что она находилась в машине, та не  произнесла  ни
единого слова  и  не  сделала  ни  единого  движения.  Девушку  озарила,
наконец, страшная догадка, она, кажется, поняла, почему так странно себя
ведет и молчит эта молодая красивая женщина, сидящая рядом  с  ней...  -
Боже мой!
   - испуганно прошептала Таня. - Боже мой! Оленька, милая, что же они с
тобой такое сделали... Подонки! -  Она  попыталась  осторожно  приобнять
девушку, пострадавшую столь чудовищным образом. - Оленька...  Бедная  ты
моя, бедная...
   - Не надо, Танюшка, - мягко остановил женщину Чиж. -  Не  трогай  ее.
Олей теперь должны заняться врачи. Лучшие врачи, я  обещаю.  Правда,  на
это  нужны  деньги,  и,  пожалуй,  побольше,  чем  на  твой  нос,  но  я
постараюсь. Я очень постараюсь. И, кажется, я даже  знаю,  к  кому  надо
обратиться за помощью. Нет, я уверен в этом.
   - Да что деньги! Это не  проблема!  -  внезапно  громко  оборвал  его
Сергей. - Есть у нас деньги!  -  Он  похлопал  по  Олиному  чемоданчику,
который на протяжении всего пути старался не  выпускать  из  рук.  -  Не
хотел я тебе, Сашка, пока говорить, да какая разница - раньше,  позже...
Смотри! Все смотрите! - Он раскрыл Ольгин чемодан  и  все  увидели,  что
поверх  женской  одежды  лежит  дипломат  из  коричневой  кожи.  -  Вот!
Любуйтесь! - Сергей щелкнул замком...
   Все  завороженно  смотрели  на  аккуратно  уложенные  пачки   зеленых
банкнот, только Оля все так же смотрела вдаль, по-прежнему не  видя  там
ничего.
   - Вот это да! - ахнула Таня.  -  И  сколько  же  там?  Ты  говорил...
Неужели действительно миллион?
   -  Ну,  -  с  напускной  важностью  ответил  Сергей,  -  я  пока   не
пересчитывал. Миллиона,  пожалуй,  там  не  будет...  Мышастый  говорил,
семьсот с чем-то тысяч.
   - Семьсот тысяч... - прошептала девушка. - Надо же...
   - Все-таки взял, - констатировал факт  Чиж  и  по  его  голосу  никак
нельзя было догадаться, одобряет он поступок товарища, или наоборот.
   - А что? - запальчиво начал тот. - Сейчас  скажешь  -  деньги  врага,
грязные деньги, и все такое прочее? А я чхать на все это хотел! Понял? С
высокой колокольни!.. Он, думаешь, эти деньги, что, честно заработал? Да
ведь он их обманом да насилием из честных людей повышибал. Грабежом,  да
рэкетом всяким. Так пусть они хоть  сейчас  нормальным  людям  послужат!
Вон, Таньке нос делать надо? Надо! А изнасилование?  Ведь  ей  еще  свои
женские дела наверняка лечить придется... А на  лечение  сколько  уйдет?
Или, вон, сам говоришь,  Олю  надо  в  порядок  приводить,  на  ноги  ее
ставить... А кто ее до такого состояния довел? Не этот ли самый подонок?
Вот и  попробуй  теперь  объяснить,  почему  это  его  деньги  не  могут
послужить на восстановление всех тех разрушений, что он же  и  произвел,
а? Скажи, кто из нас прав? Давайте, все свое мнение скажите!
   - Да я, собственно... Я и не говорю ничего,  -  поразмыслив,  ответил
Чиж. - Просто я как-то не задумывался над этим.
   Да ты и прав, наверное.
   - Ага, видишь! - обрадовался Сергей. -  Вот  так-то!  Туфлю  Танькину
спер -  пусть  расплачивается!  -  Все  рассмеялись,  опять  вспомнив  о
злополучной туфле молодой женщины.
