азумить ее, но она  всегда  ловко  обводит
меня  вокруг  пальца.  Это  знают  все,  и  она,  к  несчастью,   тоже.   На
благотворительном балу она объявилась  в  компании  своих  буйных  друзей  и
пыталась упросить меня оплатить ее чудовищные долги.
   Беззастенчивым образом  просунув  руку  между  собой  и  Челси,  он  стал
расстегивать пуговицы на ее жакете. Голос его звучал хрипло:
   - Я, однако, не был настроен мириться с ее назойливыми просьбами, у  меня
были другие дела. - Его рука добралась до застежки на блузке, и теперь Челси
точно знала, чем занята его голова. Она издала слабый протестующий стон,  но
он не обратил на это никакого внимания и продолжал:
   - Я  велел  ей  вести  себя  подобающим  образом,  потому  что  собирался
познакомить ее с женщиной, у которой на пальце мое обручальное кольцо. Но, -
добавил он, тяжело вздохнув, - мы не смогли вас найти. Вы сбежали. Эта  роль
вам удалась превосходно. А я "был злее быка, в которого  всадили  бандерилью
<Копьецо, украшенное лентами, употребляемое в корриде.>.
   Его пальцы нежно касались ее груди под кружевным лифчиком.  У  Челси  ком
застрял в горле - она была противна сама себе, так как совершенно не владела
собой, когда он был рядом, а значит, вскоре они окажутся в постели, и  будет
это продолжаться до тех пор, пока она ему не надоест. И  остаток  жизни  она
проведет, изнывая по нему и презирая себя. Она знала, что так будет!
   Глаза у нее наполнились слезами, и слезинки покатились  по  щекам.  Челси
ненавидела себя за слабость, за то, что больно щемит ее раненое  сердце.  Он
оставил в покое ее грудь и, подняв руку к ее лицу, осторожно смахнул сначала
одну прозрачную капельку, потом другую.
   - Только когда вы прочли мне лекцию о трусости, я все понял, - сказал он,
и она вздрогнула от победного блеска в его глазах. - Вы весьма решительно не
подпускали меня к себе, - он усмехнулся  самым  непростительным  образом,  -
просто потому, что поверили в несуществующую соперницу. Вы ревновали!
   - Зачем вы ее выдумали? - спросила Челси и, воспользовавшись тем, что его
внимание отвлеклось, стала на ощупь  застегивать  пуговицы  на  блузке.  Она
отступила назад в отчаянной попытке отдалиться от него, это был единственный
способ совладать с ним.
   Он отпустил ее и стоял в непринужденной позе,  уверенный  в  себе.  Пожав
плечами, он объяснил:
   - Меня вдруг осенило. Видите ли, зная вас и ваши строгие представления  о
морали, я мог предположить, что  вы  измените  свое  намерение  относительно
нашей "помолвки". Но мне идея  понравилась,  особенно  если  помолвку  можно
будет продлить. Итак, я выдумал историю с несуществующей прилипчивой  дамой,
считая, что знаю вас достаточно хорошо и что  вы  захотите  продолжить  игру
просто потому, что совесть не позволит вам поступить иначе. Я  помог  вам  в
трудной ситуации...
   - А я должна за это чувствовать себя обязанной, - резко  прервала  Челси,
едва удерживаясь, чтоб не ударить его, - и  прыгнуть  к  вам  в  постель  по
первому вашему знаку!
   - Я не совсем это имел в виду. - Куин легонько коснулся ее локтя и усадил
на мягкий диван, сам сел рядом, взяв  в  ладони  ее  лицо.  Затем,  запустив
пальцы в ее  волосы,  вынул  заколки,  державшие  пучок  на  затылке.  -  Вы
заинтересовали меня с первой же встречи, а ваша просьба на  приеме  раскрыла
двери, которые, как мне казалось, можно было лишь  взорвать.  -  Его  улыбка
смягчила ее сердце, оно стало податливым. - Поэтому, будучи  твердо  уверен,
что ни  один  нормальный  мужчина  не  пропустил  бы  такой  возможности,  я
воспользовался случаем.
   -  Вы  шантажировали  меня!  -  проворчала  она   с   достойным   похвалы
негодованием, зная, что теперь возможностей для шантажа  нет,  так  как  она
подала заявление об уходе.
   - Но вы ведь не поверили этому, не  так  ли?  -  Он  наматывал  на  палец
шелковистую прядь ее темных волос,  затем  вытаскивал  палец  из  завитка  и
начинал все сначала. - Неужели вы на самом деле не  поняли,  что  это  всего
лишь пустые угрозы? Как я мог унизиться до этого?
