е было все в порядке.
Увидев его на следующее утро,  я даже испытал легкую досаду
из-за  незначительности ран  шведа.  Помимо раны  на  руке,
которую я  по ошибке принял за рот,  у него остался большой
синяк на животе в том месте, куда его ударила акула. Травмы
оказались настолько легкими, что в тот день он уже ходил по
лагерю,  пытаясь разыскать Карла.  Свалился Христе лишь  на
следующий день,  по нашему мнению, в результате стресса или
последствий отравления кальмаром.
   - Я хочу сказать, - продолжал Джед, - что синяк должен
уменьшаться, так ведь?
   - Джед, ты настоящий врач.
   - Никакой я не врач.
   Я наклонился, чтобы взглянуть на синяк:
   - Сейчас он  чернее,  чем раньше.  Не  такой багровый.
По-моему, он проходит.
   - Ты уверен?
   - Нет-нет. - Какое-то мгновение я собирался с мыслями.
- Я  уверен,  что он  чувствует себя плохо из-за отравления
кальмаром. У Джессе тоже все еще схватывает живот.
   - Ага.
   - И  у  Багза  тоже...   к  сожалению,  -  добавил  я,
подмигнув. Джед не заметил этого или просто проигнорировал.
- Ну,  я  пойду  поищу,  чем  бы  немного  подкрепиться,  и
посмотрю, где Франсуаза и остальные.
   - О'кей.  Сигаретку не оставишь?  Приходи попозже.  Ко
мне никто не приходит,  кроме тебя и Грязнули. Думаю, им не
хочется смотреть на Христо...  Притворяются,  наверное, что
ничего не случилось.
   - Это нелегкое дело,  - ответил я, бросая ему пачку. -
Стен по-прежнему лежит в  спальном мешке за домом.  Как раз
за  стеной от  меня;  запах даже  сквозь стену чувствуется.
Джед  посмотрел  на  меня.  Он,  несомненно,  хотел  что-то
сказать,  поэтому я кивнул,  как бы ободряя его, но он лишь
вздохнул.
   - Завтра утром, - произнес он печально. - Сэл сказала,
что  ей  не  удалось  заставить Карла  вернуться в  лагерь,
поэтому похороны состоятся завтра утром.

   Разногласия

   Сэл сидела на  своем обычном месте у  входа в  дом,  и
отправиться  на   пляж,   не  встретившись  с   ней,   было
невозможно.  Разве что обходить вкруговую, через Хайберский
проход.  Но когда я вылез из палатки-больницы, то, к своему
облегчению, увидел, что Сэл куда-то ушла. Наверное, в центр
площадки,  поговорить с Багзом.  Я мог бы, повернув голову,
проверить,  так  ли  это,  но  мне  не  хотелось смотреть в
направлении врага,  поэтому я  сделал такое допущение.  Моя
ошибка.  Надо  было сначала убедиться.  Как  и  в  случае с
Кэсси,  меня засекли,  когда я  был  уверен,  что  вышел за
пределы опасной зоны,  - в данном случае, миновал дом и уже
собирался ступить на тропинку, ведущую с площадки на пляж.
   - Ричард, - окликнул меня жесткий голос.
   Сэл  стояла,  наполовину  скрытая  росшим  у  тропинки
кустарником.  Без сомнения,  она пряталась там, подстерегая
меня.
   - Ты пряталась, - выпалил я правду от удивления.
   - Да,  Ричард,  ты  абсолютно прав.  -  Она  выступила
вперед, изящно раздвинув пухлой рукой папоротники. - Хотела
избавить тебя от необходимости прибегать к какому-нибудь из
твоих нехитрых приемов уклонения от наших встреч.
   - Уклонения? Я не укло...
   - Уклоняешься.
   - Да нет же.
   - Перестань, Ричард.
   Она  в  третий раз  назвала меня по  имени,  поэтому я
понял,  что  у  нее ко  мне есть какое-то  дело.  Я  бросил
притворяться и теперь лишь слабо ухмылялся.
   - Убери с  лица эту глупую улыбку,  -  сказала она.  -
Знаешь ли ты, сколько хлопот ты мне доставляешь?
   - Извини, Сэл.
   - Извинение не  решит  проблемы.  Ты  просто настоящая
головная боль. Какие ты получил инструкции?
   - Очень простые, Сэл.
   - Очень простые, однако ты уже забыл их.
