Синий князь уперся кулаками в бока.
  - Мы просим позволения говорить.
  Ви-Брук, хоть и старался сохранить самообладание, был искренне возмущен
ответом.
  - Чего-чего? Просите позволения говорить? А когда вы меня телепортировали,
вы позволения спросили?!
  - Прости. Магистр не должен знать, - вновь заговорил старший. - Мы
доставим тебя обратно по первому твоему слову, но прежде, умоляю, выслушай
нашу просьбу.
  - Ладно, - снисходительно согласился Синий князь. - Так что вы хотите,
чтобы я услышал?
  Трое из четырех Обманувших опустились на колени.
  - Верни нам Смерть.
  Донай застыл с ошарашенным выражением на лице.
  - Что? - выдавил он. - Ребята, вы в своем уме?
  - Только ты, Витязь Меча Смерти, способен избавить нас от заточения
бессмертного бытия. Сжалься. Верни нам то, что отняла Судьба.
  Синий князь сглотнул подкатившийся к горлу ком.
  - Вы хотите, чтобы я... убил вас?
  Жестокая память вдруг раскрыла перед ним пыльные кулисы сцены, зовущейся
прошлое. Охота на диких зверей в бесконечных лесных Мирах и каленая
стрела, летящая в беспомощного подранка... Бессмысленная дуэль, исход
которой был предрешен... Брызги крови и храп обезумевшего коня, несущегося
по полю брани... Полутемная комната с небольшим экраном на стене, в
котором видно, как двое - мужчина в белом и девочка в нескладной униформе
- движутся по-над пропастью. Две жизни в его руках, и хладнокровно
продуманный план уничтожения...
  То было раньше, давно, хотелось верить - во сне. Он отчаянно оттолкнул от
себя наваждение, но осталась Смерть, дышащая в затылок холодом и землей.
Вместе с ней в душу стучался страх. "Оливул, где ты? - едва не крикнул
Донай. - Помоги мне!" И хотя слова так и не были произнесены вслух, зов
крови на крыльях Стихии полетел к брату.
  - Одно прикосновение твоего Меча, - продолжал Обманувший, не ведая, какие
ураганы бушуют в душе Витязя, - и наши страдания кончатся. Мы искали
Стихии и ждали избавления. Отпусти нас. Прошу тебя, отпусти!
  Синий князь посмотрел на существ, некогда бывших людьми. Трое так и стояли
на коленях, низко опустив непокрытые головы. Четвертый - молодой экзистор
- находился поодаль от товарищей.
  - Как давно вы принадлежите ордену? - тихо спросил Ви-Брук.
  - Мы были первыми. Он, - старший показал на юношу, - последний.
  - Я мало жил и не хочу исчезать сейчас, - экзистор, дрожа от волнения,
поднял взор. - Но я прошу сохранить за мной право умереть.
  - Будь по-твоему, - произнес Синий князь и, когда тот, заручившись словом
Витязя Смерти, удалился в седую мглу, повернулся к коленопреклоненным. - Я
исполню вашу просьбу.
  На холм навалился тяжелый монотонный гул, пошатнулись вековые валуны, и
Меч Смерти ликуя вверил свой эфес рукам Витязя. Стихия поднялась из-под
земли - невидимый, угрожающий образ - обвила клинок и заискрилась синим
пламенем на острие.
  Ви-Брук коснулся мечом поочередно каждого из троих. Тела Обманувших
напряглись, задрожали и вдруг, потеряв контуры, сгинули в скованном
апатией воздухе. Последнее, что запомнил Донай, были полные благодарности
глаза тех, кто, наконец, завершил жизнь без жизни.
  Синий князь качнулся. Ему показалось, что земля плавно уплывает из-под
ног. Великая усталость, близкая к самой смерти, заключила его в холодные
объятия. Он готов был выронить меч, но руку удержали, не позволив разжать
ладонь.
  - Не отпускай его! - крикнул Оливул. - Заставь Стихию уйти, Донай!
  Смерть металась, запертая в камне, клинок упирался в землю. Ви-Брук,
собрав остатки сил, приподнял его и воткнул в жесткий грунт. Затем
отступил и медленно перевел взгляд на Оливула.
  - Я не мог этого не сделать, - выговорил он.
  - Все в порядке. Все правильно, - Бер-Росс обнял его одной рукой.
  - Я их убил...
  - Нет. Их убили раньше, а теперь ты вернул им Смерть.
  Синий князь тяжело вздохнул и уронил голову на плечо брата, чтобы не
видеть ни мертвого дерева - мрачного памятника ушедшей отсюда жизни, ни
праха на месте кончины трех Обманувших Смерть.
  - Они давно жаждали подвести черту, - голос Александра Гаюнара разрушил
скорбное молчание, - поэтому и согласились помочь мне разыскать Стихии.
  Донай и Оливул вздрогнули от неожиданности.
  - Алекс?! - насторожился Бер-Росс, заметив, что тот стоит всего в двух
шагах от Меча, вонзенного в землю.
