иченная
игла, поднесенная к куску железа.  С  каждым  качанием  беспорядок  внутри
увеличивался. Теперь среди  мечущихся  пассажиров  были  и  бесчувственные
тела. Рису почему-то вспомнился танец, увиденный им в Театре Света. Ядро и
Рубка подобно танцорам  кружились  в  каком-то  воздушном  танце,  корабль
вальсировал в объятиях гравитационного поля черной дыры.
     Наконец корабль успокоился, теперь его ось была  направлена  к  Ядру.
Пассажиры и их пожитки сосредоточились в торцах цилиндрического зала,  где
приливные эффекты были наиболее сильными. Рис и  другие  Ученые,  все  еще
цеплявшиеся за раму Телескопа, находились возле  центра  тяжести  Рубки  и
отделались довольно легко.
     За окнами проносились кроваво-красные океаны.
     - Мы должны быть рядом с ближайшей точкой, - прокричал Рис. - Если мы
только переживем ближайшие несколько минут и  корабль  выдержит  приливные
напряжения...
     Нид, обняв руками колонну Телескопа, наблюдал за океаном Ядра.
     - Кажется, мы должны будем пережить еще кое-что, - крикнул он.
     - Что?
     - Смотрите!
     Нид неосторожно махнул рукой, и тут же соскользнул  с  Телескопа.  Он
сделал  отчаянную  попытку  снова  уцепиться  за  инструмент  и  оторвался
окончательно. Все еще глядя в окно, парень упал тридцатью  футами  ниже  в
шевелящуюся людскую массу, прижатую  к  одному  из  торцов  цилиндрической
камеры.
     Раздался звук удара и крик боли. Рис закрыл глаза.
     Холлербах предостерегающе крикнул.
     - Рис! Смотри, о чем он говорил!
     Рис повернулся.
     Кровавый океан продолжал  волноваться,  но  сейчас  Рис  заметил  под
Рубкой какое-то отдаленное образование, смерч,  по  которому  перемещались
огромные тени. И этот смерч повторял путь их корабля!..
     Вот смерч лопнул, как пузырь, и из океана вынырнул диск футов  ста  в
диаметре  Его  угольно-черная  поверхность  волновалась,  с   удивительной
частотой пульсировали  гигантские  конечности,  это  походило  на  кулаки,
стучащие по листу резины. Диск завис на несколько секунд, затем,  медленно
вращаясь, упал в бушующее море.
     Почти тут же смерч начал образовываться вновь.
     Лицо старого Ученого стало серым.
     - Второе извержение! Очевидно, не вся жизнь здесь цивилизована, как и
не все мы.
     - Оно живое? Но что ему нужно?
     - Черт возьми, мальчик, думай сам!
     Рис постарался отвлечься от гвалта.
     - Как оно нас чувствует? По сравнению с  гравитационными  существами,
мы просто едва заметная паутина. Почему оно нами заинтересовалось?..
     - Продовольственные машины! - крикнула Джаен.
     - Что?
     - Они  работают  от  черных  мини-дыр...  Гравитационного  материала.
Вероятно,  все  эти  гравитационные  создания  видят  призрачный  корабль,
окружающий крохи...
     - Крохи пищи, - слабым голосом, закончил Холлербах.
     Из океана вновь вынырнуло чудовище, разогнав китов, как сухие листья.
На этот раз конечность толщиной с торс взрослого мужчины прошла достаточно
близко, чтобы корабль содрогнулся. Рис увидел на теле  создания  отдельные
детали - черные фигуры на черном фоне. Какие-то  небольшие  образования  -
другие животные вроде паразитов? - с поразительной  скоростью  сновали  по
пульсирующей поверхности, сталкиваясь и отскакивая друг от друга.
     Диск снова упал,  по  поверхности  океана  прошла  причудливой  формы
волна. Смерч начал образовываться вновь.
     - Голод,  -  сказал  Холлербах.  -  Универсальный  раздражитель.  Эта
чертова штука не успокоится, пока не проглотит нас. А мы ничего  не  можем
поделать.
     Старик закрыл слезящиеся глаза.
     - Мы еще не погибли, - пробормотал Рис. - Если крошке  хочется  есть,
мы ее накормим!
     Молодой человек был полон яростной решимости. Не для того он  столько
пережил и  столького  достиг,  чтобы  все  это  было  уничтожено  каким-то
безымянным ужасом... Даже если сами его атомы состоят из черных дыр.
