видел  еще  одну
модель "солнечной системы", сделанную не из металлических  шариков,  а  из
звезд...
     Стадо подплыло к другой группе звезд, в которой не было  центрального
гиганта. Здесь  вращался  в  сложном  хороводе  десяток  небольших  звезд,
некоторые из которых еще горели. В какой-то момент  Рису  показалось,  что
две звезды должны столкнуться...  Но  нет,  они  прошли  не  более  чем  в
нескольких футах друг от друга и разлетелись каждая в своем направлении. В
движениях звездной семьи не было заметно ни порядка, ни периодичности,  но
Рис, в свое время изучавший аспекты проблемы  трех  тел,  не  был  удивлен
этому.
     Темнота все сгущалась. Еще  более  темное  пятно  впереди  подсказало
Рису, что они приближаются к Ядру. Молодой человек вспомнил о  путешествии
в Туманность с помощью Телескопа, предпринятое им во время бунта вместе  с
этим юнцом. Ученым Третьего класса. Как его звали? Нид? Тогда он и мечтать
не мог  о  том,  что  сам  проделает  весь  этот  путь,  тем  более  столь
фантастическим способом...
     Рис снова ненадолго вернулся к мыслям о Холлербахе. Чего бы только не
дал старик, чтобы увидеть все эти чудеса! Эти воспоминания согрели его.
     Сейчас, как и в том путешествии,  проделанном  с  помощью  Телескопа,
покровы, окутывавшие сердце Туманности, как вуаль, исчезали один за одним,
и Рис начал различать  оболочку  диффузной  материи  вокруг  самого  Ядра.
Сквозь  разрывы  оболочки  виднелись  розовые  всполохи.  Постепенно   Рис
осознал, что смотрит в лицо собственной смерти.  Жесткая  радиация  черной
дыры? Или сначала его  разорвут  приливные  силы?  Или,  когда  разрушатся
органы кита, он задохнется в бедной кислородом атмосфере?
     Но несмотря ни на что, чувство  какой-то  непонятной  уверенности  не
исчезало, и теперь в голове у Риса звучала тихая,  успокаивающая  мелодия.
Он расслабился и устроился поудобнее. Если ему действительно суждено  было
умереть - что ж, по крайней мере путешествие было интересным.
     А потом, еще не факт,  что  смерть  -  конец.  Рис  вспомнил  наивные
верования людей с Пояса. Что,  если  каким-либо  образом  душа  переживает
тело? Если его путешествие должно продолжиться по-иному? Рис  был  поражен
видением потока бестелесных душ, устремляющихся в пространство,  медленное
движение плавников...
     Плавников? Какого дьявола?..
     Рис встряхнулся, пытаясь избавиться от наплыва непонятных  образов  и
звуков. К черту все это, он  достаточно  хорошо  себя  знал,  он  встретит
смерть не с элегической улыбкой на устах и мыслями о загробной  жизни.  Он
будет бороться до последнего...
     Но если эти мысли не его, то чьи же?
     Вздрогнув, Рис  обернулся  и  взглянул  на  китовый  мозг.  Могло  ли
животное быть телепатом? Что, если странные образы навеяны  этой  огромной
массой, находившейся в нескольких ярдах от юноши?
     Рис вспомнил, что Костяшники приманивают китов пением.  А  что,  если
этот заунывный мотив привлекает китов, сбивает их  с  толку?  Он  вдруг  с
удивлением осознал, что навязчивая мелодия,  звучащая  у  него  в  голове,
обладает той же структурой,  тем  же  однообразным  ритмом,  что  и  пение
Костяшников. Она должна была прийти к нему на ум извне, хотя Рис и не  мог
понять, как именно: через уши или с помощью телепатии. Так что,  наверное,
Костяшники случайно отыскали способ заставить китов поверить в то, что они
плывут  не  навстречу  мучительной  смерти  от   рук   маленьких   злобных
человечков, а навстречу...
     Навстречу чему? Куда мечтают попасть  эти  киты,  и  почему  они  так
счастливы, направляясь туда?
     Существовал только один способ выяснить это. При мысли о  том,  чтобы
еще раз подвергнуть свой  мозг  таинственному  вторжению  воли  кита.  Рис
испугался, но, покрепче обхватив сухожилие, закрыл глаза и попытался снова
вызвать необычные образы.
