о была Ровена? Да, помню.
   - Тогда вам будет  интересно  узнать,  что  среди  тех  рыцарей,  что
сопровождают нас во Францию, будет брат леди Ровены. Мы  только  недавно
приняли его на службу. Он просил нас найти мужа для его  сестры,  прежде
чем мы отправимся в путь. Кажется, эта дама слишком обременяет его своим
присутствием. - Король  хитро  улыбнулся.  -  У  вас  есть  какие-нибудь
соображения?
   Джейми удивленно вскинул брови.
   - Ровена в Лондоне?
   - По всей вероятности.
   Джейми усмехнулся.
   - Мужа, значит?
   Он обвел глазами гостей. Взгляд его упал на известного бешеным нравом
шотландского лорда, с  которым  он  недавно  познакомился.  Лорд  Каллен
Макдоноу провел в Лондоне уже несколько  недель,  добиваясь  королевской
помощи  для  подавления  небольшого  восстания.  Мужчина  средних   лет,
несколько  раз  вдовец,  сейчас  он  был  не  женат.   Этот   крепыш   с
пламенно-рыжей бородой слыл безжалостным рубакой в бою  и  невоспитанным
самодуром дома. Джейми подумал, что лучшей партии для мстительной  злюки
не найти.
   Генрих заметил, на кого смотрит Джейми, и одобрительно усмехнулся.
   - Мы облагодетельствуем лорда  Макдоноу.  Скромная  свадьба  в  наших
покоях завтра утром - это не доставит особых хлопот. Извините нас,  если
мы не пригласим вас.
   - Мы пропускаем что-нибудь интересное? - спросила  Алита,  которая  в
это мгновение подошла к  беседующим.  Она  перевела  взгляд  с  мужа  на
короля,; гадая, чем так довольны мужчины.
   - Нет, миледи, - улыбнулся Джейми, обнимая жену за плечи и прижимая к
себе. - Мы будем  заняты  гораздо  более  важными  делами  и  не  сможем
отвлекаться на всякую ерунду.  -  Его  глаза  красноречиво  блеснули,  и
Генрих рассмеялся прозрачному намеку. - В конце концов, это наша брачная
ночь.
   - Вы должны поделиться с женой нашей идеей, - сказал Генрих, улыбаясь
со  злорадным  удовольствием.  -  Мы  уверены,  леди  Алите   она   тоже
понравится.
   - Позже, - ответил Джейми. Не сводя глаз с Алиты, он  повернул  ее  в
сторону лестницы, ведущей в  их  покои.  -  Много  позже.  А  теперь  мы
удалимся, правда, миледи?
   Алита залилась краской.
   Когда  супруг  и  повелитель  вдруг  подхватил  ее  на  руки,   Алита
вскрикнула от неожиданности. А еще через несколько минут она уже  забыла
обо всем на свете, отдаваясь самому прекрасному чувству - любви.



ОХОТНИК ЗА ПРИДАНЫМ

Конни МЕЙСОН
Перевод с английского М. Корнеева






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Капитан Мэтью Xoyr - неисправимый ловелас и сердцеед, из-за финансовых проблем стал "охотником за приданым" Приехав в Англию, он женится на юной богатой красавице Лили Монтегю Их брак, построенный лишь на договоренности, казался безнадежным, но время открыло им новый мир - мир взаимного уважения и любви.

ЧАСТЬ I

1811 -1813

     Она себя свободной мнила.
     Зовя любовь и сладость грез,
     Судьба ж иначе рассудила,
     Оставив лишь шипы от роз.

1

     В сиянии нимба золотистых волос Лили Монтегю пробежала через всю комнату и остановилась перед большим высоким зеркалом. Сегодня она впервые выйдет в свет. В честь столь знаменательного события отец дает вечером бал, и сотни глаз будут следить за каждым ее шагом, разглядывая, оценивая, ощупывая.
     В списке приглашенных фигурировали едва ли не все "достойные" холостяки Британских островов, независимо от возраста. Предстоящие смотрины вызывали в душе девушки смятение и вполне понятное негодование: ни для кого не секрет, что отец рьяно подыскивает ей мужа, и вот сегодня вечером Лили выставят на всеобщее обозрение, как картину на аукцион.