   Подобные доводы она уже приводила себе и пришла к выводу,  что,  конечно,
не верит в то, что он может так поступить  с  ней  или  с  другой  женщиной.
Поэтому она честно призналась, однако избегая его взгляда:
   - Я догадывалась об этом.
   Тут раздался голос из прихожей:
   - Я хочу есть, и  я  оделась.  Можно  войти?  Челси  услышала,  как  Куин
тихонько выругался; взяв ее  за  руку  с  видом  собственника,  он  неохотно
повернулся к двери.
   - Мы накормим тебя, дитя, если ты обещаешь вести себя прилично в обществе
своей будущей невестки.
   Восторженный визг Кэсси доказал, что она совсем не раскаялась и нисколько
не подавлена.  На  ней  была  непонятного  покроя  юбка,  нарочито  скромная
старомодная блузка и хлопчатобумажная вязаная, доходящая до колен кофта, что
производило весьма вызывающее впечатление. В голове же  у  несчастной  Челси
все перемешалось. Пока они сидели за восхитительным ленчем в ресторане,  она
пыталась  свыкнуться  с  ролью  "будущей  невестки",  но  даже  коктейль  из
шампанского не прояснил ее мыслей.
   Погруженная в раздумья, она приводила себя в порядок в туалете, когда там
появилась Кэсси и, нисколько не шутя, сказала:
   - Вы ведь прекратите страдания бедняги? В целом мире нет  другого  такого
брата. Хотя он иногда и устраивает мне нагоняй, я не хочу, чтобы он мучился.
   - А вы его слушаетесь? - спросила Челси, меняя тему разговора,  поскольку
не хотела обсуждать с этой просвещенной юной особой, как она  положит  конец
страданиям Куина.
   Кэсси улыбнулась, обнажив безупречные белые зубы.
   - На этот раз у меня нет выбора. - Она изучала  в  зеркале  свою  славную
мордашку и, слегка скривившись, тяжело вздохнула. - Конечно, он прав - я зря
трачу время. К тому же он грозится не давать  мне  больше  денег  и  сказать
маме, чтобы она тоже не давала, если у меня хватит наглости донимать  и  ее.
Мне приказано взяться за ум и работать изо всех сил, если я хочу  преуспеть.
Так что придется.
   Челси удалось  отвлечь  Кэсси  от  проблемы  "несчастного  Куина"  и  его
спасения. Но когда Куин отправил сестру к себе и вызвал другое такси,  чтобы
им вдвоем ехать домой, Челси охватила дрожь.
   Несмотря на шампанское, она не расслабилась. Ведь они ничего между  собой
не решили,  только  выяснили  личность  неотразимой  Сэнди,  поэтому,  плохо
соображая, Челси, подобно ягненку, которого ведут на  заклание,  последовала
за Куином в пентхаус.
   Как только за ними закрылась дверь, он снял с нее жакет, с себя пиджак и,
не обращая внимания на ее изумленный  взгляд,  осторожно  усадил  на  диван.
Разув ее, он нежно пощекотал  ступни,  а  Челси  поджала  пальцы  и  затаила
дыхание, что не укрылось от него и явно доставило ему удовольствие.
   Его губы изогнулись в чувственной улыбке, когда он сказал:
   - Вам от меня больше не убежать. Теперь я буду следовать за вами повсюду.
   Он отбросил в сторону ее туфли и снял галстук. У Челси пересохло во  рту,
сердце готово было выпрыгнуть из груди. Сейчас он разденет ее  и  разденется
сам, а она, глупая, прекрасно зная, что последует  затем,  не  в  силах  это
предотвратить!
   - Что вы имеете в виду? - проворчала Челси,  сделав  последнюю  отчаянную
попытку взять себя в руки и не допустить близости, которая рано  или  поздно
кончится отчаянием и одиночеством.
   - То, что я сказал, - он расстегнул ее блузку - и это во  второй  раз  за
сегодняшний день - и стал спокойно  ее  снимать,  продолжая  говорить  и  не
спуская с Челси глаз. - Вы, если хотите, можете взять назад  свое  заявление
об уходе и занять новую должность. Если бы вы остались,  то  узнали  бы  мои
условия.
   Блузка упала на пол, где  уже  лежали  ее  жакет,  туфли,  его  пиджак  и
галстук.  Он  смотрел  на  застежку  лифчика.  Челси  вздрогнула,  борясь  с
искушением помочь ему раздеться - ей хотелось расстегнуть его рубашку, снять
с него все.
