я деревьев...
     Теперь настали другие времена. Некоторым  из  нынешних  пилотов  едва
хватало умения не свалиться со своих деревьев.  А  ведь  создание  боковых
стен, своего рода скульптур из  дыма,  было  одной  из  вершин  пилотского
искусства...
     Паллис заметил группу деревьев,  возле  которых  дымовая  стена  была
особенно неровной, и указал на них Джейму.
     Бармен усмехнулся и заработал управляющими тросами.
     Паллис старался не обращать  внимания  на  ветер  и  запах  гари,  он
подавил в душе ностальгию по былому великолепию. Он слышал, как у него  за
спиной чертыхается Нид,  недовольный  тем,  что  его  бумаги  разлетаются,
словно сухие листья. Тарелка проносилась между  деревьями,  как  огромная,
несуразная летяга.
     Мелькавшие в  каких-то  дюймах  от  лица  ветви  невольно  заставляли
Паллиса вздрагивать. Наконец тарелка остановилась. Отсюда дымовые преграды
казались еще более разреженными. Паллис в отчаянии смотрел, как  неопытные
пилоты размахивали одеялами над струйками дыма. Он сложил ладони в рупор.
     - Эй, вы! Подбросьте топлива!  -  сердито  крикнул  Паллис.  -  Дайте
побольше дыма. Что вы там разгоняете этими чертовыми одеялами...
     Пилоты бросились к чашам и начали подкладывать новые порции щепы.
     Нид дернул Паллиса за рукав.
     - Пилот! Разве так должно быть?
     Паллис  оглянулся.  Два  дерева,  окутанные  редкими  облаками  дыма,
приближались  друг  к  другу.  Их  незадачливые  пилоты,  видимо,  слишком
увлеклись чашами и одеялами.
     - Нет, черт побери! - отрезал Паллис. - Бармен, давай скорее вниз...
     Поначалу соприкосновение деревьев  казалось  почти  нежным  -  шелест
листвы, негромкий треск ломающихся тонких веточек. Затем послышался первый
удар, и обе  платформы  сцепились  и  содрогнулись.  Захваченные  врасплох
команды в ужасе смотрели друг на друга. Деревья продолжали вращаться и  от
цепляющихся друг за друга краев в разные  стороны  разлетались  деревянные
щепы. Сцепившиеся ветви отломились  с  треском,  скорее  похожим  на  крик
раненого зверя. Теперь деревья как бы сцепились  в  замедленном  и  шумном
столкновении. Платформы из листвы развалились на части, мимо  плиты  то  и
дело пролетали щепки величиной  с  кулак.  Нид  закричал  и  схватился  за
голову.
     Паллис взглянул на команды погибающих деревьев.
     - Уходите! Деревьям конец! Спускайте канаты и спасайтесь.
     Ошарашенные и испуганные, те  бестолково  смотрели  на  него.  Паллис
кричал до тех пор, пока не увидел, что они начали спускаться на палубу.
     Деревья были обречены. Раздавался треск. Паллис заметил  плывущие  по
воздуху огненные чаши. Оставалось только  надеяться  на  то,  что  команды
догадаются загасить огонь.
     Вскоре остались почти одни стволы.  Причальные  канаты  вырвались  из
своих гнезд, и освобожденные деревья кружили друг против друга в необычном
танце. Наконец стволы врезались в Плот и разлетелись на множество  кусков.
Паллис увидел убегающих, спасающихся от  этого  деревянного  дождя  людей.
Осколки, напоминающие лезвия зазубренных кинжалов, градом упали на палубу,
и люди стали осторожно возвращаться к месту падения, осторожна перешагивая
через канаты.
     Паллис махнул Джейму рукой.
     - Здесь больше нечего делать, полетели дальше.
     Плита поднялась, и они продолжили патрулирование.
     Паллис еще в течение нескольких часов продолжал облет парящего  леса.
В конце концов Джейм с почерневшим от копоти лицом начал сердито  ворчать,
а Паллис сорвал голос от крика. Но вот Нид опустил секстант на  колени  и,
улыбаясь, откинулся назад.
     - Довольно, - сказал он. - Во всяком случае, мне так кажется...
     - В чем дело? - проворчал Джейм. - Теперь-то Плот  ушел  из-под  этой
проклятой звезды?
     - Пока нет. Но он достаточно разогнался, чтобы можно было  больше  не
тянуть его с  помощью  деревьев.  Через  несколько  часов  он  остановится
достаточно далеко от траектории звезды и будет в безопасности.
