бое
одеяло,  когда я,  падая на  спину,  снова на  долю секунды
открываю глаза и  вижу безоблачное небо.  А потом вновь тот
образ - красно-коричневое одеяло.

   Я  сел.  Карл был уже метрах в  двадцати от  меня,  он
несся вдоль берега,  как сумасшедший. Изумленный тем, что у
него осталось так  много сил после стольких дней голодания,
я вскочил и бросился за ним.

   Обоснованные сомнения

   Сначала мы бежали по пляжу, затем свернули в джунгли и
понеслись по  тропинке обратно в  лагерь.  Я  чуть  было не
поймал его.  Протянув руку,  я уже мог коснуться его волос,
но тут я  споткнулся об оттяжку одной из палаток и  полетел
на землю, а Карл помчался дальше к Хайберскому проходу.
   Я  тут  же  вскочил.  Несколько человек стояли прямо у
Карла на дороге.
   - Держите его!  - заорал я. - Джессе, Грег, делайте же
что-нибудь!  Валите его!  -  Но  они  были слишком поражены
происходящим,  поэтому Карл пронесся мимо них. - Идиоты! Он
же убегает!
   Через несколько секунд он добежал до прохода. В полной
недоумения  тишине  мы  стояли  и  прислушивались,  как  он
продирается через подлесок, а затем все смолкло.
   - Черт побери!  -  бросившись на  колени,  заорал я  и
бешено заколотил кулаками по земле.
   Чья-то нежная рука коснулась моего плеча.  Я оглянулся
и  увидел  склонившуюся надо  мной  Франсуазу.  Позади  нее
полукругом стояли любопытные.
   - Ричард? - с тревогой спросила она.
   Другая рука - рука Джессе - обхватила меня и поставила
на ноги.
   - Ты в порядке, приятель?
   - Да,  -  начал было  я,  но  затем замолчал,  пытаясь
вспомнить,  что же  все-таки произошло.  -  По-моему,  Карл
вышел из ступора.
   - Я уже заметил. И что случилось потом?
   - Он  напал на  меня,  -  неуверенно сказал я,  и  все
собравшиеся задохнулись от изумления.
   - Тебе больно?  -  спросила Франсуаза,  ища у  меня на
лице раны.
   - Я смог с ним справиться. Я в порядке...
   - Почему он так поступил?
   - Я...  Я не знаю... - В отчаянии я покачал головой. Я
чувствовал,  что не  готов отвечать на  все эти вопросы.  -
Может...  Может,  он решил,  что я рыба. Он же был рыбаком,
и... он сумасшедший.
   Из дерьма,  в  котором я оказался,  меня вытащила Сэл.
Толпа расступилась, и она шагнула ко мне.
   - На тебя напал Карл, Ричард?
   - Только что. На пляже.
   Еще раз повторенная новость о  нападении Карла вызвала
новый  вздох  изумления  в   толпе,   а   потом  все  хором
заговорили.
   - Я должен был поймать его!  -  в бешенстве воскликнул
Грязнуля. - Он же пробежал совсем близко от меня!
   - Я видела его взгляд,  - добавила Кэсси. - Он смотрел
прямо на меня. Очень страшные глаза!
   - И пена у рта!  -  сказал кто-то.  - Ну прямо вылитый
псих! Давайте поймаем и свяжем его!
   Из общего хора выбивался лишь голос Этьена.
   - Этого не может быть! - крикнул он, перекрывая шум. -
Я  не  верю,  что  Карл напал на  Ричарда!  Быть не  может!
Сегодня утром я заходил к Карлу.
   Шум начал понемногу стихать.
   - Сегодня утром я  провел с ним целый час!  Час!  И мы
вместе ели рис!  Карлу уже лучше!  Я знаю,  он не мог ни на
кого напасть!
   Собравшись с силами, я скорчил недоверчивую гримасу:
   - Ты хочешь сказать, что я вру?
