быть, и шагнул вперед. Но он тоже был джелийцем, и Джела  оставила  в  нем
такой же след, как и в Джехан. Он тоже заколебался, и в этот момент Джехан
схватила не трубку,  не  арбалет,  а  триболо  и  кинула  его  в  мужчину.
Горожанин рухнул на траву. Джехан успела выхватить  дробиночную  трубку  и
направить ее на второго мужчину, который был  очень  напуган  и  стоял  не
шевелясь.
     - Возьми нож первого горожанина и кинь его  подальше.  Свой  тоже!  -
скомандовала сестра-легионер.
     Джелиец повиновался. Джехан гневно обратилась к упавшему:
     - Я могла бы мячом сломать тебе ногу, запомни это.  Вставай  и,  если
тебе дорога жизнь, беги к  залам  легионеров.  Скажи,  чтобы  сюда  пришел
красно-синий. Если не подчинишься, клянусь, я сама прикончу тебя.
     Горожанин ушел. Джехан проследила за тем, как он  завернул  за  угол,
связала локти второму горожанину - тот смотрел на нее с таким нескрываемым
гневом, что сестра-легионер предупреждающе нахмурилась, - и склонилась над
Эйрис.
     Женщина понемногу начинала приходить в себя. На лбу  у  нее  выступил
холодный пот, ее вырвало, рука инстинктивно сжала  руку  Джехан,  и  та  с
отвращением отшатнулась. Девушка могла спокойно видеть, как кого-то  рвет,
но слабая рука Эйрис, похожая на  руку  ребенка,  внушала  ей  отвращение.
После руки ее Талот, такой сильной и мужественной, рука этой мокрицы...
     - Не двигайся, - рявкнула Джехан. - У тебя сломана нога.  Лекарь  уже
идет.
     Эйрис пыталась что-то сказать.
     - Почему? -  наконец  проговорила  она  шепотом,  и  Джехан  пришлось
наклониться, чтобы расслышать ее.
     - Тебе хочется знать, почему я помогла тебе?  -  Джехан  нахмурилась.
Она и сама не знала. Девушка попыталась освободить свою  руку,  но  хватка
Эйрис оказалась на удивление сильной.
     - По приказу главнокомандующей, делизийка. Не ради тебя!
     -  Дахар...  -  волна  боли  прокатилась  по  лицу  Эйрис.  -  Теперь
придется... сделать то же самое им...
     Джехан посмотрела на женщину и поняла,  что  мокрица  злорадствовала.
Делизийцы еще не знали,  что  этой  ночью  Дахара  разжаловали,  но  Эйрис
поняла, что теперь  Соглашение  "Кридогов"  заставит  джелийцев  предавать
джелийцев. Ей казалось, что сестра-легионер  не  понимает  того,  что  она
сделала. Теперь  Белазир  узнает,  что  натворили  горожане,  передаст  их
джелийцам, чтобы те покалечили своих людей так же: Калид сломает им  ноги.
Она, Джехан, даже не подумала об этом, а вот делизийская мокрица подумала,
и теперь злорадствует.
     Нож Джехан просился из ножен, но она только сказала:
     - Я сделала это ради Талот.
     Но Эйрис снова была без сознания и не слышала ее. Однако от этих слов
Джехан стало немного легче. Глядя на делизийку, которая осталась  в  живых
благодаря ей, Джехан подумала о Талот, и ей стало легче на сердце. Да, она
сделала это ради Талот!
     Из-за  угла  зала  появились  люди.  Брат-легионер  и  очень  молодая
жрец-легионер с двойной спиралью, вышитой  над  полумесяцем  на  ее  левом
плече, бежали к ним по траве.



                                    36

     Внутри  стены   Энциклопедист   начал   передавать   сигналы.   Геды,
прогуливавшиеся,  спавшие,  евшие,  останавливались,   переглядывались   и
придвигались друг к другу  поближе.  Каждый  экран  внутри  периметра,  за
исключением зонда на острове, независимо от того, что изображалось на  нем
за секунду до этого, начал показывать одни и те же картины.  Энциклопедист
поспешно передавал:
     - Важные данные. Первый уровень. Важные данные. Первый уровень.
     "Первый уровень" означал, что Энциклопедист узнал что-то, что изменит
Ключевой парадокс.
     Геды побежали.