     Паллис, цепляясь за сеть,  откинулся  на  спину  и  отпил  глоток  из
бутылки.
     - Все-таки мы это сделали.
     - Это еще не все, - лениво сказал Нид. - Когда звезда будет проходить
через плоскость Плота,  должны  наблюдаться  весьма  интересные  приливные
эффекты.
     Паллис пожал плечами.
     - Ничего нового. Все это уже было.
     - Должно быть, это фантастическое зрелище, да Паллис?
     - Ты прав, - задумчиво ответил Паллис.
     Он вспомнил, как когда-то тени от канатов на палубе  становились  все
длиннее, и наконец край звездного диска коснулся горизонта,  посылая  лучи
света  параллельно  палубе.  А  когда  диск  зашел  за   Край,   появилось
послесвечение, которое Ученые называют короной...
     Джейм покосился на небо.
     - А как часто это случается?  Как  часто  Плот  оказывается  на  пути
падающей звезды?
     Паллис пожал плечами.
     - Редко. Раз или два на памяти одного поколения. Но достаточно часто,
чтобы мы научились передвигать Плот.
     - Но чтобы знать, что делать, вам нужны Ученые  вроде  вот  этого?  -
Джейм указал на Нида.
     - Разумеется, - немного удивленно сказал  Паллис.  -  Такие  вещи  не
делают, просто послюнявив палец, чтобы определить направление ветра.
     - Но многие Ученые собираются улететь на этой штуке... Рубке.
     - Верно.
     - А что же будет, когда появится следующая звезда?  Как  тогда  будут
передвигать Плот?
     Нид беззаботно отпил глоток.
     - Наши наблюдения показали, что следующая звезда далеко, - он показал
пальцем вверх, - она приблизится к Плоту лишь через много тысяч смен.
     Паллис нахмурился.
     - Но это не ответ!
     - Почему не ответ? - На юношеском лице Нида появилось  недоумение.  -
Понимаете, мы полагаем, что к тому времени Туманность все равно будет не в
состоянии поддерживать жизнь. Так что этот вопрос просто академический, не
так ли?
     Паллис и  Джейм  обменялись  взглядами,  потом  Паллис  повернулся  к
вращающемуся под тарелкой лесу и постарался забыться в созерцании любимого
зрелища.


     Во время последнего отдыха перед отбытием Рубки Рис почти не спал.
     Вдали прозвучал колокол.
     - Наконец-то! - Рис поднялся с койки, быстро умылся и вышел из своего
временного жилища, испытывая огромное облегчение.
     Сейчас Рубка была центром лихорадочной деятельности.  Она  находилась
посреди огороженного участка ярдов двести в ширину.  Радостно  настроенным
мигрантам на время предоставили бывшие жилища  Офицеров.  Сейчас  к  рубке
неуверенно тянулись кучки людей. Рис узнавал представителей  всех  культур
Туманности: самого Плота, Пояса и даже Костяшников. Каждый отбывающий  нес
с собой дозволенные несколько килограммов личных вещей. У открытого  входа
в  рубку,  позади  цепочки  людей,  передающих  внутрь  последние  тюки  с
продовольствием,  книги  и  последние  небольшие   приборы,   образовалась
очередь.
     В этой сцене чувствовалась какая-то торжественность, и у Риса наконец
начало появляться ощущение того, что задуманное свершится...
     Что бы ни таило в себе будущее. Ученый  мот  только  радоваться,  что
окончится этот период ожидания  со  всеми  спорами  и  огорчениями.  После
передвижения Плота общество стало раскалываться  еще  быстрее.  Необходимо
было спешить, чтобы  завершить  приготовления  до  того,  как  все  рухнет
окончательно. И чем меньше  времени  оставалось  до  вылета,  тем  большее
напряжение испытывал Рис.
     Его поражала степень враждебности лично к  нему.  Хотелось  объяснить
людям, что он не виноват в гибели Туманности и что не он  придумал  законы
физики, которые ограничивали число эвакуирующихся. И ведь  не  он,  не  он
один, во всяком случае, составлял список!
     Составление это  было  мучительной  задачей.  Идея  голосования  была
быстро отвергнута. Состав колонии нельзя оставлять на волю случая. Но  как
можно обрекать людей -  семьи,  родственников  -  на  медленное  умирание?
Ученые пытались подойти к делу с научной точки зрения и  руководствовались
такими критериями, как состояние здоровья,  интеллект,  приспособляемость,
способность к воспроизводству... И Рис, которому вся эта процедура внушала
отвращение, находил себя в большинстве списков.