   - Да это не он спер... - сквозь смех выдавила Таня. - Она у Бодрова в
машине осталась. Тоже порядочная сволочь...
   - Она вдруг посерьезнела, вспомнив что-то неприятное.
   - Подождите, подождите, мальчики, -  тут  же  еще  что-то  припомнила
Таня, - а сам Мышастый... Что с ним? Он жив? Ведь я...  Ведь  мне...  Он
меня за те кассеты теперь просто убьет!
   И еще... Я у него работать больше не собираюсь! - Она разволновалась,
и уже почти кричала. - Ни за что! Хватит уже с меня его издевательств!
   - Да не беспокойся  ты,  Танюха.  Нет  больше  твоего  Мышастого.  Ты
свободна.
   - А где он?
   -  А  его  пиявки  сожрали,  -  как-то  буднично  проговорил  Сергей,
успокаивая Таню.
   - К-какие еще  пиявки?..  -  с  ужасом  переспросила  девушка,  решив
вначале, что просто ослышалась. - П-пиявки? Настоящие  пиявки?  Ты  что,
специально меня пугаешь?
   - Ну да, пиявки.  Обычные  медицинские  пиявки.  Они  даже  полезные,
вообще-то, - так  же  спокойно  продолжил  парень.  -  Маленькие  такие,
черненькие. - Обернувшись, он с интересом наблюдал за  реакцией  молодой
женщины, которая,  кажется,  опять  собиралась  заплакать,  у  нее  даже
задрожали губы.
   - Да ладно тебе, Серега, -  вмешался  Чиж,  -  прекрати  девчонку  до
истерики доводить... - И вдруг напрягся:
   - Ого!
   Кажись, омоновцы! - Он разглядел водителя и  сидевшего  рядом  с  ним
офицера несущейся навстречу машины - оба были в камуфляже. - А ведь  они
наверняка туда направляются. Ну,  где  мы  только  что  были.  Надо  же,
сколько времени прошло,  пока  они  трепыхаться  начали!  -  Он  покачал
головой. - Команда быстрого реагирования называется!
   - А может, там в поселке просто нет телефонов? - предположил  Сергей.
- Все, кто слышал перестрелку и взрывы, сидели, небось, по домам, да нос
на улицу  высунуть  боялись,  а  сейчас  кто-нибудь  из  них  до  города
добрался. Не у всех же мобильники  имеются...  Эй,  ты  что  делаешь!  -
закричал он, едва не грохнувшись головой  о  лобовое  стекло,  настолько
резко затормозил Чиж. - Куда ты? - Он понял, что тот собрался произвести
разворот. - Ты что, спятил?
   - Знаешь, - ответил Чиж, - вот Таня только что интересовалась, жив ли
Мышастый, а ведь... Что, если его пиявки так и не доконали? Если он  еще
не сдох? Ведь это я так, предположил просто, что они должны всю кровь из
него высосать. А если нет? Ведь я все-таки не зоолог,  или  кто  там  по
этим гадам? Серпентолог? Хрен его знает! В общем, вдруг я ошибся?
   - А граната? - напомнил Сергей.
   - А если она не сработает?
   - Да какие пиявки? - опять встряла Таня. - Она все-таки не выдержала,
опять  начала  всхлипывать.  Ей  было  страшно  слышать  такие  ужасные,
отвратительные слова: "пиявки", "сдох", "высосали всю кровь"... - Да что
вы там такого наделали, ребята? - взвизгнула она, но ее никто не слушал.
   - Ну и что, даже если он и не подох? - спросил Чижа Сергей. - Ты что,
с омоновцами воевать собрался? С ума сошел, да? Отбивать его, что ли,  у
них будешь, чтобы самому прикончить? Да  ты  не  гони,  не  гони!  -  Он
схватил друга за руку. - Да стой же ты, больной! - Но Чиж упрямо набирал
скорость.
   - Буду! - твердо ответил он.  -  Если  он  останется  жить,  я  Ольге
никогда в глаза не смогу посмотреть.