     Рис осмотрел помещение Рубки.  Веревочная  структура  развалилась,  и
середина была свободна от людей, но некоторые веревки еще свисали со стен.
Часть канатов тянулась прямо от опоры Телескопа к выходу в коридор.  Почти
везде они проходили не более чем в метре от среднего сечения корабля,  так
что если человек полезет по ним, то  сможет  постоянно  оставаться  вблизи
зоны невесомости.
     Рис осторожно оторвался от опоры Телескопа. Повиснув  на  канате,  он
тут же медленно поплыл к одному из торцов камеры... но  слишком  медленно.
Перебирая руками по канату Рис быстрее двинулся вперед.
     Когда до двери осталось менее фута, канат отвязался от опоры.
     Рис подтянулся по стене к отверстию и нырнул  в  него.  Оказавшись  в
безопасности, он перевел дыхание. Руки и ноги болели.
     Животное снова вынырнуло из океана, снова его волнующаяся поверхность
зависла рядом с Рубкой.
     Перекрывая стоны пассажиров. Рис крикнул:
     - Роч! Роч, ты меня слышишь? Рудокоп Роч!..
     Наконец в одном из торцов  цилиндрического  зала  появилось  широкое,
разбитое лицо Роча.
     - Роч, ты можешь подняться сюда?
     Роч огляделся, изучая прикрепленные к стенам канаты. Потом  улыбнулся
и пошел по головам. Потом со  звериной  грацией  он  стал  карабкаться  по
канатам, протянутым поперек огромных  окон.  Если  какой-нибудь  канат  не
выдерживал его веса, рудокоп хватался за другой, третий - и так,  пока  не
добрался до Риса.
     - Видишь? - сказал он. - Тяжелая работа при пяти "же" в конце  концов
окупается.
     - Роч, мне нужна твоя помощь. Послушай...


     Одна из продовольственных машин  была  закреплена  прямо  в  шлюзовой
камере Рубки, и Рис про себя порадовался узости внутренних переходов. Были
бы они пошире, машину, несомненно, поместили бы в одну  из  боковых  камер
Рубки, и тогда даже Роч не смог бы ее поднять.
     Корабль снова содрогнулся.
     Когда Рис объяснил свою мысль, Роч улыбнулся,  глаза  его  загорелись
демоническим пламенем. Черт побери,  да  он  просто  наслаждался  этим!  И
прежде чем Рис смог остановить его, Роч шлепнул широкой ладонью по  панели
управления шлюза.
     Дверь  скользнула  вбок.  Наружный  воздух  был  горячим,  плотным  и
проносился мимо с бешеной  скоростью.  От  разницы  давлений  Риса  словно
гигантской рукой шнырнуло на бок продовольственной машины. В отверстие Рис
разглядел  огромную  морду  гравитационного  животного.  От  нее  отходили
щупальца длиной в  милю,  и  Рис  почувствовал,  как  при  их  приближении
дернулась Рубка. Одно прикосновение, и  древний  корабль  развалится,  как
раздавленная летяга...
     Роч пробрался за продовольственную машину  и  оказался  между  ней  и
наружной стеной Обсерватории.
     Рис посмотрел на основание машины,  оно  было  прикреплено  к  палубе
грубыми железными заклепками величиной с кулак.
     -  Проклятье,  -  перекричал  он  рев  ветра.  -  Роч,  помоги  найти
инструменты, что-нибудь вроде рычагов...
     - Для этого нет времени, человек с Плота!
     Голос Роча звучал напряженно, так же, как и тогда,  когда  он  должен
был встать на ноги при тяготении в пять "же" на  ядре  звезды.  Пораженный
Рис смотрел, как Роч уперся  спиной  в  бок  продовольственной  машины,  а
ногами - в стену Обсерватории.  Мышцы  его  напряглись,  по  лбу  и  груди
потекли струйки пота.
     - Роч, ты сошел с ума! Это невозможно...
     Одна из  заклепок  лопнула,  и  осколки  ржавого  железа  вылетели  в
открытую дверь.
     Роч смотрел на Риса налитыми кровью глазами.
     Вздутые мышцы шеи, казалось, служили продолжением широкого оскала,  а
между разбитых губ показался багровый язык.
     С похожим на маленький взрыв треском лопнула другая заклепка.
     Рис с запозданием уперся руками в машину и, уперев ноги в угол стены,
начал толкать вместе с Рочем, пока вены на руках не набухли, как веревки.
