чала   превращаться   из   ребенка   в
девушку-подростка, такую  тунику.  Цвет  безопасности...  Матери  хотелось
верить, что эта красота сбережет ее дочку...
     Цвет.
     Женщина взглянула на рассыпанные по полу цилиндры.  Оказывается,  все
они разного  цвета,  за  исключением  двух  темных,  сделанных  из  одного
материала.  Эти  два  цилиндрика  раскатились  в  разные  углы   крохотной
комнатки.  Эйрис  подобрала  их  и  принялась  рассматривать.   Цилиндрики
отталкивали друг друга. Она испуганно отшвырнула их прочь. Странно, они не
пытались вырваться, когда она только что  скребла  их  ножом.  Любопытство
заставило Эйрис снова протянуть к ним руку.
     К одному из темных цилиндриков прилип еще один, металлический.  Когда
Эйрис взяла  первый,  другой  тоже  начал  приподниматься,  потом  упал  и
покатился по полу.  Она  подняла  металлический  цилиндрик  и  поднесла  к
темному - они льнули друг к другу, как влюбленные. Эйрис снова испугалась.
По спине пробежал холодок. Темный цилиндр стремился к блестящему и избегал
своего брата. Неужели он живой? А стены, которые дрожали, росли и сами  по
себе открывались и закрывались, подобно огромному кембури? Что это  такое?
Живая, лишенная разума пасть, поглотившая ее целиком...
     На мгновение Эйрис потеряла  самообладание;  ее  мятущийся,  стонущий
разум отказывался воспринимать окружающее. Мир начал меркнуть, погружаться
в трясину, не оставляя опоры. Потом на помощь Эйрис пришла логика. Цилиндр
не живой. Это металл. Странный и загадочный, но  все  же  металл.  В  этой
комнате живое только ее сердце, бешено  колотящееся  в  груди,  только  ее
мозг. Мастерам-плавильщикам известны разные руды, но, может быть, не все.
     Эйрис опять подняла  два  темных  цилиндра.  На  этот  раз  они  тоже
потянулись друг к другу. Повертев их в руках, Эйрис выяснила,  что  разные
торцы  цилиндриков  могут  либо  притягиваться,  либо  отталкиваться.  Она
принялась подносить темные цилиндрики  к  остальным.  Шесть  Металлических
прилипали к обоим темным. Один,  тот,  что  был  из  неизвестного  легкого
металла, на близость темных никак  не  реагировал.  Деревянный,  каменный,
стеклянный и  сделанный  из  странного  молочно-белого  вещества  -  тоже.
Загадочное явление увлекло Эйрис. Один из металлических цилиндров, сначала
прилипший к темному, после того, как Эйрис  потерла  их  друг  о  друга  и
перевернула, вдруг начал рваться прочь. Она  проверила  и  поразилась:  он
стал вести себя  в  точности,  как  другой  притягивающий  цилиндр.  Эйрис
уронила его на пол, подняла...  Металлический  цилиндр,  как  она  его  ни
поворачивала, от темного больше не убегал. Почему?
     В воздухе появился слабый аромат. Эйрис принюхалась, но  понять,  чем
пахнет, не успела. Цилиндрики выскользнули из рук,  тело  пленницы  начало
сползать по стене,  дыхание  замедлилось.  Пол  наклонился,  и  цилиндрики
устремились по скату в снова  открывшуюся  щель.  Пол  начал  подниматься,
плавно увлекая за собой Эйрис. Серебристый нож  и  мешок  остались  лежать
рядом.
     Потолок как будто растворился, и платформа понесла ее вверх, а  затем
в  сторону.  По  пути  спящая  подверглась  тщательному   обеззараживанию,
которое, будь она в сознании, вогнало бы ее в краску,  хотя  делизийцы  не
слишком заботились о соблюдении норм морали. Прошло немало времени, прежде
чем  платформа  доставила  сморенную  внезапным  сном  Эйрис  в  крохотный
прямоугольный  отсек  в  восточной  стене.   Затем   платформа-транспортер
двинулась назад, отсек  загерметизировался.  Дыхание  женщины  еще  больше
замедлилось, и она погрузилась в стазис.



                                    6

     - Пятьсот пятьдесят четыре, - доложил Энциклопедист.