                                    37

     СуСу несло в сторону  Стены.  Со  всех  сторон  на  нее  давили  чаши
жаркого, обливая девушку все еще теплой жидкостью. В конце  горизонтальной
трубы появился свет, и ее обнаженное тело выбросило на кучу  чаш  и  пищи.
Сама куча уже начала опускаться ниже, пропадая в полу. Справа и  слева  от
нее были такие же кучи, доставленные из других залов. СуСу  почувствовала,
как острые края чаш под ней начинают растворяться. Выбравшись из кучи, она
стояла, зажмурившись от внезапного света и прижав руки к ушам.
     Вокруг стоял ужасный шум. Кридоги выли и лаяли в прозрачных  загонах,
расположенных вдоль одной  стены.  Они  кидались  на  вроф  с  обнаженными
клыками. Из раскрытых  пастей  текла  слюна.  Они  пытались  добраться  до
женщины. СуСу вздрогнула. Прошло много времени, прежде чем  она  заставила
себя открыть глаза и пошевелиться.
     Затем стены передвинулись. СуСу с изумлением огляделась. А что,  если
она не сможет попасть к своему другу? Страх чуть не лишил ее рассудка. Она
путалась в дебрях этого страха, пока не нашла другую мысль и не зацепилась
за нее: "Что свободно дано, пусть вернется свободно".
     СуСу вспомнила, что, когда гед принес его к стене, она слышала  запах
кридогов. Значит, гигант должен быть где-то здесь.
     В задней  части  зал  был  разделен  невысокими  перегородками.  СуСу
направилась к ним,  босые  ноги  бесшумно  ступали  по  полу.  Перегородки
образовывали комнаты разных размеров. В первой был стол, на котором лежало
какое-то оборудование, в соседней находился еще один прозрачный  загон,  в
крышке  которого  были  проделаны  маленькие  отверстия.  Пара   джонкилей
построила в нем гнездо. Когда СуСу проходила мимо, самка  прикрыла  кладку
яиц крыльями. За третьей перегородкой  росли  растения,  освещенные  таким
ярким светом, что СуСу зажмурилась. Такого яркого света она не  видела  со
времени Третьедня в вельде.
     За следующей перегородкой она в ужасе прижала руки ко рту.  На  столе
лежал кридог, грудь и живот  его  были  разрезаны,  мертвые  глаза  широко
открыты. СуСу почувствовала, как к горлу  подступает  тошнота,  но  ее  не
вырвало. Она не ела уже два дня.
     В комнатах было все:  гедийское  оборудование,  растения  и  животные
Кома, коробки и овалы из темного врофа, странные  предметы,  которым  СуСу
даже не могла подобрать названия. Но где же великан?
     Ей ни разу не пришло в голову позвать своего друга. Звук  -  это  лай
кридогов, грубые руки и темный вкрадчивый голос внутри ее мозга, она сама,
кричащая, когда его забрали за Стену. Она искала в тишине. Где же он?
     Женщина обогнула еще одну перегородку  и  вдруг  увидела  того,  кого
искала. Гигант лежал там, куда его положил первый лейтенант,  -  на  очень
большом столе. Его огромные белые руки были прижаты к бокам, белые  волосы
спадали на плечи. У  великана  была  удалена  верхушка  черепа  прямо  над
бровями. Крови не  было,  но  среди  мозговой  ткани,  освещая  складки  и
углубления, мерцали крохотные оранжевые огоньки. Они напоминали  крохотные
угли среди серого и белого пепла.
     СуСу протянула руку, чтобы дотронуться до своего друга, но не  смогла
этого сделать - его окружала стена из прозрачного  врофа,  прохладного  на
ощупь.  Женщина  вытащила  из  кучи   оборудования   серый   металлический
прямоугольник и изо всех сил ударила по врофу. От  тяжелого  металла  было
столько же проку, как и от ее руки. СуСу терпеливо  принялась  искать,  на
что можно было бы взобраться. Из соседней комнаты притащила куб из  врофа,
который оказался не очень тяжелым, и встала на него, но и сверху  великана
закрывала такая же прозрачная стена.  Наклонившись  вперед,  СуСу  ощупала
прозрачный щит и прижалась к нему щекой. Женщина ничего не чувствовала, ни
о чем не думала, она застыла и словно погрузилась в стазис.
     Прошло много времени, прежде чем СуСу пришла в себя  и  спустилась  с
куба. Одной рукой она оттащила его  на  прежнее  место,  другая  рука  еще
сжимала серый прямоугольник, которым СуСу тщетно пыталась разбить вроф, но
даже не оставила на нем вмятин. Лотом она вышла из комнаты.
     Кридоги выли и все еще кидались на невидимую преграду. СуСу  смотрела
на них в полузабытьи, не зная, что делать, что предпринять.  Она  медленно
повернулась и потащилась в  другом  направлении,  хмурясь,  будто  пытаясь
припомнить что-то, но так ничего и не вспомнила. Обнаженная, перепачканная
соусом, хрупкая, как стекло, она бесцельно ходила по залу. Мысли  путались
у СуСу в голове. Но подойдя к конвейеру, она снова  сосредоточилась  и  не
раздумывая легла на пол в том самом месте, куда ее  доставило  поднимающее
устройство. Чаши и жаркое исчезли, пол был ровный и гладкий, как и  везде.
Через  некоторое  время  он  двинулся  с  места,  и  под  женщиной  начали
появляться чаши с жарким, четверка за четверкой. Сами чаши были  холодные,
а там, где горячий соус касался кожи, вздулись  волдыри,  но  СуСу  их  не
чувствовала.
     Конвейер понес ее под Эр-Фроу куда-то в сторону, а потом  вверх.  Над
головой внезапно вспыхнул свет. СуСу открыла глаза и увидела белую тунику,
висевшую там, где она ее  оставила.  Выступающий  оранжевый  круг  странно
светился через материю, подобно огоньку внутри белой ткани мозга великана.