   - Да стой же ты наконец! - потеряв терпение, бешено заорал  Сергей  и
опять перехватил руку товарища, собравшегося переключить скорость. -  Ты
можешь хоть раз в жизни  послушать  других?  Я  смогу,  я  не  смогу!  -
передразнил он друга. - Я решил, я подумал, я приказал! Я, я, я!..
   - Ну хорошо, я слушаю, - спокойно, не глядя на Сергея, произнес  Чиж.
Он все-таки остановил машину. - Только покороче. У меня времени нет.
   - Короче, так... - начал тот нерешительно, но закончил одним махом:
   - В общем, не надо никуда ехать! Нет больше  Мышастого!  Кончился!  А
сейчас поворачивай обратно, а то мы действительно никуда не  уедем,  как
ты сам недавно ругался.
   - Как так? - повернулся к нему Александр. - Объясни.
   - Ну, понимаешь, когда я якобы за одеждой Олиной  ходил,  -  принялся
объяснять Сергей, - я ведь не только  ее  одежду  и  деньги  из  тайника
забрал. Я там постоял, подумал, подумал...
   А ведь действительно, ты же не зоолог, или как там они называются?  В
общем... В общем, я его ножичком по горлу на всякий случай полоснул. Вот
тебе и весь сказ. - Он повернулся к побледневшей Тане:
   -  Только,  Танюша,  умоляю,  давай  без  истерик,   и   не   рыдать,
договорились? Прости за все эти подробности, но ты сама тоже спрашивала.
Завтра, короче, тебе на  работу  выходить  не  обязательно,  я  об  этом
позаботился. Вот.
   - Правильно! - неожиданно твердым голосом произнесла та, и  даже  Чиж
удивленно оглянулся. - Правильно ты, Сергей,  сделал,  спасибо  тебе  за
все. А насчет рыдать... Не  знаю,  будет  ли  по  этому  подонку  вообще
кто-либо рыдать. - Девушка вдруг подалась вперед, и обняв парня за  шею,
развернув его лицо, крепко поцеловала прямо в губы:
   - Вот так!
   - Ну, дела! - поразился Сергей и с восхищением посмотрел на Таню:
   - Говорю же, не будь у меня Вики...
   А Чиж без всяких слов, просто крепко пожал другу руку.
   - Ну, тронули? - Он дал по  газам,  отчего  Сергей  теперь  наоборот,
резко откинулся  назад  и  заворчал  что-то  насчет  какого-то  "хренова
водилы", который чего-то там... - Вот теперь действительно все...
   Когда видавший виды  "ГАЗ-66",  набитый  омоновцами,  проскочил  мимо
видавшего еще большие виды "Москвича", несущегося ему навстречу, молодой
водитель подозрительно зыркнул в его сторону глазами. Он ехал на  первую
в своей жизни операцию и все чувства  парня  были  сейчас  до  крайности
обострены - за короткое мгновение он успел  разглядеть  всех  пассажиров
встречной машины.
   - Да  не  дергайся  ты,  -  усмехнулся  сидевший  рядом  широкоплечий
капитан. - Дачники какие-нибудь. Бандиты на  таких  не  раскатывают,  не
бойся.
   "Ага, дачники, как же... - недоверчиво  подумал  молодой  сержант.  -
Что-то не больно-то похожи эти  двое  на  обыкновенных  дачников.  -  Но
капитану он решил об этом не говорить, опасаясь, что тот начнет над  ним
смеяться. - А  на  кого,  как  не  на  бандитов  были  похожи  пассажиры
"Москвича"? А девушка, сидевшая прямо за водителем  на  заднем  сиденье,
такая красивая. Но что-то в ней было такое... Как будто она  была  не  в
себе. А может, ее взяли в заложницы?.. Нет, ничего не буду  говорить,  -
подумал сержант. Ему и так было не по себе, а еще выслушивать  возможные
насмешки старшего автомашины..."