     Лопнула еще одна  заклепка.  Машина  заметно  накренилась.  Роч  чуть
сместил ноги и  надавил  с  новой  силой.  Лицо  рудокопа  было  багровым,
кровавые глаза не отрывались от Риса. Внутри его  тела  слышались  легкие,
хрустящие  звуки,  и  Рис  представил  себе,  как  сдавливаются   позвонки
рудокопа.
     Наконец  оторвались  оставшиеся  заклепки,  и  машина  провалилась  в
пустоту. Рис  упал  на  грудь  между  обломками  заклепок  и  жадно  ловил
обедненный кислородом воздух. Потом он с трудом повернул голову и позвал:
     - Роч?..
     Рудокоп исчез.
     Рис прополз по палубе и  ухватился  за  порог  двери.  Гравитационный
зверь закрывал все небо, а над ним парила глыба продовольственной  машины.
Роч лежал распростертый на потрепанной поверхности машины  лицом  вверх  и
смотрел на Риса через разделяющие их несколько футов.
     Из животного вытянулась похожая на веревку конечность  и  ударила  по
машине. Та, крутясь, полетела навстречу колыхающейся черной  массе.  Затем
хищник проглотил лакомый кусочек и, очевидно, насытившись, в последний раз
нырнул в океан.
     Собрав последние остатки сил. Рис ударом ладони закрыл дверь.



                                    16

     Риса вновь и вновь тянуло к небольшому окну в корпусе.
     Он прижался лицом к теплой стене. Окно  располагалось  в  центральной
части корабля: слева виднелась багровая  Туманность  -  мир,  который  они
покинули, а справа уже появилось  голубое  пятнышко  новой  Туманности,  к
которой они стремились.
     Когда корабль удалился от Ядра, команда навигаторов  долго  колдовала
над своими секстантами, картами  и  резными  костями,  и  в  конце  концов
заявила, что Рубка -  на  верном  пути.  Сперва  среди  пассажиров  царило
приподнятое  настроение.  Несмотря  на  гибель   близких,   раны,   потерю
продовольственной машины, их миссия,  казалось,  должна  была  завершиться
успехом, а основные трудности остались позади. Рис тоже на некоторое время
поддался всеобщей эйфории.
     Итак, Рубка оставила позади знакомый теплый свет Туманности.
     Чтобы скрыть гнетущую черноту пустоты большую часть  корпуса  сделали
матовой. Вновь построенный  временный  городок,  освещенный  искусственным
светом, заполнился домашним теплом и запахами,  и  большинство  пассажиров
были рады замкнуться внутри и забыть о пустоте, окружающей  древние  стены
корабля.
     Но, несмотря на  это,  постепенно  пассажиры  становились  все  более
подавленными, безразличными и даже мрачными.
     А потом начала сказываться потеря продовольственной машины.
     Небо снаружи было глубокого синего цвета, и на  этом  фоне  виднелись
бледные, расплывчатые  пятна  туманностей.  Ученые  колдовали  над  своими
древними приборами и уверяли Риса,  что  пространство  между  туманностями
далеко не пустое, хотя газы слишком разрежены, чтобы поддерживать жизнь.
     - Похоже на то, - возбужденно говорила Джаен, - что туманности -  это
просто участки большей плотности в  огромном  облаке,  которое,  вероятно,
имеет собственную структуру и собственное ядро. Возможно,  все  туманности
Падают на это большое Ядро, как звезды.
     - А зачем останавливаться на этом? - улыбнулся Рис. - Структура может
быть иерархической. Эта большая Туманность, возможно, сама является просто
спутником другого, еще более массивного Ядра,  которое,  в  свою  очередь,
спутник другого, и так до бесконечности...
     Глаза Джаен загорелись.
     - Интересно, на что  похожи  обитатели  этих  больших  Ядер,  на  что
способна в этих условиях гравитационная химия...
     Рис пожал плечами.
     - Возможно, когда-нибудь, чтобы  выяснить  это,  мы  пошлем  корабль.
Путешествие к Ядру Ядер... Но это, наверное, можно  выяснить  и  косвенным
путем.
     - Каким?
     - Если наша новая туманность действительно падает на большее Ядро, то
это должно вызывать какие-то эффекты. Например,  проливные,  и  мы  сможем
судить о массе и структуре большего Ядра, не наблюдая его непосредственно.
     - А определив  это,  мы  можем  развести  целое  семейство  теорий  о
структуре этого мира...
     Рис улыбался, его согрела внезапная волна интеллектуальной близости.
     Но если они не смогут прокормиться, все эти мечты окажутся пустыми.