   - Нет, я...
   - Ну-ка, повтори их.
   - Инструкции?
   -Да.
   Я приложил некоторые усилия, чтобы не напоминать тоном
дерзкого школьника.
   - Пока Джед присматривает за Христо, я - ответственный
за то, чтобы держать тебя в курсе насчет... - я запнулся, и
моя  шея  похолодела.  Я  чуть  было не  назвал имен Зефа и
Сэмми.
   - Насчет? - переспросила Сэл.
   - Наших возможных гостей.
   - Совершенно  верно.   Теперь  ты,  наверное,  сможешь
объяснить мне,  почему ты  считаешь это  пустяковое задание
таким трудным.
   - Сегодня просто не о чем рассказывать. Ничего нового,
то же, что и всегда...
   - Неправда.  - Сэл ткнула в меня пальцем. Я видел, как
у  нее под мышкой неприятно задвигались жировые складки.  -
Неправда, неправда, неправда. Если рассказывать не о чем, я
хочу знать об этом.  Иначе я  буду волноваться,  а у меня и
так  достаточно поводов для  беспокойства,  поэтому незачем
усугублять мое положение. Ясно?
   -Да.
   - Хорошо.  -  Она  опустила палец и  вздохнула,  чтобы
собраться с мыслями.  - Не хочется тебя ругать, но я просто
не   могу  сейчас  заниматься  еще  какими-то   проблемами.
Настроения... настроения в лагере плохие.
   - Прорвемся.
   - Я знаю,  что прорвемся, Ричард, - отрывисто ответила
она.  -  Я не сомневаюсь. Но чтобы быть до конца уверенной,
мне  хотелось бы,  чтобы ты  передал всем своим друзьям мое
сообщение.
   - Конечно.
   - Да.  Я хочу,  чтобы ты сказал им,  что последние три
дня,  по  понятным причинам,  я  мирилась с  этим абсурдным
расколом в лагере.
   Я   сделал   довольно  глупую   попытку   притвориться
невинным:
   - С расколом?
   - С расколом!  Одна половина лагеря не разговаривает с
другой! Одни угрожают проткнуть острогами глотку другим!
   Я покраснел.
   - В  курсе  ли  ты,  что  завтра утром  мы  собираемся
похоронить Стена?  Я  хочу,  чтобы эти похороны покончили с
напряженностью,  чтобы  эта  ужасная  трагедия сделала всех
добрее.  И  знай,  что то  же самое я  скажу Багзу.  Мне не
хочется,  чтобы все  думали,  что я  его,  как моего друга,
особо выделяю. Договорились?
   - Договорились.
   Сэл  кивнула.  Затем  она  приложила ладонь ко  лбу  и
несколько секунд оставалась в этом положении.
   Бедная Сэл,  подумал я.  Я не очень задумывался о том,
как тяжело ей приходилось,  и решил, что буду более чутким.
Я даже не понимал, почему избегаю встречаться с ней. Ведь у
меня   были   сложности   в   отношениях   с   Багзом.    Я
безосновательно позволил своей неприязни к  нему перейти на
нее.
   - Итак,  -  сказала  она,  подводя черту,  -  куда  ты
направлялся, когда я тебя поймала?
   - На пляж.  Поискать Франсуазу...  и  посмотреть,  как
дела у Карла.
   - Карл...  -  Сэл  забормотала что-то  неразборчивое и
посмотрела вверх,  на лиственный шатер.  Когда она опустила
глаза, то удивилась, что я еще здесь.
   - Ну иди же,  -  сказала она,  жестом прогоняя меня. -
Чего ты ждешь? Исчезни.
   Я  добрался до  пляжа к  шести.  Сухой песок уже остыл
настолько,  что можно было идти не спеша.  Правда, подобная
прогулка не привлекала меня. Я играл в одну из своих игр, а
для нее требовался влажный песок возле самой воды.
   Цель  игры заключалась в  том,  чтобы оставлять четкие
следы.  Это было намного труднее и увлекательнее, чем может
показаться.   Если   мокрый  песок  присыпан  сухим,   след
рассыпается; а пройдитесь по сырому песку - и след исчезнет
после того,  как в него просочится вода.  Важное значение в
игре   имеет  сила   давления.   При   обычном  шаге  носок
погружается  слишком   глубоко  и   портит   след.   Какова
альтернатива?  Неестественные шаги с  равномерным давлением
по  всей ступне.  Так вы  оставите хорошие следы,  но  идти
неудобно.   Я   изо   всех   сил   бился  над   достижением
компромиссного результата.
