вание личности, - приводящая в результате  к  появлению
некого  варианта  зомби  методом,  разработанным   одним   из   закрытых
институтов медицинского профиля, находящегося под эгидой этой, тогда еще
мощной организации. По слухам, которые  неизменно  ходят  пусть  даже  в
самых закрытых и секретных формированиях, этот проект  провалился  из-за
слишком  большого  процента  технического  брака,  а   в   переводе   на
человеческий  язык  -  множество  подвергнутых   процедуре   кодирования
оказались негодными к дальнейшему использованию по  причине  психических
отклонений, потери здоровья, полного или частичного уничтожения личности
-  говоря  еще  проще,  люди  сходили  с  ума  и  нуждались  в  лечении,
превращаясь в пожизненных пациентов психиатрических клиник...
   Чижу относительно повезло: он выдержал  это  испытание  на  прочность
психики,  оставшись  здоровым  -  по  крайней  мере,  следуя  критериям,
предъявляемым неким  ГОСТ-ом  участникам  этого  проекта.  Каждому,  кто
подобно Александру от начала до конца  прошел  испытание,  присваивались
номера, фиктивные имена, обеспечивались легенды происхождения, вплоть до
выдачи аттестатов об окончании учебных заведений, медицинских карточек -
историй болезней, устройства на  работу  с  официальной  регистрацией  в
отделе кадров и многого другого. В общем, чтобы они ничем не  отличались
от обычных граждан до того момента, пока эти киборги не потребуются  для
выполнения  какого-либо  задания,  для  чего  они  и   были   изначально
предназначены. Задания эти  бойцы-зомби  готовы  были  исполнить  какого
угодно  рода,  вплоть  до  физического  самоуничтожения,  если  такового
потребовал бы вышестоящий человек, являющийся одним из  звеньев  цепи  и
имеющий доступ к коду-паролю, необходимому  для  запуска  или  остановки
человеческого робота. Но физическое самоуничтожение не требовалось, пока
агент хорошо действовал и не возникала хотя бы  малейшая  опасность  его
раскрытия.  Самыми  распространенными  заданиями  являлись  задания   по
устранению других людей, по каким-то причинам попавшим в  черные  списки
неугодных членам руководства этим проектом...
   Сейчас Чиж с ужасом осознал, что сам он убил по меньшей мере  пятерых
по приказу своего  куратора,  имевшего  позывной  "Мстислав  Сергеевич".
Именно этот человек звонил ему по домашнему телефону и отдавал приказ на
уничтожение того или иного лица в то время, когда Чиж жил в Приреченске.
А жил ли этот его куратор в том  же  городе  или  он  являлся  курьером,
разъезжающим по регионам и дергающим за ниточки, развешенные, наверняка,
по всей территории бывшего Союза - а может и не только Союза,  -  он  не
знал. И вообще, у него было слишком мало данных, от которых  можно  было
бы оттолкнуться. Вполне вероятно, что вся эта структура, в которой одним
из рядовых бездумных  исполнителей  был  Чиж,  после  развала  страны  и
всяческих реорганизаций ГБ уже давно перешла в чьи-то частные  руки,  не
исключено, что и к мафии, щупальца которой уже куда только не дотянулись
и  оставались  ли  еще  вообще  такие  места  -  представлялось   весьма
сомнительным...
   Обо всем этом - теперь Чиж знал точно -  ему  еще  предстояло  думать
долгими бессонными ночами, а что таковых предстоит немало, в этом он  не
сомневался: разве можно ему теперь будет  жить  спокойно,  зная  о  себе
такие вещи, которые человека с более слабой психикой давно  свели  бы  с
ума или в могилу -  особенно  осознание  того  факта,  что  он  является
заурядным убийцей? И что ему  делать  сейчас?  И  как  ему  поступить  с
профессором?  Александр  вдруг  поймал  себя  на  какой-то   неосознанно
промелькнувшей  и  вложенной  когда-то  в   него   инструкции-доминанте:
человек, посвященный в его тайну, подлежит  ликвидации.  Но  сейчас  все
человеческое, что в нем еще оставалось и которое - он чувствовал  это  -
перебарывало  сейчас  то,  чуждое,  роботоподобное,  мощнейшим   образом
воспротивилось этой чудовищной мысли. Убить человека, который только что
помог ему обрести себя, который  вернул  ему  детство?  Ему  еще  многое
предстояло вспомнить, ведь  никаких  травм  при  прыжке  с  парашютом  и
последующих провалов в памяти на самом деле у него  не  было  -  он  был
самым обыкновенным человеком, имевшим когда-то родителей  и  жившим  без
всяких там детдомов,  которых  в  его  настоящей  биографии  никогда  не
существовало... Так как  же  можно  поднять  руку  на  такого  человека,
вернувшего ему детство, но который подпадал под действие  этой  зловещей
инструкции, обязательной для таких вот, как он, терминаторов?