  - Извини, князь. Я следил за тобой, - он посмотрел на истлевшие лоскуты
одежды своих товарищей. - А теперь, родственники, не откажите и мне в
любезности.
  Донай с трудом осознал, о чем говорит Гаюнар.
  - О, нет, - невольно слетело с его губ.
  Тут из зарослей кустов у подножия пригорка послышался собачий лай. Аполлон
и Артемида, кроша когтями рассыпчатый сухой грунт, полезли на крутой
склон. За ними показалась Каляда и чуть дальше Данила. Пэр, вынырнув из-за
его плеча, увидал на вершине холма людей, вытянулся в стрелу и помчался
вперед так быстро, как только мог.
  Появление друзей на секунду отвлекло внимание Оливула. Ему казалось, что
он даже не выпустил Гаюнара из поля зрения, но...
  - Не прикасайся! - закричал Донай.
  Он успел схватиться за эфес, однако Александр оказался проворнее и обеими
руками сжал клинок у самого основания. Засыпающая Смерть воспрянула и
немедля ворвалась в предоставленную оболочку. Взмывший над холмом Пэр
увидел, как неживое тело Гаюнара-старшего растекается по камням. Черная
масса просуществовала еще несколько мгновений и уползла вглубь земли.
  Наступила зловещая тишина, нарушенная лишь шорохом посыпавшегося под откос
песка, потревоженного собачьей лапой.
  - Это конец? - выдавил Пэр.
  - Да, - негромко ответила Серафима.
  Донай опустился на грунт и закрыл глаза. Оливул присел рядом, сжав его
плечо.
  Взгляд Данилы был прикован к месту, где только что стоял его отец.
  - Он всегда делал то, что сам считал нужным, - жестко, чтобы скрыть дрожь
в голосе, проговорил пилот. - Пэр, не унывай. Это не гибель. Это свобода.
  - Донай, очнись, пора, - бесстрастно сказала Каляда.
  Оливул сделал предупреждающий жест, мол, не нужно сенсорных воздействий, и
осторожно потормошил брата.
  - Синий князь, возьми меч. Вс„ закончилось.
  Донай тряхнул головой и стал вставать.
  - Я в седле, - со вздохом сказал он.
  Друзья молча отправились в обратный путь.
  От городских ворот до площади, где стоял Крылатый Волк было всего
несколько кварталов, но Каляда почему-то ни слова ни говоря ускорила шаг.
Вскоре Оливул, Донай и Данила отстали настолько, что собаки, по привычке
следовавшие за первым, растерянно остановились на перекрестке улиц.
  - Кажется, Серафима узнала о неприятностях раньше нас, - заметил Бер-Росс.
  - Что происходит? - Пэр вытек из наплечного щитка, закрепленного на
пилотской куртке Данилы.
  - Вряд ли что-либо хорошее, - буркнул Гаюнар и, машинально вскрыв кобуру,
побежал к капитану.
  Друзья последовали его примеру. Они догнали Каляду в переулке, откуда
виден был звездолет и Обманувшие Смерть, обступившие его фронтовую часть.
Над безликими фигурами, закутанными в плащи, возвышался посох Магистра.
  - Это следует понимать как нападение? - спросил Данила, переводя дух.
  - Вряд ли, - Серафима продолжала изучать мрачную компанию. - Но Юля и
Грег-Гор поставили двойной экран защиты. Сделаем так: Пэр, предельно
быстро лети к Волку и будь готов поднять его в любой момент. Оливул,
Донай, пока я не подам вам знак, оставайтесь здесь, заодно придержите
собак. Данила, мы с тобой идем на переговоры.
  Шагая рядом с Серафимой по гулкой мостовой пустого города, Гаюнар
чувствовал, как нервы превращаются в натянутые струны. Против Обманувших
Смерть оружия не было, и никто, даже Каляда, не мог бы сказать точно, с
какими намерениями они вновь собрались возле Крылатого Волка. Одно
радовало пилота: бесцветную струю призрака, проникшего сквозь борт
звездолета, не заметили, а это значило, что на корабле уже трое
потенциальных защитников.
  - Что потревожило орден бессмертных? - громко спросила Серафима,
остановившись в нескольких шагах от шеренги. - Чем мы можем быть полезны
вам?
  Обманувшие повернулись лицом к внемиренцам. Данила усмехнулся про себя:
Каляда сделала так, чтобы их появление стало неожиданностью, и это ей с
успехом удалось.
  Ряды расступились и пропустили вперед Магистра.
  - Один из нас посмел приблизиться к Зеркалу Судьбы, - начал он без
предисловий. - Мы провели дознание. Присутствующие здесь не виновны. Лишь
Отшельник не явился к ответу. Мы полагаем, он скрывается на вашем корабле.
  Не трудно было догадаться, что речь идет об Александре. Данила, в голове
которого собрался путаный клубок подозрений и предположений, быстро глянул
на капитана. Ее лицо хранило незыблемое спокойствие.