     Вследствие эффекта пращи, при  маневре  вокруг  Ядра  корабль  набрал
громадную скорость и за считанные часы выбрался из Туманности. С  тех  пор
прошло уже пять смен... Но оставалось еще двадцать.  Выдержит  ли  столько
хрупкая социальная структура, сложившаяся на корабле?
     На плечо Риса легла костлявая рука.
     - Великолепно, - пробормотал Холлербах.
     Рис не ответил.
     Холлербах не отнимал руку.
     - Я понимаю твои чувства.
     - Самое скверное, - тихо сказал Рис, - что пассажиры  все  еще  винят
меня за неприятности, которые мы переживаем. Когда я прохожу мимо,  матери
выставляют напоказ своих голодных детей.
     Холлербах рассмеялся.
     - Рис, ты не должен беспокоиться из-за этого. Ты еще не избавился  от
юношеского идеализма, неподкрепленного зрелостью,  -  сухо  сказал  он.  -
Именно   идеализм   заставил   тебя   рисковать   собственной   шкурой   и
присоединиться к Ученым во время бунта. Но теперь ты достаточно  взрослый,
чтобы понимать, что главное - выживание вида... И научись доводить это  до
сведения других. Вспомни, как ты победил Говера.
     - Вы хотите сказать, что когда я убил его?..
     - Если ты и дальше будешь страдать там, где  должен  просто  выразить
сожаление по поводу вынужденных действий, я стану меньше уважать тебя.
     - Если бы я был уверен в своей правоте, -  сказал  Рис.  -  Возможно,
своими неоправданными надеждами я обрек этих людей на смерть.
     - Пока все идет нормально. Навигаторы заверили меня, что  наш  маневр
вокруг Ядра был успешным и что мы на пути к новой родине...  И  если  тебе
хочется получить еще одно доброе предзнаменование...  -  Холлербах  указал
куда-то вверх. - Взгляни туда.
     Рис посмотрел. Пересекая небо по диагонали, тянулась  полоса  тонких,
белесых объектов. Это было стадо  китов.  По  краям  реки  жизни  Рис  мог
различить тарелкообразных небесных волков с закрытыми  пастями  и  прочих,
еще более экзотических созданий. Все они неспешно плыли  к  своему  новому
дому.
     И по всей Туманности должно быть много  таких  стай,  одна  за  одной
покидающих гибнущее газовое облако. "Вскоре, - мрачно  подумал  Рис,  -  в
Туманности не останется жизни... Кроме нескольких привязанных  деревьев  и
попавших в ловушку людей".
     Теперь  в  китовом  потоке  возникло  какое-то   возмущение.   Тройка
гигантских  животных,  вращая  плавниками,  начала  сближаться  и  наконец
закружилась в величественном  танце.  Они  сблизились  настолько,  что  их
плавники переплелись, а тела сомкнулись. Казалось, животные слились в одно
гигантское существо. Остальная стая почтительно плыла вокруг триады.
     - Что они делают?
     Холлербах рассмеялся.
     - Конечно, это только мое предположение,  -  а  в  мои  годы  я  могу
руководствоваться  лишь  воспоминаниями,  -  но   я   полагаю,   что   они
спариваются.
     Рис удивился.
     - А почему бы и нет? Когда еще им представятся лучшие обстоятельства?
Они окружены своими сородичами, а трудности и опасности Туманности позади.
Даже небесные волки едва ли способны напасть на них. Ты знаешь, меня бы не
удивило, если принять во внимание долгие часы взаперти и отсутствие  дела,
если у нас тут тоже начался бы демографический взрыв.
     - Только этого нам и не хватало, - рассмеялся Рис.
     - Да, именно этого, - серьезно пробормотал  Холлербах.  -  Во  всяком
случае, я полагаю, мой друг,  что,  возможно,  мы  должны  подражать  этим
китам. Самокопание свойственно человеческой природе... Но  главное  -  это
завершить дело выживания, кто как сможет. И ты это сделал.
     - Спасибо, Холлербах, - сказал Рис. - Я  понимаю,  что  вы  пытаетесь
сделать. Но может быть, все это нужно сказать пустым желудкам пассажиров.
     - Возможно. Я... я... - Холлербах зашелся в приступе глубокого сухого
кашля. - Извини, - наконец выговорил он.
     Рис  с  некоторым  беспокойством  посмотрел  на  старика  Ученого.  В
окружающей синеве ему показалось, что на него смотрит череп.