     Три геда у экрана не отреагировали. В центре комнатушки,  куда  можно
было попасть только через центральные ворота, высилась огромная фигура. Ни
"джелийцы", ни "делизийцы" никогда не входили через  эти  ворота.  Человек
был в полтора раза выше, чем остальные представители его расы и вдвое выше
любого геда; ему пришлось пригнуться.  Из-за  своей  абсолютно  бесцветной
кожи, на которой даже палящему солнцу  Кома  не  удалось  оставить  своего
следа, он  казался  смертельно  бледным;  белые,  словно  покрытые  инеем,
волосы, заплетенные в десять одинаковых косиц, ниспадали на широкие плечи.
В белоснежной одежде без всяких украшений, с глазами,  лишенными  обычного
для людей темного пигмента, и которые благодаря тончайшим кровяным сосудам
отливали розовым, он добрался до Стены в темноте и до сих пор не издал  ни
звука.
     - Родственный  вид?  -  поинтересовался  гед,  используя  конструкцию
сомнительного утверждения.  Никто  из  них  прежде  не  встречал  подобных
особей.
     - Возможно. Гармония поет с нами.
     - Гармония поет с нами.
     - И пусть это длится вечно.
     - Это продлится вечно.
     Геды встали рядом, опустив руки друг другу на  плечи,  на  спины,  на
ноги. К их феромонам примешивался элемент нерешительности.
     Белый гигант прижал огневик к квадратной выемке. По  полу  покатились
цилиндрики.
     - Стоит принять его, или  отправить  прямо  в  Биолабораторию?  Я  не
уверен.
     - Гармония поет с нами, - пробормотали двое других.
     Энциклопедист мягко зажужжал:
     - Примем его в Эр-Фроу,  хотя  этот  экземпляр,  похоже,  труден  для
лингвистического анализа. Общение только на примитивном уровне. Влияние на
Ключевой парадокс непредсказуемо.
     Ответ никого не удивил;  каждый  уже  пришел  к  такому  же  решению.
Энциклопедиста геды создали по своему образу и подобию.
     Огромный альбинос не обратил внимания на цилиндрики, но  поднял  нож.
Провел пальцем по лезвию. Капля крови на его обесцвеченной коже  выглядела
неестественно.
     Геды бесстрастно наблюдали за его поведением.



                                    7

     Едва открыв глаза, Джехан тотчас схватилась за пояс. Чудесный  клинок
чужаков был при ней. Здесь же оказалось ее  собственное  оружие  -  нож  и
маленькая черная дубинка. Может, и не следовало брать дубинку, вряд ли она
могла на что-нибудь сгодиться - слишком короткая, да и  захват  неудобный.
Наверное,  мастера-воины  Эр-Фроу  очень  малы,  если  пользуются   такими
дубинками. Но нож-то обычного размера,  так  что  предположение,  что  все
оружейники - коротышки, - просто глупость. До чего же глупый тест -  любой
дурак без труда выберет лучшее оружие из того жалкого набора,  который  ей
предложили. Эти мысли, ощущения, воспоминания вихрем пронеслись  у  нее  в
голове. Окончательно проснувшись, девушка открыла глаза.
     Она лежала в узкой камере, открытой с одного конца. Выглянув  наружу,
Джехан скользнула в отверстие и легко приземлилась на свои  длинные  ноги,
тут же приняв боевую стойку. Даже при таком скудном освещении  ей  удалось
разглядеть, что все, кто появлялся из других люков, - джелийцы. Но не  все
были легионерами.
     Как же так? Мастера-воины никогда не связывались  с  горожанами,  тем
более что некоторые из них недостойны даже защиты. Она заметила гончара  -
судя по тунике, он не принадлежал ни  к  одному  из  легионов,  был  здесь
узкоплечий мальчишка с тощими голенями и... проститутка! В Городе за Серой
Стеной - проститутка! Невероятно! Если, конечно, они за Стеной.
     Джехан почувствовала приступ страха. Единственное, чего она боялась -
провалиться,  не  выполнить  свою  задачу,  оказаться  недостойной  Маяка.
Неужели Стена ее не приняла? Но стены комнаты походили на наружную. Пустая
камера без окон. А джелийцы, которые спускались с полок, - они что, спали?
Почему? Но все-таки по крайней мере половина из них - легионеры.  Конечно,
они находятся за Стеной.
     - Джелийцы, - проскрежетало сзади.
     Джехан обернулась. Говорила немолодая сестра-легионер - ее волосы уже
тронула седина, лицо было опалено солнцем, на плече вышиты три солнца.
     - Так точно, командующая, - Джехан вскинула в приветствии кулак.
