м:
     - Я в этом не виновата.
     - Нет, но "Кридоги" сделали это из-за тебя.
     - Чего ты хочешь, Джехан?
     Выхода не было. Придется сказать то, ради чего она пришла.
     - Поговаривают, будто вы делаете новое лекарство, - выпалила  Джехан.
- Лекарство от чесотки... - Она презирала себя.
     - У тебя чесотка? - Эйрис подалась вперед.
     - Нет. Не у меня. Но если вы вшестером работаете вместе с гедами  над
лекарством и носите его больным в Стене... Тебя пускают внутрь Стены? Туда
есть вход?
     Эйрис задумалась и ничего не ответила.
     - Туда есть вход? - настаивала Джехан. - Я спасла  тебя,  Эйрис...  -
Она знала, что унижается, опускаясь до просьбы,  и  не  могла  себе  этого
простить.
     - Зачем тебе туда? - спокойно спросила Эйрис.
     - Это тебя не касается!
     - Там кто-то, кого ты... любишь, кто  оставил  тебя,  чтобы  получить
помощь гедов.
     - Она не оставляла меня! Она отправилась туда не по своей воле!
     - Откуда  ты  знаешь?  -  глаза  Эйрис  вспыхнули.  -  Мы  говорим  о
рыжеволосой девушке из нашей группы, правда? Откуда  ты  знаешь,  что  она
пошла туда не по своей воле?
     - Я знаю.
     - Скажи, пожалуйста, Джехан, это очень важно. Откуда ты  знаешь,  что
ее отправили внутрь насильно?
     - Она хотела самостоятельно бороться  с  болезнью,  мы  обещали  друг
другу... Тебе этого не понять, делизийка. Сестры-легионеры не виляют,  как
кембури в Первоночь. У Талот достаточно храбрости... - Джехан поняла,  что
кричит, и резко перешла на шепот. - Я знаю, что ее забрали насильно.
     - Забрали? Кто?
     - Геды, кто же еще? Она пошла прогуляться ночью вдоль Стены,  и  если
бы ее убили солдаты Келовара, я бы уже знала...
     Эйрис вцепилась в гедийские трубки.
     - Солдаты Келовара?
     Но Джехан не слушала ее.
     - Или нашла бы ее тело. Я искала два дня... Она внутри Стены, и  если
вы там бываете, ты должна меня туда провести. Должна, Эйрис. - Джехан, все
еще сжимая пистолет и дробовую трубку, смотрела Эйрис прямо в глаза.
     - Никто, кроме гедов, не может туда пройти, - ответила та.
     - Значит, геды втащили Талот. А ты работаешь с  ними.  Вы  шестеро  -
подопытные зверюшки гедов - можете пойти за ними и попасть в  Стену  вслед
за ними. А я отправлюсь за вами.
     Эйрис молчала.  Она  сидела,  вцепившись  в  ручки  кресла  так,  что
побелели костяшки  пальцев,  и  Джехан  неожиданно  вспомнила  ее  руку  с
сочащейся из порезов  кровью.  Тогда,  в  вельде,  в  лунном  свете  кровь
казалась черной.
     - Я бы помогла тебе, Джехан, будь это в моих силах, но никто не может
попасть внутрь Стены, кроме гедов. Они никому этого не  позволяют.  Однако
послушай. Мы очень скоро приготовим лекарство от чесотки. Мы уже близки  к
цели. А потом геды вылечат всех, кого забрали к себе, и Талот вернется.  А
сейчас она не страдает и спокойно спит.
     Джехан услышала неуверенность в голосе Эйрис.
     - Ты лжешь. Ты сама не веришь в свои слова!
     Эйрис вскинула глаза и сквозь гнев,  пылавший  во  взгляде  джелийки,
увидела настоящую боль. Эйрис и впрямь не верила  собственным  словам,  но
она и не лгала. Здесь было что-то другое - в Эр-Фроу все не  так,  как  за
его пределами, и враг  неустанно  принимал  все  новые  обличья.  Делизия,
Дахар, геды - кому доверять? С кем сражаться? Как добиваться своего?