   Когда дежурный  принял  сигнал,  поступивший  от  какого-то  дачника,
выбравшегося из этого поселка и сообщившего, что несколько  часов  назад
там шел самый настоящий бой, он как раз играл со старослужащими в домино
и они ему такого нарассказывали... Интересно, врали или нет? И  про  то,
что их бронежилеты прошибаются запросто, подобно трухе,  и  вообще,  это
просто старый, никому не нужный хлам, и что потери среди омоновцев давно
превысили все  мыслимые  и  немыслимые  нормы,  только  это  старательно
скрывают... А особенно старался  этот  противный  Гулько,  самоуверенный
амбал, несколько раз будто бы случайно многозначительно повторивший, что
первая пуля обычно достается как раз именно водителю, чтобы, мол, машина
потеряла управление...
   Сержант поежился. Сволочь этот Гулько!  Нельзя  же  так  обрабатывать
людей перед их первым выездом...
   - Сворачивай!  -  скомандовал  капитан.  -  И  отсюда  давай-ка  чуть
помедленнее...
   Через какое-то время уже почти полностью успокоившийся сержант бродил
возле особняка с развороченной взрывом входной дверью, и с  любопытством
поглядывал на искореженные автомашины бандитов,  стараясь  при  этом  не
смотреть на изуродованные тела самих погибших. Его товарищи уже выводили
каких-то поникших, закованных в наручники, подозрительного вида  мужчин,
по неизвестной причине задержавшихся в доме, и запихивали их  в  машину.
Сержант все же держал свой автомат наготове, нервно озираясь  на  каждый
подозрительный звук - хотя бой давно закончился, мало ли что...
   - Эй! Поди сюда! Что тебе  покажу!  -  Появившийся  в  проломе  входа
Гулько, таинственно усмехаясь, настойчиво манил его пальцем.
   Опять, небось, придумал какую-нибудь хреновину!  -  тоскливо  подумал
сержант. Он помялся, но любопытство все же взяло верх...
   Через несколько минут его,  согнувшегося  пополам,  уже  выворачивало
прямо в злосчастный аквариум, где плавал  какой-то  тип  с  перерезанным
горлом. Да это бы еще ничего, ведь он только что видел на улице  зрелище
куда похлеще какого-то перерезанного горла. Но эти отвратительные твари,
эти мерзкие пиявки, облепившие тело... Тьфу, какая гадость!  Ну  что  за
гад этот Гулько, он ведь нарочно так делает!
   - Что тут у вас? - В каминный зал заглянул капитан и мгновенно оценил
ситуацию:
   - Гулько! Опять ты за свои штучки? - Он нахмурился. - Все шутим,  да?
У парня первый выезд, а ты... Ну ничего, приедем назад, я  с  тобой  еще
разберусь, - пообещал он, - у меня на тебя и без сегодняшнего через край
всего понакопилось! Иди-ка вон лучше,  осматривай  остальные  помещения,
нечего тут крутиться. Да вон лес хотя бы прочешите, возьми с  собой  еще
кого-нибудь...
   - Ну, а ты? - Он повернулся к  разогнувшемуся,  закончившему  наконец
блевать, сержанту, который тяжело дышал и виновато  утирал  рот  рукавом
камуфляжа. - Что, девица красная, что ли? Омоновец, мать  твою...  -  Он
посмотрел на подчиненного с  неодобрением.  -  Весь  аквариум  заблевал,
то-то эксперты-криминалисты потом  тебе  спасибо  скажут!  Да  и  саперы
тоже... - Но заметно было, что и ему самому было немного не по себе - уж
слишком торопливо он отвернулся от  этой  кишащей  в  воде  мерзости.  -
Ладно, салага, иди-ка ты лучше на свежий воздух, проветрись...
   Сержант, с трудом  переставляя  негнущиеся  ноги,  неуверенно  побрел
искать выход из подвала. Где-то наверху слышался веселый смех  Гулько  -
очевидно тот рассказывал товарищам, как оконфузился молоденький, еще  не
нюхавший пороху сержантик. Жизнь продолжалась...