                                    38

     - Теперь они не только сотрудничают между подвидами, но  и  переходят
из одного подвида  в  другой,  -  сказал  Крак'гар.  Его  запах  удивления
смешивался с феромонами остальных гедов. Энциклопедиста попросили  немного
подождать. Геды не любили, когда Энциклопедист слишком опережал их мысли и
реакции.
     Все они видели  изображение:  "джелийская"  женщина  Джехан  пресекла
насилие над "делизийской" женщиной Эйрис, атаковав двух  джелийцев.  Потом
делизийке помог джелийский лекарь, и джелийка Джехан - вместо того,  чтобы
остаться членом своего нового вида "делизийцев", - вернулась к джелийцам и
была принята. Принята, в отличие от Дахара, которого Джела отвергла за то,
что тот предложил сотрудничество  -  "соглашение",  несмотря  на  то,  что
насилие, последовавшее за соглашением, было не внутривидовым, а обычным  -
делизийцы против джелийцев. В то же время делизийка Эйрис пыталась  помочь
джелийке СуСу, которая перешла в третий подвид - подвид больного  великана
с острова.
     Во всем этом не было никакого смысла. Геды уже свыклись с  поведением
людей, как с поведением двух видов, воюющих за  территорию,  то  же  самое
делали геды и люди в космосе, - а теперь некоторые  люди  вели  себя  так,
будто эти два вида были одним.
     - Ни один из известных в Галактике видов не проявляет к  чужому  виду
больше приверженности, чем  к  своему  собственному,  -  пророкотал  Роуир
конфигурацию абсолютного факта.
     - Ни один. Гармония поет с нами, - отозвался Р'греф.
     - Гармония поет с нами, - подхватил Враггаф.
     - Ни один.
     - Ни один. И пусть это длится вечно.
     - Это продлится вечно.
     - Женщина Джехан разговаривает с другой женщиной так, будто  они  обе
"джелийки".
     - Джехан действовала так, будто стала "делизийкой".
     - Гармония поет...
     - Гармония... - с феромонами страха.
     Это выходило за рамки  численно-рационального,  это  почти  вышло  за
рамки  выразительных  способностей  феромонных  желез.   Эволюционируя   в
медленном,  устойчивом  танце,  где  солидарность  означала  выживание,  а
перемены    происходили    медленно,     через     миллионы     поколений,
численно-рациональное мышление и общение запахами должны были  происходить
в гармонии рационального с моральным. Враггаф и Кровгиф почувствовали, что
они сползают к биологическому шоку. Остальные  геды  плотнее  прижались  к
ним, окружая и поглаживая, убаюкивая успокаивающими запахами до  тех  пор,
пока угроза шока не миновала. Потом они вернулись к обсуждению, начав  все
с самого начала, медленно и тяжело усваивая новое, как и  следовало  расе,
которой потребовался миллион лет, чтобы прийти от идеи колеса к идее  двух
колес.
     Теперь настенные экраны  показывали  людей,  которые  входили  в  Дом
Обучения и в замешательстве ждали гедов. Но  геды  так  и  не  явились  на
занятия. Люди начали расходиться по домам.
     Наконец  восемнадцать  гедов  попросили  Энциклопедиста   представить
изменения, которые тот внес в  Ключевой  парадокс.  Это  тоже  потребовало
многих часов обсуждения.
     Энциклопедист не нашел разгадки Парадокса. Внутривидовое насилие было
слишком тяжким бременем для численно-рационального вида, чтобы  достигнуть
межзвездных полетов, и все же люди  достигли  их.  Почему  так  произошло?
Непонятно.
     Вместо ответа, выраженного  в  грамматических  конфигурациях  фактов,