  - Разве вам не ответили? На борту нет Обманувшего Смерть, - холодно
сказала она.
  Магистр был бесстрастен.
  - Нам не предъявили доказательств.
  - Я даю слово.
  - Этого не достаточно: вы отсутствовали, капитан.
  - И тем не менее мне доподлинно известно, что Александр Гаюнар, которого
вы знали под именем Отшельник, не сможет предстать перед судом. Его больше
нет.
  Орден заволновался, но Магистр не дрогнул.
  - Кто может это подтвердить?
  - Я, - сказал Данила. - Мой отец обрел свободу.
  Донай, последовавший ментальному сигналу Каляды, подошел к друзьям и
нарочито громко опустил конец клинка на каменную мостовую.
  - Я, Витязь Меча Смерти, подтверждаю: это истина.
  Магистру потребовалась вся его воля, чтобы не двинуться с места, в то
время как другие в панике отшатнулись от потерянной Стихии.
  - Мы удовлетворены, - чуть более быстро, чем обычно, сказал он. - Ваше
право владеть Зеркалом Судьбы закреплено навечно. Каждый рыцарь ордена
обязан проводить вас по первому требованию. Это часть кодекса.
  Закончив, Магистр исчез, и за ним немедля последовали его товарищи.
  Донай убрал Меч в ножны.
  - Уф. А я уже подумал, опять придется будить Смерть, - проговорил он.
  - Серафима, получается, что отец отправился к Зеркалу сразу после нашего с
ним разговора? - насторожился Гаюнар. - Зачем?
  - Не знаю, - медленно ответила Каляда. - Но рано или поздно мы это выясним.

  9

  В кают-компании, когда Юлька чуть ли ни в лицах рассказала Серафиме о
попытке Обманувших Смерть вторгнуться на Крылатого Волка, Оливул вспомнил
о просьбе Александра. Приблизившись к Даниле, одиноко сидящему на краю
низкого столика, он протянул ему металлический футляр.
  - Твой отец хотел, чтобы я передал это тебе.
  Гаюнар вздрогнул. Оливул намеревался отойти, но пилот поспешно привстал:
  - Подожди. Мне кажется, это касается всех нас.
  Он взял футляр, нащупал пальцем нехитрый замок и откинул крышку. На дне
плоского контейнера лежала витая пластина с характерными для кодового
диска вкраплениями микросхем.
  - Где-то я уже видел похожую форму, - заметил Пэр, висящий в воздухе над
головой друга.
  Подошли Грег-Гор и Юлька.
  - Отец оставил тебе послание? - полюбопытствовала девушка.
  - Больше похоже на ключ к какой-то бортовой системе, - вставили близнецы в
один голос.
  - Или на навигационную карту, - пробормотал Данила, изучая сложные
завитки.
  - На навигационную карту чего? - переспросил Донай.
  Гаюнар неопределенно передернул плечами и поднял взгляд на Каляду, но тут
заговорил Белый князь:
  - Александр задолго до появления Пэра и рождения Данилы много времени
проводил в Темных Мирах. Я был еще мальчишкой, когда пошли слухи о его
идее приручить Кочевника. Позднее - для меня прошло много лет - при наших
встречах он ни разу не упоминал о своих изысканиях, но обмолвился однажды,
что у него есть незаконченное дело в Мире, куда никто, кроме Крылатого
Волка, не знает дороги.
  В сердце Гаюнара запала тяжела капля необъяснимой тревоги. Непроизвольно
он подумал о Пэре и о том, в чем сам себе боялся признаться. Серафима и
Бер-Росс посмотрели друг на друга как-то слишком значительно, и это
окончательно ввергло Данилу в смятение.
  - Я видел! Я вспомнил! - вдруг воскликнул призрак. - Данька, можно я
попробую?
  Не дожидаясь разрешения, он схватил пластину и ринулся в кабину
управления. Впопыхах забыв, что предмет протянуть сквозь стену нельзя, он
нырнул в закрытую дверь, застрял в ней, не выпустив из рук заветный ключ,
вернулся, с третьего раза попал хвостом тела в кнопку дверной панели
управления, влетел в тамбур и, наконец, победно завис над штурманским
пультом.
  - Здесь, под щитком! - сообщил он.
  Грег и Гор, не долго думая, деактивировали крепления и сняли корпус с
агрегата. Открылся узкий терминал с единственным устройством ввода
посередине. Щель приемника в точности повторяла все пазы и изгибы кодовой
карты.
  Серафима остановилась в нескольких шагах от капитанского мостика. Друзья о
чем-то спорили, передавая пластину из рук в руки. Голоса их постепенно
терялись в бесконечности, исчезали привычные контуры предметов, а взамен
неумолимо наползало прошлое, хранимое стенами Крылатого Волка. Сознание
покинуло настоящее и последовало в мнимую мглу памяти...
  С глухим скрежетом отъехала дверь. Александр с почерневшим от копоти лицом
шатаясь стоял на пороге. В р