     - Так ты не проведешь меня внутрь?
     - Я не могу!
     Джехан  перестала  что-либо  понимать.  Она  отшвырнула  пистолет   и
схватилась за нож. Но не успела  она  решить,  что  с  ним  делать  и  кто
оказался врагом на этот раз, как снова что-то поднялось от пола, обволокло
ее и сковало движения. Эйрис успела повернуть  свои  трубки  и  ничего  не
заметила. Джехан поняла: делизийка не подозревает о том, что геды защищают
ее так же, как Дахара. Если бы нож Джехан вонзился ей в спину, она  умерла
бы, не успев испугаться.
     Когда Эйрис скрылась в рабочей комнате, стазис отпустил Джехан. Возле
нее стоял Гракс, держа в руке что-то наподобие бутыли.
     Гед ничего не сказал. К чему слова?
     Джехан выбежала из здания и помчалась  по  врофовой  дорожке.  Воздух
Эр-Фроу душил, преследовал ее. Все здесь было  враждебным.  Дорожка  резко
свернула к южной стене. Джехан  бросилась  на  серый  вроф  плечом.  Стена
стояла как утес. Все тело содрогнулось от удара.
     - Талот!
     Нет ответа.
     Она швырнула в Стену триболо. Удар оказался  настолько  сильным,  что
зазвенело в ушах. Джехан швыряла снаряд снова и снова. Ни на гладкой серой
поверхности, ни на  шарах  не  осталось  даже  вмятины.  Наконец  одна  из
бечевок, связывавшая шары триболо, оборвалась, и  оно  улетело  в  заросли
вянущих кустов.
     - Таааалооооот!
     К Джехан уже бежали люди. Заметив вооруженных джелийцев, она спрятала
оружие. Первая  сестра-легионер  с  опаской  приблизилась  к  ней.  Сквозь
красный туман, застилавший глаза, она слишком  поздно  разглядела,  что  у
девушки с плеча сорвана эмблема - что эмблемы сорваны у всех -  и  вообще,
все они не легионеры, а  горожане.  Вооруженные  горожане.  Женщина,  хотя
угрожала ножом, оказалась нетренированной размазней и свалилась от  одного
удара кулака.
     Ярость внезапно прошла, и Джехан хладнокровно приготовилась к  драке.
Ее окружили. Джехан ударила одного нападающего в пах,  горожанин  взвыл  и
повалился на траву; оставшиеся  трое  размахивали  гедийскими  ножами,  но
Джехан видела их неуверенность. Она попыталась обратить ее в свою  пользу,
чтобы вырваться из окружения.
     - Держи ее! - завизжала вторая женщина. - Она узнает...
     - Ничего она не узнает, - процедил один из нападавших.
     Джехан выбила у  него  нож,  но  ей  негде  было  развернуться.  Двое
оставшихся  схватили  ее,  и  даже  для  сестры-легионера  силы  оказались
неравными.  Последнее,  что  услышала  Джехан,  был  возбужденный  возглас
женщины:
     - Тут тебе не Джела! Хватит, наизмывались.
     Потом человек, которого она обезоружила, размахнулся и  неуклюже,  но
тяжело ударил девушку в подбородок. Джехан упала и потеряла сознание.



                                    55

     СуСу брела через поляну, покрытую жухлой травой, к дому, где когда-то
жила вместе с гигантом-варваром. Девочка не спеша шла посередине  врофовой
дорожки, ощущая ступнями ее прохладу. И совсем не  думала  о  том,  что  в
хмуром утреннем  свете  ее  белая  туника  представляет  собой  прекрасную
мишень.
     И все же, как сказала Эйрис, СуСу вряд ли сошла с  ума.  Она  помнила
все, что происходило и как происходило. Но душа ее выгорела дотла,  в  ней
остался только пепел, как от дерева в раскаленной печи. Чувства же угасли.
