у.
     Неужели он действительно заодно с Леонией? Неужели говорит и делает лишь то, что выгодно этой ужасной женщине? Неужели забыл о том времени, когда сердца их бились в унисон и им никто больше не был нужен?
     - Отец, - повторила она уже чуть спокойнее, - я не стремлюсь замуж. Мне противна сама мысль о том, чтобы связать свою жизнь с нелюбимым. А разве возможно найти любовь - большую и единственную - за один вечер, да еще и на балу, куда все приходят пофлиртовать и повеселиться? Пойми меня, когда-нибудь я наверняка выберу себе мужа, заживу своим домом, и у меня будут дети...
     Когда-нибудь, но не сейчас. Я еще слишком молода для этого!
     Глаза Стюарта Монтегю увлажнились.., но лишь на мгновение. Двум женщинам ни за что не ужиться под одной крышей, и Леония уже предъявила ему ультиматум: либо его дочь покинет этот дом, либо свадьбы не будет.
     Его сердце разрывалось, но жить без Леонии он уже не мог. Молодая вдова позволяла ему проделывать с собой все, кроме одного - самого главного, - говоря, что до официального бракосочетания об этом не может быть и речи. Казалось бы, годы и опыт должны были охладить его пыл, научить терпению, но рядом с ней он вновь чувствовал себя влюбленным мальчишкой: его кровь бурлила, а страсть требовала удовлетворения. Размеренная песня часов вселяла в него ужас: тик-так, час прошел, тик-так, еще час... Он боялся времени - оно опережало его желания, серебря виски, сгибая спину, даря боль и слабость, а Леония обещала вернуть ему юность. Отказаться от нее было равносильно согласию не есть, не пить, не дышать...
     И если для того, чтобы она не покинула его, достаточно всего лишь найти мужа для своей дочери, то - да будет так! В конце концов. Лили очень молода, у нее еще будет время исправить свои и чужие ошибки, а у него - нет.
     - Папа, ты меня слышал? Я пока не готова к замужеству.
     Вздохнув, Стюарт ответил:
     - Ты вполне созрела для этого, дочь. И не надо со мной спорить, твоя мать, я уверен, сказала бы тебе то же самое. Кроме того, мы с Леонией вскоре поженимся, а она видит в тебе угрозу нашему счастью.
     - Но почему? Я не буду ни во что вмешиваться, поверь мне!
     - Леония - моя будущая жена, и я не могу не считаться с ее желаниями. Мы оба хотим серьезного, долгого брака. Лили, дорогая, я очень люблю тебя, но вставать между нами не советую. Не заставляй Меня делать выбор... Будь сегодня вечером хорошей девочкой и верь мне - все сложится как нельзя лучше. И для тебя, и для вас с Леонией. Войди в мое положение, ведь, помимо жены, мне придется заботиться и об Эми.
     Губы Лили сжались в тонкую линию. Мало того что отец отослал ее во Францию, где она росла среди незнакомых людей, он снова стремится сбыть с рук свою родную дочь, чтобы воспитывать чужую!
     Леония и Эми.
     Новая жена и новая дочь.
     "Я буду бороться! - кричало ее сердце. - Меня нельзя просто взять да и выкинуть из родного дома, как ненужную вещь!"
     - А теперь я оставлю тебя, дочь. - Сэр Стюарт прятал глаза. - Гости начинают съезжаться, и мой долг хозяина зовет меня к ним.
     "Что ж, пусть их будет как можно больше! Завтра весь Лондон заговорит о Лили Монтегю!"
     Едва отец вышел за дверь, она, закусив губу, принялась за работу. Когда полчаса спустя мисс Лили Монтегю показалась на верхней ступени лестницы, ведущей вниз, в общую залу, это была уже совершенно другая женщина.
     Видимо, в советчики она выбрала самого дьявола: ее платье, еще совсем недавно образец скромности и строгого вкуса, теперь, благодаря ножницам и крикливым украшениям, стало просто вызывающим из-за непомерно глубокого декольте, туго стянутой талии и бесстыдного разреза, выставившего напоказ очаровательную ножку чуть ли не до самого бедра, что, в сочетании с неотразимо-соблазнительной улыбкой на девичьем личике, сияющем всеми доступными косметике цветами, магнитом притягивало к себе взоры собравшихся в зале мужчин.