     Мысль об этом просто приводила в отчаяние. Ей едва исполнилось семнадцать, она только что вернулась из Франции, где благополучно проучилась положенный срок в закрытом пансионе, и перспектива скорого замужества просто пугала. Но вот беда, Леония - невеста отца, лорда Стюарта Монтегю, в недалеком будущем его жена - выставила ряд условий. У нее самой двенадцатилетняя дочь, и ей вовсе не улыбалось натыкаться на каждом шагу на Лили: живое свидетельство счастливого первого брака своего нового супруга.
     Лили ничуть не сомневалась в любви отца, но с момента возвращения в Англию становилось все более и более очевидно, что Леонию он все-таки любит, больше. Он вообще сильно изменился и лишь отдаленно напоминал того "дорогого папочку", каким был до встречи с Леонией. Когда четыре года назад мать Лили умерла, отец казался безутешным. Средоточием любви и центром мироздания для него стала дочь, но это длилось недолго. В тринадцать лет он, по нерушимой семейной традиции, отправил Лили во Францию, где она и провела взаперти четыре долгих скучнейших года, мечтая о возвращении домой, к отцу. Тогда девушка еще не знала, что в жизнь лорда Стюарта Монтегю прочно вошла Леония и прошлого уже не воротишь.
     Лили с холодным любопытством разглядывала в зеркале свое отражение. Привлекательной она себя, пожалуй, считала, быть может, даже хорошенькой, но никак не красавицей. Ее большие миндалевидные глаза и золотистые, с рыжеватым оттенком волосы никак не соответствовали общепринятым представлениям о настоящей красоте; кроме того, губы были чуть полнее, а скулы - чуть выше и шире, чем нужно. Нет, идеалом красоты по-прежнему оставались чувственные блондинки с пышными формами и губками бантиком.
     По мнению Лили, ее собственная фигура оставляла желать много лучшего: довольно покатые плечи, по-мальчишески узкие бедра, казавшиеся особенно "неженственными" в сочетании с высокой грудью, вполне сформировавшейся и чуть великоватой для ее возраста. Вот чем она действительно была довольна, так это своими ногами: высокими, стройными, с точеными икрами и тонкими щиколотками. Но и здесь мода сыграла с ней злую шутку, ведь именно эта часть тела и не выставлялась напоказ, надежно скрытая от нескромных взглядов то длинными платьями, то юбками, то плащами, то еще бог знает чем.., всего и не перечислишь! Впрочем, говорят, мужу позволено видеть свою жену вообще без одежды, и даже довольно часто.
     И снова Лили поймала себя на том, что думала о своем неизбежном будущем муже с неприязнью. Более того, она его заранее терпеть не могла.
     Лили нервно передернула плечами и отвернулась от зеркала.
     Расскажи ей кто-нибудь о впечатлении, какое производит ее "несуразный" облик на мужчин, она бы сильно удивилась. В ней их привлекала природная дикая грация, столь непривычная для английского эталона красоты, а персиковая кожа, унаследованная от матери-француженки, и необычный разрез глаз придавали ее лицу неизъяснимое очарование, будившее воображение и навевавшее тревожные мысли о теплых, напоенных солнцем ветрах и экзотических островах. Впрочем, сама Лили о своей необычной привлекательности даже не подозревала - в отличие от отца и Леонии; последняя втайне ненавидела свою будущую падчерицу и жгуче завидовала ее обаянию.
     - Как, ты еще не одета?
     Вопрос застал Лили врасплох, она резко обернулась и нос, к носу столкнулась с Леонией, которая вошла без стука и смотрела на нее с таким вызовом и осуждением, словно была уже и ее мачехой, и хозяйкой этого дома.
     - - Мне кажется, вы забыли постучать в дверь, - девушка смерила ее гордым независимым взглядом. В свои семнадцать она уже не считала себя ребенком, заслуживающим порки по любому поводу, особенно если розги в чужих, враждебных руках. Нет, страха Лили явно не испытывала, и это раздражало Леонию еще больше.
     - Не стоит так хорохориться, детка, - с натянутой улыбкой процедила она. - Конечно, я не настолько стара, чтобы годиться тебе в матери, но, как-никак, выхожу замуж за твоего отца и от души советую научиться со мною ладить. Впрочем, ты все равно скоро покинешь этот дом, и мы, увы, не успеем стать друзьями.
     Лили: живое свидетельство счастливого первого брака своего нового супруга.
