Мэт начал злиться: она опять зашла слишком далеко.
     - Господи помилуй, Лили, ну зачем вечно превращать лучшие моменты нашей жизни в словесные баталии? Я надеялся, ты с уважением и пониманием примешь мою искренность и не станешь вынуждать меня красиво лгать.
     Я ненавижу ложь. Она опасна. Ложь подобна бумерангу: всегда возвращается к солгавшему. Поэтому знай: что бы я ни говорил, это правда, только правда и ничего, кроме правды, - как на Библии!
     Она ничего не ответила.
     - Ты не спишь ли, дорогая? - с раздражением окликнул ее Мэт.
     - Нет. Просто мне горько думать, что я обречена провести всю жизнь рядом с человеком, который меня не любит. Но я уже говорила тебе об этом и не хотела повторять.
     Сердце Мэта сжалось, он уже жалел о своих резких словах.
     - Не надо так переживать, - со всей доступной ему мягкостью сказал он. - Я не встречал никого лучше тебя.
     Ты просто создана для... - Повисла неловкая пауза, это слово, казалось, застряло у него в горле, но все же в итоге прозвучало:
     - ..Для любви. Я просто боготворю каждую пядь, каждый дюйм твоего великолепного тела!
     "Тело, только тело и ничего, кроме тела", - с горькой иронией мысленно перефразировала Лили его недавние слова и, проглотив обиду, сказала:
     - Я рада, что оно доставляет тебе удовольствие.
     Мэт не уловил скрытого смысла, вздохнул с облегчением и почти радостно добавил:
     - Ты и представить себе не можешь какое! Ладно, хватит разговоров. Давай поспим немного, а через пару часов начнем все сначала. Я намерен показать тебе кое-что любопытное. Уверен, ты будешь в восторге.
     Господи, лучше бы он этого не говорил!
     Лили сжалась, с трудом сдерживая слезы. О, она ни на секунду не сомневалась, что ему нравится заниматься с ней любовью. И до тех пор, пока она не будет препятствовать ему в этом, ей можно не опасаться Клариссы. Но ведь Мэт не хочет связывать себя никакими обязательствами, даже верностью! Что же он за человек?
     Мужчина, в жизни которого нет места для серьезной привязанности. Нет места для любви. Нет места для жены...
     Мужчина, срывающий плоды наслаждений, едва пожелает. Самовлюбленная, самоуверенная, упрямая.., великолепная, потрясающая, обаятельная свинья!
     Как же она его ненавидит!
     Ложь.
     "Полюбить его было бы совсем нетрудно", - подумала Лили, проваливаясь в темную бездну сна.
     Когда несколько часов спустя Мэт снова призывно прикоснулся к ней, она не задумываясь скользнула в его объятия, безропотно позволяя провести себя по новым лабиринтам страсти. На этот раз Лили сама оседлала Мэта, подобно лихой наезднице, забирая, вытягивая из его могучего тела максимум наслаждения, пока он снова, вконец обессилев, не забылся сном.
     Лили посетила одна странная мысль. Еще недавно она упрекнула Мэта в неумении (или нежелании?) хотя бы притворяться, что он любит ее, когда они занимаются сексом. Теперь же ей казалось, что, если бы он это делал, она возненавидела бы его по-настоящему. Когда Мэт говорил о ее теле или о том, как он хочет заняться с ней сексом, его слова имели хоть какой-то смысл - пусть и не всегда ей приятный, но вполне конкретный; прикинься же он влюбленным не любя, они стали бы лишь пустым звуком, и тогда, скорее всего. Лили всерьез бы задумалась о том, существует ли любовь вообще. Есть понятия, которыми нельзя спекулировать, и Мэт, даже не веря в любовь, видимо, это чувствовал. Да, он порой рассуждал до отвращения цинично, зато был честен, поскольку говорил лишь то, что действительно думал. Его прямой натуре претила ложь, даже во спасение, и он не желал кривить душой. Честный человек отвечает за свои слова, но лгущий - вдвойне: сначала, когда не правда слетела с его уст и ему поверили, он несет ответственность перед богом, людьми и собственной совестью за свой поступок, а потом, когда ложь раскрыта, - за ее последствия. "Ложь подобна бумерангу: всегда возвращается к солгавшему", - сказал Мэт, и он был прав, хотя Лили и не сразу поняла это, потому что не хотела понимать. С женщинами такое случается. Сказав правду, Мэт лишил ее иллюзий, причинив тем самым боль, но разве честнее было бы вселять в нее несбыточные надежды?
