таменты, - Мэт снова взял ее за руку и повел к широкой лестнице в правой стороне прихожей.
     Пока они шли по бесконечным коридорам, то поднимаясь, то спускаясь по полированным дубовым ступеням, Лили не уставала поражаться роскоши отделки стен, хрустальным светильникам, дорогим восточным коврам и с безупречным вкусом подобранным драпировкам.
     Когда последний коридор остался позади, перед ними распахнулся необъятных размеров холл, из которого, словно улочки с центральной площади, разбегались в разные стороны однотонные ковровые дорожки ручной работы.
     - Здесь комнаты Сары, - сказал Мэт, показывая направо, - а там, - кивнул он в другой конец холла, - наши. У нас смежные спальни, гардеробные и раздельные гостиные. Надеюсь, ты сочтешь их приемлемыми.
     Слово "приемлемые" не отражало и сотой доли того, что предстало глазам потрясенной девушки. Комнаты были великолепными, роскошными, поразительными - какими угодно, но только не "приемлемыми". Всевозможные тона и оттенки голубого превосходно сочетались с отделкой золотом и полированной красной медью; мебель лучших французских мастеров пленяла изысканной резьбой и причудливой мозаикой; стены были обтянуты бледно-голубой материей с флоральным орнаментом, повторявшимся в обивке диванов, кресел, стульев и кушеток. То, что Мэт скромно именовал "гардеробной", оказалось настоящей залой с низкой мягкой мебелью, толстыми коврами, в которых ноги утопали по щиколотку, тяжелыми портьерами, бесчисленными шкафами и шкафчиками, огромным, отделанным мрамором камином и.., большой ванной, искусно вырезанной из цельного куска темного камня, цветом и блеском напоминавшего базальт.
     В конце гардеробной была полускрытая симметричными занавесями дверь с полукруглым верхом, открыв которую Мэт пропустил Лили вперед, но сам входить не стал. Девушка оказалась в опочивальне, точной копии ее собственной, но явно предназначенной для мужчины.
     - Это моя спальня, - сказал он с порога и многозначительно добавил:
     - Так же как и твоя, она не запирается.
     Лили вспыхнула и быстро вернулась назад, надеясь, что Мэт не заметил ее смущения. Зачем он сказал ей об этом?
     Неужели он может входить к ней в любое время, даже не спрашивая разрешения? Нет, наверное, она что-то не так поняла, и он просто хотел предупредить ее, что, раз спальни не запираются, бесполезно тратить время на поиски ключа.
     - Мне все очень понравилось, - сказала девушка, чтобы как-то заполнить неловкую паузу. - Признаться, я не ожидала такого.., великолепия.
     - Ты полагала, что в Америке мы живем как дикари? - последовал насмешливый ответ. - Мой отец потратил огромные деньги на Хоуксхевен, полностью, до мельчайших подробностей, воспроизведя усадьбу Хоук - наше родовое имение в Англии. И я не так беден, как тебе могло показаться. Беда в том, что львиная доля моих средств вложена в корабли, а они стоят очень недешево.
     Есть, конечно, приданое Сары, но я не могу прикасаться к нему, иначе, если мне не повезет, она останется без гроша.
     А я скорее умру, чем допущу это.

***

     Наконец Мэт ушел, и Лили начала распаковывать вещи. Джени помогала ей развешивать одежду в больших шкафах, стоявших вдоль стен, а затем робко предложила принять ванну. Лили радостно согласилась. Ванна и короткий отдых перед обедом казались весьма заманчивой перспективой.
     Девушка, зажмурившись от удовольствия, скользнула в горячую воду и в течение нескольких минут сидела неподвижно, наслаждаясь теплом, затем принялась орудовать мылом и мочалкой, пока ее кожа не стала нежно-розовой.
     Бросив опасливый взгляд на дверь, откуда в любой момент мог появиться Мэт, Лили какое-то время размышляла, не будет ли с ее стороны опрометчиво наклониться и помыть голову. В конце концов она решительно погрузила свои тяжелые волосы в воду. Мыльная пена стала разъедать глаза, и Лили плотно сомкнула веки.
     Мэт замер на пороге гардеробной, вцепившись в ручку двери. Он забыл сообщить Лили, в котором часу спускаться к обеду, и решил исправить свою ошибку. Меньше всего он ожидал застать ее в ванной. Его тело отреагировало мгновенно. Она выглядела прекраснее, чем когда-либо.
