фыркнул  про  себя.
Автобус боролся с гравитационным полем Плота, центр которого  находился  в
его середине. Если сейчас откажут тормоза, автобус покатится назад от Края
к сердцу Плота... как с горки. На самом деле Плот, конечно, -  всего  лишь
плоская плита, висящая в пространстве, но  его  гравитационное  поле  было
таким, что каждому, кто находился у Края, казалось, будто Край изогнут.
     Когда уклон достиг сорока пяти градусов, автобус  остановился.  Вдоль
дороги на палубе были устроены ступени, ведущие на самый  Край.  Пассажиры
слезли.
     - Оставайся здесь, - скомандовал Говер и полез вслед  за  другими  по
крутой лестнице.
     Почти на самом Краю виднелся гигантский силуэт того,  что  называлось
продовольственной машиной. Пассажиры выстроились в маленькую очередь.
     Рис послушно остался сидеть на месте. Ему очень хотелось  посмотреть,
как работает машина. Но на это будут еще другие  смены,  другое  время,  а
главное, свежие силы.
     Хотя  интересно  было  бы  подойти  к  Краю  и  заглянуть  в  глубины
Туманности... Может, он даже сможет увидеть Пояс.
     Один  за  другим  пассажиры  возвращались  в   автобус,   нагруженные
свертками с продовольствием, похожими на  те,  которые  Паллис  привез  на
Пояс. Когда последний пассажир занял место в автобусе, потрепанная  машина
пришла в движение и покатила вниз по воображаемому спуску.


     Паллис  жил   в   хижине   кубической   формы,   разделенной   внутри
перегородками. Там была столовая, жилая комната со стульями и  гамаками  и
туалетная - с раковиной, унитазом и душем.
     Паллис переоделся в длинный халат из толстой ткани. На груди он носил
стилизованное  изображение  дерева,  и  Рис  понял,  что  это  -   эмблема
деревянщиков. Паллис велел Говеру и Рису помыться. Когда  настала  очередь
Риса, он с трепетом подошел  к  сверкающему  крану  и  с  трудом  узнал  в
струящейся чистой и сверкающей жидкости воду.
     Паллис приготовил обед - густой бульон  из  псевдомяса.  Рис  сел  на
полу, скрестив ноги, и жадно принялся за еду. Говер сидел на стуле  и  как
всегда молчал.
     В доме Паллиса не было украшений, кроме двух вещей в  жилой  комнате.
Одной  была  свисающая  с  потолка  клетка  из  переплетенных   деревянных
жердочек.  Внутри,  взмахивая  веточками,  кружились  и  играли  маленькие
деревья. Они наполняли  комнату  теплом  и  запахом  древесины.  Рис  стал
наблюдать за тем, как летяги (некоторые из них цвели),  стремясь  к  свету
ламп, бьются о стенки клетки.
     - Я выпущу их, когда они подрастут,  -  сказал  Паллис.  -  Держу  их
просто  для  компании.  Знаешь,  некоторые   перевязывают   этих   малышей
проволокой, чтобы остановить  рост  и  изменить  форму.  Не  могу  на  это
смотреть. Как бы хорош ни был результат.
     Вторым украшавшим комнату предметом была фотография, портрет женщины.
Подобные вещи не были на Поясе в диковинку - в семьях в качестве фамильных
реликвий висели выцветшие, древние изображения. Но этот портрет был  новым
и казался живым. С разрешения Паллиса Рис взял его в руки...
     ...И с удивлением узнал улыбающееся лицо.
     Он повернулся к Паллису:
     - Это Шин.
     Паллис поерзал в кресле, шрамы на лице покраснели.
     - Мне следовало догадаться, что ты ее узнаешь. Мы... были друзьями.
     Рис представил себе пилота и  свою  начальницу  смены.  Картина  была
немного странная,  но  не  настолько  отталкивающая,  как  зрелища  других
подобных пар, которые юноша видел в прошлом. Паллис и Шин вместе - это  он
мог пережить.
     Рис поставил фотографию на место и снова принялся  за  еду,  думая  о
своем.
     Когда смена подошла к концу, они легли спать.
     Гамак Риса был упругим, и он расслабился,  чувствуя  себя  как  дома.
Новая смена принесет новые радости и разочарования,  но  он  разберется  с
этим в свое время. А сейчас Рис в такой же безопасности на тарелке  Плота,
как у Господа на ладони.


     Вежливый стук в дверь отвлек Холлербаха от работы.
     - Эй! Кого там еще черт принес?