   Этьен  заколебался,  а  затем  отвернулся  от  меня  и
обратился к остальным:
   - Мы  с  ним были вместе целый час!  Он назвал меня по
имени!  Впервые за всю неделю он заговорил! Я знаю, что ему
уже лучше.
   Я  быстро пошел на  попятный,  но не из-за утверждений
Этьена, а лишь стремясь поскорее покончить с этим делом:
   - Да,  Этьен прав.  Наверное,  я  сам виноват.  Я  мог
напугать его...
   - Нет!  -  резко  вмешалась Сэл.  -  Боюсь,  что  Карл
становится слишком опасным.  Сегодня утром я ходила к нему,
и он бросился на меня тоже.
   С изумлением,  но вовсе не собираясь ей противоречить,
я пристально изучал выражение ее лица. Хотел бы я научиться
ее способности распознавать ложь!  Сэл вела себя так, будто
говорила правду, но я-то знал, что она лжет.
   - К счастью,  рядом со мной был Багз,  который оттащил
Карла от меня.  Мы были на пляже, перед тем как Багз с Кити
отправились на Пханган.  Мне следовало бы предупредить всех
вас,   но  я  пыталась  найти  наилучший  способ,  как  нам
поступить с  ним...  -  Она вздохнула с  явно деланным и не
свойственным ее характеру сожалением. - Глупо вышло. Мне не
хотелось омрачать Тэт еще какими-то плохими новостями. Это,
конечно, безответственное поведение, но ведь обстановка уже
стала постепенно налаживаться...  Я  не хотела отрицательно
повлиять на дух лагеря.
   Джессе покачал головой:
   - Тэт - это, конечно, очень хорошо, Сэл, но нельзя же,
чтобы рядом с нами бродил такой опасный человек.
   Все  кивали,   и  по  какой-то  непонятной  причине  я
почувствовал, что их кивки адресованы мне.
   - С этим надо что-то делать.
   - Я знаю, Джессе. Ты совершенно прав. Надеюсь, Ричард,
ты  прощаешь меня?  Ты  не должен был оказаться в  подобной
ситуации.  -  Не  нужно извинений,  Сэл,  -  не раздумывая,
ответил я. Даже при том, что это была ложь, - а теперь я не
сомневался,  что  Сэл  лгала,  -  я  чувствовал себя крайне
неловко от ее извинений. - Я все понимаю.
   - А  я  нет!   -   в  отчаянии  воскликнул  Этьен.   -
Пожалуйста!  Пожалуйста, вы все должны меня выслушать! Карл
не опасен!  Ему нужна помощь!  Нам, наверное, стоит отвезти
его на Пха...
   На  этот раз Этьена оборвала Франсуаза.  Вообще-то она
ничего не сказала - просто ушла. Голос подвел Этьена, когда
он увидел,  как она направилась через площадку.  Не в силах
говорить,  он пошел следом за ней с  вытянутыми перед собой
руками, парализованный в середине своего призыва.

   Фонарь, повернутый вверх

   Почти  сразу  же   после  ухода  Этьена  и   Франсуазы
разбрелись по лагерю и остальные.  Вопрос о Карле больше не
обсуждался.   По-моему,   все  понимали,  что  спокойствие,
наступившее со  смертью Стена,  вот-вот рассеется и  вокруг
вновь  возобладает  дух  отрицания.   Это  было  мгновенное
интуитивное  всеобщее  прозрение,   и   поэтому   обсуждать
какой-то мало-мальски спорный вопрос значило бы переступить
границы здравого смысла.  Тем  лучше  для  меня.  Никто  не
станет  донимать меня  расспросами о  случае с  Карлом и  о
выстрелах.  Единственный отрицательный момент в сложившейся
ситуации  сводился  к  нескольким пустым  разговорам,  что,
однако, казалось мне справедливой уступкой.
   Самым странным был разговор с Жаном,  и не в последнюю
очередь по той причине,  что раньше мы с ним практически не
разговаривали.  Он  подошел ко мне с  застенчивой улыбкой и
задал один  их  тех  идиотских вопросов,  которые возникают
только от чувства неловкости:
   - Ты занят, Ричард?