   Нет, это  было  попросту  невозможно.  А  сейчас  этот  замечательный
человек, его спаситель, сидел напротив и внимательно  смотрел,  как  Чиж
борется с самим собой и - он был уверен - даже догадывается, с  чем  эта
борьба связана...
   - Что, Саша, тяжело? - спросил Кирилл Матвеевич.
   Чиж устало кивнул, не в силах заставить себя посмотреть ему в  глаза.
Ведь он только что собирался... Пусть даже мимолетно и подчиняясь чуждой
его  человеческой  природе  инструкции,   какой-то   безумной   команде,
вложенной в него согласно дьявольскому плану, но все же...
   - Не мучайтесь, Саша, - помог ему профессор, - ведь вы ни  в  чем  не
виноваты... А главное, вы же нашли  в  себе  силы  этому  противостоять,
верно? - Чиж, так и не поднимая головы, кивнул. -  Ведь  я  догадываюсь,
что вы хотели сделать. В общем, это действительно оказались спецслужбы?
   Наконец-то Александру удалось  поднять  свои  и  посмотреть  в  глаза
напротив. Дружеские глаза...
   - Да, - просто ответил он. И помолчав, добавил:
   - Кирилл Матвеевич, зовите меня на "ты". Пожалуйста.  Вы  сейчас  для
меня стали...
   - Хорошо. И, Саша, позволь мне дать тебе один совет...
   - медленно произнес Кирилл Матвеевич. - Старайся воспринимать все  то
новое, что в тебе открылось,  потихоньку,  если  так  можно  выразиться,
дозированно. Когда на тебя обрушивается чересчур много  и  разом  -  сам
представь, что может натворить  подобная  лавина.  Оставайся  как  можно
дольше таким, каким  ты  был  -  работай,  ходи  в  кино,  встречайся  с
девушкой, а к этому своему новому привыкай постепенно -  впускай  его  в
себя через такое  маленькое-маленькое  окошечко.  Понял?  И  кстати,  не
забывай и о том, что мало ли, может слишком заметные  в  тебе  изменения
могут  кое-кому  показаться  чересчур   подозрительными.   Ведь   нельзя
отбрасывать предположение,  что  ты  можешь  находиться  под  постоянным
контролем? Хотя, уж здесь-то не мне тебя учить - в тебя  ведь  наверняка
твои кукловоды повкладывали столько всякого-разного... А то вон как  ты,
за одну секунду в плечах в два раза шире стал - тут даже Волков  тебя  в
чем-нибудь, да заподозрит. В общем, старайся вести себя как и раньше. Ты
обычный человек, и все тут.
   - Значит, Кирилл Матвеевич, крепкой у меня все же психика  оказалась?
Устойчивой? - спросил Александр. - Мог бы и сломаться? В дурку угодить?
   - Да, - ответил профессор откровенно. - Именно так. И это  так  же  и
мое счастье. Потому что, если бы с тобой что-нибудь произошло, я б вовек
себе не простил. Старый дурак, ведь тут и шансов было примерно поровну -
даже сам не знаю, что на меня вдруг такое нашло. Поверишь ли,  Саша,  но
сейчас я ни за что не решился бы. Ни за какие коврижки.
   - Кстати, - неуверенно начал Чиж, - насчет коврижек...
   - Саша, если ты вздумаешь предлагать деньги сейчас, либо  сулить  мне
их в будущем, я тебя непременно  сразу  же  выгоню.  Помочь  же  я  тебе
рискнул только потому, что ты выглядел уж очень растерянным, вот как раз
таким образом ты и довел бы себя до дурдома, о котором так часто  любишь
упоминать.
   Или  еще  пару   ударов   бутылкой   по   голове   и...   Последствия
непредсказуемы. Хорошо, что у тебя оказалась такая крепкая  голова  и  в
прямом и в переносном смысле; но все одно,  побереги  ее  пожалуйста.  А
насчет денег... Скажи, у тебя есть невеста?
   Чиж замялся - с Олей пока все было так непросто... Ведь по-настоящему
он с ней еще не говорил, официального предложения не делал.  А  все  его
проклятая нерешительность, с которой теперь покончено навек. И  хотя  он
точно знал, что она согласится... Ну, верил во всяком случае...