     Мокрые пряди золотистых волос беспорядочно разметались по ее плечам, ниспадая на молодую упругую грудь; руки девушки были подняты к затылку, глаза закрыты, а стройное тело изогнулось так грациозно и соблазнительно, что в висках Мэта забил призывный набат желания. Он опустил голову и стиснул зубы, но с его уст все же успел слететь глухой стон.
     На мгновение Лили окаменела. Затем быстрым движением откинула волосы со лба, ополоснула лицо, и ее глаза испуганно распахнулись. Прямо перед ней, облокотясь на дверной косяк, стоял Мэт, и выражение его лица говорило красноречивее всяких слов.
     Руки Лили непроизвольно взлетели к груди, закрывая ее от его жадного взгляда, а тело само скользнуло в спасительную мутную глубину мыльной воды.
     - Неужели ты настолько дурно воспитан, Мэт Хоук, что позволяешь себе подглядывать за женщиной в ванной? - возмущенно воскликнула она. - Уходи отсюда немедленно!
     - Это мой дом. Лили Хоук, - последовал невозмутимый ответ, - а ты моя жена, а не какая-то посторонняя женщина, и я имею полное право входить туда, куда захочу, и тогда, когда мне заблагорассудится.
     - Но ты мог хотя бы постучать!
     - Во-первых, я не знал, что ты в ванной, а во-вторых, я уже говорил тебе, что, раз дверь спальни не запирается, я не обязан предупреждать о своем появлении. Позволь снова напомнить, что мы все-таки муж и жена... Я уже имел счастье видеть тебя обнаженной, дорогая, так что не обращай на меня внимания. Мойся, я подожду.
     - Я.., я уже закончила, - сердито сказала Лили. - Выйди, пожалуйста, и дай мне одеться.
     - Не строй из себя недотрогу, это тебе не к лицу, - фыркнул Мэт. - Я слишком хорошо помню, как ты стонала от страсти в моих руках.
     Лили густо покраснела. Мэт вел себя вызывающе, но на его слова ей нечего было возразить. Как любовник он не знал себе равных, ее тело буквально пело в его руках, мгновенно отзываясь на каждое прикосновение. Каждый раз, вспоминая об этом, Лили вздрагивала от острого чувства унижения: Мэт подчинял своей воле ее плоть, но не душу, и явно не стремился к большему. Ему было все равно, что она переживает, о чем думает, чему радуется или печалится. Мэт просто брал ее тогда, когда хотел, и если бы сам процесс возбуждения партнерши не доставлял удовольствия ему самому, то он бы и не подумал тратить на это время и силы.
     - Выходи из ванны, Лили, - раздался его требовательный голос.
     Мэт вошел в гардеробную, снял со спинки кресла полотенце и протянул ей.
     Глаза девушки угрожающе блеснули:
     - Не раньше, чем ты закроешь дверь с той стороны!
     Он ответил насмешливым взглядом и сделал еще шаг вперед.
     Лили выскочила из ванны и бросилась к своей спальне, надеясь успеть захлопнуть дверь у него перед носом, но Мэт опередил ее. Обхватив мокрую, сопротивляющуюся девушку сзади, он развернул ее лицом к себе и невозмутимо сказал:
     - Даю тебе последнюю возможность решить все добровольно. Прекрати свои глупые капризы и иди в постель.
     - Ни за что!!
     - Ну, как хочешь... - коротко передернул плечами Мэт.
     Одним движением он легко вскинул девушку на руки, пинком распахнул дверь спальни, вошел и швырнул ее на постель с такой силой, что у нее в глазах потемнело.
     - За что ты мучаешь меня? - всхлипнула Лили, обретя способность дышать.
     - Мучаю? - сухо переспросил Мэт. - Да ты, дорогая моя, и представления не имеешь о том, что такое мучение. Впрочем, если ты не перестанешь прекословить мне на каждом шагу, у тебя появится отличная возможность это узнать. А теперь - раздвинь ноги.