СуСу помнила все - вельд, братьев-легионеров, место внутри стены, где умер
гигант, - воспоминания  вспыхивали,  словно  искры,  не  пробуждая  в  ней
никаких чувств. Окруженная черной тишиной, она видела перед собой  картины
прошлого, но боялась прикоснуться к ним, чтобы огонь, в котором сгорела ее
душа, не вспыхнул снова.
     СуСу остановилась, чтобы стряхнуть камешек, застрявший между пальцами
ног. Интересно, как он попал на середину  дорожки?  Черные  прямые  волосы
девочки рассыпались по плечу, когда она наклонила голову.
     Камешек оказался круглым и гладким. Перед ней снова  встала  картина:
сестра-легионер со снарядом, похожим на три круглых камешка. Талот  внутри
Стены. Но сестры-легионеры не крушили тишину обжигающими словами. СуСу  на
мгновение задержалась на этой необычной мысли, но потом снова скользнула в
бездумную тишину. Камешек она бросила в кусты.
     Когда СуСу шагнула под свод, в здании  никого  не  оказалось.  Обычно
геды ждали здесь людей, приходивших с жалобами на чесотку, но сейчас  было
пусто. СуСу не стала раздумывать,  почему.  Какой-то  предмет  валялся  на
полу, и девочка нагнулась за ним. Маленький кусочек врофа странной  формы.
СуСу зачем-то на мгновение прижала его  к  щеке,  но  не  потому,  что  он
напоминал о гедах, а потому, что перед ней мелькнул образ Эйрис, целые дни
проводившей  в  трубках  из  врофа,  таких  же  прохладных,  как  и  этот,
неизвестно откуда взявшийся, кусок.
     Эйрис.  Единственная,  кто  может   ее   защитить!   Раньше   стеной,
заслонявшей ее от опасности, служил гигант, теперь ею стала Эйрис,  потому
что должен же кто-нибудь ее защищать. Она, СуСу, однажды тащила  делизийку
по улицам, но тогда Эйрис  казалась  мертвой,  а  теперь  она  живая.  Это
странно. Но некоторые картинки, вспыхивавшие при свете пламени,  были  еще
удивительнее.
     Эйрис  защищала  СуСу  даже  когда  запиралась  с  братом-легионером,
занимаясь с ним тем же, чем когда-то она,  СуСу  на  Аллее  Проституток  в
Джеле. Ведь Эйрис всегда  возвращалась.  Она  вернулась  из  мертвых.  Она
обязательно возвращается из-за запертых дверей. Она не сестра-легионер,  и
не мужчина. СуСу бросила кусочек врофа на пол.
     Столы тихо зарокотали,  и  из  них  поднялись  чаши.  СуСу  не  мигая
смотрела на дымящуюся еду, но видела другое: прохладный огонь, который  не
обжигает; слова, которые не нарушают  тишину,  потому  что  их  произносит
Эйрис.
     - Я не могу помочь тебе, Джехан. Я бы помогла, будь это в моих силах,
но геды никого не пускают в свою Стену, кроме больных.
     СуСу наморщила лоб.
     Что-то побудило ее взглянуть на стену возле лестницы. Там  ничего  не
было. Не желая смущать приходивших сюда чесоточных больных, геды  так  же,
как люди в своих жилищах, прикрыли оранжевый круг.
     СуСу сняла со стола чаши. Улеглась на стол и  съежившись  так,  чтобы
занимать как можно меньше места, принялась ждать. Вскоре вроф  вокруг  нее
начал смыкаться, но задел ее  правое  плечо,  и  немедленно  застыл.  СуСу
сжалась еще сильнее. Казалось, стол дрогнул в  нерешительности,  но  потом
все же закрылся. Наступила темнота. Платформа понесла ее  вниз.  Очнувшись
на груде мусора, СуСу неторопливо поднялась, вытерла  лицо  и  огляделась.