     Холлербаху потребовалось несколько секунд, чтобы привыкли  глаза.  Он
потянулся  за  очками.  Конечно,  это  древнее  приспособление  не  совсем
подходило к его глазам, но все же стеклянные диски немного помогали.
     Ученый разглядел расплывающуюся фигуру высокого человека. Лицо  гостя
было густо покрыто шрамами.
     - Ученый - это я, Паллис.
     - А, пилот. Я видел, как ты возвращался. Удачно слетал?
     Паллис устало улыбнулся:
     - Боюсь, что нет, сэр. У рудокопов возникли проблемы...
     - А у кого их нет? - проворчал Холлербах. - Надеюсь,  мы  не  отравим
бедняг нашей пищей. Ну ладно. Паллис, чем могу быть  полезен?  А,  клянусь
Костями, вспомнил. Ты привез назад этого чертова парня, не так ли?
     Ученый посмотрел мимо Паллиса  и,  разумеется,  увидел  там  худую  и
наглую физиономию Говера Холлербах вздохнул.
     - Ладно, парень, найди Грая и возвращайся к своим  обычным  делам.  И
занятиям. Может, мы еще сделаем из тебя Ученого, а? Или, - пробормотал он,
когда Говер вышел, - скорее всего я лично вышвырну тебя  через  Край.  Это
все, Паллис?
     Пилот казался смущенным, он неловко топтался на месте, шрамы  на  его
лице налились красным цветом.
     - Не совсем, сэр. Рис!
     Теперь в кабинет вошел другой юноша. Этот был темноволос, худ и  одет
в лохмотья. Он в изумлении застыл в дверях, глядя себе под ноги.
     - Шагай, парень, - спокойно сказал Паллис. - Это всего лишь ковер, он
не кусается.
     Странный подросток осторожно подошел к столу  Холлербаха.  Он  поднял
глаза, и его рот опять открылся от удивления.
     - Бог мой, Паллис, - сказал Холлербах, машинально погладив лысину.  -
Кого ты привел? Он что, никогда не видел Ученого?
     Паллис кашлянул. Казалось, он пытается сдержать смех.
     - Не думаю, что дело в этом, сэр. Извините, но я  боюсь,  что  парень
никогда не видел такого старого человека.
     Холлербах  хотел  что-то  сказать,  потом  передумал.   Он   осмотрел
подростка повнимательней и обратил  внимание  на  развитую  мускулатуру  и
покрытые шрамами руки.
     - Откуда ты, парень?
     - С Пояса, - ответил тот четко.
     - Он "заяц", - сказал Паллис извиняющимся тоном.  -  Прибыл  со  мной
и...
     - И должен быть отправлен обратно домой.
     Холлербах откинулся в кресле и сложил  иссохшие  старческие  руки  на
груди.
     - Мне жаль, Паллис, но Плот и так перенаселен.
     - Я это знаю и прямо сейчас начну  оформлять  документы.  Как  только
дерево нагрузят, он сможет отправляться.
     - Тогда зачем ты его сюда привел?
     - Ну... - Паллис замялся и торопливо закончил: - Холлербах, он  умный
парень, он умеет получать сообщения о состоянии от автобусов...
     Холлербах пожал плечами.
     - Каждую смену несколько умных детей догадываются, как это  делается.
- Он удивленно покачал головой. - К сожалению, Паллис, ты не меняешься, а?
Помнишь, как ты, еще ребенком, приносил ко мне  искалеченных  летяг?  И  я
должен был делать им лубки из  бумаги.  Конечно,  это  им  чертовски  мало
помогало, но зато  тебе  от  этого  становилось  лучше.  -  Шрамы  Паллиса
потемнели еще больше, он избегал любопытного взгляда Риса. - А  теперь  ты
привез сюда этого юного умника-"зайца". И зачем? Чтобы я взял его  себе  в
ученики?
     Паллис пожал плечами.
     - Я думал, может, хотя бы до тех пор, пока не будет готово дерево...
     - Ты плохо придумал. Я занятой человек, пилот.
     Паллис повернулся к Рису.
     - Скажи ему, зачем ты здесь. Скажи то, что говорил мне на дереве.
     Рис взглянул на Холлербаха.
     - Я покинул Пояс, чтобы выяснить, из-за  чего  гибнет  Туманность,  -
просто сказал он.
     Ученый, поневоле заинтересовавшись, подался вперед.
     - Да? Что ж, мы знаем, отчего она гибнет. От  водородного  истощения.
Это очевидно. Чего мы не знаем, так это что нам с этим делать.
     Рис, очевидно обдумывая его ответ, изучающе смотрел на Ученого. Затем
спросил:
     - А что такое водород?