     - Но не все, - добавила воительница и вперила взгляд  в  проститутку,
которая тотчас же опустила голову и, в соответствии с традициями, не смела
поднять глаз. Командующая рассеянно  отвернулась.  Джехан  последовала  ее
примеру  -  если  подумать,  то  проститутки  необходимы,  ведь  здесь   и
братья-легионеры.  Краем  глаза  она,  однако,  успела  заметить  движение
проститутки. Как только командующая отвернулась,  девица  подняла  голову,
посмотрела на серые стены и снова уставилась на  сестру-легионера.  Взгляд
ее глубоко посаженных темных глаза, все  еще  ярко  подкрашенных,  казался
испуганным и в то же время вызывающим. Вне всяких сомнений, она  намеренно
нанесла оскорбление. Взбешенная Джехан схватилась за нож и шагнула вперед.
     Старшая жестом остановила ее. Опытным движением командующая мгновенно
выхватила свой кинжал, и Джехан стала озираться,  пытаясь  понять,  в  чем
дело. У противоположной стены, на платформе, которой еще минуту  назад  не
было, стояли три неподвижные фигуры, освещенные оранжевым светом,  который
лился неизвестно откуда.
     Воины привычно заняли оборонительную позицию.  Им  даже  не  пришлось
приказывать. Джехан встала там, где ей полагалось  по  рангу  -  в  редкой
цепочке,  прикрывающей  левый  фланг.  Весь  боевой  порядок   возглавляла
седовласая  командующая.  Имея  самый  высокий  ранг,  она   автоматически
становилась  главнокомандующей.   Воительница   возвышалась   над   толпой
гражданских - она была почти одного роста  с  двумя  братьями-легионерами,
стоявшими рядом с нею, - а над этой  тройкой  нависла  платформа  с  тремя
неподвижными фигурами.
     Фигуры казались металлическими. Или нет, не металлическими  -  просто
они были одеты в какую-то легкую металлическую броню, которая покрывала их
от шеи до пят и слегка поблескивала. Такое же мерцание окружало их головы.
Маленькие, слишком малорослые для воинов, лысые, с  безобразными  плоскими
серыми лицами, с... тремя глазами. Все детские сказки об  Острове  Мертвых
мгновенно всплыли в памяти  Джехан.  Один  горожанин  завопил  от  страха,
Джехан пришла в себя и мигом наставила на  него  нож.  Командующая  жестом
велела Соблюдать тишину. Горожанин встретился взглядом с  Джехан,  опустил
глаза и закусил губу.
     - Мы - геды, - произнес стоявший слева. - Мы построили Эр-Фроу. - Гед
сделал паузу, словно чего-то ожидая.
     "Оценивает нас,  -  подумала  Джехан,  -  прикидывает,  насколько  мы
сильны. Так же поступил бы и мастер-воин.  Это  чудище,  кажется,  сильно,
несмотря на свой малый рост: широкая  грудь,  крепкие  ноги".  Он  говорил
голосом Стены, низким и рокочущим, на его жутком  лице  не  было  ни  тени
страха перед превосходящими силами противника. Похоже, они опытные воины.
     - Вы решили остаться в Эр-Фроу, - продолжала фигура. -  Вы  предпочли
драгоценным камням то, что может дать  вам  Эр-Фроу.  Вы  пришли  учиться,
чтобы добыть богатство и оружие. Вы получите  их.  Эр-Фроу  -  наш  город,
город гедов. Пока вы здесь, вы будете делать то, что скажем мы.
     Джехан напряженно слушала. Клятва  чести?  Чудовище  хочет  встать  с
джелийцами на один клинок чести? Им обещают дать новое  оружие,  а  взамен
просят подчиняться законам  гедов  в  течение  года.  Суровое  требование.
Превосходный нож и эта дубинка, пусть даже замечательно  отцентрированная,
едва ли стоят свободы. Если только... Если только  гед  не  подразумевает,
что позже им дадут другое,  лучшее  оружие.  Но  это  начинало  попахивать
сделкой, а не возвратом свободно данной силы... С другой стороны, если это
оружие действительно непревзойденное, то разумнее выдавать его  и  обучать
им  пользоваться  постепенно,  как  поступали  мастера-воины,  когда  тело
ученику становилось достаточно натренированным. Лишь тогда новое оружие  в
его  руках  смогло  стать  воистину  смертоносным...  Джехан   раздраженно
нахмурилась. Она находится за Стеной  меньше  часа,  а  уже  начались  эти
бессмысленные препирательства! Но слава Богу, пререкаться с чужаками -  не
ее забота. Для этого есть  главнокомандующая.  Джехан  глядела  на  прямую
спину старой сестры-легионера и гадала, что же та предпримет.
