о одеколона, а  запахом  застарелого
пота и давно немытого тела?  И  одет  он  должен  быть  не  в  красочный
импортный спортивный костюм, а в какую-нибудь неказистую грязную рабочую
робу? Или в безвкусную  рубашку  вкупе  с  помятыми  и  непременно  чуть
коротковатыми  брюками,  пузырящимися  на  коленях   и   приоткрывающими
несвежие носки? Это было бы по отношению к  нему  весьма  несправедливо.
Кстати, этот молодой мужчина своим  ростом,  стрижкой,  чертами  лица  и
статью напоминал ей какого-то  известного  актера,  только  вот  какого,
Ольга никак не могла вспомнить, как ни  напрягала  память.  Была  только
уверенность, что актер этот спортивного толка,  на  манер  Шварценеггера
или кого-то в этом духе, в общем, героя боевиков с видеокассет.
   Тем временем Александр почти справился со своей задачей и сменив, как
он объяснил, прохудившуюся прокладку на новую, запасливо  захваченную  с
собой, уже прикручивал все на свои места. Сейчас он  уже  смог  частично
оторваться от своего занятия и теперь искоса бросал  на  Ольгу  короткие
взгляды, в которых сквозило некоторое,  что  ли,  смущение...  Может,  -
подумалось ей, - теперь стесняется того, что ворвался как вихрь, чуть не
сметя ее в сторону от избытка своей  радости  или  силы,  явное  наличие
каковой не мог спрятать даже свободный спортивный костюм?  Хотя,  вернее
всего, это смущение было  от  первой  причины  -  от  избытка  радостных
чувств, - что появилась возможность помочь нравившейся ему женщине.  Да,
именно так, тут нечего было играть с собой в прятки.  То,  что  она  ему
определенно нравится, мог бы  увидеть  любой,  не  обладающий  дефектами
зрения и, кстати именно сейчас, после завершения работы, как с волнением
почувствовала Ольга, должно было  многое  для  них  обоих  решиться.  Ей
следовало дать ему понять вполне определенно - может ли он на деяться на
что-либо в отношении нее в дальнейшем, или нет. Но  что  она  могла  ему
сказать, или тем более,  обещать,  если  для  нее  самой  это  было  еще
непонятно?..
   Александр  заканчивал  свой  ремонт,  его  движения  становились  все
медленнее, словно его мощные мускулы вдруг потеряли  свою  силу  или  же
изначально были дутыми, бутафорскими, и работали на последнем издыхании,
а теперь, завинтив кран, выдохлись, наконец, окончательно.  На  деле  же
это, естественно, было не так - просто теперь он, равно  как  и  хозяйка
квартиры, чувствовал определенную неловкость  и  лихорадочно  обдумывал,
как бы завести с ней разговор и вообще, будет ли Ольга с ним говорить. А
вдруг просто скажет "спасибо" и "до свидания"?
   Наконец, тянуть стало дальше некуда, обороты резьбы подошли к  концу,
и если только он не собирался окончательно сорвать этот несчастный - или
счастливый для него? - кран, нужно было  заканчивать.  Сделав  последнее
движение, он распрямился,  не  спеша  открыл  и  закрыл  кран,  проверяя
качество своей работы, убедился, что все сделано на  совесть,  и  только
тогда поднял на Ольгу свои пронзительно  синие,  как  она  с  удивлением
обнаружила, глаза:
   - Вот и все, - просто сказал он. - Может, где-нибудь еще протекает? -
Ольга с  каким-то  радостным  волнением  отметила,  с  какой  явственной
надеждой прозвучал этот вопрос.
   Парню настолько явно не хотелось от нее  уходить,  что  он,  кажется,
даже не собирался этого скрывать. Или не мог.
   - Нет, нет, - зачем-то глупо засуетилась она, - везде полный порядок,
спасибо вам за помощь.
   - Чего там... - смущенно пробормотал Александр, не зная,  что  делать
дальше. Затем он отвернулся, не спеша  помыл  руки  с  мылом,  и  приняв
протянутое Олей полотенце, вытер их более тщательно, чем того  требовали
обстоятельства. Молодая женщина с удовлетворением отметила, что  у  него
коротко остриженные ногти без каких бы то ни было  намеков  на  траурные
рамки и внезапно устыдившись того,  что  рассматривает  его  слишком  уж
пристально, словно своего будущего жениха, предложила:
   - Саша, во-первых, для простоты я предлагаю перейти на "ты",  все  же
мы  с  вами,  как-никак,  соседи.  Во-вторых,   сантехникам   вроде   бы
традиционно принято предлагать за работу  бутылку,  но  я  почему-то  не
думаю, что вы выпиваете, поэтому предлагаю просто попить чаю. Или  я  не
права?