   В  тот  момент я  курил  возле  хижины-кухни,  пытаясь
успокоить издерганные за день нервы.
   - Нет, Жан, - ответил я по возможности ровным голосом.
- Сейчас нет. Я курю.
   -А...
   - Покурим?
   - Нет,  нет, - поспешно и встревоженно ответил он. - Я
не хочу брать у тебя сигарету.
   - Да брось ты. Кити из Хатрина привезет мне еще.
   - Нет, нет. Я покурю травку.
   - Ну ладно,  дело твое.  -  Я  улыбнулся ему в  ответ,
желая всем сердцем, чтобы он поскорее убирался подальше.
   Но  он явно не собирался уходить.  Он почесал голову и
потоптался на  месте.  Будь  у  него шапка,  он,  наверное,
сейчас мял бы ее в руках.
   - Знаешь, Ричард, я тут подумал...
   - О чем?
   - Может,  тебе  когда-нибудь  захочется  взглянуть  на
огород.  Раньше ты  иногда приходил туда повидать Кити,  но
теперь все  иначе.  После того  как  Кити  стал  заниматься
рыбной  ловлей,  я  расширил огород.  Теперь  на  нем  семь
участков.
   - Семь? - сухо переспросил я. - Замечательно.
   - Ну как, ты придешь взглянуть?
   - Это свидание?
   - Свидание?  Да!  -  Он  разразился смехом,  настолько
деланным,  что  несколько секунд я  думал,  будто его душит
ярость. - Свидание! А потом мы посмотрим фильм!
   Я кивнул.
   - Свидание, - снова повторил он. Увидимся на свидании,
Ричард.
   - Увидимся,  -  ответил я,  и после этого он,  к моему
облегчению, ушел.

   Я отложил встречу с Джедом до наступления темноты. Мне
не  хотелось,   чтобы  все  видели,   как  я   забираюсь  в
палатку-больницу.   Я  понимал,  что  это  будет  негласным
признанием существования Христо,  -  наверное, самой важной
из вещей,  которые следует игнорировать, по условиям нашего
соглашения.
   Обстановка в палатке ухудшилась.  Стояла прежняя вонь,
но воздух еще накалился,  и  повсюду виднелись высохшие или
высыхающие черные лужицы.  Это  была  вытекавшая из  живота
Христо кровь: она пропитала простыни, собиралась в складках
брезентового пола, ею были перепачканы руки и грудь Джеда.
   - Боже  мой!  -  произнес  я,  чувствуя выступивший на
спине пот. - Что здесь, черт возьми, происходит?
   Джед обернулся ко  мне.  Его освещал снизу вертикально
поставленный  фонарь  "Мэглайт".  Из-за  этого  волосы  его
бороды светились,  как нити накаливания лампочки,  а  глаза
оставались в абсолютной темноте.
   - Нет   ли   у   тебя   хороших  новостей  для   меня?
-пробормотал он.  - Я устал от плохих новостей. Мне хочется
слышать только хорошие.
   Я молчал,  пристально всматриваясь в тени на месте его
глаз  и  стремясь найти там  хоть  какую-то  форму.  В  его
поведении  было  нечто  угрожающее,   а  дьявольский  свет,
исходивший от  его бороды,  наводил меня на  мысль,  что я,
возможно,  испытываю галлюцинации.  Ощущение было настолько
сильным,   что   мне  захотелось  убедиться  в   реальности
существования Джеда,  прежде чем оставаться здесь. Я поднял
"Мэглайт" и направил луч света прямо ему в лицо. Он вскинул
руку,  чтобы прикрыть глаза от света, но я успел достаточно
хорошо рассмотреть его и успокоился.
   Я опустил фонарь:
   - Есть новости. Зефа и Сэмми убили.
   - Убили, - сухо повторил Джед.
   - Расстреляли охранники.
   - Ты видел?
   -Нет.
   Он склонил голову набок:
   - Ты разочарован?
   - Нет. Я видел, как их избивали, и...
   - Тебе этого оказалось достаточно.