подтверждающих одну из гипотез, Энциклопедист привел  в  расстройство  все
феромоны, предложив гедам забыть на время, что ответ пока не найден.
     - Люди могут переходить из одного вида в другой, -  мягко  пророкотал
он. - Геды  представляют  собой  другой  вид.  Следовательно,  люди  могут
перейти из вида людей в вид гедов.  На  борту  корабля  такие  люди  могут
оказаться способными предсказывать действия флота людей лучше,  чем  геды.
Этот проект можно осуществить даже без решения Ключевого парадокса.
     Восемнадцать гедов замерли как парализованные. Сами они не  думали  о
таком способе действий, но пока смотрели на экраны,  почти  все  одинаково
реагировали, испытывали почти одинаковые впечатления, наблюдали в основном
одинаковые  образы  -  хотя  и  не   выраженные   еще   в   грамматических
конфигурациях.  В  комнате  витали  запахи  -  поразительно   неподвижные,
заглушенные всеобщим отвращением, но они все  еще  были  здесь:  дуновение
отчаяния, аромат решимости, запах загнанности в угол.
     Но... люди на гедийских кораблях? Жить, питаться,  работать  с  этими
жестокими и неустойчивыми существами с широким  разбросом  генов,  которые
даже не знали, к какому виду принадлежат, и такими аморальными, что  можно
было заставить их забыть об этом?
     Раздалось бормотание:
     - Они могут менять преданность одному виду, на преданность другому, -
слова звучали  неестественно,  не  было  такой  грамматической  структуры,
которая позволила бы связать их в  предложение,  -  и  все  же  без  Стены
между...
     - ...придется обращаться с ними, как с гедами...
     - ...требования к атмосфере...
     - Оружие корабля...
     Это продолжалось снова и снова. Геды плотнее прижались друг к  другу,
и, когда в комнате запахло паникой, они без слов поняли,  что  уже  готовы
принять совет  Энциклопедиста.  Запах  отчаяния  усилился.  Да,  это  была
отчаянная мысль!
     Много позже они начали обсуждать, какие  принять  меры  безопасности,
обратились к Энциклопедисту и попытались представить, как будут вести себя
люди на борту корабля. Но  откуда  даже  Энциклопедисту  было  знать,  как
поведут себя люди, если эти странные существа могли забыть важнейшее  -  к
какому виду они принадлежат, и создать такую сложную вещь, как межзвездный
корабль? Межзвездные корабли,  которые  отнимали  гедийскую  территорию  и
жизни гедов!
     Наконец феромоны измотанных до  предела  гедов  запахли  смирением  и
решимостью. Отвращение отступило перед отчаянной  необходимостью  работать
ради выживания расы. Да, они попытаются убедить несколько способных  людей
перейти  в  вид  гедов.  Сделают  это  так  же,  как  делали   "джелийцы",
"делизийцы" и немой гигант  -  предлагая  помощь,  оберегая  избранных  от
насилия, предлагая именно им, а не остальным, то, что они хотят получить.
     Геды принялись составлять список имен.



                                    39

     Боль в ноге и позвоночнике прошла, уносимая вдаль блестящей рекой.
     - Дай ей еще одну порцию, - сказал кто-то. Эйрис пошевелилась. - Уф -
не давай ей шевелиться, пока я не зафиксирую кость!
     К губам  поднесли  чашу.  Эйрис  выпила,  поперхнулась  и  попыталась
повернуть голову. Чаша последовала за ее губами. Кто-то вливал ей в  горло
горькую жидкость. Джехан? Но Джехан - не лекарь. Тогда кто? Кто был  рядом
с ней? Она не могла вспомнить...
     Река поднялась и захлестнула ее снова.