     Лили медленно плыла вниз по лестнице. Девушка хотела не просто поразить гостей, ей надо было их шокировать.
     Она прекрасно понимала, что своим неслыханным нарядом и поведением ставит под удар репутацию всей семьи, но отец и Леония вынудили ее воззвать к самым темным и порочным сторонам своей натуры, которые никогда бы не проснулись, если бы ей просто позволили жить спокойно.
     Гости изумленно взирали на дочь сэра Монтегю. В глазах некоторых дам читалось явное недоумение, но многие мужчины пристально, не отрываясь, следили за девушкой, жадно ловя ее мельком брошенный взгляд. Особо выделялся среди присутствующих высокий темноглазый молодой человек. Вальяжно облокотившись о мраморную колонну, он не сводил глаз с Лили. Его привело чистое любопытство, интересно все же посмотреть на очередную молодую наследницу огромного состояния, выставленную на торги, где в качестве покупателей выступали представители высшего света.
     Однако то, что увидел Мэтью Хоук, никак не вписывалось в общую схему "девиц на выданье", которых он перевидал немало. Как правило, те были бледные существа с поджатыми губами и трясущимися, как у старух, руками, одетые в строгие бесцветные платья, отличавшиеся столь же бесцветным, хотя и безукоризненным поведением. Сегодняшней же невесте, как ему сообщили, едва исполнилось семнадцать, но держалась она как искушенная и многое испытавшая женщина. Одно это уже заслуживало внимания. А платье! Бог мой, да в каком уважаемом доме позволят дочери выйти так к гостям?! Чрезмерно открытое декольте почти не оставляет места воображению, подол с высоким.., обворожительно высоким разрезом, сквозь который проглядывает то, что с избытком искупает нарочитую откровенность верхней части наряда... Да, здесь воображение просыпается, дорисовывая все остальное. И это остальное не может оставить равнодушным ни одного мужчину, пока он чувствует себя таковым. Что ни говори, девушка воистину прекрасна. Однако... Однако эта застывшая, словно наклеенная улыбка как-то не вяжется с чувственными, соблазнительными движениями тела. Что за роль взялась играть дочь благородного сэра Монтегю?
     Мэтью задумчиво потер переносицу. Слишком соблазнительно, слишком откровенно, слишком... Да-да, вот именно, слишком вызывающе! Здесь что-то не то...
     - Правда, хороша? - прервал его размышления голос кузена, стоявшего неподалеку. - Ты бы согласился жениться на ней?
     - Да как тебе сказать, - небрежно бросил Мэтью. - Пока не знаю. Природа ее явно не обидела, что же до морали... Черт возьми, Крис, о чем мы вообще говорим?
     Мне бы следовало сейчас не пялиться на английских невест, а сидеть дома и готовиться к войне между нашими странами.
     Кристофер Хоук всегда восхищался своим двоюродным братом Мэтом, стопроцентным американцем, ярым сторонником независимости, искренне убежденным в превосходстве своей молодой нации над всеми прочими, хотя его родители - выходцы из Англии. Жил он в Бостоне вместе со своей сестрой Сарой, в собственном особняке, построенном еще его отцом, преуспевающим адвокатом, и приехал в Англию навестить родню. Когда родители Мэта перебрались в Америку, ему едва исполнилось десять. Карлтон Хоук, его отец, возлагал на сына большие надежды и всячески подталкивал его к карьере барристера <Барристер - высшее звание адвоката в Великобритании. Прим, пер.)>, но мальчика с детства неудержимо тянуло в море.
     - Тебе не кажется, что это было ошибкой? - спросил Крис, предвидя ответ своего кузена. - Здесь, в Англии, у твоего отца было все - титул, поместья, корни, наконец... И все же он уехал.
     - Да не нужны ему ни титулы, ни поместья, - спокойно ответил Мэт, по-прежнему не спуская глаз с Лили, а особенно - с разреза ее платья, сквозь который то и дело проглядывало крайне соблазнительное колено. - Все перечисленное тобой страшно ценится здесь, но в Америке гроша ломаного не стоит. Там любой сапожник или брадобрей может стать кем угодно, если, конечно, у него голова на плечах. Меня другое беспокоит. Война разразится скорее, чем все мы ожидали. Она неизбежна с тех самых пор, как ваше правительство стало снабжать оружием индейцев, осевших на границе с Канадой. Удивительно глупый и беспомощный шаг.