   - ... меня затошнило. Я не ожидал, что так получится.
   - Вот как. - Яркие волоски на бороде Джеда затрепетали
из-за появившегося у  него на лице какого-то невидимого мне
выражения.
   - Ты доволен?  Ну, я хотел спросить, испытываешь ли ты
облегчение... в каком-то смысле...
   - Нет, никакого облегчения.
   - Правда?
   -Да.
   - Но  ведь  пляж  теперь  в  безопасности.   Тэт,  дух
лагеря... и наша тайна.
   - На пляж мне теперь наплевать, Ричард.
   - Наплевать?
   - Хочешь теперь послушать мои новости?
   Я    переменил   положение,    чтобы    скрыть    свое
замешательство.
   - Давай.
   - Сегодняшняя новость - это отсутствие.
   - Посетителей?
   - Совершенно   верно,    Ричард.   Полное   отсутствие
посетителей.  Вновь.  -  Он прочистил горло.  -  Я не видел
сегодня ни  одной живой души,  кроме него,  ну и  я,  может
быть,  в  счет...  Не могу отогнать от себя мысли о том,  с
чего бы это... Как, по-твоему, Ричард, в чем тут дело? Мы с
Христо ждали здесь целый день напролет,  а  никто так и  не
пришел... - Джед... Мы ведь с тобой уже говорили об этом.
   - Ты торопишься?
   -Нет.
   - Значит, мы можем обсудить это еще раз.
   - Хорошо.  Это объясняется,  говоря твоими же словами,
тем, что люди пытаются вернуться к нормальной жизни. Они не
хотят напоминаний о прошлом.
   - И то же самое происходило бы,  если бы здесь умирала
Сэл.
   - Тогда  все   могло  бы   быть  и   по-другому.   Сэл
-руководитель. Но я не думаю...
   - А если бы здесь умирал ты? - перебил он.
   - Здесь?
   - Здесь. Умирал бы. Что, если бы это был ты?
   - Кто-нибудь,  наверное,  пришел  бы  навестить  меня.
Франсуаза с Этьеном. Кити.
   -А я?
   - Да. И ты пришел бы. - Я тихо засмеялся. - Я надеюсь.
   Джед  промолчал,  и  мой  смех повис в  воздухе,  став
неприятным и неестественным. Потом Джед покачал головой:
   - Нет,  Ричард,  я имел в виду,  что было бы,  если бы
здесь умирал я?
   -Ты?
   -Я.
   - Ну... люди пришли бы тебя навестить.
   - Правда?
   - Конечно.
   - Ты думаешь?
   -Да.
   - Но ведь я же здесь,  Ричард. - Он наклонился ко мне,
заслонив  собой  фонарь,   и   верхняя  половина  его  тела
оказалась в тени.  Я тут же невольно отпрянул, не зная, как
близко он  от  меня сейчас.  Когда он шепотом заговорил,  я
решил,  что он находится сантиметрах в  пятнадцати или даже
ближе. - Я сижу здесь, черт возьми, весь день и всю ночь. И
никто не приходит меня проведать.
   - Но ведь к тебе пришел я.
   - И больше никто.
   -Я... Мне жаль.
   -Да. Мне тоже...
   -Но...
   - Конечно.
   Через   секунду-другую  он   уселся  обратно,   и   мы
переглянулись через испачканное кровью тело  Христо.  Потом
Джед  наклонил  голову  и  начал  рассеянно счищать  с  рук
засохшую кровь.
   - Джед, - тихо сказал я. - Окажи мне услугу.
   -Да?
   - Выйди на время из палатки.  Я  побуду здесь с Христо
и...
   Он махнул рукой, оборвав меня:
   - По-моему, ты кое-чего не понимаешь.
   - Тебе нужно...
   - Я не хочу видеть там этих ублюдков.
   - Тебе совсем не  обязательно смотреть на них.  Можешь
сходить на пляж.
   - Зачем?  -  спросил он.  Голос  стал  очень  ясным  и
уверенным. - Чтобы я выбросил все из головы? Привел мысли в
порядок и не свихнулся?