   - Девушка пока сама еще не знает, что она твоя невеста?
   - догадался профессор, правильно истолковав его замешательство.
   - Кирилл Матвеевич, как это вы все... Откуда вы... Вы  что,  насквозь
все видите или мысли мои читаете? Ведь в который раз уже... -  Удивление
Чижа было настолько искренним, что профессор невольно рассмеялся:
   - Саша, ты забываешь о моей профессии, а ведь пришел  ко  мне  именно
как к психиатру. Грош бы мне была цена... А потом, в последнем случае  -
ведь здесь и профессором быть не надо, ведь у тебя на лице все написано.
Ты ее очень любишь?
   - Да, - признался Чиж, - очень. Больше, чем себя самого.
   - Вот и приходите ко мне вдвоем, - предложил Кирилл Матвеевич. -  Два
здоровых, красивых молодых человека, одному из которых я помог  -  какая
награда может быть для меня дороже? Ну, разве что бутылку  еще  с  собой
прихватите, - подковырнул он Чижа  на  прощанье,  намекая  на  россказни
Волкова. - Лады?
   Они рассмеялись...
   Уже дома, лежа на диване и беспрерывно  выкуривая  одну  сигарету  за
другой,  Чиж  перебирал  свои  невеселые  мысли.  Оказывается,  не  было
никакого трагического прыжка с парашютом.
   Надо же,  эту  чушь  вложил  в  его  голову  какой-то  другой,  менее
щепетильный, чем Кирилл Матвеевич, профессор,  по  заказу  какого-нибудь
отожравшегося, с лоснящейся ряхой, гебиста, который возомнил себя этаким
Франкенштейном - надо же, ни у кого нет, а у нас будет. Небось,  сколько
ребят они при этом перекалечили... Правильно сказал его спаситель - не у
всех ведь такая крепкая  голова,  кто-то  наверняка  и  в  ящик  сыграл,
кого-то в смирительную  рубашку  упаковали.  А  потом  Союз  развалился,
программу наверняка свернули, бросили  все,  как  водится,  на  произвол
судьбы, а кто-нибудь похитрей и пригрел в своих лапах  всю  сеть  этаких
терминаторов - ведь  выгоднейшее  дело.  Кто  с  такими  подготовленными
убийцами сравнится?  Уголовники,  да  мафиози  доморощенные?  Смешно.  И
наводят теперь они свой порядок, какой им  нужен  -  всяческих  паханов,
небось, на тот свет отправляют, если  те  поперек  дороги  встали,  если
пространство  нужно   завоевать.   Ведь   кого   он   сам,   лично,   из
двенадцатиэтажки замочил, у  ресторана?  В  газетах  писали  -  какой-то
темный воротила, их, приреченский, чуть не крутейший из всех. Небось  не
воспринял всерьез угроз каких-то безвестных ему ореликов - дескать,  что
еще за шушера и вообще, кто тут главный? И  не  стало  его  в  момент  -
пристрелил такой вот  Чижик  и  все  дела.  А  следующий  на  его  месте
посговорчивей уже окажется - кому охота в ящик сыграть? Вот и  будет  он
то ли делиться чем, то ли вообще на них пахать - черт знает, что они там
от него хотели и чем он им не угодил...
   А эта сволочь, "Мстислав Сергеевич"! А он сам, значит, товарищ Гусев!
Два, выходит, корешка, которые из Питера, да аж  на  Марс  улетели...  А
ловко придумали, гады: звонит  этот,  называет  определенную  комбинацию
цифр - я правильно попал? А для него это  первая  степень  готовности  -
мозг уже начинает вводить себя  в  нужный  режим.  Затем  сообщает  свой
поганый  псевдоним  -  и  все,  он,  "Гусев",  готов   выполнить   любое
приказание, самого Чижа  уже  не  существует.  Теперь  таковой  появится
только после очередного звонка с кодовыми словами-командой,  разрешающей
расслабиться... Эх, добраться бы до этого ублюдка  -  ведь  словно  дети
имена себе придумывают, как будто в войну играют, сволочи... Но чтобы до
этого Мстислава Сергеевича добраться, нужно не дергаться, а  вести  себя
как обычно, работать спокойно, глядишь и позвонит,  назначит  встречу  в
парке. Там и закопать гада в детской песочнице.
   Или наоборот, положить на всех, да и удариться в бега - пусть ищут. И
ведь надо же, еще и алкашей двух безвинных тогда положил. Что они тогда?
