Общий объем -- 3,3 листа

     Это рассказы о сказочных возможностях, которыми  может  воспользоваться
человек,  о  космических  приключениях  --  в  близком  и дальнем космосе, о
неразгаданных тайнах нашей собственной планеты, о восточных единоборствах  и
единоборствах  человеческих  воль,  о магии, о событиях из дальнего прошлого
нашей планеты, которые, тем не  менее,  влияют  на  сегодняшний  день.  Темы
рассказов  в  основном  традиционны  для <<научной>> фантастики; но на самом
деле рассказы можно отнести к фантастике <<психологической>>, так как  сюжет
держится  на  психологии  героев.  Даже воспоминание о детской неразделенной
любви может победить практически неуязвимого космического  монстра  (рассказ
<<Наедине  с  собой>>).  Именно  психологизм  сюжетов  позволяет  объединить
рассказы в цикл.

     Рассказы  <<Фантики>>,  <<Созвездие  Ничто>>,  <<Надеясь   жить>>   уже
публиковались  в периодике. Расскказ <<Нет ничего страшнее>> был опубликован
в сокращенном варианте.


1. ЗЕРКАЛО

     Тогда было теплое летнее утро, вот и все, что  я  помню  об  этом  дне.
Остальное  я  могу только предполагать. В тот день я нашел Зеркало. Мне было
около четырех лет, а может быть, и того меньше; мы  с  матерью  отдыхали  на
пляже.  Я думаю, вода еще не нагрелась и я ходил по берегу, собирая камешки.
Когда я нашел Зеркало, наверное, я показал его матери,  а  она  сказала  мне
выбросить и не собирать разную чепуху. Она часто так говорила.
     Но я не выбросил Зеркала.
     Следующие  несколько  лет  я не вспоминал о Зеркале. Но однажды я нашел
этот странный предмет среди своих старых игрушек. Зеркало было  неправильной
формы, я думаю, когда-то оно было осколком чего-то большего, но потом вода и
морские  гладкие  камни  сточили  углы  и  грани,  и Зеркало стало похоже на
обычную  морскую  гальку.  Меня  сразу   поразила   необыкновенная   чистота
поверхности Зеркала; я попробовал пускать солнечные зайчики и это получилось
великолепно -- применение было найдено -- но потом я вгляделся внимательнее.
Зеркало не отражало моего лица.
     Я  удивился.  Я  подходил  с  Зеркалом  к  разным  предметам и видел их
отражения. Зеркало отражало любой  предмет,  кроме  меня  самого.  Помню,  я
подошел  к  картине  -- единственной картине, которая украшала наши комнаты.
Картина изображала девочку, играющую с собачкой. И девочка, и  собачка  были
очень  ненатуральны.  Я знал, что за этой картиной мой отец прячет что-то. Я
посмотрел в Зеркало и вдруг картина исчезла. За картиной был маленький  сейф
с  ручкой  и  двумя  круглыми  замками. Я точно помню, что сталь блестела на
солнце, хотя на самом деле сейф был прикрыт от солнца  картиной.  Интересно,
как  открывается  этот  сейф?  --  подумал  я,  продолжая глядеть в Зеркало.
9-09-62.Н.-- показало Зеркало. Я почувствовал себя  слегка  растроганным:  в
качестве кода отец взял дату моего рождения и первую букву моего имени. Я не
собирался открывать сейф.
     -- Что там внутри? -- спросил я у Зеркала.
     Я  увидел немного денег, кипарисовую коробочку и пистолет. Я никогда не
думал, что у моего отца был пистолет. Я думаю, что мать тоже не знала.
     В то время у меня было два близких друга:  Толстопуз  и  Рыбий  Скелет.
Толстопуз  получил  свое  прозвище из-за необыкновенного сходства с котом из
исзветстного мультфильма, а Рыбий Скелет -- он и  был  рыбий  скелет.  Самой
крупной  деталью  его  анатомии был нос. Впрочем, я не помню точно, имели ли
они эти прозвища уже в то время.
     Я рассказал им о Зеркале. Толстопуз (он  был  на  голову  выше  меня  и
гораздо   сильнее)   отобрал  Зеркало  и  долго  пытался  в  нем  что-нибудь
разглядеть. В конце концов он сказал, что я вру. Рыбий Скелет подтвердил это
мнение. Тогда я предложил им сыграть со мной в карты. Я положил  Зеркало  на
столе рядом с собой и начал сдавать.
     Я  сразу  увидел,  что  у Толстопуза две десятки в рукаве. Ему пришлось
признаться. За час я выиграл все их деньги. После этого они мне поверили.