     - Эйрис, - позвала Ондар, - Эйрис!
     Женщина открыла глаза.  Она  лежала  на  подушках  в  своей  комнате.
Маленькая кучка делизийцев толпилась у входа, люди тихо смотрели  на  нее.
Ондар  и  Карим  склонились  над  соломенным  тюфяком.  Хорошенькая  Ондар
выглядела озабоченной.
     - Где я? - медленно произнесла Эйрис и подумала: "Как  глупо".  Мысли
шевелились лениво, как обломки разбитой лодки на поверхности воды.
     - Ты у себя в комнате, - успокоила ее  Ондар.  -  Это  от  лекарства,
которое она тебе дала. Она... жрец-легионер. Но она сказала, что, когда ты
проснешься, это быстро пройдет. Нет, не пытайся сесть.
     - Что... случилось?
     Люди,  стоявшие  у  двери,  начали  подходить  ближе  и   заговорили,
перебивая друг друга.
     - Два делизийца...
     - Одна из легионеров, девушка из...
     - Калид...
     - Их главнокомандующая...
     - Замолчите! -  крикнула  Ондар.  Она  гневно  нахмурилась  и  голоса
стихли. Эйрис пришла в голову глупая мысль, что когда Ондар  хмурится,  то
становится похожей на Джехан. Джехан!
     Карим выпроводил посетителей в коридор и закрыл дверь.
     - Ты разве не помнишь, - мягко спросила Ондар, - что на  тебя  напали
два легионера?..
     - Не легионеры, - перебил Карим, - горожане Подонки.
     - А потом сестра-легионер  из  твоей  группы  обучения  -  Джехан?  -
остановила их. Разве ты не помнишь, Эйрис?
     - Это все лекарство, - мрачно сказал Карим. - Оно затуманивает разум.
Не давай ей его больше. Какого черта, мы не знаем, как  оно  действует  на
больную. Жрецы-легионеры иногда делают вещи...
     - Успокойся, Карим, - остановила его Ондар.
     - Я... помню, - проговорила Эйрис. Листья шар-травы,  СуСу,  тело  со
стрелой Джехан в шее - нет, это было в вельде...
     - Она помнит, - Ондар повернулась к Кариму, и  лицо  ее  стало  менее
обеспокоенным. - Так действует лекарство, которое дали, чтобы унять боль.
     - Ондар, - позвала Эйрис.
     - Что, родная?
     - Ничего. Как я попала... - боль внезапно полоснула  ее  по  ноге,  и
женщина вскрикнула.
     - Хочешь еще лекарства, Эйрис? Жрец-легионер оставила еще.
     - Я бы не давал, - вмешался Карим, - Келовар сказал...
     -  Келовара  это  не  касается.  Решать  будет  она.  Ты  хочешь  еще
лекарства, Эйрис?
     - Нет. Расскажите мне... что произошло.
     -   Подонки-горожане   сломали   тебе   ногу.   Джехан   послала   за
жрецом-легионером. Потом тебя  отнесли  к  их  командующей.  Она  и  Калид
встретились в Доме Обучения с Кридогами...
     - Не называй их так, - резко сказал Карим.
     - ...и Белазир отдала тебя Калиду, и тех двоих тоже. Келовар  сказал,
что она была бледна как смерть.
     - Ну конечно, командующая была бледна как смерть, - отозвался  Карим.
- Она не могла больше  прятаться  за  утверждением,  что  Делизия  атакует
первой. Два нападения, и оба со стороны Джелы.
     Действие лекарства начало проходить, нога отчаянно болела,  но  Эйрис
необходимо было выяснить все до конца.
     - Кто... что сделали Кридоги?
     - Сломали джелийцам ноги так же, как  и  тебе,  -  немедленно  сказал
Карим, но не взглянул в глаза Эйрис.
     - Кто? - прошептала она.
     Наступила тишина, а потом Карим ответил:
     - Келовар.
     - Не...
     - Калид? Нет, - буркнула Ондар. - Командир не мог, понимаешь, не  мог
покалечить связанного человека.
     А Келовар смог. Эйрис вспомнила его лицо. Не  усталое  лицо  солдата,
который так давно помог ей с Брил, а  то  лицо,  которое  часто  бывало  у
Келовара в Эр-Фроу: закрытое, узкое, как  река,  стиснутая  в  смертельный
поток между двух скал, которые не может сдвинуть.  Келовар  не  раздумывая
искалечил беззащитного человека!..  Дахар  бы  этого  не  сделал.  Ему  не
пришлось бы этого делать. Но все же с ним тоже что-то  произошло.  Он  был
очень странным вчера у Серой Стены: "Что произошло сегодня утром?  Что  ты
сделал?" - спросила она его тогда. Вот, оказывается, что:  Кридоги  -  это
план Дахара, а не главнокомандующей, которая во вре