     Лили ничуть не сомневалась в любви отца, но с момента возвращения в Англию становилось все более и более очевидно, что Леонию он все-таки любит, больше. Он вообще сильно изменился и лишь отдаленно напоминал того "дорогого папочку", каким был до встречи с Леонией. Когда четыре года назад мать Лили умерла, отец казался безутешным. Средоточием любви и центром мироздания для него стала дочь, но это длилось недолго. В тринадцать лет он, по нерушимой семейной традиции, отправил Лили во Францию, где она и провела взаперти четыре долгих скучнейших года, мечтая о возвращении домой, к отцу. Тогда девушка еще не знала, что в жизнь лорда Стюарта Монтегю прочно вошла Леония и прошлого уже не воротишь.
     Лили с холодным любопытством разглядывала в зеркале свое отражение. Привлекательной она себя, пожалуй, считала, быть может, даже хорошенькой, но никак не красавицей. Ее большие миндалевидные глаза и золотистые, с рыжеватым оттенком волосы никак не соответствовали общепринятым представлениям о настоящей красоте; кроме того, губы были чуть полнее, а скулы - чуть выше и шире, чем нужно. Нет, идеалом красоты по-прежнему оставались чувственные блондинки с пышными формами и губками бантиком.
     По мнению Лили, ее собственная фигура оставляла желать много лучшего: довольно покатые плечи, по-мальчишески узкие бедра, казавшиеся особенно "неженственными" в сочетании с высокой грудью, вполне сформировавшейся и чуть великоватой для ее возраста. Вот чем она действительно была довольна, так это своими ногами: высокими, стройными, с точеными икрами и тонкими щиколотками. Но и здесь мода сыграла с ней злую шутку, ведь именно эта часть тела и не выставлялась напоказ, надежно скрытая от нескромных взглядов то длинными платьями, то юбками, то плащами, то еще бог знает чем.., всего и не перечислишь! Впрочем, говорят, мужу позволено видеть свою жену вообще без одежды, и даже довольно часто.
     И снова Лили поймала себя на том, что думала о своем неизбежном будущем муже с неприязнью. Более того, она его заранее терпеть не могла.
     Лили нервно передернула плечами и отвернулась от зеркала.
     Расскажи ей кто-нибудь о впечатлении, какое производит ее "несуразный" облик на мужчин, она бы сильно удивилась. В ней их привлекала природная дикая грация, столь непривычная для английского эталона красоты, а персиковая кожа, унаследованная от матери-француженки, и необычный разрез глаз придавали ее лицу неизъяснимое очарование, будившее воображение и навевавшее тревожные мысли о теплых, напоенных солнцем ветрах и экзотических островах. Впрочем, сама Лили о своей необычной привлекательности даже не подозревала - в отличие от отца и Леонии; последняя втайне ненавидела свою будущую падчерицу и жгуче завидовала ее обаянию.
     - Как, ты еще не одета?
     Вопрос застал Лили врасплох, она резко обернулась и нос, к носу столкнулась с Леонией, которая вошла без стука и смотрела на нее с таким вызовом и осуждением, словно была уже и ее мачехой, и хозяйкой этого дома.
     - - Мне кажется, вы забыли постучать в дверь, - девушка смерила ее гордым независимым взглядом. В свои семнадцать она уже не считала себя ребенком, заслуживающим порки по любому поводу, особенно если розги в чужих, враждебных руках. Нет, страха Лили явно не испытывала, и это раздражало Леонию еще больше.
     - Не стоит так хорохориться, детка, - с натянутой улыбкой процедила она. - Конечно, я не настолько стара, чтобы годиться тебе в матери, но, как-никак, выхожу замуж за твоего отца и от души советую научиться со мною ладить. Впрочем, ты все равно скоро покинешь этот дом, и мы, увы, не успеем стать друзьями.
     - Что вы имеете в виду? - возмутилась Лили.
     - Ты уже совсем взрослая и достаточно умна, чтобы догадаться и без моей подсказки. Но раз уж вопрос задан... Ты же понимаешь, с какой целью твой отец затеял этот бал и пригласил столько знатных холостяков? Тебе пора уже подумать о собственном гнездышке, юная леди.
     Разумеется, девушка и сама отлично знала, что задумал лорд Монтегю, но слышать это от Леонии ей было вдвойне неприятно.