     Я не помню, чтобы я использовал Зеркало в последующие годы. Наша  семья
перебралась  в другой городок и я стал посещать другую школу. Когда мне было
шестнадцать, я придумал Зеркалу новое применение: я  стал  подсматривать  за
девчонками, не выходя их своей комнаты.
     Как-то раз я не выдержал и сказал Ненси, в каком месте у нее родинка (в
то время  Ненси  мне немного нравилась) и получил замечательную оплеуху. Мое
Зеркало говорило только правду. С того дня Ненси  стала  относиться  ко  мне
по-особенному.  Понятно,  ей нетерпелось узнать источник информации. Я водил
ее за нос, как хотел. Но водить девчонок за нос опасное занятие: не  успеешь
оглянуться,  как  окажешься  у  них на крючке. Я думаю, Далила не испытывала
никаких  угрызений  совести,  видя  отрубленную  голову  Самсона.  Она  даже
радовалась,  наверное.  Кончилось все тем, что я рассказал Ненси о Зеркале и
даже показал ей этот замечательный предмет. Она долго разглядывала  Зеркало,
но так и не смогла ничего в нем увидеть. В конце концов она спросила меня, а
что  сейчас  делает  Эмили  Райфл?  (Эмили  была первой красавицей школы). Я
посмотрел в Зеркало и сказал, что  Эмили  сейчас  проводит  время  с  П.,  и
рассказал,  как  именно  проводит. В результате я получил еще одну оплеуху и
чуть не утонул в море женских слез.
     Еще  месяц  после  этого  Ненси  подьезжала  ко  мне,  выпытывая,   как
пользоваться  Зеркалом.  Она  даже  позволяла  себя  целовать. Я пользовался
моментом, но ничего не рассказывал. Я же ничего  не  мог  рассказать  ей.  В
Зеркало  нужно  было  просто  смотреть,  вот  и  все. Не знаю, почему это не
получалось у других. В конце концов Ненси оставила меня, убедившись,  что  я
слишком хитрый парень и ей не по зубам.
     Боже  мой,  я вспоминаю сейчас, как глупо я проводил свои молодые годы,
как тратил на  что  попало  невероятные  возможности  Зеркала.  Я  ведь  мог
заработать  любые  деньги  и любовь первых красавиц города (Первые красавицы
всегда непрочь вытянуть деньги у состоятельного человека). Я  мог  бы  стать
гением, например.
     Однажды,  правда,  мысль  стать  гением  пришла  мне  в  голову. Я стал
сочинять музыку, глядя в Зеркало. Я срисовывал  музыкальные  значки  до  тех
пор,  пока  не заболели пальцы -- рисовать ноты не такое уж простое занятие.
Потом я пошел с двумя страницами нот в местную церковь. Наш пастор прекрасно
играл на органе. Я увидел, как загорелись его глаза, как только он  взглянул
на  рукопись.  Он  поправил  несколько  значков,  которые я, из-за неумения,
изобразил неверно и сказал, что у меня Божий дар. Потом он сыграл мелодию на
органе. Мелодия мне понравилась, это точно, но  Божьего  дара  в  ней  я  не
разглядел.  После  этого  я  долго  не  мог отвязаться от приставаний нашего
милого пастора. Понятно, что ничего плохого у него не было на уме. Он только
хотел отшлифовать мой талант, так он говорил. Но от рисования нотных значков
у меня болели пальцы. Кончилось это тем, что я сдался  и  написал  еще  одну
мелодию для церкви. Кажется, ее играют там до сих пор.
     Позже  я  попробовал  стать  гением  еще раз. Я написал стихотворение и
отнес его в газету. Меня уверили, что стихотворение никуда не годится. Тогда
я подумал, что литература -- слишком сложная вещь даже  для  Зеркала.  Хотя,
что  может  быть  проще?  --  бери ручку и пиши. Через два-три года я прочел
стихотворение в сборнике одного известного поэта. Стихотворение так хвалили,
что мне даже захотелось подать на того  поэта  в  суд.  Но,  поразмыслив,  я
решил, что мы оба с ним шарлатаны.
     Я  пробовал  себя  в  разных  областях  и  обычно  мне  все превосходно
удавалось. Я стал гордиться собой, хотя оснований для  этого  не  было.  Но,
если  другие  тобой  гордятся,  трудно  не  последовать  их примеру. Я носил
Зеркало во внутреннем кармане пиджака и старался с ним  не  расставаться.  Я
больше ни с кем не делился своим секретом. Я окончил с отличием университет,
ничего  не  понимая в экономике (а занимался я именно экономикой). Когда мне
недоставало денег,  я  выигрывал  их  на  скачках.  Но  прошли  годы  и  мне
захотелось большего.