Кридогов уже не было; размеры комнаты изменились.  Она  стала  больше,  но
ниже. Перегородки шли от пола до  потолка.  В  прозрачной  передней  стене
каждого загона проходила горизонтальная щель. Из загонов неслись голоса  -
гневные, яростные, отчаянные,  умоляющие.  Сквозь  щели  к  СуСу  тянулись
чьи-то руки.
     В первом загоне сидела обнаженная джелийка с отсутствующим  взглядом.
Во втором кривлялся голый делизиец.  Он  не  видел  СуСу.  Повернувшись  к
задней стене, он, не сводя глаз с движущегося по ней изображения человека,
копировал все его движения - прыгал на одной ноге, поднимал руки, садился.
Некоторое время СуСу наблюдала за ним. Делизиец ее  не  замечал.  Казалось
странным, что человек на картинке поднимал руки одновременно  с  тем,  что
сидел в загоне. Вдруг девочка услышала:
     - Эй, проститутка!
     Кричала  обнаженная  рыжеволосая  женщина.  На   лице   обитательницы
прозрачной клетки застыло недоумение. Она протягивала длинную  худую  руку
сквозь щель во врофе и почти достала СуСу. Девочка отпрянула.
     - Подойди поближе! Не бойся!
     СуСу не двигалась. Черные глаза равнодушно наблюдали за  рыжеволосой.
Тогда Талот опустилась на колени и медленно, раздельно произнесла:
     - Ты... СуСу. Из Дома Обучения. Подойди поближе, я тебя не  трону.  -
Никакой реакции. - Как ты здесь очутилась - ведь не геды же тебя привели?
     СуСу молчала.
     - Ты можешь выйти наружу?
     СуСу опять промолчала. Она помнила рыжеволосую, как  помнила  и  всех
остальных. Это Талот, сестра-легионер. Скоро она растворится в воздухе.
     - СуСу, если ты можешь выбраться отсюда... - Собираясь  обратиться  с
просьбой, Талот кривилась и кусала губы. - Не могла бы ты кое-что передать
сестре из нашей группы? Ее зовут  Джехан.  Ты  ее  знаешь?  Отвечай!  Черт
возьми, ты слышишь меня, проститутка?
     Краешком глаза СуСу уловила движение в  соседнем  загоне.  У  мужчины
начались конвульсии. Девочка хотела убежать от этих страшных загонов,  где
люди либо бесновались, либо сидели совсем неподвижно, а  некоторые  вообще
казались мертвыми. Ее остановил крик рыжеволосой:
     - Передай Джехан! Ты знаешь, кто это, - она помогла делизийке, Эйрис.
Той делизийке, которая помогла тебе!
     При имени Эйрис СуСу чуть-чуть нахмурилась и повернулась к загону.
     - Да, - продолжала Талот, - передай Эйрис, что геды  держат  людей  в
клетках. Скажи ей, что геды вылечили  чесотку,  но  не  отпускают  нас,  а
заставляют глотать другие лекарства!.. - По телу Талот пробежал озноб,  но
она усилием воли подавила дрожь. - Скажи ей, что здесь и делизийцы, и  еще
скажи... Ты слышишь меня? Черт... неужели ты меня не слышишь?
     СуСу тупо смотрела на Талот. Имя Эйрис больше не прозвучало.  Девушка
снова отвернулась. Талот сжала кулаки.
     - Подожди! Отнеси это Эйрис. Вижу, что ты слышишь ее имя. Да  что  же
это такое... Отнеси это Эйрис, СуСу. Эй-рис!
     Талот развязала узел на голове и,  запустив  пальцы  в  свою  длинную
гриву, с силой вырвала прядь волос. Морщась от  боли,  она  ловко  связала
локон в узелок и бросила его через щель во врофе. Локон упал к ногам СуСу.
     - Отнеси Эйрис, - повторила Талот.
     СуСу вспомнила вдруг, что в прошлый раз уже  брала  здесь  коробку  с
волосами. Странно. Но имя Эйрис подействовало. СуСу подняла прядь и той же
дорогой побрела прочь.