     Крис нахмурился: дело касалось внешней политики его родной страны. Как и большинство англичан, он имел весьма смутное представление о том, что творится там, на отдаленных рубежах заморских территорий, но подозревал, что в словах его кузена есть доля правды. Вслух, впрочем, он никогда бы этого не признал.
     - Давай хоть сегодня не говорить о политике, - демонстративно зевнул Крис, выказывая тем самым полное безразличие к вопросу: лучший способ скрыть свое невежество. - Не забывай, мы все-таки на балу. Мне, кстати, стоило немалого труда добиться, чтобы тебя пригласили.
     Почти не слушая его, Мэт машинально кивнул, не сводя глаз с очаровательной девушки, танцевавшей с новым партнером и отчаянно с ним кокетничавшей. Когда же парочка провальсировала к дверям, ведущим в темный сад, и скрылась за ними, он презрительно прищурился и покачал головой.
     - Лили Монтегю ведет себя скорее как кокотка, она не похожа на девушку, недавно вернувшуюся из закрытого пансиона, - сухо заметил Крис, проследив за взглядом Мэта. - Если не ошибаюсь, это уже ее третий партнер за сегодняшний вечер. Прости, мне бы и в голову не пришло тащить тебя сюда, знай я, что за зрелище нас здесь ждет.
     - Четвертый, - задумчиво поправил его Мэт.
     - Что? - не понял Крис.
     - Это уже ее четвертый партнер. И с каждым она вела себя.., м-м.., откровенно. Похоже, малышка развлекается.
     Интересно, понимает ли она, что затеяла опасную игру?
     - Думаю, что да, - усмехнулся Крис, - и сдается мне, правила этой игры ей неплохо знакомы.
     - Похоже, ты прав, - не без сарказма согласился Мэт. - По сравнению с нею Кларисса - невинное дитя.
     - А, твоя любовница... Кстати, как она отнеслась к твоему решению жениться? Наверняка шипела, как змея! - Крис расхохотался. - Интересно, если бы по невероятному стечению обстоятельств ты бы сделал сегодня предложение и оно - просто фантастика! - было бы принято, что бы сказала малышка Монтегю, узнав, что ты то и дело захаживаешь к Клариссе?
     - Если мне посчастливится вернуться в Бостон с очень богатой женой, то, клянусь, я буду ей примерным мужем... на какое-то время. Послушай, Крис, я не такое уж чудовище, как ты воображаешь. Моей жене не придется ни на что жаловаться, она не будет знать ни в чем отказа. Весь мой огромный особняк и поместье Хоуксхевен я предоставлю в полное ее распоряжение. Но я не изменю своим привычкам, женат я или нет. У меня нет времени на всякие там чувства и цветастые речи при луне.
     - А как же Кларисса? Ты не ответил.
     - Это не ее дело. Она прекрасно понимает, что рано или поздно я все равно женюсь, и, разумеется, не на ней.
     Кларисса со мной уже много лет, но могу поспорить на все сокровища Голконды, что, едва я отплыл в Англию, она тут же прыгнула в постель к кому-то другому. Не сомневаюсь, моя красавица сумеет неплохо устроиться в этой жизни и без меня.
     - Что ж, раз ты так в этом уверен... - хитро прищурился Крис. - Впрочем, Лили Монтегю не кажется мне идеальной женой. А тебе? Она слишком.., хм.., бойкая, чтобы тихо вить семейное гнездышко и чирикать лишь по команде мужа. От души надеюсь на твое благоразумие.
     Зачем совать голову в петлю?
     Мэт расхохотался; на загорелом лице его белозубая улыбка казалась просто ослепительной.
     - От кого я это слышу? Если бы не ты, меня бы здесь сегодня не было. Кто бомбардировал меня письмами, расписывая богатую наследницу, красавицу и скромницу, только что вернувшуюся домой из пансиона благородных девиц?
     - Помилуй, я и понятия не имел, что тебе так приспичило жениться на больших деньгах, - покачал головой Крис. - А раз так, то какое значение имеют манеры невесты? Моя сестра Диана хвалила Лили, я в свою очередь рассказал о ней тебе, а ты возьми да и примчись сюда, как на крыльях. Подумаешь, письма! Мало ли что можно написать, дабы заполнить пустоту листка почтовой бумаги.