   - Да, если хочешь.
   - И был таким же нормальным, как все?
   - Это поможет тебе увидеть вещи в перспективе.
   - Здесь ничем не помочь.  Не важно,  где я нахожусь. Я
по-прежнему сижу в  палатке.  Я  живу в  этой палатке с тех
пор,  как очутился в лагере,  так же, как и Христо. Так же,
как Карл и Стен.  Палатка.  Открытое море. DMZ. Невидимый и
не...
   Я уловил,  как у него на миг дрогнул голос. Я задержал
дыхание,  неожиданно  панически  испугавшись того,  что  он
расплачется,  но он,  по-видимому, снова взял себя в руки и
продолжал:
   - Когда появились шведы,  а Даффи пришел в ярость... и
потом исчез...  я  решил,  что  все  изменится...  Когда он
покинул лагерь, я подумал, что все изменится... Но он такой
хитрый... Он вернулся... хитрец...
   Голос Джеда перешел в  неразличимый шепот.  Потом Джед
качнулся вперед и коснулся висков кончиками пальцев.
   - Джед,  -  спросил я, помолчав, - что ты имел в виду,
когда сказал, что он вернулся?
   - Покончил с собой, - ответил он. - Вернулся.
   Я  нахмурился и смахнул с бровей пот.  Он побежал вниз
по лицу и обжег уголки рта.
   - Ты видел его?
   - Видел... да...
   - Когда?
   - В первый раз на Пхангане... Раньше, наверное, тоже.
   - Ты видел Даффи на Пхангане?
   - С твоими погибшими друзьями...
   - С Зефом и Сэмми?
   - Он дал им карту.
   Я замялся:
   - Джед, карту дал им я.
   -Нет...
   - Говорю тебе, что это я дал им карту. Я хорошо помню,
как все произошло.
   - Нет,  Ричард.  -  Он отрицательно покачал головой. -
Карту дал им Даффи.
   - Ты хочешь сказать...  У них уже была карта,  когда я
давал им свою?
   - Я  хочу сказать,  что он дал им карту,  когда дал ее
тебе.  -  Джед  снова  сел  прямо,  при  этом  пол  палатки
натянулся,  а  фонарь опрокинулся.  Падая,  он на мгновение
ослепил меня,  а затем покатился и замер на месте, разрезая
теперь темноту клинком света.  -  Он  дал  карту Этьену,  -
сказал Джед,  снова осторожно установив фонарь.  -  А также
Франсуазе, Зефу, Сэмми, немцам и всем остальным...
   - Остальным?
   - Тем,  кого мы  еще не  видели.  Тем,  кто появится в
следующем  месяце  или  на  следующей неделе,  и  тем,  кто
окажется здесь после них.
   Я вздохнул:
   - Тогда...  ты  видишь Даффи всякий раз,  когда видишь
меня.
   - Раньше -  не так часто...  Но теперь да, - с грустью
кивнул Джед. - Каждый раз, когда вижу тебя... Каждый раз...

   Все то же, но не совсем

   Когда я улегся спать,  первым в тот вечер,  то слышал,
как  Багз  и  Кити  вернулись с  припасами для  Тэта.  Было
множество радостных возгласов,  когда в лагере увидели, что
они привезли, а позже я слышал, как Кити звал меня. Потом к
нему присоединилась Франсуаза. Я никому не отвечал: я лежал
на спине,  задрав майку на голову,  и ждал,  когда засну. К
моему удивлению, долго ждать не пришлось.
   Расчищенная  площадка  существовала  всегда.  По  мере
разрастания лагеря  она  увеличилась раза  в  два,  но  она
существовала  и   тогда,   когда  деревья-ракеты  еще  были
молодняком.    Двести   лет   назад?    Наверное,   больше.
Единственный  известный  мне  способ  определения  возраста
дерева -  спилить его;  впрочем, нетрудно себе представить,
что эти деревья-ракеты насчитывают несколько веков.