     - Я слишком недавно вернулась домой, - сухо возразила она, - и отец не станет...
     - Он хочет тебе только добра, дорогая, - перебила ее Леония. - И я, разумеется, тоже. Нам было бы горько узнать, что ты вне дома познакомилась с каким-нибудь нищим прощелыгой, увлеклась им и поставила под удар репутацию семьи. По завещанию матери и при отсутствии наследников мужского пола все ее немалое состояние досталось тебе. Это отличное приданое, моя милая, достаточное, чтобы составить блестящую партию, выбрав лучшего из претендентов.
     - Отец любит меня! - Девушка вызывающе вздернула подбородок. - И он не станет принуждать свою единственную дочь к браку, если она сама того не захочет. - Ее бедное сердечко сжималось от ужаса при одной лишь мысли о возможности оказаться в постели совершенно незнакомого мужчины, которого она никогда не сможет полюбить.
     - Глупости, - решительно возразила Леония. - Стюарт заслуживает своей доли счастья. Он слишком долго был одинок, но я положу этому конец. Пришло твое время вступить в большой мир и покинуть отчий дом - пусть теперь кто-нибудь другой заботится о тебе.
     - Но почему все так сложно, Леония? Разве все мы не можем жить здесь в мире и согласии? Я не хочу никуда уезжать, и я.., я обещаю ни во что не вмешиваться.
     - Да посмотри ты на себя. Лили! Нет, я серьезно, пойди и посмотри на себя! - Она взяла девушку за плечи и почти насильно повернула к зеркалу. - Неужели ты не видишь то, что для нас с твоим отцом давно уже очевидно?
     - Что.., что вы имеете в виду? - опешила девушка, растерянно вглядываясь в свое отражение.
     - Только то, что ты уже не девочка-подросток, а женщина, созревшая для брака. Сегодня вечером, на балу, каждый имеющий глаза мужчина это поймет. Ты же в силу глупости или упрямства не желаешь признавать очевидное. За тебя говорит твое тело, причем выразительнее всяких слов. Оно просто взывает: "Дайте мне мужчину!"
     - Да как вы смеете! - возмутилась Лили, шокированная цинизмом ее слов. - Кто дал вам право говорить со мной о таких вещах! Я не понимаю и не хочу понимать ваших мерзких намеков. Все вокруг только и твердят о том, как увлечен вами отец, я и сама имела несчастье убедиться в этом, но совершенно не разделяю его вкуса. Я.., я нахожу вас отвратительной!
     Леония запрокинула голову и от души расхохоталась.
     Что ей до мнения какой-то девчонки? Жизнь рано взяла Леонию в оборот, преподнеся немало горьких уроков, но и наградив бесценным опытом. В пятнадцать лет - жена, в шестнадцать - мать, в двадцать - вдова, а также наследница титула и огромного состояния. Сейчас, в свои двадцать восемь, это была роскошная голубоглазая блондинка с молочно-белой кожей, чуть тяжеловатой фигурой, умело скрываемой платьями, и чувственным ртом кокотки.
     Ее высокая полная грудь, узкая талия и широкие бедра сразу сразили лорда Монтегю наповал. Помучив недолго для приличия своего поклонника, прелестная вдовушка удостоила его столь щедрыми авансами, что бедняга совсем потерял голову: он не давал ей передышки, пока она не согласилась выйти за него замуж.
     - Может, я и отвратительна, но настоятельно советую тебе прислушаться к моим словам. Через два месяца, хочешь ты этого или нет, мы с твоим отцом обвенчаемся.
     После свадьбы я не хочу видеть тебя в моем доме, так что изволь позаботиться о своем собственном. У Стюарта не будет времени заниматься тобой, так как, помимо меня, здесь поселится Эми, а я, можешь не сомневаться, не потерплю, чтобы мою дочь обошли вниманием и заботой.
     - Два месяца! - ахнула Лили. - Всего два месяца!
     И вы хотите, чтобы я определила свое будущее за столь короткий срок? Но как я смогу принять решение? Как смогу кого-то выбрать, когда совсем не знаю мужчин?
     - Вот потому-то Стюарт и устраивает этот бал, моя дорогая. Я просто восхищаюсь его умом и дальновидностью: в один вечер бросить к твоим ногам весь цвет лондонского общества! Тебе вряд ли представится еще одна такая же блестящая возможность найти себе мужа всего за несколько часов, и было бы неплохо - нет, крайне желательно, чтобы ты так и сделала.