     - Вы будете жить в Эр-Фроу, как пожелаете, - снова заговорил  гед,  -
по своим обычаям и правилам. -  Джехан  не  сразу  сообразила,  что  чужак
говорил о законах. - Но есть два условия, которые  вы  обязаны  выполнять.
Одно - все  люди  обязаны  ежедневно  проводить  по  шесть  часов  в  Доме
Обучения, где геды будут вас учить.  Второе  -  никто  из  вас  не  должен
убивать или калечить другого. Все должны жить, чтобы  учиться,  учиться  и
еще раз учиться.
     Горожане зашептались. Джехан напряглась. "Все люди обязаны  проводить
по шесть часов в Доме Обучения" - похоже, геды собираются  тренировать  не
только легионеров? Это предательство, нет, это просто глупость!  Легионеры
- это легионеры, а горожане с дряблыми мышцами, пусть и полезны иногда, но
быть легионерами не способны. А запрет  на  убийство?  Означает  ли  он  и
запрет на наказание провинившихся? Ни один мастер-воин  не  согласится  на
такое!
     Проститутка  взглянула  на  нее.  В  ответ  глаза  Джехан   угрожающе
вспыхнули. Наглая девчонка напомнила ей делизийскую  мокрицу,  которую  ей
пришлось тащить за собой через вельд. Но поведение проститутки куда хуже -
своим взглядом она нанесла Джехан глубочайшее оскорбление. Делизийка  была
чужой, да к тому же и сумасшедшей, а эта - джелийка и знает, что  к  чему.
Джехан снова схватилась за нож. Проститутка отвела глаза и вдруг пропала в
толпе. Но Джехан отыскала взглядом нахалку и даже удивилась:  оказывается,
та стояла на большом узле, теперь же, оказавшись на полу,  едва  доставала
до плеча Джехан. Но ее фигура уже отнюдь не фигура ребенка.
     Под сверлящим взглядом Джехан проститутка  опустила  голову.  "Ничего
хорошего, - подумала Джехан, - совершенно ничего хорошего".
     После очередной паузы гед заговорил снова:
     - Мы многому можем научить людей  Кома,  но  вы  должны  принять  эти
условия. Каждый из вас, пройдя через ворота Эр-Фроу, таким образом выразил
свое согласие подчиняться нашим требованиям.
     Ярость охватила Джехан. Требовать  клятвы  чести!  И  от  кого  -  от
горожан, от проституток!
     - Я буду говорить от имени Джелы, - громко произнесла командующая.
     Она вскочила на платформу и  с  достоинством  вложила  нож  в  ножны.
Джехан наблюдала за ней с восхищением. Даже стоя так близко  к  чудовищам,
командующая не проявляла страха. Геды же  были  настолько  глупы,  что  не
отпрянули, а спокойно стояли рядом с  ней.  Они  внимательно  смотрели  на
командующую, наконец один из них почти не отличимый от остальных, спросил:
     - Ты утверждаешь, что живешь в гармонии с этими людьми?
     Смертельное оскорбление - сомневаться во власти высшего командующего.
Джехан  почувствовала,  как  у  нее  перехватило  дыхание.  Потребует   ли
командующая извинений? Она ничем не показала, что  оскорблена,  но  Джехан
знала, что это так. Хотя командующая ушла  за  Стену  раньше,  чем  Джехан
появилась в лагере, девушка слышала, как та обошлась  с  поваром,  который
вообразил,  что,  раз  он  не  в  Джеле,  то  может  забыть  о  джелийской
дисциплине. Он посмел коснуться груди сестры-легионера, и вскоре его  тело
оттащили за лагерь, в канаву поджидать кридогов.
     - Я буду говорить от имени Джелы, - холодно повторила командующая.
     Геды переглянулись. Оранжевый свет отразился от их стеклянных шлемов.
Что за глупость - делать шлемы из  стекла?  Такой  одним  ударом  разнесет
вдребезги.
     Теперь заговорил третий - непонятно даже, кто у них главный. Глупо!
     - Твоя речь принята. Ты...