     - Мэт, ты же обещал оставить меня в покое! - взмолилась Лили со слезами на глазах. Секс без любви все больше казался ей грязным, вроде продажи своего тела за деньги. Она слышала, что есть женщины, сделавшие это своей профессией, но отказывалась верить в подобный кошмар. Впрочем, если есть мужчины, не видящие разницы между похотью и любовью, то могут быть и такие женщины... - Ты же сказал, - продолжала девушка, - что больше не прикоснешься ко мне до тех пор, пока я не стану умолять тебя заняться со мной этим. Но, Мэт, если я о чем и умоляю тебя сейчас, то только об обратном.
     - Я солгал, - спокойно ответил он и, прежде чем она успела сказать что-то еще, закрыл ей рот поцелуем.
     Она изо всех сил била его своими маленькими кулачками по плечам и спине, но он чувствовал только, как жаркое пламя страсти разгорается в нем с каждой секундой. Сердце бешено стучало в его груди, грозя вырваться на волю.
     Он хотел ее, эту гордую, строптивую девчонку, хотел так, что остановиться для него в тот момент было равносильно смерти.
     Теперь жадные губы Мэта покрывали быстрыми обжигающими поцелуями шею, плечи и грудь Лили. Затем его язык начал двигаться вниз, оставляя горячую влажную полосу на ее боку, бедре, животе... Он зарылся лицом в мягкую золотистую поросль у нее между ног, и тут кончик его языка внезапно коснулся маленького розового бугорка над самым входом в узкий овальный туннель наслаждений и принялся нежно массировать его.
     Мгновенно вспыхнувший пожар охватил тело Лили, ее словно пронзило острой иглой.
     - Мэт!! Нет! Ради бога, что ты делаешь?
     Она хотела оттолкнуть его, но с тем же успехом могла бы попытаться сдвинуть с места скалу. Он был неумолим.
     - Мэт!!
     - Расслабься, Лили, - не поднимая головы, приглушенно ответил он. - Есть много способов любить женщину, и это лишь один из них.
     - Но как.., как это возможно? - Она даже растерялась от удивления.
     - А ты раздвинь ноги, дорогая, и все поймешь сама.

7

     Больше всего на свете в этот момент Лили хотелось целиком отдаться в его власть, однако даже сама мысль об этом возмущала ее до глубины души.
     - Спасибо, Мэт, я не нуждаюсь в твоих уроках.
     Девушка попыталась свести бедра.
     - Расслабься, дорогая, - проговорил Мэт с пылающим лицом, снова склоняясь над ней и с усилием разводя ее ноги, - клянусь, ты получишь удовольствие.
     - О господи! Нет, Мэт. Ты не можешь...
     Но он мог... И добился своего.
     Лили ощутила влажное тепло его рта, нежные и настойчивые ласки языка, на которые ее тело вопреки сознанию ответило стремительно нарастающей судорогой наслаждения.
     Происходящее вызывало в ней гнев и желание одновременно.
     Ей хотелось умереть.
     Лили изогнулась. Она чувствовала лишь одну пульсирующую точку - ту, в которой находился язык Мэта. Девушку захватила сладостная агония. Не отдавая себе отчета, она простонала:
     - Мэт, пощади меня!
     Он поднял голову и, кривя губы в улыбке, насмешливо спросил:
     - Ты и в самом деле хочешь, чтобы я остановился, моя сладкая?
     Между тем место языка заняли пальцы, продолжая изощренную пытку.
     - Ну же, скажи, чего ты хочешь.
     - Я хочу...
     Большой палец Мэта нежно массировал крохотный бугорок, в котором, казалось, находился главный нерв ее чувственности.
     - Чего?
     - Я хочу... О боже! Я теряю рассудок!
     - Нет, тебе придется сказать мне, чего ты хочешь.
     Он снова приник к ней ртом, и девушка почувствовала, что неудержимо падает в разверстую бездну наслаждения.
     Мэту стоило невероятных усилий сдерживать себя.
     Лили и не догадывалась, какой пыткой оборачивалось для него удовольствие, которое он ей дарил, сопротивляясь мучительному желанию войти в нее и извергнуть свое семя.
     - Мэт, я хочу.., хочу, чтобы ты меня.., любил.
     Слова вырвались из ее горла почти непроизвольно, в них звучали мольба и протест. В эту секунду Лили почти ненавидела Мэта. Еще никогда она не переживала такого унижения, и причиной тому был именно он. Но еще больше девушка ненавидела себя - за то, что с такой легкостью поддалась соблазну, превратившись в безвольную жертву.
     Ее слова пролились бальзамом на душу Мэта.