     Рис остался в окончательном списке, как он надеялся,  не  просто  для
того, чтобы обеспечить выживание лично себе,  но  как  человек,  способный
сделать все, что потребуется  в  грядущей  неизвестности.  Процесс  отбора
оставил после  себя  ощущение  грязи  и  подлости,  неуверенности  даже  в
собственной мотивации.
     Наконец окончательный список был обнародован. Он создавался на основе
десятков других, собранных воедино под строжайшим контролем Деккера. Рис в
нем был. Роч - нет. И таким  образом,  как  отметил  в  очередной  вспышке
отвращения к себе Рис, он оправдал худшие опасения Роча и ему подобных.
     Ученый подошел к  ограждению.  Вероятно,  ему  следует  повидаться  с
Паллисом  и  окончательно  проститься.  Ограждение  патрулировали  крепкие
охранники, неуклюже поигрывающие дубинками. От этого зрелища Рису стало не
по себе. На все это потребовались дополнительные ресурсы  и  усилия...  Но
уже были случаи беспорядков, и кто может сказать, что еще произойдет, если
не будет этого ограждения и охраны? Охранник встретился с ним  взглядом  и
кивнул с видимым безразличием. Рис подумал: каково  будет  этому  человеку
сражаться против своих, спасая немногих избранных?..
     Где-то по ту сторону Рубки раздался взрыв, похожий на удар гигантской
пятки по палубе. Над лесами поднялся столб дыма.
     Охранники разом повернулись в  ту  сторону.  Рис  же  побежал  вокруг
Рубки.
     Слышались отдаленные крики, вопли... Часть  забора  была  повалена  и
горела. К дыре бежала охрана, но толпа снаружи превосходила ее как числом,
так и свирепостью. Рис видел стену из старых и молодых, мужских и  женских
лиц, их объединяло общее выражение отчаянной  злобной  ярости.  В  сторону
Рубки, разбиваясь о палубу, летел град зажигательных бомб.
     - Что ты, черт побери, здесь делаешь? - Это был Деккер.
     Великан схватил Риса за руку и подтолкнул к Рубке.
     - Деккер, как они не поймут?  Их  нельзя  спасти,  просто  не  хватит
места. Если они сейчас нападут, все сорвется и никто не...
     - Парень. - Деккер взял  его  за  плечи  и  сильно  потряс.  -  Время
разговоров прошло. Мы не можем удерживать их долго. Ты обязан пойти туда и
отчалить. Не медли!
     Рис покачал головой.
     - Это невозможно.
     - Сейчас я покажу тебе, что, черт возьми, невозможно.
     Среди осколков зажигательной бомбы полыхал огонь. Деккер поджег кусок
дерева и бросил его на окружающие Рубку  леса.  Вскоре  пламя  уже  лизало
сухое дерево.
     Рис остолбенело смотрел на происходящее.
     - Деккер!..
     - Хватит болтать, черт тебя побери! - проорал Деккер,  брызжа  слюной
прямо ему в лицо. - Хватай, что можешь, и уматывай!..
     Рис резко развернулся и побежал.
     Когда он оглянулся, Деккер уже исчез в гуще схватки.
     Рис добежал до входа. Организованная  очередь,  образовавшаяся  здесь
несколькими минутами раньше,  распалась,  люди,  вскрикивая  и  держа  над
головами нелепые тюки с пожитками,  старались  силой  пробиться  к  двери.
Используя локти и кулаки. Рис прорвался в Рубку.
     В Обсерватории стоял шум,  люди  и  оборудование  смешались  в  кашу.
Единственный  оставшийся  большой  инструмент   -   Телескоп   -   подобно
безразличному роботу возвышался над толпой.
     Рис с трудом нашел Горда и Нида. Оттащив их в сторону, он крикнул:
     - Отчаливаем через пять минут.
     - Рис, это невозможно. Ты же видишь, что делается. Мы можем поранить,
даже убить пассажиров и тех, кто находится снаружи...
     Рис показал в сторону прозрачной части корпуса.
     - Взгляни туда. Видишь этот дым? Деккер поджег чертовы леса. Так  что
твои драгоценные взрывные болты все  равно  взорвутся  через  пять  минут.
Правильно?
     Горд побледнел.
     Внезапно шум снаружи перерос в грохот.  Рис  увидел,  что  упало  еще
несколько секций забора. Немногочисленные охранники были  бессильны  перед
толпой.