     Разобравшись с болезненной для себя честностью Мэта, Лили задумалась о другом: почему ей так трудно с ним? И ответ снова пришел сам собой: Мэт слишком опытен, слишком искушен в делах любви, слишком уверен в себе. Он никогда ни в чем не сомневается, все знает заранее, каждый шаг у него рассчитан и продуман. В нем нет романтики, непредсказуемости, порывистости. Мэт страстный любовник, и в то же время он слишком техничен. Чтобы добиться этого, надо потрогать здесь, а чтобы того - там... И ее тело тут же отзывается на его прикосновения, а как оно может не реагировать? Кто знает, не слишком ли хорошее знание женской анатомии сделало его циником? Эдаким кукловодом, знающим наперед, за какую ниточку дернуть, чтобы у очередной марионетки поднялась рука или согнулась в колене нога...
     Лили и сама толком не знала, чего именно ищет в нем, кроме, разумеется, любви. Должно быть, способности безумно увлекаться, терять голову, не думать о последствиях.., короче говоря, всего того, что свойственно юности и что, похоже, привлекало ее в Клэе Уинслоу.
     Сама того не подозревая, Лили взрослела.

***

     На рассвете Мэт с неохотой покинул теплую постель, быстро оделся и, прежде чем уйти, еще раз взглянул на мирно спящую девушку. Она была прекрасна. Внезапно ему до боли захотелось разбудить ее и сказать ей те слова, которые она так ждала от него.., но вновь бес противоречия распорядился по-своему.
     Идет война. Его могут убить. И только время решит, когда ему сказать себе: "Да, я люблю свою жену". Если это время у него будет...
     Мэт подошел к кровати, нежно коснулся губами лба Лили и еле слышно прошептал:
     - Спи, дорогая моя, и пусть тебе снятся хорошие сны.
     Я очень хотел бы полюбить тебя и, если судьба будет добра ко мне, постараюсь понять, в чем заключается смысл этого таинственного чувства. Если же нет, то тебе лучше запомнить меня таким, какой я сейчас, и не знать, что я хоть в чем-то потерпел неудачу.
     С этими словами он повернулся и быстро вышел из комнаты.
     Однако Мэт не спешил покидать Хоуксхевен, у него оставалось еще одно незаконченное дело. Он заглянул в спальню Сары, разбудил ее, сказал, что зашел попрощаться, и уже куда суше добавил:
     - Ты разочаровала меня, сестра.
     - Боже мой, Мэт, в чем дело? - еще не совсем проснувшись, всполошилась Сара. - Что я такого сделала?
     - Ты допустила, чтобы Лили и Клэй Уинслоу стали... хм.., близкими друзьями.
     - Помилуй, я не думала, что ты примешь это так близко к сердцу. Ты совсем забросил бедняжку, и я не видела ничего дурного в том, что Клэй время от времени появляется у нас, дабы скрасить ее одиночество.
     Ответ сестры прозвучал довольно двусмысленно, и Мэт нахмурился.
     - Послушай, Сара, - строго сказал он, - я не могу допустить, чтобы из-за каких-то глупых сантиментов страдал мой авторитет. Отныне двери этого дома для Уинслоу закрыты. Я ясно выражаюсь?
     - Более чем ясно! - обиделась Сара. Брат впервые отчитал ее, причем какой-либо своей вины она не видела.
     Лицо Мэта смягчилось. Он слишком любил сестру, чтобы долго сердиться на нее.
     - Прости, дорогая, - уже совсем другим тоном сказал Мэт, - но я очень тревожусь за Лили. Пожалуйста, сделай, как я прошу, а когда воина закончится, я искуплю все свои грехи перед ней.
     - Ты отплываешь сегодня?
     - Да. Мои корабли готовы, и я хочу покинуть Бостон до прихода англичан.
     - А Лили знает, что долго не увидит тебя?
     Губы Мэта тронула загадочная улыбка.
     - Знает.
     - Ты уже виделся с ней сегодня? Но ведь еще слишком рано!
     - Я виделся с ней этим утром, этой ночью и прошлым вечером.
     Столь исчерпывающий ответ сказал Саре все, что она хотела знать. Неужели ее упрямый братец наконец-то понял, что они с Лили созданы друг для друга?