     - Нет, я еще,  не  сказала,  -  перебила  его  главнокомандующая,  не
заботясь о том, каким тоном говорит с чужаками.  Она  торжественно  вынула
нож. - "Мы стоим на  одном  клинке,  связанные  честью  самой  жизни.  Что
свободно дано, пусть свободно вернется. Только ребенок имеет право принять
силу другого и не быть обязанным. Если же кто-то  другой  не  вернет  свой
долг, да исчахнут его силы и да превратится он в калеку.  Никто  не  имеет
права свободно продать свою силу, если не расходует свою жизнь на служение
плоти. Что свободно дано, пусть вернется свободно."
     - Гармония поет с нами.
     - И пусть это длится вечно.
     - Это продлится вечно.
     О  чем,  черт  возьми,  говорят  эти  чужаки?  Для  Джехан  их  слова
прозвучали бессмыслицей. Зато слова командующей  совершенно  ясны.  Теперь
легионеры  стояли  на  одном  клинке  чести  с  гедами.  Если  командующая
утверждает, что клятва, данная гедам, достойна легионера,  то  так  оно  и
есть.
     - Теперь вы войдете в Эр-Фроу, - заговорил один из гедов.  -  Внешний
мир будет для вас закрыт. Эр-Фроу обеспечит вас  всем  необходимым.  Сутки
определены в соответствии с вашими физиологическими потребностями: день  -
шестнадцать часов, ночь - восемь. В начале каждого сеанса  обучения  будет
звучать гроф. - Неожиданно раздался ужасающий скрежет  металла  о  камень,
который также неожиданно оборвался. - Услышав его, вы как и люди  из  двух
других порталов, должны собраться в Доме  Обучения,  который  находится  в
центре Эр-Фроу. Теперь входите.
     Джехан  поняла,  что  вместе  с  джелийцами  в  Эр-Фроу  будут   жить
делизийцы! Кошмар!
     Но для ярости не  было  времени.  Стена  позади  гедов  исчезла,  они
удалились в образовавшийся проход, серый металл сомкнулся за их спинами  и
снова стал совершенно гладким. В другой стене  образовалась  арка,  сквозь
которую виднелись деревья. На мгновение все застыли. Стены,  которые  сами
открываются  и  закрываются,  город,  где  предстоит  прожить  целый  год,
трехглазые чудовища... Командующая повернулась и сделала знак  легионерам.
Минута замешательства прошла.
     Джехан охватило радостное возбуждение. У нее появится оружие, которое
другим и не  снилось!  Клятва  чести  на  год,  и  она  вступит  в  легион
сестер-легионеров, на который скоро  будут  равняться,  как  на  Маяк!  Ее
сердце бешено колотилось.
     В одном строю с легионерами Джелы  она  промаршировала  под  аркой  и
вступила в Эр-Фроу.



                                    8

     - Еще одно противоречие, - сообщил Энциклопедист.
     Все восемнадцать гедов, занятых в проекте,  как  один  повернулись  к
экрану.
     - Солнечная сторона: наибольшее единение продемонстрировала подгруппа
"джелийцы". Один человек находился в гармонии со всеми остальными, подобно
гедам. В отличие от другой подгруппы  они  вошли  в  Эр-Фроу  строем;  без
насилия и долгих  препирательств  распределили  комнаты.  Высокий  уровень
взаимопомощи.  Темная  сторона:  вне  стен  Эр-Фроу  подгруппа  "джелийцы"
получала наибольшую выгоду от насильственных действий.
     Как это соотносится с Ключевым парадоксом - неизвестно.
     Комнату заполнили феромоны замешательства. В  этом  не  было  логики,
как,  впрочем,  и  в  поведении  обеих  групп,  и  в   данных,   собранных
Энциклопедистом  за  год  непрерывного  наблюдения,  и   в   поразительных
результатах  биологического  обследования  гиганта  -  человека-альбиноса,
который все еще был в стазисе.
     Геды сгрудились, поглаживая друг другу  спины,  ноги  и  шеи.  Кто-то
поставил регулятор температуры на три градуса ниже, и все запели в унисон.
Полученные странные факты оправдывали этот холод.  Было  решено,  что  они
имеют дело с иррациональным, нецивилизованным видом,  мораль  которого  не
укладывается в привычные рамки.
     - Новости из Флота, - объявил кто-то, и все  сгрудились  еще  теснее,
испуская феромоны симпатии, чтобы  заглушить  феромоны  отчаяния,  пытаясь
примириться с действительностью, которой не должно, не могло быть - и  все
же она была действительностью.
     Несметное разнообразие форм, которые принимала  жизнь,  все  разумные
виды во всех населенных мирах, можно классифицировать по  трем  признакам.
Существуют виды без математических