     - Когда они доберутся сюда, всем нам конец, - тихо сказал Рис.  -  Мы
должны отчаливать. Не через пять минут. Немедленно.
     Нид затряс головой.
     - Рис, там еще остались люди...
     - Закрывай эту чертову дверь! - Рис схватил парня за плечо и  толкнул
его к панели управления. - Горд, взрывай болты. Скорее!..
     Низенький инженер с дрожащими от страха щеками скрылся в толпе.
     Рис протолкался к Телескопу. Он лез по каркасу древнего  инструмента,
пока волнующееся людское море не оказалось под ним.
     - Послушайте меня! - закричал он. - Вы видите, что творится  снаружи.
Мы должны отчаливать. Кто  может,  тот  пусть  ляжет.  Помогайте  соседям,
следите за детьми...
     Теперь уже  по  корпусу  барабанили  кулаки,  а  к  прозрачной  стене
прижимались искаженные яростью  лица...  И  вдруг,  одновременно  хлопнув,
разорвались взрывные болты лесов. Непрочная деревянная рама развалилась, и
ничто больше не соединяло Рубку с  Плотом.  Пол  пошел  вниз.  Послышались
крики. Пассажиры схватились друг за  друга.  За  прозрачной  стеной  Рубки
поднялась палуба Плота, и его гравитационное поле подбросило пассажиров  к
потолку.
     От входа доносились все более громкие  крики.  Нид  не  смог  вовремя
закрыть  дверь,  и  мешающие  друг  другу  люди  прыгали  вниз,   во   все
углубляющуюся  пропасть  между  Рубкой  и  палубой.  Последний  мужчина  с
грохотом ввалился в захлопывающееся отверстие. Его лодыжка  зацепилась  за
косяк, и Рис услышал, как с тошнотворным хрустом сломалась кость. А вот от
палубы оттолкнулось целое семейство и, ударившись о корпус,  с  удивлением
на лицах скользнуло в бездну...
     Рис закрыл глаза и прильнул всем телом к Телескопу.
     Наконец все стихло. Плот  превратился  в  потолок  над  их  головами,
далекий и уже чужой. Удары  человеческих  тел  о  корпус  прекратились,  и
четыреста несчастных впервые в жизни одновременно  оказались  в  состоянии
свободного падения.
     Вдруг как будто издалека послышался крик. Рис взглянул наверх. Сквозь
дыру в сердце Плота с горящей дубинкой в руке прыгнул Роч. Раскинув руки и
ноги, уставившись выпученными глазами на пораженных ужасом пассажиров,  он
преодолел разделяющие их несколько футов и  врезался  лицом  в  прозрачную
крышу Обсерватории. Рудокоп выронил дубинку  и  попытался  задержаться  на
стенке, но беспомощно заскользил по поверхности, оставляя на ней  кровавый
след от разбитых носа и рта. Роч подкатился к краю и  в  последний  момент
ухватился за грубый выступ паровой дюзы.
     Рис отошел с Телескопа и отыскал Горда.
     - Черт возьми, мы должны что-нибудь сделать. Он оторвет эту дюзу.
     Горд  почесал  подбородок  и  посмотрел  на  болтающегося  в  воздухе
рудокопа, который дико смотрел на ошеломленных пассажиров.
     - Мы можем запустить дюзу. Пар его не заденет, конечно, он висит ниже
самого отверстия, но руки ему обожжет, это точно. И он отцепится.
     - Мы можем его спасти?
     - Что?! Рис, этот парень хотел тебя убить!
     - Это не имеет значения...
     Рис смотрел на побагровевшее лицо Роча, на его вздувшиеся мышцы.
     - Найди кусок веревки. Я собираюсь открыть дверь.
     - Ты серьезно...
     Но Рис уже направлялся к двери.
     Когда, наконец, задыхающийся гигант лежал на полу, Рис склонился  над
ним.
     - Послушай меня, - твердо сказал Ученый. - Я мог дать тебе погибнуть.
- Роч провел языком по разбитым губам. - Но спас тебя по одной причине.  У
тебя есть жажда жизни. Это и толкнуло тебя на безумный прыжок. А там, куда
мы направляемся, нам понадобятся такие люди. Ты понимаешь  меня?  Но  если
когда-нибудь, хотя бы однажды, мне покажется, что  ты  по  своей  глупости
угрожаешь делу, я открою дверь и дам  тебе  возможность  продолжить  полет
самостоятельно.