   - Задача  под  силу  Геркулесу,  -  задумчиво произнес
мистер Дак, стоя по пояс в папоротниках на том самом месте,
где теперь находится дом,  -  отвести поток. Мы попробовали
сделать  это  лишь  на  другой  год,  когда  нас  было  уже
четырнадцать.  Мы, естественно, не смогли бы ничего сделать
без Жана. Дело не только в ноу-хау. Он работал как бык... и
подстегивал нас...  Если бы ты был тогда с нами,  Рич. Если
бы  ты  был  с  нами с  самого начала.  Я,  Сэл  и  Багз...
Настроение было - ты просто себе не представляешь...
   Я  осторожно  пробирался через  кустарник,  прикидывая
расстояние от двери дома до места,  где,  по моим расчетам,
стояла моя  кровать.  Любопытное ощущение -  стоять на  том
самом месте, где в этот момент вы спите.
   - Да  нет,   -   сказал  я,  шагнув  в  сторону  из-за
неприятного  чувства,   что  наступил  себе  на  голову.  -
Прекрасно представляю.
   Мистер Дак погрозил мне пальцем:
   - Если бы я не знал тебя лучше,  Рич,  то обиделся бы.
Ты  не  сможешь представить,  что мы  тогда чувствовали.  В
довершение ко  всему ты  еще слишком юн.  Мы путешествовали
вместе с  Сэл  и  Багзом одиннадцать лет.  Одиннадцать лет,
Рич!   Ты  можешь  вообразить  подобное  -   жить  с  раком
одиннадцать лет?
   -Рак?
   - Конечно, рак. Или СПИД. Как бы ты это назвал?
   - Что именно?
   - Жизнь бок о  бок со  смертью.  Ограниченное время на
все твои радости. Сидя на прекрасном пляже, ждать, когда же
наступит конец.  Помнить об этом,  когда смотришь на песок,
на закаты,  когда ощущаешь вкус риса. Потом перебираться на
другое место и  ждать,  когда все  повторится.  Одиннадцать
лет! - Мистер Дак вздрогнул. - И вдруг рак отступил... И вы
думаете,  что нашли лекарство...  Ты  не  можешь этого себе
представить, Рич.

   По  крайней мере,  водопад и  созданное им  озеро были
такими же.  Несколько кустов,  наверное, выглядели иначе, а
на деревьях, без сомнения, было сломано несколько веток. Но
этого   еще    недостаточно,    чтобы   появилось   двойное
изображение.  Правда,  я заметил одно -  главное - отличие.
Впрочем,  я обратил на него внимание не сразу. На том самом
дереве отсутствовали надписи,  и  как  только мы  подошли к
озеру,  мистер Дак достал перочинный ножик и начал вырезать
на дереве имена.
   Некоторое   время   я    молча   наблюдал   за    ним,
заинтригованный  сосредоточенным  выражением   его   обычно
подвижного лица.  Когда он  начал вырезать дату  -  нулевой
год, - я спросил:
   -А почему я?..
   Он улыбнулся:
   - Мне понравилось,  как ты разговаривал со мной, когда
я бросил в тебя косяк.  Ты был такой сердитый и смешной. Но
прежде всего я выбрал тебя потому, что ты путешественник. С
этой  задачей  справился  бы  любой  путешественник.   Ведь
разносить новости - это в нашем характере.
   - В нашем?
   - Я ничем не лучше тебя. Я такой же, как ты.
   - Может быть, даже хуже...
   Мистер Дак вырезал последний ноль. Прямо на колени ему
упал овальный кусочек коры.
   - Эй,  -  радостно сказал он. - Я и забыл, что сделал.
Удивительная вещь.
   - Ты,  может быть,  даже хуже,  -  повторил я. -Если я
сыграл  свою  роль  в  уничтожении  пляжа,  то  сделал  это
неумышленно. Ты же сделал это нарочно.
   - А кто сказал,  что я уничтожил пляж?  Я здесь ни при
чем,  дружище.  Только не отсюда,  где я сейчас стою.  - Он
взглянул на свои скрещенные н