   Развлекаясь   таким   образом,   я   шел   по   пляжу,
подпрыгивая,  останавливаясь,  тяжело вздыхая,  раздраженно
уничтожая  неудачные  следы.   Мои  глаза  все  время  были
опущены,  поэтому  я  заметил своих  друзей,  только  когда
оказался в двух-трех метрах от них.
   - У тебя крыша поехала, Рич? - услышал я слова Кити. -
Если  да,  то  скажи об  этом  прямо.  Тогда ты,  наверное,
сможешь лучше нас наладить контакт с Карлом.
   - Я стараюсь, чтобы получился четкий отпечаток ноги, -
не поднимая глаз, ответил я. - Это очень трудно.
   Кити засмеялся таким смехом,  что до меня сразу дошло:
он накурился.
   - Четкий отпечаток,  говоришь?  Да,  отсюда уже совсем
недалеко  до  безумия.   Это  оригинальнее,   чем  пытаться
нарисовать идеальный круг.
   - Круг?
   - Обычное занятие сумасшедших.
   - А! - Я в последний раз оставил след и нехотя подошел
к ним,  с разочарованием убедившись,  что среди них не было
Франсуазы. - Именно этим и занимается Карл?
   - Нет. Он слишком спятил, чтобы рисовать круги.
   - На   самом  деле,   -   вмешался  Этьен,   явно   не
расположенный поддержать легкомысленный тон Кити, - Карл не
сумасшедший. Просто он en etat de choc.
   Кити удивленно поднял брови:
   - Ага. Так я и думал... А теперь скажи-ка нам, что это
значит.
   - Я не знаю, как это правильно по-английски.
   Поэтому и сказал по-французски.
   - Твои слова сильно помогут Карлу.
   - Если  бы  ты  хотел  помочь,  то  отвез бы  Карла на
Пханган,  -  твердо проговорил Этьен и встал.  -  Я устал с
тобой спорить.  Извини,  Ричард,  я пойду обратно в лагерь.
Скажи, пожалуйста, об этом Франсуазе, когда она вернется.
   - Хорошо,   -  встревоженно  ответил  я.  Очевидно,  я
появился в самый разгар перепалки.  Меня совсем не радовало
то,  что мои друзья спорят.  Мы  должны быть вместе,  пусть
даже завтра Сэл и призовет нас к миру.
   Этьен   зашагал  прочь.   Секунду-другую  спустя  Кити
обернулся к Грегорио и зашипел:  -  Почему ты, черт возьми,
не поддержал меня?
   Грегорио задумчиво посмотрел на свои руки:
   - Я не знаю... Я подумал, что он, наверное, прав.
   - Он неправ. Как он может быть прав?
   - Подожди-ка,    -    вмешался    я,    предварительно
обернувшись,  чтобы убедиться,  что Этьен уже отошел от нас
на  достаточное расстояние.  -  Он  что,  серьезно  говорил
насчет Пхангана?
   Кити кивнул.  Его дредлоки были еще короткими, торчали
прямо и подчеркивали недоверчивое выражение его лица:
   - Слишком серьезно. Он весь день без умолку говорит об
этом. Сказал, что собирается обсудить эту идею с Сэл.
   - Но  он  же должен понимать,  что мы не можем отвезти
Карла на  Пханган.  Что мы  там скажем?  "Вот наш друг,  на
которого напала акула.  У  него,  на  нашем укромном пляже,
случился  нервный  срыв.   В   общем,   мы   поехали.   Еще
увидимся..."
   - Он  считает,  что  мы  можем  отвезти Карла  туда  и
высадить возле Хатрина.
   - Ерунда.  Даже если Карл ничего не разболтает, как мы
узнаем,  что  с  ним все в  порядке?  Там же  целый миллион
отморозков.  Ну,  кто-то увидит его, умирающего на песке, и
пройдет мимо. - Я покачал головой. - Нет, Карлу лучше всего
остаться здесь.
   - Я весь день втолковывал это Этьену.  Но погоди,  это
еще не все. Он хочет отвезти туда еще и Стена.
   - Стена?
   -Да.
   - Но он же мертвый! Какой смысл...