     Однажды  ночью  ко мне пришла тоска. Это была зимняя ночь с запотевшими
стеклами, по которым ползали тени крупных снежинок. Я хотел чего-то,  но  не
знал  чего.  Я  достал  из  кармана  Зеркало и посмотрел. Из Зеркала на меня
глядело женское лицо. Это было как удар током. У нее была короткая стрижка и
крашеные волосы, а кирпичный цвет помады совсем не шел к ее лицу. Но я знал,
что раньше ее волосы были темными и длинными, а помада была  светло-розовой,
почти незаметной. Я мог узнать о ней все.
     Боже  мой,  подумал  я,  именно этого я и ждал всю жизнь. Что мне нужно
сделать, чтобы ей понравиться? -- спросил я у Зеркала. Ничего. Я  понравлюсь
ей с первого взгляда и навсегда.
     Я  не  стал  дожидаться  утра.  Я даже не стал тепло одеваться. Я завел
машину и поехал по шоссе к югу. Я знал, что выбрал  правильное  направление.
Время от времени я сверялся с Зеркалом.
     Около  часу  ночи я остановился на окраине Соммерсвиля. Это было именно
то место, где я провел первые пятнадцать лет  своей  жизни.  Я  посмотрел  в
Зеркало.  Оно  не  советовало  мне  останавливаться.  Но это был голос моего
детства. Я знал здесь каждую дорожку. Я слышал шум  близкого  незамерзающего
моря.
     Я вышел из машины. Совсем рядом был ночной бар, где наверняка играют на
деньги. Лишние деньги никогда не помешают. Я снова посмотрел на Зеркало. Оно
не советовало мне входить. И все же.
     Вчера  ударил мороз, но дорога совсем не была скользкой. Зима наступила
быстро, без единой капли дождя. Быстрая поземка заметала снег в  мои  легкие
туфли.
     Я вошел.
     У  бара  не  было  ни  одного  знакомого лица. За несколькими столиками
играли в карты. Люди меняются гораздо быстрее, чем обычаи, подумал я.  Когда
мальчишка  пятнадцати  лет  взрослеет,  его почти невозможно узнать. Даже по
голосу. Может быть, здесь есть мои знакомые, но никто из них не узнает меня.
После небольшой выпивки я  подсел  к  карточному  столику  и  начал  играть.
Вначале я проиграл для виду, потом положил Зеркало перед собой.
     -- Парень, что это такое? -- спросил заросший бородой верзила.
     Он играл против меня.
     -- Это так, амулет, можешь посмотреть сам. Мне просто не везет сегодня.
     -- Подожди немного,-- сказал он,-- я скоро вернусь.
     Я посидел минут пять, ожидая.
     -- Эй, парень, как тебя зовут? -- спросил длинноносый тип из-за стойки.
     -- Джек,-- я назвал первое имя, которое пришло мне в голову.
     -- Знаешь, Джек, есть дело. Хозяин тебя зовет.
     Я  неохотно  встал. Последнее, что я увидел, открывая внутреннюю дверь,
это был огромный кулак, летящий мне в лицо.
     Я очнулся привязанным к стулу. В комнате, кроме меня,  были  еще  двое:
тот самый заросший верзила и худой из-за стойки.
     -- Ну как, Джек, не узнал нас?
     -- Как же, узнал. Вы же мои добрые друзья: Рыбий Скелет и Толстопуз.
     Последнего  слова  я  не  успел  договорить.  Но  от второго удара я не
потерял сознания.  Моя  нижняя  губа  была  здорово  рассечена  и  теперь  я
сомневался, влюбится ли в меня та девушка с первого взгляда. Но шансы у меня
пока оставались.
     Толстопуз достал нож.
     --  А  ты богатенький теперь,-- сказал он,-- и наверное, умный. Я умных
не люблю. Сейчас ты мне скажешь, как работает Зеркало, или я  буду  отрезать
тебе  уши.  Сначало  одно,  потом другое. Я буду резать медленно. Если ты не
хочешь сказать сейчас, то ты обязательно передумаешь.
     А музыка играла громко, слишком громко.
     -- Но мы ведь друзья? -- неуверенно сказал я.
     -- Друзья? -- рассмеялся Толстопуз.--  Ты  обманывал  нас  столько  лет
подряд  со своим Зеркалом. Ты выманил у нас все деньги, а потом уехал, чтобы
выманивать деньги у других.  Разве  это  справедливо?  Разве  так  поступают
друзья?
