нулась к ней легче ветра и отдернула,  когда  я  вздрогнул
всем телом. Тогда она стала плакать. Ее взгляд встретился с моим, ее  черные
зрачки увеличились и, казалось, вели прямо к ней в душу. Мои раны  стали  ее
собственными, наши мысли сплелись воедино, мои  губы  нашли  ее,  и  оба  мы
ощутили соль слез и крови... И в то же самое  мгновение  мы  ощутили  третье
сознание, которое возникло в нашей  спайке:  Рубай.  Хрупкие  нити  контакта
обрушились, как стеклянные, - и мы снова два разных человека, смотрящие друг
на друга сквозь темноту комнаты. Рубай на расстоянии прервал нашу сцепку.
   - Мы сделали то, что он хотел, - прошептала Джули, - однако  вместо  него
здесь появилась я.
   - Это не было ошибкой.
   - Он знает теперь, что может сделать то же самое.
   - Если мы позволим ему. И если ты вернешься. Ты должна остаться, Джули, и
убедить их поверить мне.
   - Я не могу! Ардан... Если я не вернусь, Рубай убьет его -  предательство
станет слишком очевидным.
   - Но если ты вернешься...
   - Я должна это сделать! Я найду другой способ! - Ее голос поднялся. -  Мы
думали над этим. Ардан полагает, что он знает, как...
   Каторжник, спавший в другом конце комнаты, опять закашлялся,  с  сопением
привстал и угрюмо посмотрел на нас:
   - Эй, какого дьявола...
   Джули напряглась - и вдруг исчезла. Моя рука сомкнулась вокруг пустоты.
   Сосед уставился на меня. Я зажмурился, вцепившись  пальцами  в  матрас  и
притворился спящим.
   - Эй! - сказал он еще пару раз и лег. Выругавшись и засопев, он затих.
   Я чувствовал, что его сознание наполнилось ужасом и отчаянием:
   - (Господи, не дай мне сойти с ума, пожалуйста, все что угодно, но только
не это...) Я был  виной  такого  состояния  соседа  и  попытался  с  помощью
телепатии уменьшить его страх, чтобы он немного забылся... Вскоре он уснул.
   Я долго лежал с закрытыми глазами, с  пустой  головой,  пока  не  услышал
далекий зов Джули и ее обещание...

Глава 18

   Утром следующего дня в палату пришел врач. Открыв глаза, я увидел, как он
осматривает  моего  соседа.  Тот  кашлял   и   бормотал   нечто   невнятное,
полубредовое.
   Врач дал ему дозу какого-то лекарства. Я прочитал у него  в  голове,  что
этого можно было и не делать, - все равно бесполезно. Я слышал и раньше, что
попасть в лазарет считалось за счастье, однако пока  ты  мог  двигаться,  ты
должен был вкалывать. А  когда  ты  уже  не  в  силах  пошевелиться,  помощь
опоздала. К тому же палата была слишком маленькой...
   - Как спина? - Врач подошел ко мне. Он не удосужился взглянуть на нее,  а
я-на него.
   - Болит. - Я не мог пошевелиться и даже глубоко вздохнуть.
   - В этом-то все и дело.
   Он оставил мне завтрак  и  воду  -  на  полу,  чтобы  я  не  мог  до  них
дотянуться.
   Когда он уходил, я проник в  его  голову  и  дал  ему  почувствовать  всю
степень моей боли. Он вскрикнул и выронил склянку. Я улыбнулся уголком рта.
   Это был самый длинный день в моей жизни. Я пытался сконцентрироваться  на
мыслях о Джули, о том, что произошло этой ночью, и  о  дальнейших  действиях
Рубая. Но красный  след  боли  тянулся  через  мое  сознание,  и  я  не  мог
сосредоточиться и даже волноваться обо всем этом. Казалось, прошла вечность.
В палату вошли двое; один из голосов принадлежал Джоральмену.
   - ...Против правил! - возмущенно говорил врач.
   - Плевать на ваши правила, - спокойно ответил Джоральмен, он  был  уже  у
моей койки. Я открыл глаза и увидел его ноги в форменных штанах цвета  хаки.
- Я сделаю это сам.
   - Но вы не имеете права лечить пациентов! - подбежал врач к нему.
   - Так займитесь этим как медик, во имя Господа. А  я  за  это  отвечу.  -
Голос Джоральмена дрожал от негодования.
   Он  присел  на  соседнюю  койку.  Рука  врача  приблизилась  ко  мне   со
скальпелем, но прежде чем я дернулся  в  сторону,  он  принялся  отрезать  и
выбрасывать лохмотья моей рубахи. Я лежал не дыша, в кровь кусая губы. Спину
опрыскали болеутоляющим средством, затем чем-то  другим,  что  покрыло  раны
словно легкая кожа.