     - А я уж боялся, что ты никогда не попросишь.
     Тут Лили почувствовала, как что-то огромное и мускулистое вошло в нее, заполняя целиком, вытесняя остатки мыслей. Под напористыми движениями девушка изогнулась, не в силах сдержать крик, - Мэта захватила мощная волна наслаждения. Несколько минут они, обессиленные, лежали рядом, затем Мэт приподнялся на локтях и поцеловал ее. Его влажный, теплый язык проник в пересохший рот Лили, и она с трудом подавила искушение укусить его, опасаясь непредсказуемой реакции мужа. Отказавшись от опасной выходки, она решила никак не реагировать ни на его поцелуй, ни на его прикосновения.
     Достаточно и того, что в минуту слабости она забыла о собственной клятве и униженно молила его о близости. От досады и стыда на глаза Лили навернулись слезы. Что и говорить, ему удалось манипулировать ею, как марионеткой, умело дергая за нужные ниточки.
     Почувствовав влагу на ее лице, Мэт прервал поцелуй и лег рядом. Глубокая складка прорезала его лоб.
     - Я обидел тебя? - напряженно спросил он, смахивая со щеки ее теплую слезинку.
     - Да, - чуть слышно выдохнула Лили.
     - Чем?
     - Тем, что действовал вопреки моим желаниям.
     Губы Мэта побелели и плотно сжались.
     - Мне казалось, тебе нравится то, что я делаю. Ты сама просила меня заняться с тобой любовью.
     - Просто ты слишком опытный соблазнитель, а я оказалась слишком неискушенной, чтобы противостоять тебе.
     Ну как ты не поймешь, что секс без любви не для меня.
     И нет ничего мучительнее сознания, что тебя просто используют.
     - Так вот из-за чего весь сыр-бор? - Губы Мэта насмешливо скривились. - Видишь ли, любовь, если она и существует, всего лишь еще одно слово для обозначения совокупления. Это чувство, которое изрядно раздули Может быть, единицы его когда-нибудь и испытывали, но большинство говорит о нем по делу и без дела. Ты тоже из их числа?
     - Я хочу, чтобы меня любили, - упрямо отозвалась Лили.
     - Я люблю твое тело, - признал Мэт. - Мне нравится, как оно отзывается на прикосновения моего рта и рук. Мне нравится входить в тебя, чувствовать твою горячую влажную плоть, которая сжимается вокруг моей огненным кольцом. Я люблю...
     - Хватит! - вскричала Лили, зажимая уши. - Не хочу больше ничего слышать. Мне этого недостаточно.
     Ее следующие слова прозвучали так тихо, что Мэт был вынужден наклониться.
     - Ты мог хотя бы притвориться.
     - Почему ты не можешь быть счастлива тем, что у нас есть?
     - Потому что у нас нет ничего.
     - У тебя есть дом, которым ты можешь распоряжаться, как тебе заблагорассудится.
     - А взамен ты получил мои деньги. Знаешь что, Мэт, убирайся отсюда. Кажется, мы прекрасно понимаем друг друга. Может быть, я и молодая, но достаточно взрослая, чтобы разглядеть в тебе холодного дельца, торгующего любовью ради выгоды. Но если меня и вынудили вступить в брак без любви, это еще не значит, что я готова торговать своим телом оптом и в розницу.
     Мэт молча встал с кровати и гордо выпрямился Он был так прекрасен в своей наготе, что Лили не могла оторвать от него глаз. "Господи, - подумала она, - ну за что мне эта мука? Будь он стариком или уродом, все могло бы сложиться совсем по-другому... Если бы не могучее, дьявольское обаяние его мужской красоты, я не хотела бы так любить его, а возненавидела бы, как он того и заслуживает".
     Мэт стоял, буквально пригвоздив ее к постели тяжелым, холодным взглядом. Черт бы побрал этих женщин!
     Вечно им чего-то не хватает. Даешь им палец, а они норовят отхватить руку... Неужели нельзя довольствоваться тем, что есть, и не грезить о несбыточном? И зачем так явно лгать? Почему нельзя честно признаться в и без того очевидном - в том, что тебе нравится секс, что голос плоти не заглушить, что язык тел выразителен и красноречив уж, по крайней мере, не меньше, чем какая-то там любовь! Что это? Стыдливость? Дешевое кокетство? А может, жадность, желание прибрать к рукам не только его тело, но и душу? Слишком много вопросов, тогда как все должно быть так просто... Он - мужчина, она - женщина, и сама природа, поделив весь живой мир на самцов и самок, определила их роли. Разве можно с этим бороться? Неужели она действительно не понимает, что делает только хуже, причем в первую очередь самой себе?!