     --  Слушайте,-- сказал я,-- я очень спешу. Я вам достану столько денег,
сколько вы хотите. Но секрет Зеркала я не могу вам открыть. Я его не знаю.
     -- Ну, это мы проверим,--  сказал  Рыбий  Скелет.--  Может  быть  стоит
начать не с ушей?
     -- Эй, ребята,-- теперь я испугался по-настоящему,-- лучше уж начинайте
с ушей. Я как раз еду к девушке.
     --  Ах, он к девушке едет! -- сказал Толстопуз. Хорошо, друг, уговорил.
Если твоя девушка любит  парней  без  ушей,  то  одного  она  сегодня  ночью
получит. Или ты передумал?
     --  Я передумал,-- сказал я,-- вы получите по миллиону и мое Зеркало, а
я получаю жизнь. Но мне нужно кое-что сделать.
     -- Что?
     -- Записать маршрут или адрес. Мне обязательно нужно ее встретить, но я
не помню как туда добраться, не знаю где она живет.
     -- Все это чушь,--  сказал  Рыбий  Скелет,--  я  дам  тебе  только  раз
посмотреть в Зеркало, чтобы ты увидел, где нам взять два миллиона.
     Он показал мне Зеркало.
     --  Я  вижу,--  сказал  я.--  В  сорока милях отсюда, на побережье. Там
закопан клад, о котором никто не знает. Это золото, оно потянет  больше  чем
на два миллиона.
     --  Ладно,--  сказал  Толстопуз,-- проверим, но Зеркало будет у меня. У
тебя шикарная машина, ты сам и поведешь.
     Мы вышли на улицу. Снег усилился.
     -- Очень холодно,-- сказал я.
     -- Потерпишь. Недолго осталось.
     Час спустя мы приехали  к  нужному  месту.  Недалеко  от  берега  лежал
камень, наполовину вросший в песок. Втроем мы сумели его перевернуть.
     -- Копай! -- приказал Толстопуз.
     -- Как, голыми руками?
     -- Песок и голыми руками разгребешь.
     -- Но мне холодно!
     -- Будешь хорошо работать -- согреешься.
     Я  копал  несколько  часов.  К  счастью,  песок оказался мерзлым только
сверху, глубже он был мягким и податливым. Я  сломал  себе  ногти,  кажется,
из-под  них  сочилась  кровь. Я не мог точно определить это в темноте. Из-за
холода мои пальцы совсем не гнулись. Я чувствовал, что они обморожены. Когда
я коснулся деревянной  крышки,  то  не  почувствовал  этого,  руки  потеряли
чувствительность.
     -- Эй, хватит,-- скомандовал Толстопуз, услышав звук удара по дереву,--
дальше я.
     -- И я тоже! -- возмутился Рыбий Скелет.
     -- <<Джек>> убежит.
     -- Куда он убежит без своего Зеркала!
     Они  оба спустились в яму. Я подошел к большому камню и положил на него
ладони. Ладони не чувствовали холода. Я надавил на камень изо всех сил и  он
пополз. Я очень отчетливо слышал треск костей.
     Когда  я  спустился,  Толстопуз был еще жив. Он просил о помощи. Я взял
свое Зеркало и положил в карман. Я дважды ронял  Зеркало,  прежде  чем  смог
сделать это. Потом я стал засыпать яму.
     Вы  скажете,  почему  я  не  взял  деньги? Потом что клады на берегу не
закапывают. Тогда, когда Рыбий Скелет подсунул  мне  Зеркало,  оно  показало
единственный  выход.  Здемь,  на  побережье, после вырубки леса тридцать лет
назад пески начали переплывать с места на место. Под небольшим барханом была
старая деревянная  дверь.  А  золотых  кладов  в  два  миллиона  не  бывает.
Толстопуз тоже спросил меня напоследок о деньгах, но я не сказал ему правды.
     К утру я наконец-то зарыл яму. Скорее всего, никто так и не узнает, что
под камнем лежат два скелета, охраняющие выдуманный клад. Один рыбий, другой
человеческий.
     Вести машину было почти невозможно.
     После  я  провалялся  три  недели в госпитале, где мне ампутировали две
фаланги пальцев и зашили нижнюю губу. Уходя  из  госпиталя,  я  забрал  свои
вещи. Зеркало было на месте.
     Я  вернулся  домой.  Теперь я знал, что слушаться советов Зеркала нужно
обязательно. Я посмотрел -- лицо той девушки было на месте. <<Как мне  найти
ее?>>  --  подумал  я  и  подождал  ответа.  Ответа не было. Только сейчас я
заметил, что лицо девушки неподвижно.