   - Пусть это затвердеет, - сказал врач. - Не делай резких  движений.  Пока
ты нетранспортабелен. - Он проверил цепь на моей ноге. - Это все, что я могу
для него сделать, - сказал он и вышел.
   Я глубоко вздохнул, впервые не ощутив боли, пригвождавшей к койке.  Затем
двинул одной онемевшей рукой, медленно расправил ее, затем другую.
   - Ну как? - спросил Джоральмен.
   -  Лучше,  чем  пять  минут  назад.  -  Я  попытался  изобразить  улыбку.
Джоральмен слабо улыбнулся в ответ.
   - Это все, что в моих силах, Кот. - Он сцепил  большие  руки.  -  Но  это
действительно все. Я говорил сегодня с боссами, - он развел руками,  -  и  -
ничего...
   - Что они сказали на этот раз? - спросил я, нисколько не удивившись.
   - Что я либо пьян, либо укололся. - Он хохотнул,  однако  при  виде  моей
спины поспешил отвернуться.
   - Джоральмен, что ты вообще здесь делаешь?
   Он открыл глаза:
   - Работаю. Я обыкновенный клерк, ожидающий нового назначения.  И  если  я
выдержу срок контракта, а он уже кончается, меня ждет кругленькая  сумма.  -
Он вздохнул. - Не везде столь выгодные условия.
   - Да, конечно. - Я посмотрел на клеймо. - Сколько еще выплатить по  моему
контракту?
   Он прочитал номер на клейме и посчитал что-то на портативном компьютере.
   - Остается пять тысяч кредиток, которые ты обязан отработать.
   - Пять тысяч... - прошептал я. -  Господи,  я  никогда  не  стоил  больше
пятидесяти.
   Он промолчал. Мой сосед стал  кашлять.  Я  подвинулся  на  край  койки  и
дотянулся до еды. Мои руки опухли  и  не  слушались.  Джоральмен  помог  мне
поесть.
   Затем он поднялся.
   - Надо возвращаться на работу. Завтра я  сделаю  еще  попытку.  Если  мне
удастся увидеть Танаки, он выслушает меня.
   - Надеюсь, у тебя еще хватит времени.
   Он обернулся и нахмурился, затем покачал головой и вышел.
   Мой сосед еще долго кашлял, а когда перестал, приподнялся со словами:
   - Когда я был... - и без сознания рухнул на койку; я так и не узнал,  что
он хотел сообщить.
   Я лежал и ждал наступления ночи, затем погрузился в море бессознательного
в поисках Джули. Она ответила мне, словно выполняла свое обещание. Я схватил
пеструю ленточку ее мысли и присоединил ее к своей. Сцепка началась,  но  на
этот раз Джули была не одна. Чье-то сознание вплелось в  наш  энергетический
диалог, и сцепка  получилась  тройная.  Прежде  чем  я  смог  задать  тысячи
вопросов, роящихся в моей голове, светлое тепло от контакта  с  Джули  стало
вдруг жечь, как раскаленный металл. На миг я едва не лишился  чувств,  перед
глазами замелькали ослепительные шары. Затем контакт прервался, как в первый
раз.
   С той разницей, что сейчас у моей кровати стояли двое: Джули и Рубай, и я
понял, что пришел конец. Лицо Джули выражало тихое отчаяние.  Рубай  полыхал
триумфом - он пульсировал во мне, как кровь  в  сосудах,  а  в  моей  голове
застряла одна мысль об остановленном сердце Кортелью...
   Джули наклонилась надо мной, ее сознание  мягко  коснулось  моего  и  она
отбросила все чувства, кроме заботы обо мне.
   Посмотрев на нас, Рубай из надзвездных высот спустился на землю.
   - (Кот!) - Он сосредоточил свой триумф на мне,  изливая  в  мое  сознание
головокружительные разряды своего восторга, пока я не воздвиг стену  защиты,
одновременно  перекрыв  контакт  с  Джули.  Отдавая  должное  моей  силе   и
способности, а также одобрив то, что я сделал, он продолжал:
   - (Разве я не говорил тебе, что придет время, - и ты ощутишь  потребность
и  установишь  контакт?)  Если  даже  это  случится  каким-то   другим,   не
предвиденным им способом.
   Ощутить потребность... Я понял, что он заставил меня  ощутить  ее  именно
так, как  обещал.  Боль  хлестанула  по  моей  изувеченной  спине,  когда  я
приподнялся, опершись на локоть. Он знал заранее все, что со мной сделают! Я
не мог скрыть своей ярости, да и не хотел.