     И  вновь  он  увидел  несущихся  по  воздуху  китов.  Рис   попытался
разглядеть детали,  словно  перед  ним  лежала  фотография.  Были  ли  эти
создания действительно китами? Несомненно. Но  каким-то  образом  их  тела
разительно изменились, так что теперь  они  походили  на  ракеты  в  форме
карандаша, обеспечивающей минимальное  аэродинамическое  сопротивление  на
пути... куда?
     Рис напрягся, прикрыв глаза тыльной  стороной  ладони,  но  ответ  не
приходил. Что ж, где бы ни было это место, "его" кит ощущал только радость
от перспективы попасть туда.
     Но, если он не может  определить  пункт  назначения,  то  как  насчет
отправного пункта? Рис наклонился.  Картина  в  его  мозгу  панорамировала
вниз, словно он вел по небу Телескоп.
     И тут Рис увидел исходную точку путешествия китов. Это было Ядро!
     Рис поднял воспаленные веки.  Так,  значит,  эти  создания  вовсе  не
стремятся к смерти. Каким-то образом они собираются использовать Ядро  для
того, чтобы набрать немыслимую скорость и вылететь из...
     ...из самой Туманности! - внезапно осенило его.
     Киты знали, что Туманность гибнет. Поэтому они мигрировали,  покидали
умирающую  Туманность  и  искали  себе  новый  дом.  Вероятно,   они   уже
проделывали это  десятки,  сотни  раз.  Наверное,  они  сотни  тысяч  смен
путешествуют из туманности в туманность.
     А то, на что способны киты, несомненно, может сделать и человек. Риса
захлестнула волна надежды, лицо его разгорелось.
     Ядро было  уже  совсем  близко.  Сквозь  оболочку  дезинтегрированной
материи проникали лучи адского света. Ученый увидел, что  летящие  впереди
киты начинают выпускать из себя воздух. Их тела сморщивались, как медленно
сдуваемые надувные шары.
     Кит  замедлил  вращение.  Скоро   он   войдет   в   область   мощного
гравитационного поля... И Рис, вне  всякого  сомнения,  погибнет.  Мыльный
пузырь надежды лопнул. Юноше оставалось жить, возможно, несколько минут, а
ведь он единственный знал тайну - как спасти человечество.
     У Риса вырвался вопль отчаяния, и он вцепился в сухожилие.
     Кит вздрогнул.
     Рис недоверчиво посмотрел на руки. До  сих  пор  кит  уделял  ему  не
больше внимания, чем он сам - какому-нибудь микробу. Но  если  раньше  его
физические действия не беспокоили кита, то, может быть, поток его отчаяния
воздействовал на огромный, медленно реагирующий мозг?
     И может быть, спасение все-таки возможно?
     Рис открыл глаза и вызвал в памяти знакомые лица.  Холлербах,  Джаен,
Шин, Паллис. Всю  свою  муку  при  мысли  об  их  неминуемой  смерти,  все
стремление вернуться и спасти свой народ он постарался свести  мысленно  в
один узкий, направленный луч боли. Рис даже физически вцепился в кита, как
будто пытался  грубой  силой  повернуть  гигантское  создание  в  обратную
сторону.
     На Риса вдруг накатила чудовищная волна тоски, мольба  о  том,  чтобы
человеческий микроб покинул кита и этим  предоставил  бы  ему  возможность
последовать за стадом к спасению.  Юноша  чувствовал,  что  тонет  в  этой
скорби, но сосредоточился на одном образе - удивлении, написанном на  лице
молодого Третьего, Нида, наблюдающего на  экране  Телескопа  за  красотами
края Туманности. Кит снова вздрогнул, на этот раз гораздо сильнее.



                                    11

     Налет летательных аппаратов  с  рудника  длился  только  полчаса,  но
воздух вокруг Платформы был наполнен криками раненых.
     Паллис метался между ветвями своего  дерева,  лихорадочно  обслуживая
огненные чаши.  Посмотрев  вниз  сквозь  листву,  он  увидел,  что  дымное
покрывало было ровным и густым. Дерево поднималось  и,  несмотря  на  весь
трагизм ситуации, пилот почувствовал профессиональную гордость.
     Паллис поднял голову.  Десяток  деревьев  его  флотилии  расположился
широкой дугой, повторяющей очертания  Края  Плота,  но  ста  футами  ниже.
Деревья находились прямо под Платформой, и поднимались  так  согласованно,
будто были соединены каркасом.  Через  несколько  минут  они  должны  были
подняться над плоскостью Плота.
     Паллис видел пилотов, которые с недобрыми  усмешками  на  изможденных
лицах поддерживали огни.
     - Мы не можем подниматься быстрее?
     К Паллису подошел не на шутку встревоженный Нид.