     О, ей так хотелось в это верить!

9

     Проснувшись, Лили потянулась, нежась в лучах ласкового весеннего солнышка, и почувствовала, как все ее тело охватывает непривычная сладостная истома. События минувшей ночи разом ожили в памяти, и девушка в испуге взглянула туда, где еще совсем недавно лежал Мэт. Его место было холодным и пустым. Таким же, как и ее сердце Он ушел. И, возможно, никогда не вернется. И те слова, что она так жаждала услышать от него, навсегда останутся на его совести. Если у него есть совесть...
     Сосредоточившись, она старательно восстанавливала в памяти все то, что он говорил этой ночью. Нет, ничего из сказанного даже отдаленно не напоминало признания в любви. Вопрос, который она сама поставила перед собой, засыпая, так и остался неразрешенным: как долго можно жить с мужчиной, не видящим разницы между истинным чувством и заурядным сексом? Отдаваться ему, зная, что тебя берут не из любви, а из похоти? Что же делать? Терпеть, теряя с каждым разом частицу себя, или искать любовь на стороне?
     "Ты не сможешь вечно жить теми крохами, какими он считает возможным одаривать тебя, блюдя свою драгоценную свободу", - ответил внутренний голос.
     Оставаться в Хоуксхевене означало впасть в полную зависимость от его мимолетных милостей, терпеть то холодность и безразличие, то вспышки страсти. Лили не желала делить Мэта ни с Клариссой, ни с другими женщинами, с нетерпением ожидавшими своей очереди прыгнуть к нему в постель. Оставаться в Хоуксхевене означало превратить свою жизнь в сущий ад.
     Чем больше девушка думала об этом, тем хуже ей становилось. Без сомнения, за это время Мэт приобрел над ней немалую власть, красноречивым доказательством чему служила как прошлая ночь, так и то, что, несмотря на весь его эгоизм, ее сердце открылось для него. Внезапно мозг Лили пронзила страшная мысль: а что, если она беременна? Что, если его семя успело пустить корни и теперь разрастается внутри ее? И Лили пришла к единственно возможному решению.
     Сначала надо убедиться, что она не носит ребенка Мэта, а затем, если все в порядке, оставить Хоуксхевен.
     То, что, уходя, она навсегда потеряет свое состояние, ее мало волновало. Гораздо важнее было сохранить себя и уважение к себе. Лили сомневалась, что упрямый, гордый Мэт ринется за ней в Англию, умоляя ее вернуться. Да его туда и не пустят - идет война. Отец вряд ли откажет дочери в праве обрести покой под крышей родного дома, но, даже если такое случится, она сумеет как-нибудь прожить.
     Оставаться с Мэтом - безумие. Постоянно страдать от неразделенной любви, переживая ночи страсти и дни, полные мучительных раздумий о том, что рано или поздно настанет час, когда он предпочтет ей любовницу... На такое могла согласиться только полная дура, а она себя таковой не считала.
     За завтраком Лили выглядела слишком печальной и измученной для женщины, проведшей ночь любви со своим мужем. Или ее так расстроил отъезд Мэта?
     - Сегодня ни свет ни заря Мэт разбудил меня, чтобы попрощаться, - сказала Сара с намерением хоть как-то завязать разговор.
     - В самом деле? - оживилась Лили. - А он не просил тебя что-нибудь мне передать? Быть может, оставил записку?
     - Нет, дорогая, он только сказал, что провел эту ночь с тобой, - покачала головой Сара и поспешила добавить:
     - Лили, я уверена, Мэт понял наконец, как ему повезло, что он женился на тебе. И когда он вернется...
     - ..Ничего не изменится, - закончила за нее девушка с такой ядовитой усмешкой, что сердце Сары болезненно сжалось.
     - Но, Лили, поговорив сегодня с Мэтом, я решила... мне показалось, что ты и он.., что вы...
     - Сара, милая, - слабо улыбнулась Лили, - твой брат провел эту ночь со мной только потому, что ему нужна была женщина. Мэт - сильное, здоровое животное, которое безумно гордится своей незаурядной потенцией. Его мужское самолюбие тешит то, что он может вломиться ко мне в любое время и у меня нет права ему отказать. Твой брат отменный любовник, и ему доставляет удовольствие оттачивать на мне свое мастерство.
     Сара зарделась, смущенная подобной прямолинейностью.