Гадость какую-то выпить с ними предлагали? Ну да, фиолетовую.  А  он  их
хрясь - и пополам.
   Возможные свидетели подлежат немедленной ликвидации, как же!
   Одно из первейших правил. Да эти алкаши имели гораздо больше прав  на
жизнь, чем его кукловоды.  И  профессора  вон  тоже  хотел...  Пусть  на
мгновение, пока не одумался, но все же.  А  еще...  Специально  летал  в
другие города, билеты ему выдавали на самолет,  сволочи.  Тоже  каких-то
тузов мочил, но не криминалов вроде, а политиков средней руки, что ли...
   Дерьмо, все дерьмо... И не из какого он не из детдома, были у него  и
отец с матерью, и дом, и школа, и друзья  -  все,  что  положено  любому
нормальному человеку. Ходил в школу, занимался боксом и... Ну да, точно,
бальными танцами!
   Так хотела его мама... Вот  тебе,  Оленька,  и  разгадка.  Надо  было
видеть, как удивилась она тогда - неуклюжий медведь и вдруг так танцует,
надо же! А все, оказывается, очень просто. Только вот как  ей  обо  всем
рассказать, ведь это просто невозможно. Она ведь не то что жить с ним, с
убийцей, под одной крышей, да она теперь вообще знать его не захочет!
   Нет, ни в коем случае нельзя ей ни о чем рассказывать. Но  и  молчать
разве возможно? Не имеет он на это права - начинать их совместную  жизнь
с обмана. Может позже? Да, он расскажет ей обо всем  позже.  И  ему  еще
придется крепко собраться с мыслями перед таким важным разговором...
   А вот в армии он действительно служил и  даже  в  десантных  войсках,
здесь все было верно. Перед самым его  призывом  померла  мать,  а  отец
пережил ее всего на полгода  и  вскоре  он  остался  совсем  один.  Это,
кстати, наверняка был один из  критериев,  по  которым  отбирали  в  эти
долбаные терминаторы...
   Чтобы тот непременно был одиноким. Да, приезжала медицинская комиссия
под предлогом проверки у десантников здоровья,  это  он  тоже  прекрасно
помнил. То-то все тогда удивлялись -  по  физической  подготовке  гоняли
мало,  а  вот  тесты  всяческие,  задачки,  упражнения  умственные...  И
какие-то линии на бумаге  пересекающиеся,  наподобие  лабиринта  -  чтоб
одними глазами, без карандаша или пальца до конца  довел,  и  еще  много
чего, ребята все еще гундели: да что за ерунда такая...
   А потом вдруг на тебе: переводят вас в другую часть. И понеслось... В
Казахстан, что ли, или где  еще  пустыни  такие  -  ему,  наверное,  уже
никогда не узнать. Ночью в самолет, и привет! Ну, а там пошло-поехало  -
и стрельба, и взрывчатка, и подрывное дело, и какой-то кореец рукопашный
бой преподавал - костей курсантам попереломал немеряно -  все  к  боевой
обстановке приближали, козлы. А он, дурак,  еще  на  курсы  автовождения
пойти хотел, дальнобойщиком чтобы стать... Да ведь его там от велосипеда
до танка все водить обучили! Ну и дела...
   Потом  все  доктора,  доктора  пошли,  шлемы  на  голову  натягивали,
датчиками обвешивали - ну сейчас понятно, кодирование это самое долбаное
производили. И все, готов, супермен!
   Квартиру в Приреченске дали и сиди, Гусев, жди звоночка!
   Мстислав Сергеевич вас кликнет и полетите вы с ним революцию на Марсе
наводить. Здесь им, гадам, мало уже одной - той, что  когда-то  была.  И
как это они еще квартиру  нормальную  дали,  а  не  в  коммуналке  какой
засраной поселили? Не поскупились, козлы...  А  хотя,  наверное,  просто
потому, что не положено, чтоб люди рядом были - инструкция, понимаешь...
   И тут Чижа словно водой ледяной окатило - а если и это  еще  не  все?
Может, ему и вообще что-нибудь многослойное соорудили - на манер  кочана
капусты? Снимаешь листочек, а за ним еще и еще... Может, и эти всплывшие
воспоминания еще не основные, может и третья жизнь где-то внутри бродит,
ждет своего высвобождения?..