     Холлербах побарабанил длинными пальцами  по  столу,  собравшись  было
отослать Паллиса из комнаты... Но Рис  ждал,  и  в  его  взгляде  светился
вопрос.
     - Хм. В двух словах этого не объяснишь, парень. - Снова раздался стук
пальцев. - Ладно, вреда от этого не будет... Кроме того,  это  может  быть
любопытно...
     - Сэр? - спросил Паллис.
     - Ты  умеешь  обращаться  с  метлой,  парень?  Клянусь  Костями,  нам
пригодился бы кто-нибудь, кто мог бы заменить этого  бестолкового  Говера.
Почему бы и нет? Паллис, отведи его к Граю. Пусть ему  дадут  какую-нибудь
работу. И скажи Граю от моего имени, чтобы он  потихоньку  занялся  с  ним
начальным обучением. Если уж парень будет есть наш хлеб, то пусть хотя  бы
принесет какую-нибудь пользу. Но помни, только до отлета дерева.
     - Холлербах, спасибо...
     - А, оставь это, Паллис! Ты выиграл очередное сражение. А сейчас  дай
мне поработать. И впредь разбирайся сам со своими искалеченными летягами!



                                    4

     Звон колокольчика известил о конце смены. Рис снял защитные  перчатки
и окинул лабораторию взглядом знатока. В результате его усилий пол и стены
так и сверкали в тусклом свете ламп.
     Юноша не спеша вышел из лаборатории. Лучи звезд  покалывали  открытые
участки кожи. Рис остановился на несколько секунд, с  наслаждением  вдыхая
свободный от антисептиков воздух. Спина  и  ноги  болели,  кожа  на  руках
чесалась в тех местах, куда попали брызги моющих препаратов.
     Несколько  десятков  смен  до  отлета  следующего  дерева,  казалось,
пролетели незаметно. А пока его не отправили обратно, в одинокую хижину на
Поясе, Рис жадно вбирал в себя незнакомые виды и  запахи  Плота.  Они,  во
всяком случае, останутся с ним, как фотография Шин с Паллисом.
     Но,  признавался  себе  Рис,  несмотря  на  неопределенные   обещания
Холлербаха, от того, что ему показывали и чему учили,  пользы  было  мало.
Вообще, Ученые не особенно располагали к себе - по большей части это  были
тучные и раздражительные люди  средних  лет.  Потряхивая  кусками  галуна,
обозначавшими их ранг, они  занимались  своими  непонятными  делами  и  не
обращали  на  него  никакого  внимания.  Грай,  ассистент,  которому  было
поручено обучать юношу, снабдил Риса детской книжкой с  картинками,  чтобы
тот научился читать, и стопкой совершенно непонятных лабораторных отчетов,
на чем и успокоился.
     Зато, с горечью подумал Рис, ему довелось достаточно  хорошо  изучить
науку уборки помещений.
     Порой,  как  правило,  внезапно,   что-то   захватывало   его   живое
воображение. Как, например, этот ряд бутылей, расставленных, как  в  баре,
по полкам одной из лабораторий и наполненных  древесным  соком  на  разных
стадиях отвердения...
     - Эй, ты! Как тебя там? О, черт возьми, ты, парень! Да, ты!
     Рис обернулся и увидел приближающуюся шатающуюся стопку пыльных книг.
     - Ты, парень с рудника. Пойди сюда, помоги мне с этим...
     Поверх книг показалась круглая физиономия, увенчанная лысой макушкой,
и Рис узнал Ципса, Главного Навигатора. Забыв  про  боль,  он  заторопился
навстречу пыхтящему Ципсу и очень осторожно взял верхнюю половину стопки.
     Ципс облегченно вздохнул.
     - Долго же тебя дожидаться.
     - Извините...
     - Ладно, пойдем, пойдем. Если мы вовремя  не  доставим  распечатки  в
Рубку, эти бездельники из моей группы опять разбегутся по  барам,  попомни
мои слова. И еще одна смена пропадет!
     Рис замешкался, и, пройдя несколько шагов, Ципс обернулся.
     - Клянусь Костями, парень, ты что не только глуп, но и глух?
     Рис услышал свои слова.
     - Я... Вы хотите, чтобы я отнес это в Рубку?
     - Нет, что ты! - с расстановкой произнес Ципс. -  Я  хочу,  чтобы  ты
сбегал на Край и сбросил их вниз, что же еще?.. Ради Бога, пойдем, пойдем!
     И Ципс пошел дальше.
     Рис еще с полминуты не мог сдвинуться с места.