     - О, Лили, тебе всего восемнадцать, а ты уже так цинична. Неужели виною тому Мэт?
     Лили опустила золотистые ресницы, их тени затрепетали на ее щеках, как крылья бабочек. Ей не следовало говорить с Сарой столь открыто. Особенно о человеке, который доводится ей братом и перед которым она преклоняется. Но не могла же она допустить, чтобы наивная девушка и вправду поверила, будто он по-настоящему полюбил свою жену. Да и себя не стоило обманывать. Мэт представления не имеет о том, что такое любовь.
     - Не суди Мата слишком строго, - смущенно попросила Сара, искренне желая, чтобы две заблудших души наконец обрели друг друга.
     - Нет никаких сомнений: твой брат предпочитает мне Клариссу.
     - Ты ошибаешься, - горячо возразила Сара'. - За последние пять лет у него была тысяча возможностей жениться на ней. Но выбрал-то он тебя. Что теперь скажешь?
     - Деньги, дорогая моя Сара, деньги. - В голосе Лили вновь зазвучали саркастические нотки. - И еще родословная, как у породистой гончей. У Клариссы нет ни того, ни другого.
     - Ты не должна так говорить! Мне показалось, нет, я уверена, что, едва Мэт заговорил о Клэе...
     - А что он сказал? - насторожилась Лили.
     - Думаю, Мэт просто с ума сходит от ревности. Уезжая, он приказал не пускать Клэя на порог Хоуксхевена.
     Что это, как не проявление любви?
     - Мэт - собственник и не позволит никому и пальцем прикоснуться к своему достоянию, - мгновенно отреагировала Лили. - Я принадлежу ему - и руки прочь от любимой игрушки. Лишь он, по своему усмотрению, может пренебрегать мною, не замечать меня, использовать для любовных утех. Но одна мысль о том, что я могу предпочесть другого, для него непереносима.
     - Думаю, ты ошибаешься. Не спрашивай почему.
     Просто что-то в душе подсказывает мне, что Мэт по-настоящему привязан к тебе. Видела бы ты сегодня утром его лицо! Он был похож на кота, который только что полакомился сметаной.
     - Это ничего не доказывает, - резко ответила Лили. - Разве ты не была бы счастлива после бурно проведенной ночи? Вот выйдешь замуж, узнаешь.
     - А сама-то ты, Лили? - неожиданно спросила Сара, переходя в атаку. - Любишь ли ты Мэта?
     Лили с минуту смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом, храня напряженное молчание.
     - В данную минуту я хотела бы ненавидеть его каждой клеточкой тела.
     Увидев, как изменилось лицо Сары, Лили несколько смягчила ответ:
     - Хочу, но не могу. Прошлая ночь показала, что я испытываю к Мэту очень сильные чувства. Я бы не смогла так отвечать на его ласки, если бы в моем сердце не теплилась хоть искорка любви к нему.
     - О, Лили, - обрадовалась Сара, - я знала...
     - Я не сказала, что люблю его. - Лили нахмурилась, не в состоянии выразить, что же она чувствует на самом деле.
     - Конечно, не сказала, но это и так видно! - игриво воскликнула Сара.
     - Возможно, - нехотя допустила Лили. - Вот только Мэт не верит в любовь. И я знала об этом с самого начала, еще до того, как мы поженились. Просто у меня не было другого выхода.
     - Я, наверное, самая счастливая девушка на свете, раз меня любит такой парень, как Джеф, - вздохнула Сара, думая о всех проблемах на пути у Лили и Мэта.
     - А ты и есть самая счастливая, Сара, и вполне заслужила свое счастье.

***

     Клэю было отказано от дома, Джеф продолжал бывать в Хоуксхевене почти каждый день. Во время его частых визитов Лили чувствовала себя чужой и ненужной. Она выдумывала каждый раз предлог, чтобы сразу после обеда оставить влюбленных наедине. Одиночество прочно поселилось в душе Лили, отзываясь тупой болью в сердце.
     Следующие недели принесли некоторое спокойствие. Она узнала, что не беременна, и ей стало легче. Ребенок навсегда привязал бы ее к мужу, и о побеге из Хоуксхевена нечего было и помышлять.