   Он взглянул на нее так, словно понял, о чем она думает, и пробормотал:
   - Я, кажется, уже говорил, что у вас ясный, прямой ум. Излишне прямой. Вы
делаете поспешные выводы и придерживаетесь их, даже если очевидно,  что  они
ошибочны.
   Он взял ее руки в свои и коснулся губами пальцев.
   Сдавленным голосом Челси спросила:
   - Что очевидно?
   - То, что я люблю вас. - Он снова прижался губами к ее рукам. - И  думаю,
с  тех  пор,  как  я  вас  увидел.  Но  лишь  потом,  когда  в  ночь   после
благотворительного бала вы дали мне понять, что  не  позволите  стать  вашим
любовником, я отчетливо понял, что это так. Я ушел от вас, ненавидя  вас  за
то, что вы снова меня отвергли. Я устроил нагоняй Кэсси и настоял, чтобы она
вернулась в пентхаус, где я могу присматривать за ней.  Велел  ей,  наконец,
взяться за ум и вести себя как следует, иначе она  узнает,  что  такое  гнев
старшего брата. И вдруг, в конце этой тирады, меня  осенило,  я  понял,  что
люблю вас, не могу без вас  жить,  и  сразу  успокоился.  Я  не  думал,  что
когда-нибудь снова совершенно искренне скажу эти слова женщине и буду  жить,
повторяя их.
   Куин с нежностью обнял Челси, она прильнула к нему, не в  силах  поверить
этому признанию.
   А он продолжал:
   - Мои условия были такие: вы позволяете мне завоевать вас. Я согласен был
не торопиться,  учитывая  вашу  антипатию  к  браку.  Но  вы  демонстративно
убежали, не желая даже выслушать меня,  и  только  когда  обнаружилась  ваша
ревность к несуществующей сопернице, я решил идти напрямик.  Не  видеть  вас
две недели было сущим адом, - продолжал он, - но я знал,  что  нужно  время,
чтобы все утряслось. Признаюсь,  мои  намерения  с  самого  начала  не  были
честными, о браке я даже не помышлял. А потому пришлось искать способ начать
все сначала, убедить вас, что я не хочу  вас  терять.  Я  связался  с  сэром
Леонардом и правлением - передача агентства прошла быстро и безболезненно. Я
решил предложить вам повышение, которого вы добивались, а  взамен  попросить
дать мне возможность начать все сначала, и на этот раз вести себя так, чтобы
вы доверяли мне и полюбили меня.
   - Но я люблю вас и так, и сейчас мне кажется,  что  это  было  всегда,  -
задыхаясь, призналась Челси. Чувство радости охватило ее, и, ощутив ответную
дрожь, пробежавшую по телу  Куина,  она  прижалась  губами  к  его  крепкому
подбородку. - И все это время я думала, что  вы  используете  меня  как  щит
против...
   - Против несуществующей соперницы, - закончил он.
   Челси немного откинулась назад, не отрывая от него  пристального  взгляда
раскосых глаз.
   - В одном вы были очень определенны, - медленно проговорила она. - Но вам
не придется всю жизнь мучиться вопросом, не вышла ли я за  вас  ради  денег,
конечно, в том случае, если... - она вдруг запнулась, сообразив, что он пока
еще не сделал ей предложения.
   - Если мы поженимся? - Куин усадил ее на колени и крепко прижал к себе. -
Могу дать голову на отсечение, что поженимся. Я  уже  сказал,  что  тебе  не
удастся снова убежать  от  меня,  ты,  если  хочешь,  можешь  взять  обратно
заявление об отставке, или мы переселимся в Монкс Нортон,  о  чем  я  мечтаю
теперь постоянно, а эту квартиру оставим за собой, чтоб было где жить, когда
будем приезжать в город. У нас будет куча малышей, но это, любимая,  как  ты
решишь. Что же касается  корыстных  намерений,  которые  я  приписывал  всем
женщинам, у меня были на то причины, а потом мне  было  удобно  так  думать,
даже когда я совсем забыл Лорну. Видишь ли, моя хорошая, до тебя я  ни  разу
не встречал женщины, с которой мне захотелось бы остаться на всю жизнь.
   Он легко расстегнул маленькую застежку на ее лифчике и тихо  застонал  от
восторга. Челси едва не теряла рассудок, но еще смогла попросить:
   - Расскажи мне про Лорну.