     - Занимайся своим делом, парень.
     - Но неужели вы не слышите?
     Юноша со слезами на глазах взмахнул  рукой  в  сторону  приглушенного
шума битвы, доносящегося с Платформы.
     - Конечно, слышу, - Паллис постарался сдержать раздражение. - Но если
мы нарушим строй, нас  всех  перебьют.  С  другой  стороны,  если  мы  его
сохраним и будем действовать по плану, у нас есть шанс расколошматить этих
ребят. Пойми это, Нид, ты же был Ученым, не так ли?
     Нид вытер глаза.
     - Только Третьего класса.
     - Неважно, тебя учили думать головой. Так что давай,  парень,  работы
много, и я рассчитываю на тебя. Мне кажется, что вон те чаши возле  ствола
необходимо подзаправить...
     Нид вернулся к работе, и Паллис  несколько  минут  наблюдал  за  ним.
Юноша был худ,  с  острыми  локтями  и  ключицами,  его  комбинезон  давно
превратился в лохмотья. Когда они встретились взглядами, Паллис заметил  у
юноши черные круги под глазами.
     Ниду было около семнадцати тысяч смен от роду.
     "Кость его знает, - мрачно подумал Паллис, - что мы  делаем  с  нашей
молодежью?"
     Если бы он сам смог поверить своим чертовски  бодрым  заявлениям,  то
чувствовал бы себя лучше.
     Флотилия  вышла  из  тени  Плота,  и   в   свете   звезд   заблестела
золотисто-бурая листва. Паллис чувствовал, как по ветвям  заструился  сок,
вращение дерева ускорилось, и оно, как нетерпеливая  летяга,  рванулось  к
далекой звезде.
     Край был уже в нескольких футах, и Паллис почувствовал, что в горле у
него стоит вопль, дикий и яростный. Он  поднял  сжатую  в  кулак  руку,  и
другие пилоты сделали то же самое, молчаливо приветствуя друг друга.
     ...И тут строй деревьев поднялся над Платформой.
     Перед Паллисом открылось жуткое кровавое  зрелище.  Повсюду  метались
люди. Там, где слетели  крыши,  взорам  предстали  огромные  кипы  горящей
бумаги. От поднятого ветвями деревьев ветра пламя разгорелось еще сильнее,
и пошел густой дым.
     Три летательных аппарата  -  железные  плиты,  снабженные  дюзами,  -
зависли  в  десятке  футов  над  Платформой.  Их  дюзы  выплевывали  струи
раскаленного пара, и Паллис видел, как корчились от ожогов люди на  Плоту.
Рудокопы, по двое и по трое лежавшие лицом вниз на каждой  плите,  бросали
вниз бутылки, расцветавшие огненными бутонами.
     Из всех налетов нынешний был самым опасным. Раньше мишенью  для  атак
рудокопов были в основном продовольственные машины - их желанная цель, - и
нападения удавалось отбить с минимальными потерями. Но теперь они  ударили
по самому центру управления Плотом. Организованного сопротивления почти не
оказывалось. Флотилия Паллиса завершала патрульный облет нижней стороны, и
если бы не зоркие  глаза  пилота,  вряд  ли  Плот  смог  бы  противостоять
атакующим. Но по крайней мере обитатели Платформы отбивались. Копья и ножи
летели навстречу зависшим в воздухе плитам, заставляя рудокопов  прятаться
залетающими щитами. Паллис заметил, как одно копье  вонзилось  рудокопу  в
плечо. Человек испуганно взглянул на окровавленный наконечник,  пронзивший
его насквозь, и взвыл.
     Плита, потеряв управление, стала крениться на бок.
     Другие члены экипажа закричали и попытались  перехватить  управление,
но плита, раскачиваясь, уже снизилась до высоты фута. Не обращая  внимания
на пар, люди  с  Плота  самоотверженно  бросились  к  ней,  множество  рук
вцепились в край, и дюзы, чихнув, затихли. Кричащих  рудокопов  стащили  с
тарелки, и они исчезли под градом ударов.
     Флотилия  деревьев  была  уже  футах  в  десяти  над   Краем,   когда
сражающиеся  заметили  ее.  Из  нестройных  рядов  защитников  послышались
громкие приветственные возгласы, а лица рудокопов  исказил  страх.  Паллис
представил себе, как  этот  устрашающий  восход  должен  подействовать  на
рудокопов, и его наполнила гордость.
     Паллис повернулся к Ниду.
     - Уже скоро, - прошептал он. - Ты готов?