     Летом 1812 года Лили редко видела Клэя. Лишь иногда, когда Сара навещала Джефа в его адвокатской конторе и брала ее с собой, они обменивались парой фраз. Джеф сообщил Уинслоу о решении Мэта, и тот молча подчинился. Как бы ни любил он Лили, она по-прежнему оставалась чужой женой, и с этим фактом следовало примириться.
     Бостон кишел английскими солдатами, а флот Ее Величества перекрыл вход в гавань. Отныне американские суда не могли ни пристать здесь к родным берегам, ни выйти в море. Это, разумеется, касалось и кораблей Мэта. Лили понимала, что он не может вернуться, не подвергая свою жизнь смертельной опасности.
     Осень сменила лето, и вскоре над Бостоном вновь засвистели зимние ветры. Каперы и их роль в этой войне часто обсуждались у камина долгими холодными вечерами.
     Президент Медисон поощрял это узаконенное пиратство, и американские моряки, чувствуя за собой могучую спину родной страны, то и дело наносили сокрушительные удары по британскому королевскому флоту. Всякий раз, когда приходило сообщение об очередной победе или просто кровавой стычке, сердце Лили тревожно замирало: как там Мэт? Жив ли он? Не ранен ли?
     Рождество прошло невесело. Хотя девушка и предпочитала не говорить ни с кем о Мэте, она отчаянно по нему тосковала и боялась за него.
     Одним холодным январским днем в Хоуксхевен прискакал Джеф. Его лицо сияло от радости. Едва отдышавшись, он поведал, что его дядя прислал письмо, в котором предлагает ему место в своей адвокатской конторе в Новом Орлеане. Город превратился в настоящий деловой центр страны, люди и деньги текли туда рекой, и старик с трудом справлялся с работой. Торговцы, разбогатевшие на армейских поставках, банкиры, открывающие свои новые филиалы, - все шли к нему, самому известному в округе юристу, и предлагали гигантские суммы за то, чтобы он вел их дела. Упускать таких клиентов было просто немыслимо, и дядя вспомнил наконец о своем любимом племяннике.
     Джефа буквально распирало от счастья. Он давно мечтал о такой возможности. Его собственная адвокатская практика, которую он делил с Клэем, приносила вполне солидный доход, но честолюбивый жених страстно желал большего. Кроме того, он давно уже перерос рамки своей конторы и вполне мог бы справляться с куда более сложными делами.
     - Говорят, жизнь в Новом Орлеане еще веселее, чем в Париже, - задыхаясь от восторга, тараторил он. - Это не то, что наш старый скучный Бостон. Там каждый вечер приемы, балы, спектакли.., всего и не перечислить! Такой шанс выпадает только раз в жизни.
     - Это просто замечательно! - воскликнула Сара и бросилась его целовать.
     - Я тоже так считаю, дорогая, - рассмеялся Джеф, - поэтому незамедлительно известил дядю о своем согласии.
     Правда, есть одно "но".
     Лицо Сары вытянулось.
     - В чем дело? Ты что, передумал на мне жениться?
     - Да что ты, глупая, я же люблю тебя! - ласково улыбнулся Джеф. - И именно поэтому мы должны срочно готовиться к отъезду. Дядя не потерпит проволочек, а от него зависит наше будущее. Нам надо максимально ускорить свадьбу, чтобы выехать сразу, как позволит погода.
     Мы должны покинуть Бостон мужем и женой.
     Сара вздохнула и опустила глаза.
     - Что такое, дорогая? - встревожился Джеф. - Ты не хочешь уезжать из Бостона?
     - Вовсе нет, - поспешно ответила она. - Но какая же свадьба без Мэта? Он так надеялся, что мы дождемся его... А Лили? Как я оставлю ее в огромном Хоуксхевене совсем одну? Знаешь, наверное, тебе лучше отправиться в Новый Орлеан одному, а я приеду, когда вернется Мэт.
     - Нет! - упрямо мотнул головой Джеф. - Без тебя я никуда не поеду. Что ж, придется написать дяде и отказаться от его предложения.
     - Джеф, милый, пожалуйста, не делай этого! Я же знаю, как ты мечтаешь заняться настоящим делом... Кстати о деле: что будет с твоей бостонской практикой?
     - Она не так уж велика, и Клэй вполне справится один. Я уже говорил с ним, и он охотно согласился взять на себя заботу о моих клиентах. Но, любимая, если ты хочешь дождаться Мэта, я останусь. Кто знает, быть может, нам когда-нибудь еще раз повезе