   И он понял - решение, кажется, у него есть только одно-единственное -
нужно ехать в Краснодол. Туда, где он учился и где провел детство. Когда
он увидит друзей по школе и узнает их в лицо, а самое главное, когда они
его узнают; вот это-то и будет самым верным подтверждением, что он - это
именно он и никто другой. Сколько потребуется времени на поездку?..  Чиж
стал прикидывать: туда, ну там денек чтоб целый выпал, обратно, в  общем
деньков пять должно хватить. Надо только дождаться выходных,  да  еще  и
отгулы к ним присоединить, чтоб на работе не так заметно было. А раз  на
работе все нормально будет, то и Мстислав этот, если здесь живет, ничего
не узнает. Хотя, может ему прямо из отдела кадров доложат, ведь черт его
знает, какие у них возможности? Но в любом случае,  сделать  это  просто
необходимо, а не то не будет ему больше ни сна, ни покоя.
   Итак, еще до выходных подождать и вперед - решено!
   Завтра же узнать все расписания, договориться с отгулами, и  в  путь.
Денег пока хватит, какие-то небольшие накопления есть; ведь он и  жил-то
как зомби настоящий - никаких тебе ни развлечений, ничего. Мебели  новой
не надо, телевизор  старенький  есть  -  и  хорош,  перебьется.  Оля  аж
обалдела, как обстановочку увидела - ну ты и живешь... А  что  ему  было
сказать?  Что  ему  ничего  не  надо?  Что  он  просто  законсервирован,
запрограммирован, законспирирован и ждет звоночка, а остальное  ему  все
по хрену? Но ведь он и сам об этом еще не  знал...  А  и  знал  бы,  все
равно, как скажешь? Нет, не надо ей пока ни о чем  знать  -  по  крайней
мере, пока. А то, если уж рассказывать, то рассказывать абсолютно все, в
том числе и как удачно он недавно  отстрелялся  здесь,  и,  как  приехав
однажды в другой город, спустился на манер альпиниста с крыши в квартиру
на четырнадцатом этаже по веревке и устроил хозяину квартиры "случайное"
падение из окна. Или еще...
   В общем, пусть все решится по его приезду. А пока он даже заходить  к
Оленьке не будет - все равно в таком  взвинченном  состоянии  он  ничего
вразумительного и сказать-то не сможет. Необходимо успокоиться, а то вон
- уже и сигареты закончились, а ведь недавно только пачку открыл...
   Чиж высыпал в мусорное ведро пепельницу, полную окурков,  и  пошел  в
ночной киоск за сигаретами. Выйдя из дома, он немного постоял,  тоскливо
вглядываясь в окна Оли, расположенные на несколько этажей выше его и ему
показалось, что в одном  промелькнула  ее  тень.  А  может,  это  просто
занавеска колыхнулась от ветерка?
   Чиж тяжело вздохнул и с защемившим вдруг сердцем ушел во тьму...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   - Слышишь? - Голос альбиноса противно, подобно раздражающему  штопору
ввернулся в мозг, пробиваясь сквозь приятные мысли о деревне,  где  жила
бабка - мысли, которые в последнее время  посещали  Сергея  все  чаще  и
чаще. Он поднял голову:
   - Что?
   - Я говорю, на Гагарина сейчас поедешь, там двух на три  часа  берут.
На, там номер дома, квартира,  в  общем,  все  записано...  -  Брюченко,
президент интим-клуба "Шарлотта", сунул Сергею в руки  листочек  бумаги,
исписанный своим корявым почерком и как всегда, с  кучей  грамматических
ошибок всего в нескольких скупых строчках. - В общем, найдешь,  там  все
написано.
   - Повторяешься, - буркнул Сергей, надевая легкую куртку - летняя ночь
была довольно прохладной.
   - Чего? - белесые брови Брюченко, которого Сергей про  себя  окрестил
"альбиносом", удивленно взметнулись вверх. - Чего ты там бурчишь?
   - Я спрашиваю, поедет кто? - спросил Сергей, глядя в чуть красноватые
глаза  с  бесцветными  ресницами  и  думая,  насколько  хорошо  было  бы
впечатать сейчас кулак в эту  уродскую,  так  опротивевшую  харю  своего
работодателя. Он работал в "Шарлотте" шофером-охранником.
   - Вику возьмешь и... - Альбинос  задумался.  -  И  Ирку.  Им  высокие
нужны.
   Сергей  заглянул  в  комнату,  где  сидели  четыре  девушки,  нещадно
дымившие сигаретами и поморщился, хотя курил и сам.
   - Вика, Ирка, поехали, что ли? - позвал он.
   - Опять высоких, да?  -  догадалась  пухленькая  Света.  -  Когда