   Она должна знать, почему он  так  цинично  и  с  недоверием  относился  к
женщинам. Куин с трудом отвел глаза от ее беззастенчиво обнажившейся груди.
   - Я был молод, а она постарше. Очень красивая, изысканная женщина,  я  не
мог устоять. Мы были помолвлены, но тут  она  узнала,  что  "Райдер-Джем"  -
совсем не те золотые  копи,  на  которые  она  рассчитывала.  Она  разорвала
помолвку и вышла  замуж  за  человека,  годившегося  ей  в  отцы,  но  очень
богатого. Вот почему я,  в  частности,  изо  всех  сил  старался  превратить
"Райдер-Джем" в то, что она сейчас есть, хотел показать  этой  гадине,  чего
она лишилась. Вначале я так и считал, но вскоре понял, что  Лорна  здесь  ни
при чем. Я вытащил нашу фирму из пропасти, потому что судьба  бросала  вызов
лично мне. - Взгляд Куина остановился на пухлых губах Челси, и выражение его
лица смягчилось. - Когда я снова встретил ее, она дала понять,  что  пожилой
муж ей надоел.  Она  уже  знала  о  процветании  "Райдер-Джем"  и  поспешила
сообщить о возможном разводе, намекнув, что не прочь выйти за меня замуж.  Я
смотрел на нее с отвращением и с этого дня больше никогда о  ней  не  думал.
Допускаю, что стал после этого циником,  зная,  что  могу  заполучить  любую
понравившуюся мне женщину. Но хотел я не очень многих...
   -  А  как  насчет  блондинок?   -   прервала   Чел-си   это   откровенное
повествование. - Мерил из кафе говорила, что у тебя их две плюс одна  рыжая.
Но рыжей оказалась Сэнди, то есть Кэсси, поэтому мы можем ее не  считать,  -
великодушно закончила она.
   Куин покачал головой.
   - Мерил следовало бы правильно излагать факты. Две блондинки были и есть.
Они обе мои секретарши, обе замужем и вполне счастливы. Мы  что  же,  так  и
будем разговаривать? Пора подумать и о других вещах... -  Он  уронил  темную
голову на ее трепещущую грудь.
   Позже, когда вечерний туман стал подниматься с реки, она прижалась к нему
теснее, скользя ладонями по его крепкой спине.
   - Насчет Монкс Нортона и малышей...  -  Она  подавила  стон  наслаждения,
когда Куин накрыл ее своим телом. Приподнявшись на локтях, так что  его  рот
почти касался ее рта, он спросил:
   - Ты этого действительно хочешь, любовь моя? - А когда она кивнула, не  в
силах говорить от счастья и любви, переполнявших ее, в мягком голубом  свете
озорно сверкнули его зубы. -  Тогда  давай  вдвойне  удостоверимся  в  этом,
хорошо?
   - Втройне, - ее жаждущее тело звало его, - или вчетверне, если есть такое
слово...
   - Замолчи, колдунья! Ты разве не видишь, что я уже занялся делом?.. 



   Диана ГАМИЛЬТОН
   САМОЗВАНКА

Перевод с английского А. Прохорова. OCR and Spellcheck: www.romantic-books.narod.ru




Анонс

     Хавьер Кампусано, привлекательный мужчина средних лет и глава богатого испанского рода, едет в Лондон, абсолютно уверенный, что манекенщица Корди Соме эгоистична и аморальна, она будет только рада спихнуть своего маленького сына богатой родне.
     Однако дон Хавьер не знает, что у Корди есть сестра - Кэти, которая собирается усыновить племянника. Боясь, как бы влиятельный испанец не отнял у нее ребенка, Кэти что-то недоговаривает, о чем-то умалчивает и вскоре совсем запутывается в паутине лжи.

От автора

     Всю свою жизнь я прожила с мечтой об Испании - ее романтике, огне и страсти. И когда мне было предложено написать роман, действие которого происходило бы именно там, я отправилась в свою первую поездку на юг Испании со смешанными чувствами: не обманет ли она моих ожиданий? Но она превзошла их!
     От прекрасной Андалузии - виноградников, апельсиновых рощ, старинной архитектуры с сильным мавританским влиянием - просто захватывало дух. И еще я никогда не забуду дружелюбия ее жителей.
     Диана Гамильтон

ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Он был, пожалуй, высоковат для испанца, да и глаза у него были серые. Их теплый дымчатый цвет подчеркивали ресницы, такие же густые и черные, как и волосы. Но эта теплота и мягкость совсем не сочеталась с резкими чертами лица, тяжелыми прямыми бровями, неулыбчивым, хотя и чувственным, ртом.