     Словно во сне, легла на пол. Ее больше не тревожили  доносившиеся  из
клетей крики людей. Лежать пришлось долго,  потом  снизу  поднялись  новые
чаши с едой. СуСу поморщилась от ожогов, но не пошевелилась.
     Снова оказавшись во все еще пустом зале нежилого дома, она сходила  в
баню, прополоскала белую тунику, натянула мокрую и неторопливо  побрела  к
Дому Обучения. По дороге девушка хмурилась. Она  не  могла  отыскать  одну
картинку в мерцающем огне памяти. В тот, другой день, она нашла за  Стеной
темно-серую коробочку. Теперь этой коробочки не было. Девочка никак  могла
припомнить,  куда  она  подевалась.  Все  заслонили  другие  воспоминания:
братья-легионеры,  сестры-легионеры,  Аллея  Проституток,   грубые   руки,
которые тянутся к ее матери, и безумная жажда тишины...
     Воины.
     Почти у самого здания она зашвырнула рыжую прядь в кусты.



                                    56

     Джехан убежала, а Эйрис  внезапно  столкнулась  с  Ондар.  Ничего  не
оставалось, кроме как провести  ее  по  коридору  в  свою  комнату.  Дахар
закрылся в комнате для занятий, куда вскоре должны были прийти Лахаб, Тей,
Криджин и Гракс. Глаза Ондар сверкали:
     - Джелиец-легионер, вот кто был с тобой ночью,  после  того,  как  ты
сломала ногу! И это несмотря на то, что они пытались тебя убить!  В  нашем
доме - в нашем собственном доме!
     - Ондар, послушай...
     - Или это началось  еще  раньше?  Как  это  могло  случиться?  Первый
лейтенант  Джелы!  Как  ты  могла,  Эйрис?  Это  все  равно  что  отдаться
животному. Ты, наверное, больна...
     Эйрис сдавила пальцами подлокотники кресла. Сейчас сама Ондар  похожа
на животное - злобное и глупое лицо и фигура делизийки  перекосились,  она
как-то  странно  сгорбилась,  подалась  вперед,   под   выпяченной   губой
заблестели острые зубы:
     - Жаль, что джелийцы не убили тебя тогда.
     Эйрис вздрогнула. Потом холодно спросила:
     - Ну и что собираешься делать ты?
     - Пойду  к  Келовару.  Я  пришла  тебе  сообщить,  что  он...  Но  ты
недостойна это знать!
     - Ондар...
     - Ты предала Делизию!
     -  Да?  Каким  образом?  Разве  я  выдала  лейтенанту  планы  Калида?
Интересно, что бы он стал с ними делать? Он больше не  легионер,  а  я  не
бываю в делизийском лагере. Подумай, Ондар: для Делизии наши  отношения  с
Дахаром не имеют никакого значения.
     Но Ондар ничего не хотела слушать.
     - Ты делизийка. И ты пригрела джелийскую змею между ног...
     - Если ты скажешь Келовару, он убьет нас обоих.
     - И поделом. -  Теперь  Ондар  говорила  спокойно  и  холодно.  Эйрис
помнила этот тон по залу Совета  в  самой  Делизии.  Кроваво-красный  свет
Перводня падал на каменные плиты пола сквозь витражи. Потом было изгнание.
     - Раз уж ты так печешься о Келоваре, то подумай еще кое о  чем.  Если
он нападет на Дахара, не исключено, что будет сам убит. А виновата  будешь
ты. Кто бы ни был убит, убийство произойдет из-за тебя... Ты была добра ко
мне, а теперь готова рисковать тремя жизнями...
     Ондар не смягчилась.
     - Кто научил тебя словесным выкрутасам, Эйрис? Он? Ты скулишь, словно
джелийская горожанка. У вас с ним  всегда  так?  Он  разыгрывает  из  себя
настоящего  легионера,  а  ты  -  раболепную  шлюху,   доступную   первому
встречному?
     - Ондар...