     - Да ладно, Крис, не переживай, это было весьма любезно с твоей стороны, и я тебе благодарен. Кроме того, ты оказался прав: девица явно созрела для замужества, она так и рвется в бой, сам видишь... Я рад, что успел вовремя.
     Мне позарез нужны деньги, много денег. Ваш чертов флот разорил меня до нитки, перехватывая лучшие грузы и переманивая моих моряков.
     - Так ты и в самом деле решил сделать предложение?! - ахнул Крис. - Но разве тебя не смущает...
     - Я вынужден, старина, - перебил его Мэт. - Просто вынужден. У меня три корабля, и я вложил в них все до последнего цента. Мне наконец-то удалось добиться разрешения президента Медисона заняться каперством <Каперство - нападение вооруженных частных торговых судов воюющего государства с его разрешения (т.н. "каперские свидетельства") на неприятельские торговые суда или суда нейтральных государств, перевозящие грузы для неприятельского государства. Запрещено Декларацией о морской воине 1856 г. (Прим, пер.)>, а это потребует наличных, причем немедленно. До официального объявления войны еще есть время вволю потрепать английские суда и вернуть потерянное. Твоя страна, Крис, занимается форменным пиратством, вот я и отплачу ей той же монетой.
     - А что, в Америке нет невест? - удивился Крис.
     - Есть, разумеется, но по сравнению с малышкой Монтегю все они просто нищенки... Впрочем, у меня не было времени смотреть по сторонам и наводить справки.
     - Все это звучит как-то.., жестоко. А как же наследство Сары? Не лучше ли попросить нужную сумму у нее?
     - Это деньги только Сары, - решительно покачал головой Мэт. - Я не могу рисковать состоянием сестры.
     В его голосе послышалось раздражение, и Крис поспешил заговорить о другом.
     - Но ведь есть же иные способы... - начал было он.
     - Взгляни! - прервал его на полуслове Мэт, хватая за руку и переходя на шепот. - Лили вернулась из сада, и ее партнер, судя по физиономии, остался страшно доволен.
     Интересно, что там произошло?
     Мэт был далеко не единственным, кто пристально следил за вновь появившейся в зале Лили и ее последним партнером по танцам, лицо которого сияло, как начищенный шиллинг, красноречиво свидетельствуя, что в саду его очаровательная спутница позволила ему куда больше, чем допускали приличия. Шокированные поведением девушки, гости негромко возмущались. Воистину, это просто неслыханно! Откуда в ней столько вульгарности и бесстыдства?
     Кто бы мог подумать, что Лили, девушка из такой хорошей семьи...
     Обрывки презрительных фраз невольно долетали до слуха Стюарта Монтегю, он то краснел, то бледнел, не зная, куда девать глаза, но сделать ничего не мог. Леонию просто трясло от ярости, ее губы кривились, а глаза метали молнии.
     Лили была вправе гордиться собой - ее план удался на славу.
     Девушку пригласили на очередной танец, а ее прежний партнер - Хомер Фентон, пылкий юноша, склонный к восторгам и верящий в "африканскую страсть", - тут же оказался в плотном кольце молодых людей. Стоявшие неподалеку Мэт и Крис с любопытством прислушивались к их разговору.
     - Ну как, хорошо ли учат танцевать во Франции? - с кривой усмешкой спросил один.
     - О, восхитительно! - с чувством ответил Фентон и не в силах удержаться от похвальбы загадочно добавил:
     - Но там, судя по всему, учат не только танцам.
     - Это мы заметили, - фыркнул другой.
     - Знаете, друзья, - с горящим взором продолжал Фентон, - по-моему, я совсем вскружил ей голову. Она... она позволила мне поцеловать себя и.., и даже... - Он смутился и неловко передернул плечами. - Впрочем, джентльменам не пристало обсуждать такое.
     Его слова были встречены дружным хохотом, и он недоуменно вскинул брови:
     - Помилуйте, что здесь смешного?