     Кэти знала о его существовании, но никогда его не видела. Стоило пальцам коснуться визитной карточки, которую он вручил, как ее охватила паника.
     Хавьер Кампусано.
     Ей захотелось захлопнуть дверь перед этим красивым неулыбчивым мужчиной и убедить саму себя, что все происходящее просто дурной сон. Даже кошмар. Она вздрогнула, и эта инстинктивная дрожь была вызвана скорее присутствием испанца, чем сквозняком с мрачной и промозглой лестницы - такой же, как и в большинстве домов северной части Лондона.
     Позади нее в крохотной гостиной послышался голос Джонни: что-то среднее между писком и визгом, в котором отчетливо слышалось нетерпение. Значит, пора кормить ребенка. Кэти заметила, как в глазах у испанца мелькнула нежность, сразу изменив его недружелюбный и неприступный облик. Но она невольно выпрямилась, загораживая вход. Хотя и придется вытерпеть эти несколько неприятных минут, скоро все будет кончено и этот ужасный эпизод навсегда останется в прошлом, успокоила она себя.
     - Сеньорита Соме? - повторил испанец. В его интригующе приятном голосе с легким акцентом тоже слышалось нетерпение, потому что вот-вот должен был раздаться рев голодного ребенка. - Вы позволите?
     Сильная смуглая рука сделала сдержанный, но решительный жест в направлении квартиры, и Кэти, откинув с лица испачканными в краске пальцами золотистые волосы, опустила глаза, смирившись с неизбежным.
     - Да, конечно, заходите, сеньор Кампусано. Он не задержится здесь надолго, подумала она. Скажет только, что его знатное семейство никоим образом не поддастся шантажу - эмоциональному или какому угодно другому. Я, как и положено материт одиночке, проглочу все это, а потом укажу ему на дверь.
     Она ожидала, что этот облаченный в черное пальто богач из Хереса, глава одной из наиболее известных в Испании винодельческих фирм, проявит открытое неудовольствие при виде ее убогой квартиры, загроможденной детскими вещами и принадлежностями для живописи. Ведь все ее героические усилия по замене обоев и мягкой мебели не могли скрыть того, что квартира у нее теперь совсем маленькая и далеко не в самом престижном районе города.
     Но взгляд Кампусано был устремлен только на ребенка и был таким пристальным, что Кэти опять непроизвольно вздрогнула. К своим пяти месяцам Джонни стал настоящим крепышом, причем с вполне сложившимся характером. За свою короткую жизнь он видел не так уж много людей, а посторонние вообще никогда не появлялись в его крохотном мирке, поэтому, увидев вошедшего, он перестал раскачивать манеж, стоявший посреди дешевого и не слишком яркого ковра, растопырив пальчики, вцепился в подвешенную перед ним погремушку из разноцветных шариков и уставился на высокого смуглого незнакомца темно-серыми серьезными глазами. И если Хавьер Кампусано не заметит явного фамильного сходства в слегка оливковом цвете его кожи, в огромных серых глазах и шелковистых черных волосах, значит, он абсолютно слеп.
     Но я вовсе не хочу, чтобы он заметил это сходство! - спохватилась Кэти. Пусть скажет, что собирался, и уходит. И никогда больше не появляется.
     И вдруг, продемонстрировав два недавно появившихся передних зуба, Джонни улыбнулся, точно солнышко в дождливый день. К вящему ее удивлению, Кампусано улыбнулся тоже, и улыбка его оказалась такой искренней, что у Кэти перехватило дыхание. Защитный инстинкт заставил ее выхватить малыша из манежа и прижать к себе. Когда она вызывающе посмотрела на дядю своего ребенка, в ее фиалковых глазах засверкали молнии, а нежные губы плотно сжались.
     - Я так понимаю, что вы явились сюда от имени вашего братца, - констатировала она. И сразу же улыбка сошла с его лица, оно точно окаменело. Но лучше поскорее покончить со всем этим, подумала Кэти, чувствуя, как нервно забилась жилка на шее. - Я... мы... - поправила она себя, - не собираемся предъявлять к вашей семье никаких претензий. Ни сейчас, ни в будущем. - Уже не в первый раз она страшно жалела, что ее сестра послала в Испанию второе письмо. Абсолютное молчание, ставшее ответом на первое, было и без того достаточно красноречиво.
     Франсиско Ка