   Саша рассмеялся:
   - Оба предложения полностью принимаются. И вы... - он мгновенно  и  с
нескрываемым удовольствием поправился:
   - Ты права, я действительно не пью. Ну,  во  всяком  случае,  не  так
много и часто, - уточнил он. - В меру.
   После этого все сразу стало как-то легко  и  просто.  Все  сложности,
скорее надуманные и вызванные фантазией Ольги, нежели  существовавшие  в
действительности, отошли куда-то в сторону, растворившись  без  следа  в
последовавшей во время чаепития на кухне теплой  дружеской  беседе.  Уже
всего  через  полчаса,  отрезая  Саше  новые  порции  домашнего   пирога
собственного  приготовления,  которые,  как  она  с  гордостью   хозяйки
отметила, гость с аппетитом и без  стеснения  уничтожал,  Ольга  уже  не
могла  поверить,  что  какой-нибудь  час  назад  они  не  знали  о   чем
разговаривать и между ними все было так натянуто и неестественно. Сидя в
легком домашнем халатике на кухонной табуретке,  Оля  тоже  пила  чай  с
кусочком того же самого пирога, разве  что  значительно  тоньше,  и  так
подробно рассказывала о своей  жизни,  словно  перед  ней  находился  не
малознакомый человек, с которым они всего полчаса назад перешли на "ты",
а старый проверенный  друг,  которому  не  таясь  можно  доверить  любые
сокровенные тайны своего бытия без боязни быть непонятой или, того  хуже
- оказаться осмеянной. Саша оказался весьма благодарным собеседником. Он
слушал ее очень  внимательно,  не  перебивая  и  не  задавая  неуместных
вопросов, выдавших бы его  праздное  любопытство  к  подробностям  жизни
своей молодой красивой соседки, и, как заметила Ольга с облегчением, его
лицо не перекосила гримаса напускной жалости или фальшивого  сочувствия,
когда она зачем-то излишне подробно рассказала о нелепой  смерти  своего
мужа...
   И когда она закончила свой  рассказ,  начал  говорить  Саша,  который
после неожиданной  исповеди  молодой  женщины  почувствовал  потребность
раскрыть и свою душу. Как узнала Ольга из  его  не  такого  уж  длинного
рассказа, биография парня была  довольно  обычной  для  нашего  времени.
Детский дом, школа, служба в десантных  войсках,  закончившаяся  травмой
после неудачного прыжка с парашютом, долгий период лечения и  работа  на
ткацкой фабрике. Словом, как выразился сам  Саша  -  ничего  особенного,
только вот после травмы у него начались неожиданные провалы в  памяти  и
даже свое детство он помнил очень и  очень  смутно,  какими-то  нелепыми
обрывками. Что же касается всего остального,  -  поспешил  добавить  он,
заметив по лицу Оли, что она ему сочувствует, - то с ним все в  порядке,
он вполне трудоспособен и со здоровьем сейчас все отлично, о  какой-либо
инвалидности и речи идти не может. Слесарить же он пошел просто  потому,
что в тот момент ему подвернулась эта работа, а вообще  он  хочет  стать
водителем-дальнобойщиком, чтобы начать нормально зарабатывать  и  крепко
встать на ноги. Тогда можно будет и создать семью, застенчиво добавил он
и как-то по особенному, как ей показалось, посмотрел на Ольгу, тем самым
заставив ее смущенно отвести взгляд.
   Нельзя сказать, что намек парня, если это только ей не  показалось  и
таковой действительно скрывался в его словах, пришелся ей  не  по  душе.
Вообще, она оценила его корректность и уважение к  ней  как  к  женщине.
Несколько раз, когда  во  время  затянувшегося  разговора  она  вставала
вскипятить  уже  который  по  счету  чайник  воды  и  у   нее   случайно
распахивался халат, открывая ноги, вид которых, как она знала по  своему
опыту совершенно точно, никогда не оставлял мужчин равнодушными, то Саша
не вперивался тут же похотливым взглядом в  это  приоткрывавшееся  перед
ним женское сокровище, наоборот, он как-то смущался и  старался  отвести
глаза в сторону, что давалось ему, как с долей чисто  женского  ехидства
не преминула отметить молодая женщина, с огромным трудом...