     Рис долго смотрел в глаза рудокопу. Наконец Роч кивнул.
     - Прекрасно. - Рис резко выпрямился. - Ну что, - сказал он  Горду,  -
что сначала?
     В воздухе стоял запах рвоты.
     Горд поднял брови.
     - Всем нам, кажется, надо привыкнуть к невесомости, - сказал он. -  И
у нас масса работы для щеток и ведер...


     Одной рукой схватив противника за горло, а другой за руку с  оружием,
Деккер повернулся, чтобы посмотреть, как  разваливались  леса.  Гигантский
цилиндр всего лишь на секунду повис в воздухе, а потом  из  дюз  вырвались
белые облачка, и Рубка пропала  внизу,  оставив  на  палубе  отверстие,  в
которое беспомощно падали люди.
     Итак,  все  было  кончено,  Деккер  остался  за  бортом.   И   он   с
удесятеренной силой сдавил горло противнику, выдавливая из него жизнь.
     Еще долго на Плоту продолжались убийства.



                                    15

     Первые несколько часов после отлета  были  просто  невыносимы.  Пахло
рвотой и мочой, и люди всех возрастов с воплями и проклятиями метались  по
Рубке, то и дело устраивая дикие потасовки.
     Рис подозревал, что проблема была не просто в потере веса, а в  самом
факте возможного падения на Ядро. Внезапное осознание  того,  что  их  мир
вовсе не безграничен, что  это  просто  плавающая  в  воздухе  пылинка  из
железных лоскутов,  казалось,  приводило  некоторых  пассажиров  на  грань
сумасшествия.
     Быть может, действительно надо было  на  время  отлета  сделать  окна
матовыми?
     Рис провел долгие часы, руководя работами по созданию заполнившей всю
Обсерваторию сети из веревок и тросов.
     - Надо заполнить весь  объем  изотропной  структурой,  -  посоветовал
Холлербах. - Пусть она выглядит  одинаково  по  всем  направлениям.  Тогда
будет меньше недоразумений, когда мы достигнем Ядра и весь этот чертов мир
перевернется вверх тормашками...
     Вскоре пассажиры развесили на веревках одеяла, каждый отгородил  себе
небольшой  закуток.  По  мере  того,  как  это  подобие  лачужного  города
разрасталось, строго технологичный интерьер  Рубки  становился  все  более
обжитым. Воздух наполнили привычные домашние запахи.
     Когда у Риса выдалась свободная минута,  он  добрался  до  того,  что
раньше было крышей Обсерватории. Корпус тут все еще  был  прозрачным.  Рис
прижался лицом  к  теплому  материалу,  невольно  вспомнив,  как  когда-то
смотрел из желудка кита.
     После падения с Плота Рубка быстро набрала  скорость  и  развернулась
так, что теперь ее тупой нос был направлен в самое сердце Туманности.  Она
неслась к Ядру, и Туманность превратилась в гигантскую трехмерную  модель.
Ближайшие облака проносились мимо, звезды  подальше  плавно  скользили,  и
даже на самом  пределе  видимости,  на  расстоянии  сотен  миль,  их  едва
заметные точки медленно передвигались вверх.
     Плот давным-давно превратился в пылинку, затерянную в розовом небе.
     Корпус слегка  содрогнулся.  В  нескольких  футах  над  головой  Риса
беззвучно вырвалось и мгновенно исчезло позади облачко  пара,  знак  того,
что снятая Гордом с Кротов система управления работала исправно.
     Ученый чувствовал, что корпус стал теплее.  Скорость  движения  здесь
должна быть огромной, но почти полное отсутствие трения у материала  Рубки
позволяло воздуху скользить свободно, лишь ненамного  повышая  температуру
аппарата.  В  усталом  мозгу  Риса  замелькали  разрозненные  идеи.  "Если
измерить разницу температур, - подумал он,  -  можно  было  бы  определить
коэффициент трения материала корпуса. Конечно, необходимы также сведения о
теплопроводности материала..."
     - Впечатляет, правда?
     Рядом стоял Нид. В руках у юноши был секстант.
     Рис улыбнулся:
     - Чем ты занимаешься?
     - Измеряю скорость.
     - И что?
     - При данном притяжении и вязкости среды  мы  достигли  константы  По
моим расчетам Рубка приблизится к Ядру примерно через десять смен...
     Увлеченный зрелищем Нид произнес эти слова машинально, но на Риса они
подействовали как электрический разряд. Десять сме