     Рубка!...
     Потом он побежал вслед за Ципсом прямо к самому сердцу Плота.


     Город на Плоту был устроен просто. Если бы его можно было  без  помех
рассмотреть сверху, он предстал бы как ряд концентрических колец.
     Внешнее  кольцо,  граничащее  с  Краем,  почти  пустовало,  там  были
установлены только  внушительные  пищевые  машины.  Следующим  шло  кольцо
складских и производственных помещений,  место  шумное  и  дымное.  Дальше
тянулись жилые районы - кучки маленьких лачуг из  дерева  и  металла.  Рис
обнаружил, что жители рангом  пониже  занимали  помещения,  примыкавшие  к
промышленному району. Внутри этого района находилось узкое кольцо, занятое
специальными строениями: училище, больница и лаборатории Ученых.  Тут  Рис
работал и жил. Наконец, самое внутреннее кольцо Плота, куда Рису доступ до
сих пор был закрыт, было отдано Офицерам.
     А в самом центре, как  ступица,  возвышался  сверкающий  цилиндр,  на
который Рис обратил внимание еще при прибытии сюда.
     Рубка!.. И сейчас ему, может быть, позволят туда войти.
     Жилища Офицеров были  побольше,  чем  хижины  рядовых  членов,  да  и
отделаны они были получше.  Рис  с  трепетом  смотрел  на  резные  дверные
коробки и занавешенные окна. Здесь не было видно  ни  играющих  детей,  ни
пропотевших рабочих. Ципс сменил свою торопливую походку на более  плавную
и  приветливо  кивал  проходящим  мимо  мужчинам  и  женщинам,  украшенным
золотыми галунами.
     Рис споткнулся о неровно лежащую плиту и ощутил сильную боль в  ноге.
Стопка  книг  рассыпалась  по  палубе,   некоторые   раскрылись,   обнажив
пожелтевшие страницы, заполненные колонками цифр. На каждой странице  были
отпечатаны таинственные буквы "IBM".
     - О, Кость тебя побери, бестолковая ты  рудничная  крыса,  -  вскипел
Ципс.
     Мимо проходили два молодых кадета, на их новых фуражках сияли галуны.
Они показывали на Риса и негромко хихикали.
     - Извините, - сказал покрасневший от смущения Рис.
     Как он умудрился споткнуться? Ведь  все  плиты  на  палубе  приварены
ровно... или нет? Юноша глянул вниз. На этом месте плиты были серебристые,
выпуклые, с заклепками, они сильно отличались от  ржавых  железных  листов
подальше к Краю. На одной из плит в нескольких  футах  от  Риса,  виднелся
какой-то  прямоугольный  узор.  Он  казался  разрозненным,  как  будто  на
выпуклую поверхность некогда были нанесены гигантские буквы,  а  потом  ее
разрезали и собрали в другом порядке.
     - Пойдем, пойдем, - проворчал Ципс.
     Рис подобрал книги и заспешил за ним.
     - Ученый, - взволнованно сказал он,  -  почему  палуба  здесь  совсем
другая?
     Ципс раздраженно посмотрел на него.
     - Потому, парень,  что  внутренняя  часть  Плота  самая  старая.  Все
остальное было добавлено позднее и сделано из железа, добытого на  звезде,
а эта часть построена из секций корпуса. Ясно?
     - Корпуса? Корпуса чего?
     Но Ципс, устремившись вперед, ничего не ответил.
     Воображение Риса запорхало, как молодое дерево. Плиты из корпуса!  Он
представил себе корпус Крота. Если его  тоже  разрезать  и  соединить,  то
получится такой же неровный пол из выпуклых плит.
     Но оболочка Крота была гораздо меньше той, которая  понадобилась  бы,
чтобы покрыть эту площадь. Он представил себе  гигантского  Крота,  мощные
стенки которого смыкаются высоко над головой.
     Но тогда это будет уже не Крот. А что, если Корабль? Значит,  детские
сказки о Корабле и Команде - это правда?
     Рис почувствовал, как в нем нарастает  возбуждение,  похожее  на  то,
которое возникало от желания прикоснуться к прохладному телу  Шин...  Если
бы кто-нибудь ответил на возникающие у него вопросы!
     Наконец они миновали последний внутренний ряд жилищ и вышли к  Рубке.
Рис заметил, что невольно замедлил шаг. Он слышал стук своего сердца.