     Но ее красноречие вдруг иссякло. Ондар закрыла  лицо  руками.  Эйрис,
подведя кресло поближе, вцепилась в ее платье. Положение сложилось  не  из
приятных, и Эйрис лихорадочно  соображала,  как  бы  утихомирить  подругу.
Темная коробочка, принесенная СуСу, теперь постоянно  находилась  у  Эйрис
под рубашкой, в мешочке. Тяжелая, с острыми углами... Если ударить  ею  по
голове...
     - Пожалуйста, не говори ничего ни Келовару, ни Калиду, никому, ладно?
Это бессмысленно... - прошептала Эйрис.
     Ондар отвела руки от  лица.  В  ее  глазах  тлело  скрытое  отчаяние,
которое Эйрис уже видела однажды, когда  они  вдвоем  ухаживали  за  СуСу.
Вдруг, совершенно забыв о происходящем, она подумала, что, даже будь они с
Ондар знакомы давным-давно, эта делизийка все равно ни за что не открылась
бы подруге. Что скрывается за  ее  опустошенностью,  что  пригнало  ее  из
Делизии к воротам Эр-Фроу?
     - Пожалуйста, поверь, я никогда не причиню  вреда  делизийцам,  да  и
Дахар тоже...
     - Ничего не хочу слушать, - бросила Ондар. - Для меня ты умерла. Мы с
тобой незнакомы. Я вырвала тебя из сердца.
     Ондар давно ушла, а Эйрис так и осталась сидеть неподвижно. Потом она
направила кресло в рабочую комнату.
     Все уже были в  сборе.  Глаза  Дахара  спросили:  "Опасность?"  Эйрис
незаметно покачала головой. Она не могла ничего объяснить,  но  Дахар  уже
переключился на другое. Эйрис почувствовала на  себе  взгляд  Гракса.  Гед
невыразительным голосом обращался именно к ней. В руке  он  держал  сосуд,
оставленный вчера  шестерыми  учениками  в  пузыре  из  врофа  на  солнце.
Содержимое стало прозрачным.
     -  Ты  отлично  рассуждала,  Эйрис.   Свет   Кома   убил   незнакомые
микроорганизмы. Что бы это ни было, они не переносят солнечного света.
     - Свет, - возбужденно повторил Дахар. - Свет.
     - Теперь нам остается превратить его в лекарство, - сказал Тей.
     - Зачем? - отозвался Дахар. - Солнечный свет доступен всем.
     Тей, расположившийся у стены, молчал.
     Эйрис придвинулась к Граксу. Вблизи раствор во флаконе  тоже  казался
прозрачным, но в нем плавали какие-то хлопья.  Они  добились  своего.  Это
настоящий триумф! Они убили бактерию - или кого там еще - и, значит, нашли
лекарство от чесотки. Они сделали это сами, без помощи гедов,  и  одержали
победу.
     "Эта микрожизнь не переносит солнечного света Кома. Но  тогда  откуда
же она появилась? Не иначе как геды привезли ее с собой".
     - Пожалуй, - раздался голос Тея, - с меня на сегодня хватит биологии.
     Все уставились на торговца.  Эйрис  заметила  то,  чего  не  замечала
прежде: под  маской  добродушного  безразличия  Тея  вспыхнуло  бешенство.
Глаза-бусинки превратились в угли. Тей ждал, когда они получат  лекарство,
чтобы, взяв его с собой в  Делизию,  продавать  страждущим.  Но  теперь  в
Эр-Фроу покончат с чесоткой, никто ею не заразится, и лекарство за стенами
города гедов никому не понадобится. Гракс задумчиво наблюдал за торговцем.
     - Что-то я устала, - сказала Эйрис. Она  не  побоялась  взглянуть  на
Дахара в присутствии взбешенного Тея.
     Делизийка осторожно развернула кресло и, покинув  комнату,  двинулась
по коридору к своей комнате - она все-таки не  отважилась  при  свидетелях
отправиться в комнату  Дахара.  Придется  дождаться,  когда  он