   В тот  раз  они  засиделись  до  самого  вечера,  Оле  даже  пришлось
приготовить  на  скорую  руку  что-то  поесть,  ибо  их  желудки   стали
настойчиво требовать уважительного к себе отношения.
   Когда Саша ушел, на что ему понадобились поистине титанические усилия
- так как, если Оля поняла правильно, он был не  прочь  остаться  у  нее
навсегда уже сейчас, прямо с этого самого момента, - она даже  не  стала
включать телевизор. Что бы там сейчас не показывали и не говорили, любое
прозвучало  бы  после  состоявшегося  между  ними  серьезного  разговора
обычной пошлостью, а ей еще многое необходимо было осмыслить...
   И  уже  расстелив  диван,  улегшись  спать,  она   долго   неспокойно
ворочалась, а забыться сном ей удалось только под утро...
   С этого момента они стали встречаться по-настоящему.
   Ольга тоже дала ему свой номер телефона и теперь Саша мог позвонить в
любой момент, что он, собственно, и делал порой по десять  раз  на  дню,
над чем она  беззлобно  подтрунивала,  говоря,  что  такому  большому  и
сильному мужчине не мешало бы позаимствовать немного  выдержки  у  одной
весьма слабой и хрупкой женщины, и не догадывается ли он, кого она имеет
в виду. Но звонки его, конечно же, были ей очень приятны, Ольга на  него
совсем за них не сердилась, наоборот,  она  слишком  часто  подлавливала
себя на том, что с нетерпением этих звонков  ожидает,  хотя  разговор  в
основном велся, в общем-то, ни о чем. Когда Саша делал очередную  паузу,
пытаясь придумать какую-нибудь важную тему  для  продолжения  разговора,
она  уже  испытывала  удивительно  нежное  чувство  к  этому,   как   ей
представлялось, большому ребенку,  занимавшему  с  некоторых  пор  в  ее
мыслях  все  большее  и  большее  место.  Раз  или  два  в  неделю   они
встречались, как выражалась Ольга, на нейтральной территории. К  себе  в
гости она его больше не приглашала и к нему не шла тоже, несмотря на все
его уговоры. Как откровенно признавалась  себе  молодая  женщина,  часто
задумываясь об их отношениях, принимающих все  более  конкретную  форму,
она просто боялась, что оставшись с ним наедине в  домашней  обстановке,
все закончится именно так, как ей подсознательно уже давно хотелось,  но
с чем она не хотела пока спешить. Хотя это и произойдет рано или поздно,
пусть все случится хоть несколько позже - говорила в  ней  целомудренная
женщина, ведя спор с нетерпеливо-страстной сестрой-близнецом, настойчиво
требующей своего...
   Так прошло примерно полгода с момента их дружеского  пока  сближения.
За это время Ольга  немного  подтянула  интеллектуальный  уровень  этого
увальня, хотя и серым его ни в коем случае назвать было нельзя,  что  не
могло ее не радовать. Он прекрасно разбирался  во  многих  вещах,  порой
даже превосходя ее в некоторых знаниях и все это не считая  таких  чисто
мужских тем, вроде спорта или техники. Например, на удивление Ольги,  он
оказался  неплохим  знатоком  классической  музыки  и...   танцев!   Да,
оказывается Александр просто профессионально исполнял бальные танцы, как
с удивлением обнаружила она во время их совместного посещения ресторана,
где они скромно  отмечали  ее  день  рождения.  Он  настолько  прекрасно
двигался, что Оля, всегда  не  без  оснований  считавшая  себя  неплохой
танцовщицей, вынуждена была признать, что не  идет  с  ним  ни  в  какое
сравнение. А посетители ресторана - к  счастью,  в  тот  вечер  не  было
откровенных бандитов или другой неприятной публики, -  просто  буквально
заставили их исполнить еще  раз,  на  бис,  прекрасно  станцованное  ими
танго. В тот вечер Ольга была  просто  в  восторге,  испытывая  огромную
гордость за своего будущего - теперь у нее оставалось в этом все  меньше
сомнений - мужа...