   В голове у Рубая я прочитал недоумение и замешательство, и он отключился,
как будто повернул выключатель. Он не понял причины моего гнева.
   -  (Ты  прошел  через   страшное   испытание,   но   подумай,   насколько
незначительна эта цена по  сравнению  с  тем,  что  ты  получишь.  Нам  всем
пришлось чем-то жертвовать для достижения этой цели, но только глупец  будет
плакать об этих жертвах. Боль - ничто, учись не замечать ее.)  -  Точно  так
же, как он игнорировал боль и любое другое проявление человеческих чувств, с
которыми был рожден.
   Я не стал отвечать и глядел на Джули. Сжав губы, она  смотрела  на  цепь,
которой я был прикован к кровати. (Теперь ты начал понимать.) Я  чувствовал,
что он недоволен - я добавил ложку  дегтя  в  мед  его  победы.  -  (Ты  все
поймешь, когда мы победим. Ты увидишь, что я был прав.) -  Он  повернулся  к
Джули.  (Но  для  начала  разберемся  со  старой  доброй  Федерацией.  Центр
управления контрольными системами находится на  этом  уровне  комплекса.  Мы
сможем попасть туда прямо отсюда.) - Он двинулся к выходу,  Джули  поплелась
за ним, балансируя, как будто шла по проволоке.
   - (Подождите!) - вторгся я в его сознание. - (Я хочу  пойти  с  вами.  Не
оставляйте меня здесь. Я не хочу оставаться в стороне, когда предстоят такие
дела.) - Я придал лицу выражение  готовности  к  жертвам,  надеясь,  что  он
увидит это. - (Они ненавидят псионов.) Рубай нахмурился.
   - (Тебе лучше остаться здесь. Ты будешь обузой. Я заберу тебя  отсюда...)
- (Со мной все в порядке!) - со сверхъестественным усилием я  сел,  задержав
дыхание и радуясь тому, что  мне  не  приходится  лгать  вслух.  -  (Как  вы
сказали, я могу не замечать боли. Я хочу быть с вами, когда  вы  отнимите  у
них это место.) - Я протянул к нему руку, позволив ей слегка задрожать.
   Его лицо просветлело. Я спустил одну ногу  на  пол,  на  другой  звякнула
цепь.
   Я смотрел ему в глаза, умоляя, ожидая и молясь.
   Он вернулся и положил руку на металлическое кольцо. Концентрация  энергии
- и оковы упали на пол: я был свободен. С минуту я переводил дыхание, прежде
чем смог встать. Меня поразила мысль, что вся моя жизнь была бы  значительно
легче, если бы я владел телекинезом, а не телепатией. Я засмеялся, вовсе  не
желая того.
   На Джули и Рубае была  униформа  охранников  шахт  -  ведь  все  коридоры
просматривались  камерами,  -  оба  вооружены.  Волосы  Джули  скрывал  шлем
охранника, а с ее  высокой  стройной  фигурой  она  вполне  могла  сойти  за
мужчину.
   Рубай снял свою куртку и помог мне надеть ее. Несмотря  на  то,  что  мою
спину защищала пленка, наложенная  врачом,  не  в  человеческих  силах  было
выдержать боль, когда я продевал руки в рукава куртки. Но делать нечего -  я
вынужден был терпеть. Я застегнул куртку, на  руках  и  лице  выступил  пот.
Джули смотрела  на  меня  жалобным  взглядом,  в  котором,  однако,  было  и
облегчение.
   Вдвоем у нас появился шанс остановить его.
   Я взглянул на своего соседа по палате.  Он  не  шевелился,  его  сознание
погрузилось куда-то глубже, чем сон. Я не был уверен, что он счастлив.
   Мы без труда прошли по коридорам - никому в голову не придет, что  кто-то
может проникнуть через такие заслоны внешней охраны.  Мы  спокойно  достигли
центра управления. Входная дверь была блокирована идентификационным замком.
   Рубай приложил руку к двери, как  будто  ожидая,  что  она  действительно
откроется.
   Он сфокусировал на ней луч пси, и через несколько секунд она открылась. Я
посмотрел на Джули - ее наполнил благоговейный ужас. Интересно, приходила ли
когда-нибудь Зибелингу в голову идея использовать Дар таким вот образом?
   Мы вошли. Автоматически зажглось освещение комнаты  с  таким  количеством
мониторов, терминалов и экранов, какого я не мог  вообще  себе  представить.
Если существование в  Старом  городе  напоминало  существование  паразита  в
чьих-то  внутренностях,  то  в  данную  минуту  мы  были  похожи  на  вирус,
забравшийся в мозг.
