достаточно  времени,
чтобы понять, что она никогда не полюбит меня так, как Ардана.  И,  глядя  в
небо долгими часами, я понял, что и моя любовь к ней не беспредельна. У  них
впереди была долгая счастливая жизнь,  искупление  за  все,  через  что  они
прошли... И после женитьбы им еще не хватало меня, читающего их мысли...
   Впрочем, я забыл, что для меня  это  уже  в  прошлом.  Не  без  усилий  я
вспомнил о том, кто сидит сейчас в  этой  комнате.  Я  знал,  что  никто  не
ограничивает  время  моего  пребывания  в  институте.  У  меня  не  осталось
недосказанностей со Службой Безопасности - я был  чист,  а  шрам  от  клейма
прикрывал  браслет  с  базой  данных,  как  у  добропорядочного   гражданина
Федерации. Это у меня было, и с этим, по крайней  мере,  можно  отправляться
домой.
   Я повернулся к окну, опершись о  гладкую  кожаную  спинку  дивана.  Башни
небоскребов тянулись вверх и тускло поблескивали, а с зимнего  неба  сыпался
снег; картина напоминала сказку. Я вспомнил бесконечные серебристые  снежные
пустыни и кристальные леса Синдера...
   Неожиданно я подумал о той части города, которую нельзя увидеть отсюда.
   Где никогда не видели кристального дерева или даже  горсточки  настоящего
белого снега, где  зима  выражалась  лишь  в  сосульках  на  канализационных
трубах, грязном месиве на площади Божественного Дома, в отмороженных руках и
воспалении легких.
   Когда ледяной ветер, залетающий с моря, как нож, вонзается в тебя  сквозь
обноски, и тебе не дают спать там, где хоть сколько-нибудь тепло. Когда  сны
подобны гниющей свалке, и темнота гнетет твою душу. Старый город. Мой дом...
   Сон жизни, сон времени...
   Я все еще слышал голос матери, поющей  о  разрушенных  мечтах,  откуда-то
из-за стеклянной стены... Если эта женщина действительно была моей матерью.
   Теперь я уже никогда не узнаю этого.  Я  посмотрел  на  свои  руки,  руки
мелкого воришки. Господи, жалкий полукровка... Теперь у  тебя  действительно
ничего нет.
   Даже канавы, в которой ты можешь переночевать... Мои  губы  задрожали.  Я
взял кислую конфету и раскрошил во рту. С момента возвращения с Синдера я не
притрагивался к камфорным таблеткам, потому что они напоминали мне о Дире.
   Бедный Дир... Счастливец Дир, увенчанный посмертно славой, о которой  при
жизни и мечтать не мог. Для него все проблемы закончились. Я протер глаза.
   Кто-то вошел в комнату, я почувствовал,  вернее,  услышал  это  и  поднял
голову. Передо мной под руку стояли Джули и Зибелинг, его левая рука до  сих
пор была перевязана.
   - Привет, Кот.
   Я оскалился без всякой мысли, затем придал лицу пристойное выражение.
   - Что вам здесь понадобилось?
   - Тебе не лучше? - поинтересовался Зибелинг.
   - Нет. Я же сказал, мне уже никогда не будет  лучше.  -  Я  отвернулся  к
окну.
   - Ну, что новенького?
   Они стояли передо мной, словно невидимки, затем Джули спросила:
   -  Ты  получил  благодарственную  грамоту  и   рекомендацию   от   Службы
Безопасности?
   - Ты имеешь в виду это? - Я достал из кармана  смятый  лист  бумаги.  Мне
было противно просить кого-то прочитать содержание этой писульки. Я сунул ее
в карман и забыл о ней. Разгладив ее на колене, я прочитал вверху свое  имя.
- Так это та бумага?
   Зибелинг усмехнулся:
   - Что ж, возможно, она и заслуживает такого отношения.
   Я улыбнулся в свою очередь:
   - Чтобы не возгордиться. Так о чем она?
   Я признался себе в том,  что,  в  конце  концов,  очень  рад  видеть  эту
парочку, и напряжение отпустило меня.
   - Сейчас мы герои, прославились  на  всю  Галактику.  Во  всяком  случае,
официально признано, что именно  псионы  спасли  Федерацию.  Правда,  другие
псионы пытались ее погубить...
   Они сели рядом со мной и рассказали мне кучу всего о  резонансе,  который
вызвали события на Синдере, даже больше того, что мне хотелось узнать.
   -  Гэлисс  и  другие  псионы  Рубая  находятся  в  заключении,  где-то  в
отдаленных колониях, и им грозит большой срок, если их не казнят...
   Я подумал, что пощады им не ждать хотя бы потому, что они псионы.
   - А как насчет тех синдикатов, которые финансировали Рубая?
   - Их тайна умерла  с  ним.  Даже  Гэлисс  не  знает  о  них.  -  Зибелинг
прислонился к окну. - У транспортников есть подозрения - и полное отсутствие
доказательств. Даже они  ограничены  в  действиях,  пока  вина  не  доказана
наверняка.
   - Нет доказательств? - Я посмотрел на Джули, отчетливо помня, что она и я
слышали от Рубая о Транспортном Управлении Центавра.