   Сержант вышел на улицу и поежился. Впервые откуда-то  вдруг  потянуло
по-настоящему холодным ветерком, очевидно, лето подходило к концу.
   Это было жаркое лето. Очень, очень жаркое лето...

***

   ЭПИЛОГ - Знаешь что, Игорь! - Таня возмущенно вскинула голову.
   - Разве мы не договорились этой  темы  больше  никогда  не  касаться?
Договорились? Договорились! И что на тебя опять нашло? Каждый раз  перед
Новым Годом начинается... Словно какой-то новогодний ритуал. Придумал бы
что-нибудь повеселее.
   - А я все же хочу знать, - упрямо заявил мужчина, - что же,  в  конце
концов, произошло с моей женой четыре года назад? Что за  приключения  у
тебя тогда были? Почему ты все из города порывалась уехать,  а  в  итоге
нам с тобой так и пришлось  поступить?  Почему  такой  испуганной  была?
Почему тебя в милицию столько таскали? Я твой муж! Я хочу знать!
   - Киножурнал такой раньше был, - заметила Таня. - "Хочу все знать!" -
назывался. Ты хочешь знать, а я не хочу говорить! Ясно?
   - Секреты, говоришь? - Игорь прищурился. - Девичьи? А почему у нас до
сих пор нет детей? Почему врачи тебе запретили? И какие-такие внутренние
повреждения половых органов у тебя были, а?
   - Откуда ты знаешь? - Молодая женщина вспыхнула. - Врач не должен был
тебе рассказывать! Не имел права.
   - А врачи что, по-твоему,  жить  не  хотят?  -  Игорь  усмехнулся.  -
Хлебушка там с маслицем, и всего прочего не любят?
   - Вынюхивал? - с негодованием спросила Таня.
   - Ну, знаешь! Если моя жена... Ну, невеста тогда  еще,  -  поправился
Игорь, - лежит целый месяц  в  больнице  и  никого  не  хочет  видеть...
Особенно мужиков. Что мне было думать? Имею я право?
   - Имеешь, имеешь, - неохотно  согласилась  Таня.  -  Ну,  в  общем...
Просто я помогала двум хорошим парням спасти от верной смерти одну очень
красивую девушку.
   - Что ж, весьма  романтично,  -  согласился  муж.  -  И  за  это  они
отблагодарили тебя этими самыми внутренними повреждениями? -  насмешливо
поинтересовался  он.  -  Да  еще  и  нос  для  довеска  сломали?  Хороша
благодарность, нечего сказать. Хорошие парни.
   - Дурак ты! - нешуточно обиделась Таня. - Они очень даже  хорошие.  А
вот тех, кто со мной все это  сотворил,  тех  давно  уже  нет  в  живых.
Отправились на тот свет, и, между прочим, как раз с их помощью. Понял? И
деньги на  операцию  они  мне  дали.  И  даже  больше.  Мы  до  сих  пор
переписываемся, они нас с тобой в гости приглашают. И на свадьбу я тогда
именно к ним ездила, помнишь, когда ты не смог.
   - Ах вот оно что... - протянул Игорь. - Ну, тогда ладно.  Принимается
твоя версия. Ты же ничего мне не рассказывала, все темнила. И смотри мне
насчет переписок всяких! - Он ревниво пригрозил ей пальцем. -  Если  что
узнаю...
   - Кстати, - тут же вспомнила  Таня,  и  с  чисто  женским  кокетством
завертелась перед зеркалом, - раньше у меня носик  все-таки  лучше  был,
тебе не кажется?
   - Дурочка! - Игорь обнял ее сзади. - У моей жены самый  замечательный
в мире носик. Правда, правда! И вообще, ты у меня  самая-самая  красивая
на свете! Ведь не зря же тебя еще тогда, на конкурсе, выбрали  королевой
красоты.