     С этими словами Леония вышла, не желая больше мешать будущей падчерице готовиться к балу. Но Лили и не думала переодеваться: ее грудь разрывали гнев и отчаяние, она металась по комнате, как зверь в клетке, разбрасывая по углам юбки, ленты, заколки... Девушке была ненавистна сама мысль об этих оскорбительных смотринах, где ее выставят на всеобщее обозрение, как изящно упакованную куклу в витрине роскошного магазина. Ну уж нет, что бы там ни решил отец, она докажет ему, что далеко не марионетка и ее нельзя дергать за веревочки, заставляя кланяться и улыбаться против воли. У нее сложились собственные представления о своем будущем, которые никак не вязались с ролью покорной жены какого-то неизвестного мужчины, транжирящего ее приданое на свои прихоти.
     Внезапно Лили остановилась, и ее выразительные губы скривились в зловещей усмешке. То, что пришло ей в голову, было отвратительно, даже омерзительно.., но на что только не толкает отчаяние! Отец желает показать "товар лицом"? Пожалуйста! Он хочет, чтобы на нее обратили внимание? Нет ничего проще! Завтра же о ней заговорит весь Лондон. Она будет отчаянно флиртовать. Дразнить и соблазнять каждого, кто пригласит ее танцевать. Играя роль порочной женщины, она не успокоится до тех пор, пока ее доброе имя не будет втоптано в грязь досужими сплетнями, и тогда ни один мужчина не захочет жениться на ней...
     Стоя перед зеркалом и глядя прямо в глаза своему отражению, Лили поклялась, что еще до полуночи сумеет отвадить всех приглашенных женихов. Кто осмелится подписать брачный контракт с девицей, которая вешается на шею каждому случайному партнеру по танцам? Кому захочется почувствовать себя будущим рогоносцем под звон свадебных колоколов?
     Внезапно девушка осознала и все прочие последствия своего внезапного решения. Да, оно наверняка сорвет не только планы отца.., но и даст Леонии еще один повод настаивать на изгнании своей будущей падчерицы. Но сейчас думать об этом не хотелось, надо выиграть время, а потом... Потом все само станет на свои места. Она сможет спокойно осмотреться и выбрать того, кто придется ей по душе. Пока же надо стоять на своем и не слушать ничьих уговоров.
     Стиснув зубы. Лили начала приводить себя в порядок.
     Так, сначала платье - служанка оставила его на кровати; теперь прическа - сколько раз я просила эту дурочку не класть мне этот гребень! - затем ленты и банты - нет, голубой сюда совершенно не подходит, достаточно розового и белого; потом чуть тронуть щеки румянами, а губы - помадой...
     Когда она встала из-за туалетного столика и вновь подошла к большому зеркалу, оттуда на нее глянула совершенно незнакомая девушка удивительной красоты. Лили была так поражена, что не сразу услышала стук в дверь.
     - Да, войдите! - крикнула она, не в силах отвести глаз от незнакомки. Оставаясь по ту сторону стекла, та повторяла каждое ее движение, как бы говоря: "Не сомневайся, я - это ты!"
     Дверь открылась, и сэр Монтегю замер на пороге. На какое-то мгновение ему показалось, что свершилось чудо и его горячо любимая жена воскресла. Та же фигура, та же гордая посадка головы, лебединая шея, руки, плечи... Ему стоило немалых усилий вернуться к действительности.
     - О, дорогая моя, - с трудом выговорил он, - ты так прелестна! И так.., так похожа на свою покойную мать!..
     - Спасибо, отец, - вспыхнула от удовольствия Лили.
     - Все мужчины, что придут сегодня на наш бал, будут без ума от тебя, - с чувством продолжил сэр Монтегю. - Ты, подобно древней владычице, сможешь осчастливить одного из них, низвергнув прочих в пучину отчаяния... Ох, дочка, даже меня потянуло на высокопарные речи! Говоря проще, если тебе приглянется кто-то из молодежи, я, разумеется, возражать не стану, но тебе было бы гораздо разумнее обратить внимание на мужчин постарше, и я...
     - Отец! - в отчаянии всплеснула руками девушка.
     Ей ужасно не хотелось обидеть его, но и выслушивать подобные "предсвадебные" наставления стало невмогот