   - Нет. - Она решительно покачала головой, отвечая на незаданный вопрос. -
Есть более важные вещи, а также связи, которые разорвать  невозможно,  цепи,
из которых не вырваться. И, возможно, в этом и заключается конечная истина.
   - Да, наверное. - Я вновь подумал о Дире. - Вы  спасли  их  задницы...  А
велика ли разница между ними и Рубаем?
   - Небольшая, - усмехнулась она. - Дома мне, конечно, не  предложили  того
места, которое я занимала раньше, но они дали мне  ощутимую  компенсацию  за
то, что я  забуду  обо  всей  этой  истории  и  буду  придерживаться  версии
транспортников.
   - Тебя попросту купили, - сказал я.
   Она кивнула и ничего больше не добавила. Я откинулся на диване.
   - Ну вот, пожалуй, и все.
   Что теперь? Федерация осталась жить благодаря нам. И разработки телхассия
на Синдере в том числе. Каторжники на Синдере продолжали умирать - по  нашей
милости. Гидраны остались притесняемым народом, который был под наблюдением,
а Дира Кортелью нет. Я разглядывал шрам от клейма на запястье и  чувствовал,
что спешно построенные барьеры в моем сознании рушатся, не  выдержав  острой
боли. Ну что ж, большой герой... Я скомкал грамоту  и  отшвырнул  в  дальний
конец комнаты.
   - Будь я проклят, - прошептал я чуть слышно.
   - Неужели ты думаешь, что мы сделали зло? - спросила Джули.
   - Не знаю. Если бы те, благодаря кому вращается  эта  грязная  вселенная,
получили что-то взамен, тогда - да. Но наши "подвиги" ничего не изменили.
   - Может, что-то все-таки изменилось. - Зибелинг нежно прикоснулся к Джули
и улыбнулся. - К тому же, Кот, не забывай - вселенная жива именно  благодаря
нам. По крайней мере, существуют люди, которые  способны  обуздать  безумные
прихоти психопатов типа Рубая. Этот мир был бы в сто раз хуже,  не  было  бы
границ нищеты и боли, если бы не мы...
   Я гневно посмотрел на него, но его голос был слишком горек, и,  вспомнив,
что Федерация сделала с его семьей, я понял, чего стоили ему эти слова.
   - Между прочим, - он посмотрел в окно мимо меня,  -  Служба  Безопасности
объявила о поиске кандидата на место Кортелью. Они дают нам возможность  для
сотрудничества.
   - Я не Дир. - Закрыв глаза, я попытался представить себе его  лицо.  -  А
вы?
   - Нет. - Зибелинг посмотрел на меня. - Насколько я понимаю, ты  имеешь  в
виду безопасность Галактики, поскольку обвинить тебя в лицемерии трудно.
   - Да. Так что вы собираетесь делать? Возвращаетесь в Колонии?
   Джули покачала головой:
   - Наоборот, мы думаем остаться в Куарро.
   Используя деньги, полученные от ее  семьи  и  Федерального  Транспортного
Управления, они намеревались проводить исследования с псионами. Не только  с
теми, кто в состоянии платить, как до этого делал Зибелинг,  но  и  с  теми,
кому действительно нужна помощь, для кого жизнь в Старом городе превратилась
в ад.
   Таких было множество; некоторые из них не могли совместить в себе  псиона
и человека. Я вспомнил о сыне Зибелинга, и подумал о  том,  не  надеется  ли
он...
   Впрочем, если они даже никогда не найдут его сына, они заменят его кем-то
достойным. Я улыбнулся.
   - Для этого мы и пришли, Кот. Мы подумали, не захочешь ли ты  работать  с
нами. - На его лице отразилось нечто большее, чем профессиональный  интерес,
но я не мог читать его мысли и эмоции.
   - Работать с вами? - Моя улыбка улетучивалась. - Как раз то,  что  нужно,
ходячий инвалид... Попытайтесь, и потом передадите мне мнение пациентов...
   - С твоей пси все нормально, - возразил Зибелинг. - Проблема в  том,  что
сейчас ты держишь ее в узде, не будучи готов применить ее снова. Я  не  могу
вмешиваться, по крайней мере пока, - это не мое право. Ты сам должен решить,
что тебе сейчас нужно. Но я думаю, ты вновь обретешь телепатическую  силу  -
когда будешь готов, когда пройдет достаточно времени для излечения.
   Мои руки сжались.
   - Я рад, что потерял это. И мне плевать  почему.  Я  сыт  по  горло  этим
Даром, это выше моих сил... - Думать о том, что я некогда обрел смысл жизни,
вознесся на вершины мастерства и  из-за  этого  потерял  все.  Внутри  стала
нарастать боль и вдруг оборвалась. Я больше ничего не чувствовал, потому что
уже умер. - Скорее всего, я совершенно не подхожу, - выдавил я из себя.
   - Наоборот, ты как раз находка для нас, - возразил  Зибелинг.  -  Больше,
чем кто-либо. Ты никогда не забудешь о том, как это трудно -  быть  псионом.