   Никто не наблюдал за  работой  центра  -  электроника  следила  за  всеми
системами.
   Рубай пришел, чтобы нарушить его работу, а мы - чтобы остановить Рубая. Я
почти не ощущал боли в спине.
   Рубай двигался вдоль стен, забыв о  нас  и  перебегая  глазами  с  одного
дисплея  на  другой.  Джули  положила  руку  на  парализующий   пистолет   и
вопросительно посмотрела на меня, не облекая вопрос в форму мысли. Я  оценил
взглядом  пистолет  Рубая.   Главное,   чтобы   мы   действовали   слаженно.
Единственная наша  надежда  застать  его  врасплох  и  выйти  отсюда  живыми
заключалась в том, чтобы разделить его внимание и отключить - прежде чем  он
разорвет нашу защиту и убьет нас. Я жестом показал ей, что надо подождать, и
двинулся по комнате. Рубай  вызывал  на  терминале  необходимую  информацию.
Когда я подошел к нему, он снял защитный шлем и оглянулся на меня. Я выдавил
улыбку:
   - Ну как?
   - Великолепно, - он достал из куртки какие-то блестящие упаковки.  -  Это
для последнего акта. - Я пошел за ним в  другой  отсек  и  старался  уловить
логику его действий, пока он набирал что-то на клавиатуре.
   - А что это? - я указал на пакетики.
   - Это предназначено для системы аэровентиляции.
   - Похоже на конфеты, - усмехнулся я.
   - Не рекомендую полакомиться ими. Это нечто  вроде  содового  соединения,
применяется для анестезии, своеобразная... сыворотка правды. - Я замер,  мои
руки опустились. - Похоже, не очень вкусно, - он улыбнулся своей остроте.
   Я рассмеялся слишком громко.
   - Как это действует? На сколько это вырубает  человека?  Что  происходит,
когда действие кончается?
   - Газ безопасен. Он продержит всех без  сознания,  пока  мы  не  завершим
работу. Система вентиляции замкнута, поэтому газ не  может  улетучиться.  Он
участвует в обычной циркуляции воздуха.
   - Значит, газ никуда не денется?
   - Да, но в этих системах существует встроенный вентилятор...
   - Так значит, мы используем их, чтобы всех вырубить?
   Оторвавшись от своего дела, Рубай  пристально  посмотрел  на  меня,  и  я
почувствовал его растущее раздражение.
   -  Едва  ли  это  предполагалось  изготовителями.  -  Он  вновь  принялся
работать.
   - Обычно это используется для контроля содержания влаги  в  воздухе,  для
массовой иммунизации и дезинфекции.
   - Сходные функции. О...  -  Моя  рука  автоматическим  движением  старого
воришки скользнула к его поясу, где в кобуре висел парализующий пистолет.  -
Ну а как насчет нас, мы-то тоже  отрубимся?  -  Мои  пальцы  сжали  холодный
металл.
   - Я могу перенести это при помощи...
   Я выдернул его пистолет из кобуры.
   - (Давай, Джули, быстро!) - Я хотел прыгнуть назад. Проклятые  ноги!  Они
предали меня. Я споткнулся, и в то же мгновение рука Рубая обрушила на  меня
панель управления. Я услышал крик Джули, когда она выронила свое  оружие.  Я
успел впечатать в лицо Рубаю всю мою ярость, прежде чем боль  в  изувеченной
спине свела ее на  нет;  мы  с  Джули  ощутили  яростный  ответный  удар  на
телепатическом уровне. Мое тело содрогнулось  от  удара,  сердце  как  будто
зависло и перестало биться, а сознание упорно пыталось отразить нападение. Я
выронил пистолет, Рубай рванулся к нему.
   Внезапно, словно подключившись к неведомому источнику пси,  мое  сознание
наполнилось  небывалой  энергией,  обрушившей  все   барьеры   и   требующей
немедленной сцепки, - не Рубай, не Джули, не человек...
   Гидраны. Объединенная телепатическая сила вторглась в меня, зарядив  меня
силой молнии. Рубай отлетел в сторону  с  изменившимся  лицом  -  в  нем  не
осталось злобы, лишь замешательство и предчувствие  проигрыша.  Вокруг  него
сияла аура, он излучал мощное биополе, но оно уже не доходило до меня.  Лицо
Джули окаменело от шока, ее пси-аура продолжала сиять. Комната  была  залита
безжизненным светом, слышен был какой-то тихий шепот. Я не чувствовал  боли.
Более того, я перестал ощущать себя человеком - лишь пеной на обрушивающейся
волне энергии.