   - Ну, допустим, есть и покрасивее меня, - улыбнулась польщенная Таня,
сразу вспомнив Ольгу. - И не королевой, скажем, а только  финалисткой  я
была. А вот что касается детей... Ты ведь меня  уже  давно  об  этом  не
спрашивал.
   - А что, уже можно? - спросил Игорь, все крепче сжимая руки.
   -  Давно  уже...  -  прошептала  женщина,  не  предпринимая   попыток
освободиться. - Врачи давно свой запрет сняли, не так уж плохо  со  мной
тогда было.
   - Тогда, может, прямо сейчас? - тоже прошептал он, подхватывая ее  на
руки и устремляясь в комнату, к дивану.
   - Прямо сейчас...

***

   Молодая  светловолосая  женщина  со  стройной   фигурой   внимательно
наблюдала за копошащимся в песочнице карапузом.  В  весеннем  парке  уже
давно зеленела листва, дул свежий ветерок, и не за горами  была  обычная
летняя жара.
   - Мама! - К ней подбежал мальчуган с серьезными карими глазами.  -  А
Ленка опять дерется! Можно, я ее тоже - ка-ак стукну!
   - Да что ты такое говоришь? - улыбнулась та, поправляя ему рубашку. -
Разве можно девочек бить? Ведь ты у меня мужчина!
   - А мой папа  никогда  девочек  не  бил?  -  Мальчуган  требовательно
посмотрел матери в глаза. - Никогда-никогда?
   - Никогда-никогда, - серьезно подтвердила та. - Твой папа  был  очень
храбрым и девочек никогда не бил.
   - А кем был мой папа? А я на него похож? - не унимался сын.
   - Очень похож, - подтвердила Светлана, уже который раз поражаясь  его
сходству с Сергеем Колесниковым. - А что касается... Ведь я тебе уже сто
раз говорила, что твой папа был летчиком-испытателем, и погиб  во  время
полета.
   -  А  я,  когда   вырасту,   я   тоже   буду   таким   же   как   он,
летчиком-испытателем?  -  все   допытывался   мальчуган,   не   торопясь
возвращаться в песочницу, ведь там его поджидала драчливая  Ленка,  а  с
девочками он драться не мог, даже защищаясь, давая им сдачи, потому  что
хотел быть таким, как его папа.
   - Вот как раз таким, как он, летчиком-испытателем ты у  меня  никогда
не будешь, это совершенно точно, - твердо пообещала Светлана. - Этого  я
никогда не допущу.
   - А почему тот дядя все время на тебя смотрит? - сменил тему сынишка.
- Прикидывается, что газету читает, а сам смотрит? Не первый раз уже!  И
вчера смотрел, и позавчера, и на той неделе, и раньше. Этот дядя  шпион,
да?
   - Не знаю... Может,  и  вправду  шпион.  -  Светлана  покраснела,  не
найдясь, что ему  ответить.  И,  чтобы  скрыть  свое  смущение,  ласково
шлепнула его по попке:
   - Ну иди, поиграй еще немного, а потом мы с тобой пойдем,  бабушку  и
дедушку навестим. Ты же их любишь?
   - Люблю, - подтвердил малыш. - Они мне шоколадки вкусные покупают!  -
добавил он, убегая...
   Светлана с улыбкой наблюдала, как они со всей серьезностью мирятся  с
Ленкой, чтобы через пять минут рассориться вновь - та была  девчонкой  с
характером. Вспомнив слова сынишки, она невольно  посмотрела  в  сторону
симпатичного молодого человека, сидящего на скамейке  напротив,  который
действительно, прикрываясь газетой смотрел на нее во все глаза.
   Он приходил сюда как на дежурство, не пропуская ни одного дня уже  на
протяжении нескольких месяцев, но все никак не  решался  подойти  к  ней
познакомиться. Уже дважды она улыбнулась в его сторону, видя как неловко
скрывает он свой интерес к ней за мнимой читкой газет, и молодой человек
также улыбнулся ей в ответ. "А ведь скоро решится, - подумала  Светлана.
- И что тогда ему ответить? Хотя, кажется