Если ты даже никогда не используешь больше свою пси,  помни,  что  для  тебя
всегда есть место.
   Я уставился в пол, прожевывая остатки кислой конфеты.
   Через минуту я услышал, что они собираются уходить.
   - Твое дело. Кот, - сказал Зибелинг. - Что бы ты  ни  решил,  отныне  все
зависит только от тебя. - Он улыбнулся.
   Джули посмотрела на него, он кивнул  и  отошел  в  сторону,  оставив  нас
одних.
   - Кот. - Она тронула рукой мое лицо, и кольцо вспыхнуло  на  свету.  -  Я
знаю... - Она отвела руку. - Еще не  все  потеряно.  То,  что  связало  нас,
сильнее тех причин, по которым мы теперь расстаемся. И это неизменно для нас
троих. Ты знаешь, где нас найти. Неважно, зачем  ты  придешь,  просто  зайди
проведать нас, ладно? Не забывай нас, пожалуйста... - Она  отвернулась,  как
будто разговор причинял ей боль.
   Зибелинг вновь подошел, обнял Джули, затем вытащил что-то  из  кармана  и
протянул мне на вытянутой ладони. Кристаллический гидранский шарик,  который
в своей прошлой жизни я некогда украл  у  него.  Я  взял  шарик  неуверенным
движением.
   Он был теплым, точно живым, каким он казался мне всегда. Сейчас я  увидел
в нем растущий ночной  цветок  -  лепестки  загадочно  светились  серебряным
светом, как далекие звезды.
   - Залог, - сказал он.
   Я взял шарик в руки и с минуту глядел на него, не произнося ни слова.
   Наконец с усилием произнес:
   - Спасибо.
   Зибелинг кивнул. Я видел, как они направились к выходу. Когда они подошли
к лифту, Джули обернулась, и я почувствовал в ее  голосе  то,  чего  не  мог
ощутить в ее поведении.
   - Мы никогда не достигнем всего, чего хотим, Кот...  но  иногда  получаем
то, что нам по-настоящему нужно.
   Просигналил лифт, двери открылись и закрылись - и их  уже  не  было.  Они
ушли, и через некоторое время я понял, что на этот раз навсегда. Теперь  все
полностью зависело только от меня. Я был свободен, богат и...  опять  никто,
как, впрочем, и всегда, как и  в  самом  начале.  Я  мог  бы  отправиться  в
Колонии, коль скоро был богат, но моя спина в шрамах, я помню слишком  много
лицемерия. Мог бы заняться поиском своих собратьев по материнской линии,  но
мое сознание тоже было в шрамах, и я не смог бы вновь вступить в  контакт  с
ними - потому что убил человека и не был полноценным гидраном. Скорее всего,
я мог бы просто промечтать целый месяц...
   Прошлое умерло, превратилось в музей. Цена за  его  возвращение  была  бы
непомерно большой, я не в состоянии был бы заплатить ее, я надорвался. Но  я
не мог забыть прошлого. Что толку в будущем, если я не  могу  отделаться  от
стремления вернуть то, что вернуть невозможно?  Я  посмотрел  на  гидранский
шарик в руках, полный рвущегося наружу света, скрытой энергии. И  неожиданно
вспомнил последний миг контакта с гидранами там, в шахте на  Синдере,  когда
они оставили мне прощальное сообщение. Оно содержало информацию о будущем  -
их и моем, поскольку наши дороги расходились: их  недолгий  триумф  и  затем
увядание, едва  заметные  нити  надежды  становятся  тоньше,  разрываются  и
исчезают одна за другой... И мое будущее - в темноте  и  пепле,  но  это  не
конец, а лишь новое начало. Нити моей жизни  запутываются,  становятся  едва
заметными, но  не  обрываются.  Показывая  очертания  моего  будущего,  они,
напротив, умножаются и растут, и вот  передо  мной  открываются  возможности
выбора пути, яркие, как звезды на  небе.  И  вместе  с  горькой  печалью  от
картины гибели гидранов во мне стала расти уверенность в том,  что  я  смогу
начать все сначала.
   Я сжал в ладонях маленький шарик. Ночной цветок  мог  цвести  там  вечно,
если я захочу, но еще много  интересных  и  прекрасных  видений,  которые  я
пожелаю   увидеть,   ждут   своей   очереди.   Я   закрыл   глаза,   пытаясь
сосредоточиться, вызвать их... Когда я открыл глаза, ночной цветок  все  так
же красовался передо мной.
   Ничего не изменилось. Джули как-то сказала, что жизнь - это лишь  цепочка
разочарований. Ты попытался достичь чего-то, потерпел крах, поднялся и вновь
пошел в атаку, понятия не имея, добьешься ли когда-нибудь того, чего хочешь.
Но иногда мы все же получаем взамен  то,  что  нам  по-настоящему  нужно.  И
сейчас у меня есть все, чтобы начать сначала, теперь судьба даже давала  мне
фору. И лишь глупец мог бы отбросить это как никчемный хлам. Сейчас я держал
в руках одновременно свое прошлое и будущее. Да, пока ничего не  изменилось.
Но все станет иначе. У меня еще осталось в запасе несколько жизней.