     Рубка вошла во внешние слои новой Туманности, и разреженный воздух со
свистом обтекал тупорылые обрубки дюз.
     Рис с Гордом принесли Нида в коридор и положили рядом с выходом. Ноги
молодого Ученого, не действующие из-за травмы позвоночника,  были  связаны
вместе и привязаны к длинному куску дерева.  Нид  уверял,  что  ничего  не
чувствует ниже пояса, но Рис заметил, что после каждого  редкого  движения
его лицо морщится от боли.
     Глядя на Нида, он глубоко и болезненно ощущал свою вину. Парень  едва
достиг восемнадцати тысяч смен, а  следуя  за  Рисом,  уже  стал  калекой.
Теперь  же  Нид  вызвался  выполнить  еще  более  опасное  дело.   Остатки
продовольственной машины напомнили Рису о жертве, принесенной Рочем. И ему
очень не хотелось стать свидетелем другой.
     -  Послушай,  Нид,  -  сказал  он.  -  Я  высоко  ценю  то,  что   ты
согласился...
     Нид с внезапным беспокойством посмотрел на него.
     - Ты должен разрешить мне, - настойчиво сказал он.
     Рис положил руку на плечо юноше.
     - Конечно. Я просто хочу сказать, что  тебе  следует  укрепить  новые
дюзы... И вернуться невредимым. Чтобы не упасть на Ядро  новой  Туманности
нам необходимы эти дюзы. Но нам не нужны новые мертвые герои.
     - Я понимаю. Рис! - Нид улыбнулся. - Но что может  случиться?  Воздух
снаружи, конечно, очень разрежен, но в нем есть кислород, а много  времени
это не займет.
     - Не стоит ничему верить. Вспомни,  что  наши  измерительные  приборы
изготовлены очень давно и в другом мире...  Если  даже  мы  и  можем  быть
уверены в том, что понимаем  их  показания,  мы  не  знаем,  можем  ли  мы
рассчитывать, что здесь они работают верно.
     Горд нахмурился.
     - Но ведь наши теории  подтверждают  показания  приборов.  Исходя  из
факта распространения  жизни  на  кислородной  основе,  мы  полагаем,  что
большинство туманностей состоит из азотно-кислородной смеси.
     - Это я знаю, - вздохнул Рис. - Все наши теории прекрасны. И все-таки
я хочу сказать, что в данный  момент  мы  не  можем  точно  знать,  с  чем
встретится Нид по ту сторону двери.
     Нид опустил глаза.
     - Послушай, Рис. Я знаю, что  стал  калекой.  Но  мои  руки  и  плечи
по-прежнему сильны. Я знаю, что делаю, и могу выполнить эту работу.
     - Можешь... Только возвращайся живым.
     Нид улыбнулся и кивнул, в тусклом свете  лампы  мелькнула  его  седая
прядь.
     Теперь Рис и Горд  длинной  веревкой  прикрепили  к  поясу  Нида  две
паровые дюзы. Условия почти полного отсутствия  сил  тяготения  позволяли,
хотя и с трудом, манипулировать ими. Другая прикрепленная  к  поясу  юноши
веревка должна была связывать Нида с кораблем.
     Горд удостоверился, что дверь из коридора в  Обсерваторию  закрыта  и
пассажиры  вне  опасности  Затем  они  обменялись  последними  безмолвными
рукопожатиями, и Горд нажал на панель.
     Наружная дверь скользнула вбок. Воздух вырвался из груди Риса,  звуки
сразу приглушились до шепотов, и Ученый почувствовал, как  износа  у  него
потекла кровь. В ушах шумело, и по ощущению чего-то теплого Рис понял, что
из них тоже течет кровь.
     Дверь распахнулась в лазурную бездну. Они уже прошли  сквозь  внешнее
звездообразующее гало Туманности, и теперь тут  и  там  виднелись  звезды.
Высоко над головой Риса висело маленькое красное пятнышко - Туманность, из
которой они пришли. Было  странно  думать,  что,  подняв  руку,  он  может
заслонить весь свой мир,  все  знакомые  места,  всех  людей,  которых  он
когда-то знал: Паллиса, Шин, бармена Джейма,  Деккера...  Рис  узнал,  что
Паллис и Шин решили прожить оставшиеся смены вместе. И  сейчас,  глядя  на
отдаленное пятнышко, он безмолвно молился о том, чтобы они - и все другие,
столь многим пожертвовавшие для того чтобы он смог забраться так далеко, -
были в безопасности.
     Рис и Горд просунули Нида  в  открытую  дверь.  Юно