     Нид стоял у ствола. В руке он держал  бутылку  с  горючей  смесью  и,
чиркнув спичкой, зажег. Глаза его пылали ненавистью.
     - Конечно, готов, - воскликнул он.
     Паллису стало стыдно.
     - Отлично, парень, - отрывисто бросил он. - Я отсчитаю. Запомни, если
не сможешь хорошенько прицелиться, лучше гаси огонь. Мы здесь не для того,
чтобы бомбить своих.
     Дерево проплывало над полем боя, и  Паллис  видел  задранные  к  нему
лица. Ближайшая плита была уже на расстоянии нескольких футов.
     - Три... два...
     - Паллис!
     Паллис резко обернулся. Один из пилотов, сложив ладони рупором, стоял
на стволе своего дерева. Он указал вверх.  Над  ними  находились  еще  два
летательных аппарата рудокопов, их неровные края четко  вырисовывались  на
фоне неба. Прищурившись, Паллис разглядел смеющихся рудокопов. В  руках  у
них сверкнуло стекло.
     - Дерьмо!
     - Что будем делать, Паллис?
     - Мы их недооценили. Они заманили нас в ловушку. Черт побери.  Давай,
парень, не стой, как истукан: Мы должны подняться,  прежде  чем  они  сами
окажутся над нами. Ты займись чашами на краю, а я здесь, у ствола.
     Нид растерянно уставился на рудокопов.
     - Шевелись! - рявкнул Паллис, тряхнув его за плечо.
     Нид опомнился.
     Под деревьями появился дымный ковер, закрывший сцену боя.  Гигантские
колеса начали подниматься... но плиты рудокопов  были  меньше,  быстрее  и
гораздо маневреннее. Им легче было занять позицию над деревьями.
     У Паллиса опустились руки. Он представил себе, как  горящая  жидкость
попадет на сухие ветви его дерева. Листва  вспыхнет,  как  бумага,  дерево
развалится, и его пылающие останки обрушатся на палубу...
     Но они еще живы.
     - Рассыпьтесь! - крикнул Паллис пилотам. - Рудокопы не могут  напасть
на всех одновременно.
     Строй распадался невыносимо медленно. Плиты тоже разделились,  каждая
устремилась за своим деревом.
     И одна выбрала дерево Паллиса.
     Когда она приблизилась,  пилот  встретился  взглядом  с  противником.
Паллис нащупал плечо Нида и с силой сжал его...
     Резкий порыв холодного  ветра  накренил  дерево.  Гигантский  предмет
загородил висевшую над Плотом звезду.
     - Кит...
     У Паллиса челюсть отвисла от удивления.  Огромное  животное  было  не
более чем в ста футах от Плота. Никогда еще ни один кит  не  подходил  так
близко.
     Когда рудокопы заметили над головой  огромную  полупрозрачную  массу,
они  в  панике  закричали  и  принялись  лихорадочно  дергать   за   тросы
управления. Плита завиляла, закрутилась и помчалась прочь.
     Пораженный Паллис повернулся и посмотрел на поле боя. Гигантская тень
кита накрыла крошечных сражающихся людей. Люди бросали оружие  и  убегали.
Оставшиеся плиты рудокопов взмыли над палубой и скрылись за Краем Плота.
     Вскоре палуба опустела, остались только раненые и  погибшие.  Кое-где
над разрушенными укрытиями еще вспыхивали языки пламени.
     Нид всхлипнул.
     - Все кончилось, правда?
     - Нападение.  Да,  парень,  кончилось.  По  крайней  мере  на  данный
момент... Благодаря чуду.
     Паллис взглянул на кита и представил себе  смятение,  которое  вызвал
вид небесного монстра у обитателей Плота.
     - Но рудокопы вернутся. А может быть, - добавил он угрюмо, - мы будем
вынуждены встретить их...
     Паллис не договорил.
     Он увидел на туловище кита человека, машущего ему рукой.


     Когда началась атака, Говер, убегая  от  летящих  бутылок,  криков  и
огня, присоединился к толпе,  несущейся  вниз  по  лестнице  с  Платформы,
активно используя при этом локти и кулаки. Сейчас, когда атака  окончилась
столь же внезапно, как и  началась,  он  выбрался  из-под  Платформы  и  с
опаской взобрался наверх.
     Говер со страхом смотрел на горящие укрытия, на обуглившиеся  тела  и
вдруг увидел Деккера. Великан ходил  среди  разрушений,  нагибаясь,  чтобы
оказать помощь раненым и пиная ногами обгоревшие  книги.  Он  явно  был  в
ярости.