     Рубка  была  прекрасна.  Она  напоминала  лежащую  на  боку  половину
цилиндра в два человеческих роста высотой, шагов сто в длину Рис вспомнил,
что, пролетая над Плотом, видел вторую  половину  цилиндра,  висевшую  под
плитами подобно гигантскому насекомому.  Не  выпуская  из  рук  книги,  он
подошел поближе к выпуклой стене. Поверхность была  матовая,  серебристая.
Резкие лучи, исходящие от  звезды,  отражались  от  неизвестного  металла,
окутывая Рубку золотисто-розовым сиянием.
     В стене была вырезана дверная рама в виде арки. Рис  еще  никогда  не
видел такой тонкой работы. Цилиндр окружали плиты из обрезков  корпуса,  и
Рис обратил внимание на то, как они точно подогнаны к стене.
     Юноша   постарался   представить   себе   людей,   проделавших    эту
замечательную работу. В голове у него возник  неясный  образ  богоподобных
созданий,  разрезающих  сверкающими  лезвиями  гигантский   цилиндр...   А
последующие поколения наращивали вокруг сияющего сердца Плота свои  грубые
конструкции, и их искусство и могущество все уменьшалось и уменьшалось.
     - ...Я сказал живее, рудничная крыса!
     Лицо Навигатора было красным от гнева. Рис стряхнул с себя оцепенение
и поспешил к Ципсу.
     Из сияющего помещения Рубки появился другой Ученый и  забрал  у  Риса
его ношу. Ципс в последний раз посмотрел на Риса.
     - Теперь возвращайся к своей работе и будь благодарен за то, что я не
скажу Холлербаху, чтобы он скормил тебя перерабатывающим растениям...
     Что-то бормоча себе под нос, Навигатор повернулся и исчез  в  глубине
Рубки.
     Не в силах покинуть это чудесное место. Рис робко провел пальцами  по
серебристой стене и, пораженный, отдернул руку. Поверхность  была  тонкой,
почти как кожа, и на удивление гладкой. Юноша прижал к стенке ладонь и дал
ей соскользнуть вниз. Трение почти отсутствовало, как будто цилиндр смазан
маслянистой жидкостью...
     - Что такое? Рудничная крыса грызет нашу Рубку?
     Рис вздрогнул и обернулся. Два  молодых  Офицера,  которых  он  видел
раньше, стояли подбоченясь и насмешливо улыбались.
     - Эй, парень, - сказал тот, что был повыше, - у тебя тут какие-нибудь
дела?
     - Нет, я...
     - Если нет, то шел бы ты на свой Пояс,  где  прячутся  все  остальные
крысы. Может, нам тебе в этом помочь? Что скажешь, Джордж?
     - Почему бы и нет, Дов?
     Рис рассматривал этих раскованных, симпатичных юношей. Их слова  едва
ли были грубее слов Ципса... Но юность этих кадетов, то, как бездумно  они
подражали взрослым, делало их презрение непереносимым, и Рис почувствовал,
что внутри у него поднимается горячая волна гнева.
     Но он не мог позволить себе заводить здесь врагов.
     Медленно отвернувшись от  кадетов.  Рис  попытался  обойти  их...  Но
высокий кадет Дов преградил ему дорогу.
     - Ну что, крыса?
     Он ткнул Риса пальцем в плечо.
     И туг, почти бессознательно. Рис схватил этот наглый палец и легонько
начал сгибать его в обратную  сторону.  Чтобы  избежать  перелома,  кадету
пришлось выставить локоть и  согнуть  нога  в  коленях.  От  боли  у  Дова
выступили на лбу капельки пота, но, стиснув зубы, он не издал ни звука.
     Улыбка сползла с лица Джорджа, руки неуверенно повисли по бокам.
     - Мое имя Рис, - медленно сказал рудокоп. - Запомни это.
     Он отпустил палец. Дов опустился на колени и схватился за руку, потом
посмотрел вверх.
     - Я запомню тебя. Рис, - прошипел он, - будь уверен.
     Уже сожалея о своей внезапной вспышке. Рис повернулся и пошел  прочь.
Кадеты не преследовали его.


     Рис не спеша подметал кабинет Холлербаха. Эта комната казалась  юноше
самой интересной из всех, что ему доводилось убирать. Он  провел  кончиком
пальца по ряду книг. Страницы почернели от времени, позолота  на  корешках
стерлась. Буква за буквой он старался прочитать написанное на  них  слово.
Э... н... ц... к...  "Энциклопедия"  -  что  бы  это  могло  значить?  Рис
немножко помечтал о том, как здорово было бы взять том, открыть его...
     И его вновь охватила страстная жажда знаний.
     Теперь его глаза остановились на красном устройстве размером с ладонь
из шестеренок и ры