     - Что ж, раз ты к этому так относишься, не стану тебя разубеждать, - сухо сказал Мэт. - Навязываться не в моих привычках. Кроме того, скоро я буду слишком занят, чтобы потакать твоим детским капризам.
     С этими словами он собрал свою одежду и решительно направился к двери.

***

     За ужином Лили выглядела просто потрясающе. Отец никогда не скупился на ее наряды, но это синее платье с металлическим отливом особенно ей шло, выгодно подчеркивая фигуру и удивительно гармонируя с цветом волос.
     Джени оказалась не просто искусным парикмахером, а настоящим мастером, наделенным незаурядной фантазией, и под ее ловкими руками буйные кудри девушки как бы сами собой укладывались в изысканную прическу.
     Сара, которую природа наградила не менее щедро, чем Лили, смотрела на нее с искренним восхищением. Она очень любила и ценила брата и все же считала, что ему невероятно повезло с женой. Мэт, как ни странно, почти ничего не говорил о Лили - сказал лишь, что она из аристократической семьи и невероятно богата.
     За столом Мэт был крайне внимателен к своей юной супруге, предупреждая все ее желания; та в свою очередь держалась с ним очень любезно, и все же Саре почудился в их отношениях странный холодок. Она внимательнее вгляделась в лица молодоженов. Да, все говорило о том, что они недавно ссорились. Сара вздохнула и невольно подумала о том, что Джеф, ее жених, конечно же, не станет дуться на нее по пустякам, да еще и в самом начале их медового месяца.
     На лицо Мэта то и дело набегала мрачная тень, а Лили, несмотря на свою приветливость, по сути, почти не обращала на него внимания, болтая о всяких пустяках, и в ее оживленном поведении также чувствовалось хорошо скрываемое напряжение. "В чем дело? - гадала Сара. - Не замешана ли здесь Кларисса? Весь Бостон знает, что она пять лет была любовницей Мэта, и если Лили узнала о ней, то это многое проясняет".
     Сара от души надеялась, что женитьба брата положит конец этой слишком затянувшейся связи, и твердо решила вмешаться, если его хищная наложница попробует встать между ним и его очаровательной супругой.
     Конец ужина был скомкан. Словно внезапно что-то вспомнив, Мэт резко встал, бросил на стол салфетку и заявил, что дела требуют его присутствия в городе.
     - Не жди меня, - добавил он, обращаясь к Лили, - я скорее всего вернусь поздно.
     - Как так? - удивилась Сара. - Это же ваша первая ночь в этих стенах! Я уверена, что Лили предпочла бы провести ее с тобой.
     - В самом деле? - горько усмехнулся Мэт. - А ты, дорогая, что скажешь? Может, мне и в самом деле остаться?
     Издевательские нотки в его голосе резанули девушку по сердцу. Зачем он устраивает этот отвратительный спектакль, ведь ему же прекрасно известен ее ответ! Что подумает Сара?
     Повисла неловкая пауза.
     - Если твои дела не терпят отлагательства, то поезжай, дорогой, я не возражаю, - наконец вымолвила Лили, тщательно подбирая слова и стараясь не встречаться взглядом с Сарой. - Честно говоря, дорога меня очень утомила, и.., и я хотела бы отдохнуть.
     Удивление в глазах Сары сменилось недоумением.
     Влюбленная женщина просто не могла так ответить! Однако если Лили не любит Мэта, то почему она вышла за него замуж? Хорошо, допустим, что большой любви здесь пока нет, но все равно - к чему отказываться от ночи страсти в объятиях такого красавца, как Мэт! Сара знала немало женщин, которые отдали бы все на свете за право поменяться местами с Лили. Кроме того, его слава искусного любовника и сердцееда гремела по всему побережью, и так спокойно отпускать его одного на ночь глядя было, мягко говоря, неразумно. Что ни говори, ситуация складывается престранная...
     Разумеется, Сара не могла относиться к брату объективно: она любила его и даже не предполагала, что у кого-то о