   После того запомнившегося ей дня она  долго  допытывалась,  где  Саша
научился так прекрасно танцевать и что удивительно, он не мог ей сказать
ничего определенного. Пытался что-то припомнить, и... и не мог. Тогда он
неуверенно предположил, что возможно  в  его  детдоме  был  танцевальный
кружок, но Ольга высказала весьма справедливые сомнения, что  в  детдоме
мог быть кружок такого уровня. И вообще, она твердо решила показать  его
врачу - не  дело  ходить  с  провалами  в  памяти  и  мучиться,  пытаясь
вспомнить  такие  элементарные  вещи,  -  оставалось  только  как-нибудь
потактичней ему об этом сказать...
   В общем же и  целом  своим  избранником  Оля  была  вполне  довольна.
Конечно, ее скрупулезно-пытливым женским взглядом, от которого не  могло
укрыться ничто, отмечалось, что он немножко сутулился, что весьма ему не
шло, и еще был чуточку нерешителен. Кстати, и поцеловались они  всего-то
два раза, тут опять  ее  страстное  желание  вступало  в  чисто  женское
противоречие с собой же - не торопить события. Но в одну из их встреч ее
возлюбленный преподнес  очередной  сюрприз,  своей  неожиданностью  даже
превзошедший его умение танцевать. Ольга никогда не забудет  тот  вечер,
когда они проходили по темному парку, и тот инцидент, который  произошел
с пьяными хулиганами, выявивший еще один неизвестный  ей  доселе  талант
Саши, в одиночку расправившегося  с  тремя  настолько  грозными  на  вид
подонками. И после чего и  произошло  то,  что  уже  давно  должно  было
произойти. Саша остался у нее на ночь...
   Тогда, нерешительно потоптавшись на крыльце в разорванной блузке, она
наконец решилась на то, что самой давно отчаянно хотелось, не говоря уже
об этом милом ее сердцу мужчине.  Она  пригласила  Сашу  к  себе.  После
только что произошедшей  стычки  с  этими  отвратительными  рожами,  при
воспоминании о которых, а главное - осознании того, что они хотели с ней
сделать, ее до сих пор колотила дрожь. И хотя  Ольга  понимала,  что  ее
жизни и женской чести ничего больше  не  угрожает,  что  самое  страшное
осталось позади, все равно после пережитого ей  не  хотелось  оставаться
одной, да и Саша, который  спас  свою  любимую  женщину  от  неминуемого
надругательства, заслужил такое поощрение, которое во все  времена  было
основной и самой желанной наградой,  какую  только  могла  дать  мужчине
женщина и которая превосходила своей значимостью любые сокровища мира...
   Саша принял душ первым и, стоя под мягкими теплыми струями, открыв до
отказа кран, Ольга даже сквозь шелест воды, бьющей по ее коже, явственно
слышала, как нетерпеливо  переминается  под  дверью  ванной  комнаты  ее
мужественный защитник и просто желанный  мужчина.  Слушала  и  не  могла
сдержать радостной улыбки...
   Когда, закончив приводить себя в порядок, она вышла из ванной, то при
виде Саши, которого сама  же  обрядила  в  свой  старый  халат,  девушка
невольно засмеялась. Он едва доходил ему до  колен,  не  скрывая  мощных
голеней; широкие мужские плечи при малейшем движении  грозили  заставить
треснуть тонкую ткань по всем швам, а так и не  сошедшиеся  края  халата
открывали мощную грудь атлета, покрытую густыми зарослями черных волос.
   Едва дверь ванной приоткрылась и улыбающаяся Оля появилась на пороге,
Саша в один прыжок оказался рядом и, мгновенно  подхватив  ее  на  руки,
словно она была не женщиной из плоти  и  крови,  а  невесомой  пушинкой,
рванул в комнату. Ольга пыталась отбиться, впрочем, прилагая к этому  не
слишком много усилий, старалась внушить парню, что ей надо причесаться и
сделать много чего еще, но ее некогда галантный кавалер, а  ныне  просто
возбужденный до предела самец, не слыша ее слов уже бережно клал женщину
на расстеленное ложе. Затем он не без добровольной помощи  своей  жертвы
быстро снял с нее халатик и зачарованно застыл при виде открывшегося его
глазам восхитительного зрелища женской  наготы.  При  всем  этом  он  не
произнес ни единого слова, и лишь спустя, наверное, целую минуту, словно
очнувшись, неуверенно протянул свою мощную руку, оказавшуюся  неожиданно
нежной, и медленно провел вдоль всего ее тела, пробуя наконец то, в  чем
давно хотел убедиться - упругость ее груди и гладкость ее атласной кожи.