     Судя по всему, Деккера слишком сильно потрясло случившееся.  Вряд  ли
он помнил об исчезновении во время сражения какого-то Говера.  С  чувством
облегчения  Говер  заторопился  навстречу  хозяину,  желая  именно  теперь
обратить на себя его внимание. Под ногами хрустели осколки стекла.
     Над палубой  нависла  тень.  Говер  испуганно  взглянул  вверх.  Кит!
Медленно плывущий над Плотом подобно огромному полупрозрачному шару.  Что,
черт побери, тут  творится?  Деятельный  ум  Говера  напрягся.  Он  слышал
историю о том, что китов можно приманивать  и  охотиться  на  них.  Может,
стоит  уговорить  Деккера  снарядить  за   китом   кого-нибудь   из   этих
идиотов-пилотов? Говер уже видел себя стоящим на краю дерева  и  бросающим
огненные бомбы в гигантские глаза кита...
     Кто-то толкнул его в плечо.
     - Прочь с дороги, черт тебя побери.
     Мимо него прошли двое мужчин. Они волокли за ноги  женщину.  Лицо  ее
было обожжено, из уцелевшего  глаза  струйкой  текли  слезы.  Раздраженный
Говер хотел было сделать им резкий  выговор  (они  не  были  даже  членами
Комитета), но что-то в выражении их измученных лиц заставило его отойти  в
сторону.
     Парень опять посмотрел вверх, заинтересовавшись поднимающимся к  киту
деревом, и вдруг заметил на туше кита темное пятно неправильной формы.  Он
прищурился, чтобы лучше видеть против бьющего в глаза света звезды...
     Кость побери,  там  был  человек!  Говер  был  так  удивлен,  что  на
мгновение забыл о своих охотничьих планах.  Каким,  черт  возьми,  образом
человек мог оказаться на ките?
     Кит,  медленно  вращаясь,  приближался  к  Плоту.  Что-то   неприятно
знакомое почудилось Говеру в фигуре китового наездника...
     Он не понимал, что творится, но,  может,  из  этого  удастся  извлечь
какую-нибудь пользу? И Говер, обходя раненых, пошел искать Деккера.


     С тех пор, как Рису удалось "убедить" кита покинуть стадо, он не  раз
пожалел, что не умер.
     Содрогаясь  в  конвульсиях  от  одиночества  и  тоски  по   покинутым
собратьям,  кит  постепенно  поднимался   из   глубин   Туманности.   Рису
передавалась его безграничная тоска, мука кита обжигала молодого человека.
Он не мог ни есть, ни спать,  а  просто  лежал  на  стенке  желудка  не  в
состоянии пошевелиться. Ему даже было трудно дышать. Временами, приходя  в
сознание. Рис обнаруживал, что ползет по теплой и липкой поверхности.
     Но он все-таки держался. Как слабый  огонек  на  ветру,  перед  Рисом
мелькали образы Холлербаха, Паллиса и других. И думая о Плоте, он снова  и
снова напевал песню китов.
     Смена за сменой Рис лежал с открытыми глазами и боялся уснуть. Затем,
неожиданно для себя, он почувствовал  какую-то  перемену.  В  мыслях  кита
появилась странная неуверенность,  и  он,  казалось,  описывал  в  воздухе
крутую дугу. Рис перекатился на живот и вгляделся сквозь мутное сухожилие.
     Сперва он не понял,  что  происходит.  Огромный  ржавый  диск,  перед
которым даже кит казался совсем маленьким, редкий лес медленно вращающихся
над неосвещенными проспектами деревьев.
     Плот!
     С неизвестно откуда взявшейся силой  Рис  принялся  рвать  сухожилие,
вонзая ногти в плотный волокнистый материал.


     Дерево уверенно поднималось.
     - Давай, парень, - рявкнул Паллис. - Кто бы это ни был, он спас  наши
шкуры! И мы спасем его.
     Нид возился возле огненных чаш.
     - Вы ведь не думаете, что он привел сюда кита специально?
     Паллис пожал плечами.
     - А какое еще объяснение ты можешь предложить? Как  часто  ты  видел,
чтобы кит так близко подходил к Плоту? Ни разу.  А  человека,  оседлавшего
кита? Два невозможных  события  одновременно?  Теория  вероятности  скажет
тебе, что они должны быть взаимосвязаны.  -  Нид  удивленно  посмотрел  на
пилота. - Видишь, - Паллис усмехнулся, - даже Ученые Третьего класса могут