   Электричество трещало на моих пальцах,  волосы  приподнялись,  словно  от
несуществующего ветра. Я видел, как Рубай, шатаясь, прошел  в  другой  конец
комнаты, где Джули прижалась к  стене,  и,  как  будто  парализованная  всем
происходящим,  не  могла  пошевелиться.  Он  схватил  ее  за  руки  и   стал
прикрываться ею, как щитом, не осознавая, что я ничего не могу ему сделать.
   Внезапная мысль заставила меня позабыть и о Рубае, и о Джули - я вспомнил
о шахтах, об этом адском месте, где люди, стертые  в  порошок,  подвергались
пыткам и медленно умирали. Я ясно увидел, что меня ожидало - провести  рабом
остаток дней. Меня снова обжигала боль в спине, горечь  предательства,  соль
страдания и кошмар унижения. Я знал -  сила,  которую  я  неожиданно  обрел,
призвана навсегда покончить с этим.
   - (Да.) - Я произнес  это  слово,  услышанное  только  теми,  кто  сейчас
поддерживал меня. - (Да, хочу.) Я почувствовал  их  ответ,  пробежав  по  их
объединенному кругу, и на меня обрушились видения... И то, что я должен  был
увидеть, осталось со мной навсегда... Потом был удар молнии -  сквозь  меня,
вокруг меня и подо мной... везде! Кажется, я увидел,  как  исчезли  Джули  и
Рубай. Кажется, я кричал...
   Все уровни комплекса шахт подо мной содрогнулись с нарастающим громом.

Глава 19

   Жидкий огонь прополз в мой рот, просочился в горло, наполнил нос дымом.
   Организм моментально отреагировал, и железная рука выдернула меня обратно
к жизни. Я моргал, не понимая,  ослеп  или  нет,  когда  сознание  открылось
свету.
   - Что... Что... Где я?
   Рядом стоял Джоральмен и смотрел на меня так, как будто следующий  вопрос
должен быть: "Кто я?" - а он не знал толком, что ответить.
   - В моем кабинете.
   Я лежал на диване, глядя на голографические  картинки  из  другого  мира,
проецируемые на стену. С первого взгляда я не мог понять, реальность это или
нет. Мое зрение опять превратило в негатив то, что я видел,  и  затем  вновь
вернулось  к  норме.  Я  закрыл  лицо  рукой,  голова  в  буквальном  смысле
раскалывалась.
   - Вот, возьми. - Он  вложил  мне  в  руки  чашку,  я  вздрогнул,  как  от
электрического тока. - У меня на  планете  мы  называем  это  Святой  Водой.
Говорят, мертвого подымет.
   Я  влил  содержимое  в  рот  и  с  трудом   проглотил.   Это   напоминало
расплавленный свинец.
   - Если, - выдохнул я, - если это сперва тебя не убьет.  -  Я  сделал  еще
несколько глотков. - Как я попал сюда? Что произошло?
   Он присел на край стола и глотнул из фляги, поморщившись. Что-то неладное
творилось с моим зрением: Джоральмен был одет в мозаику из бледных радуг.
   - Я нашел тебя, когда ты бродил по коридорам,  как  лунатик,  пару  часов
назад. Многие вели себя так же странно. - Он покачал головой. - Выходит,  ты
говорил правду. - Он выглядел потерянным. - Что и  говорить,  это  было  как
снег на голову,  никто  ничего  подобного  не  ожидал.  Но  скажи,  как  это
произошло? Ты говорил, что террорист хотел взять шахты штурмом или что-то  в
этом роде... - Он запустил пятерню в свои соломенные волосы. Я  не  ответил,
потому что не мог выговорить ни слова,  закрыл  глаза  и  сосредоточился  на
завихрениях в голове.
   Последнее, что я помню: я прикован  к  кровати...  Джули,  Рубай...  Цепь
разрывается.  Центр  управления.  Рубай  у   компьютерного   терминала,   он
поворачивается к нам как раз в тот  момент,  когда  мы  уже  почти...  Затем
кто-то чужой в моей голове, пронизывающий все тело, как одно мощное звучание
или молния... Я открыл глаза.
   - У него не получилось. Рубай не захватил шахты. Мы остановили его, он не
успел использовать газ!
   И затем они исчезли - Рубай и Джули. Но меня пощадил этот огонь, несмотря
на то что  я  предназначался  для  него.  Если  бы  я  знал  слово  для  его
обозначения, я назвал бы его...
   - Да, но ты не остановил их. Все разрушено, - он еще отхлебнул из фляги.
   - О чем ты?
   - Подземные коммуникации разрушены. Шахты забиты обломками поро