У Ольги только и хватило сил прерывисто вздохнуть и закрыть глаза...
   Саша оказался таким неутомимым любовником,  что  по  прошествии  этой
волшебной ночи, в течение которой им обоим  ни  на  минуту  не  довелось
сомкнуть глаз, она оказалась совершенно измотанной и не  знающей  точно,
на каком свете находится, но при  этом  невероятно  счастливой  в  своей
приятной усталости - это было совершеннно точно. С мужчиной она не  была
со времени смерти своего мужа, а это было уже так давно...  Но  все  это
время стоило ждать и  терпеть,  не  размениваясь  на  пустые  физические
увлечения, чтобы в конце концов встретить своего единственного  мужчину,
такого, как Саша. Он показался ей весьма неискушенным в любви и, как  ей
казалось в  некоторые  моменты,  может  она  даже  была  у  него  первой
женщиной,  но  какой-то  недостаток  опыта  и   умения   он   с   лихвой
компенсировал неиссякаемой  мужской  энергией,  напором  и  одновременно
такой ласковостью, какую трудно было ожидать от этого грубоватого на вид
мужчины...
   В короткие минуты не таких  уж  частых  передышек  Ольга,  уткнувшись
губами  в  его  волосатую  грудь,  шептала  какие-то   детски-бессвязные
ласковые слова, сама плохо понимая, что говорит...  И  когда  она  после
первого раза с трудом разомкнула глаза, буквально силой  заставляя  себя
вернуться из того неведомого прекрасного  мира,  в  котором  только  что
побывала вместе с Сашей, он продолжал лежать  на  ней  сверху,  все  еще
стискивая ее тело в своих железных и одновременно  нежных  объятиях,  не
выходя из нее по прежнему твердым, не желающим терять свою силу  налитым
мужским естеством. Ольга робко заглянула ему в глаза,  боясь  увидеть  в
них  победный  огонь  получившего  свое  самца  и   выражение   хамского
превосходства над изведанной им уже самкой, с отчаянием  думая,  что  не
переживет,  если  ее  опасения  сбудутся,  но  увидела  в   них   только
бесконечную любовь, обожание,  преклонение  перед  ней  и  еще  желание,
желание, желание... Тогда  молодая  женщина  еще  крепче  обвила  своими
тонкими руками его мощную шею и вновь  закрыла  глаза,  засветившиеся  в
ответ женским счастьем обладания любимым мужчиной, а он, словно  получив
от нее давно и с нетерпением ожидаемый сигнал, мягко  тронувшись,  снова
отправил вздрогнувшую Ольгу в бесконечно долгое, сладкое путешествие...
   Лишь под самое утро, буквально силой  выпроводив  Сашу,  который  все
никак не мог от нее  оторваться,  за  дверь,  Ольге  удалось  уснуть.  И
произошло это не сразу - сон подкрался незаметно, с трудом  потеснив  ее
бесконечно счастливые мысли о произошедшем, и уже выстраиваемые ею планы
на будущее. В самый таинственный момент  бытия,  находящийся  на  зыбкой
грани бодрствования и сна, ей неожиданно пришла в голову весьма забавная
мысль:  А  что  же,  выходит,  скоро  я  стану  Ольгой  Чиж?..  Фамилия,
доставшаяся от покойного мужа, не доставляла ей большой радости, слишком
уж много шуточек и каламбуров отпускалось по этому поводу  коллегами  по
работе и еще некоторыми  доморощенными  остряками.  А  Чиж?  Хорошо  это
или... Она все-таки уснула,  так  и  не  успев  додумать  до  конца  эту
бесспорно интересную мысль...

***

   - Что предлагаешь, Умник? - задал вопрос Голова...
   Компания опять собралась  в  своей  штаб-квартире.  Сидя  за  столом,
уставленным бутылками водки и несколькими - лимонада  для  запивки,  они
проводили нечто вроде военного совета. Водка, которая и раньше частенько
сопутствовала их  сборищам,  теперь  уже  стала  непременным  атрибутом,
неизменно сопровождающим любые их поступки и действия, так как  обладала
замечательной   способностью   давать   столь   необходимое    организму
расслабление. Правда, после нее  обычно  раскалывалась  голова,  но  эта
проблема