     - Не обижайся, дружище, - с трудом сохраняя серьезность, ответил за всех довольно крикливо одетый молодой человек. - Пора спуститься с сияющих высот на нашу скучную и, увы, грешную землю. С тобою обошлись точно так же, как и со всеми нами. Юная леди - да простят мне присутствующие столь сильное выражение - без ума от мужчин вообще, а не от тебя, меня или его, - он указал на начавшего разговор юношу, - конкретно. Видишь ли, каждый из нас был щедро осыпан теми же милостями, что и ты.
     Хомер Фентон почувствовал себя жестоко оскорбленным.
     - Ты хочешь сказать, что Лили Монтегю целовалась сегодня со всеми вами? Что она просто дразнила меня?
     Водила за нос? Играла моими чувствами? Но как она могла!!! - Его голос, взлетев на высокой ноте, сорвался от возмущения. - О, мне жаль того, кто попросит ее руки.., если вообще такой глупец найдется!
     - Сильно в этом сомневаюсь, - сухо заметил все тот же молодой человек. - После сегодняшних.., хм.., проказ юной мисс Монтегю даже ее огромное состояние вряд ли поможет найти достойную партию. Кому захочется связывать себя узами брака с девицей, готовой задирать юбку перед каждым случайным знакомым? Я, к слову, не прочь жениться, но только на скромной, воспитанной девушке.
     Для прочих развлечений у нас есть женщины иного сорта, они, по крайней мере, не обманывают ожиданий. Идти к венцу, опасаясь проснуться на следующее же утро рогатым.., ну уж нет, увольте!
     Мэт с непроницаемым лицом дослушал болтовню возмущенных юнцов и подмигнул Крису:
     - А эта ваша Лили, оказывается, штучка! Что ж, так даже интереснее. Она сама расчистила мне дорогу, распугав конкурентов. Вскоре они начнут разъезжаться, и вот тогда... Тогда я сыграю с ней в ее же игру, и посмотрим, кто первым запросит пощады!
     Скривившая его губы усмешка не предвещала ничего хорошего, но Крис только пожал плечами.
     Крис и Мэт сблизились несколько лет назад, когда Мэта отправили в Англию учиться. Лелея надежду увидеть своего сына лучшим барристером Америки, Карлтон Хоук настоял на том, чтобы тот оказался в престижном английском колледже. Мэт успешно справлялся с занятиями, но мысленно оставался с морем, кораблями, гаванями и пристанями. Он изучал законы, чтобы угодить отцу, но применять эти знания не собирался - по крайней мере так, как тот от него ожидал. Они нужны были ему для другого: он терпеливо ждал, когда у него будет свой первый корабль.
     За время учебы Кристофер Хоук стал лучшим другом Мэта и следовал за ним по пятам, как и он, проводя много времени в веселых, шумных компаниях. Мэт предавался возлияниям и отчаянно волочился за женщинами, хотя справедливости ради стоит отметить, что это никак не сказывалось на его занятиях. Порой Крису казалось, что Мэт излишне груб и циничен, однако он всегда прощал друга, поскольку к нему самому тот относился с неизменной добротой и вниманием. Когда Мэту исполнился двадцать один год, его спешно вызвал в Америку отец, который к тому времени уже был тяжело болен и чувствовал, что ему недолго осталось жить. Крис отчаянно скучал по своему непутевому кузену, и вот наконец почти через семь лет они встретились вновь. За это время Мэт очень возмужал, стал еще резче и критичнее относиться к людям, научился не верить никому, кроме себя, и полагаться только на свое собственное мнение. Добросердечный Крис, по-прежнему взиравший на мир сквозь розовые очки, с трудом признал в этом прожженном деляге своего старого друга.
     Короче говоря, Мэт очень изменился, и радость Криса от встречи с ним постепенно угасала.

2

     Лили знала, что он наблюдает за ней. Она постоянно чувствовала на себе тяжелый, осуждающий взгляд его темных, глубоких глаз, который буквально жег ей кожу. Они никогда не встречались раньше, их даже не представили друг другу, однако девушка то и дело, словно влекомая могучим магнитом, поворачивалась в сторону незнакомца. Такое лицо могло принадлежать лишь человеку волевому, властному, привыкшему командовать: высокие скулы, крупный нос, полные губы и пронзительные глаза, от которых, казалось, ничто не могло укрыться. Ровный густой загар резко выделял его среди прочих гостей, типичных английских джентльменов, проводящих большую часть времени в четырех стенах за игрой в карты и светскими беседами с друзьями.