     Зеркало перестало  быть  Зеркалом.  Оно  не  показывало  ничего,  кроме
женского  лица. Я тряс его, тер, умолял, бросал в кипяток и поливал уксусом,
держал на  солнце.  Оно  оставалось  неподвижным  портретом.  Не  знаю,  что
произошло.
     Теперь  я ищу ее, я ищу ее до сих пор, хотя знаю, что никогда не найду.
А что мне остается делать? -- ведь ее портрет всегда со мной. А если я найду
ее, то зачем я ей нужен? У меня нет  ни  работы,  ни  денег,  ни  настоящего
образования.  Я  ничего  не  умею.  До  сих пор мне всегда помогало Зеркало.
Сегодня у меня уйма неоплаченных долгов и последняя двадцатка. И Зеркало  --
неподвижный портрет моей судьбы, с которой я никогда не встречусь.


2. ЗАКАТ В ЗАЛИВЕ ЦИКЛОПОВ

     За  все  годы  исследований  Марса  ни  один аппарат не вернулся с этой
планеты. Вначале, в эпоху <<Викингов>>, все шло неплохо; спускаемые аппараты
передавали красно-желтые и черно-белые панорамы поверхности  планеты,  брали
пробы  грунта,  изучали  погоду.  Потом  один  за  другим  исчезли несколько
<<Фобосов>> и картографирование планеты пришлось проводить  с  искусственных
спутников.  Все  эти аппараты не должны были возвращаться на Землю. Но когда
не вернулась первая экспедиция с четырьмя астронавтами на борту,  многие  на
Земле  ощутили  тревогу.  Следующая экспедиция была отложена на восемнадцать
лет. Восемнадцать лет  спустя  супруги  Янсон  высадились  в  районе  Залива
Циклопов и в течение четырех дней передавали жизнерадостные сообщения. Затем
связь прервалась. Третий экипаж состоял всего из одного астронавта, Рональда
Брука. Точкой приземления был выбран все тот же Залив Циклопов.
     Карты  Марса составлялись давно, еще в девятнадцатом и двадцатом веках.
Они составлялись по аналогии с лунными картами: все темные пятна  назывались
морями или озерами. <<Океанов>> на Марсе не было, правда в изобилии водились
заливы,  болота,  низины, источники и прочая водяная мелочь. Конечно же, это
не имело никакого отношения к воде.
     Рональд Брук поселился в пустой станции. Никаких следов супругов Янсон.
Он помнил фотографию Мери Янсон, фотографию, которая обошла все газеты. С ее
мужем он был знаком лично. Но здесь, в этой покинутой  станции,  все  земное
утрачивало значение. Он стоял у окна и смотрел на закат.
     Он стоял у окна и смотрел на закат.
     Во  время заката температура в Заливе Циклопов плавно опускается от +10
до -50; маленькое, ненастоящее Солнце, так же  медленно,  как  и  на  Земле,
касается ровного горизонта. Поверхность планеты пустынна и величественна; во
время  заката почва теряет свой рыжеватый оттенок, а небо становится голубым
из-за конденсации ледяных кристаллов. К утру кристаллы осядут голубым  инеем
на  на  правильных  металлических пирамидках, торчащих из поверхности Марса.
Это монокристаллы железа, странные образования. Иногда перед закатом на небе
появляются облака, настоящие облака, будто  на  Земле,  но  они  никогда  не
подходят близко.
     Он  надел  легкий  скафандр  и  вышел наружу. Солнце почти село. Легкий
ветерок пытался  приподнять  металлическую  пыль.  Пыль  сразу  налипала  на
магнитные  плодошвы.  Зачем ты пришел сюда? -- подумал Рональд Брук,-- и что
ты здесь делаешь? Была же какая-то причина?  Одиночество?  Желание  прослыть
героем?  Желание  впервые за шесть лет попасть в экспедицию? Желание увидеть
этот прекрасный закат? Он опустил голову и шел, задумавшись. Он  смотрел  на
свои ноги и на неровную тропинку среди камней; ее оставили супруги Янсон.
     На тропинке стоял капкан.
     Рональд  Брук  видел капканы только в фильмах или в музеях. В последний
раз он видел капкан в одной из художественных лент, хранившихся в фильмотеке
станции. Это было именно сегодня, несколько часов назад. Это был в  точности
такой же капкан. Капкан из фильма.
     Он осторожно склонился над несложным механизмом. Ни изготовить сами, ни
взять  с  Земли супруги Янсон это не могли. А предполагать нечто третье было
бы безумием.
     Он поискал камешек  и,  найдя  кусок  металла,  бросил  его  в  капкан.
Зубчатые  створки  захлопнулись.  Он  попытался  поднять