   - Родственники.  Этьен считает, что мы должны сообщить
семье о том,  что случилось с их сыном.  Видишь ли, если мы
оставим их обоих на берегу,  то Карла наверняка заметят,  и
семью Стена поставят в известность.
   Я недоверчиво улыбнулся:
   - Ага,  а тем временем нас тоже наверняка обнаружат. И
всему  конец.  Самая глупая идея,  о  которой я  когда-либо
слышал!
   - Кому ты это объясняешь?  - сказал Кити. - Но пока ты
здесь,  -  добавил он и  указал на Грегорио,  -может,  тебе
удастся убедить его?
   Грегорио лег на спину, избегая наших взглядов.
   - Я   просто  считаю,   что  нам  нужно  подумать  над
предложением  Этьена.   Если  Карл  ни   с   кем   тут   не
разговаривает, может, он и на Пхангане поведет себя так же.
   - Нет,  - ответил Кити. - В конце концов он заговорит.
И когда это случится,  я бы предпочел, чтобы он заговорил с
нами.  Не с каким-нибудь чертовым таиландским полицейским и
не с психиатром-шведом...
   Я бы не выразился точнее.

   Фъютъ, ба-бах

   После нашего спора о  Карле я  решил сам повидать его,
то есть я  сказал так Кити и  Грегорио для отвода глаз.  На
самом деле мне хотелось встретиться с  Франсуазой,  которую
последние несколько дней  я  видел лишь  мельком.  Причиной
тому   были   наши  различные  обязанности  и   сумасшедшая
обстановка,  но  вообще-то я  не слишком усердно разыскивал
ее.  После  неправильно понятого  поцелуя  я  стремился  не
давать Этьену поводов для подозрений.
   Я  нашел  Франсуазу возле  берлоги  Карла,  примерно в
четырехстах метрах от Кити и Грегорио. Карл выкопал себе ее
после ухода из  лагеря.  В  общем-то,  это  была не  совсем
берлога -  яма,  скрывающая ноги, если в ней встать, или же
глубиной по грудь,  если сесть. Более впечатляющим выглядел
сооруженный Кити  и  Этьеном навес.  Поскольку Карл  целыми
днями не  вылезал из берлоги,  они забеспокоились,  что его
может хватить солнечный удар. Поэтому они нашли три длинных
пальмовых листа и  связали их  вместе так,  что  получилось
подобие вигвама.  Листья пальм хоть и пропускали дождь,  но
зато Карл, по крайней мере, сидел теперь в тени.
   Я  думал,  что  Франсуаза,  как и  все тогда,  будет в
плохом  настроении,  но  она  приятно  удивила меня,  когда
подбежала ко мне и обняла.
   - Ричард! - сказала она. - Спасибо тебе! Я ведь еще не
поблагодарила тебя! Поэтому огромное тебе спасибо!
   Я в замешательстве остановился:
   - За что это вдруг?
   - За твою помощь во время болезни.  Ты был так добр ко
мне.   Я  хотела  поблагодарить  тебя  раньше,  но  мне  не
представлялось возможности.  Так  много дел всегда!  Теперь
нам  приходится ловить рыбу  за  всех,  потом  я  остаюсь с
Карлом, а ты часто возвращаешься очень поздно.
   - Франсуаза,   не  бери  это  себе  в  голову.  Ничего
особенного не  произошло.  Кстати,  однажды ты  сделала для
меня то же самое.
   - Да,  когда у тебя была лихорадка.  - Она улыбнулась,
посмотрела мне  прямо  в  глаза,  и  ее  улыбка  неожиданно
сменилась хитрой усмешкой. - Ты поцеловал меня!
   Я вытаращил глаза от удивления:
   - Я думал, ты спала...
   - Я  действительно спала.  Мне на другой день обо всем
рассказал Этьен.
   - Вот оно что, - протянул я, мысленно проклиная Этьена
за его длинный язык. - Ну... Я надеюсь, ты не против!.. Это
был по-своему непростой...
   - Конечно же  нет!  Знаешь,  когда ты  болел,  я  тоже
поцеловала тебя.
   - А  я так и не понял,  приснилось мне это тогда,  или
все происходило наяву.
   - Нет,  тебе это не приснилось. И помнишь, что было на
следующее утро? Ты прямо места себе не находил!
   Я   кивнул,   совершенно   отчетливо   вспомнив   свое
замешательство и вопросы Франсуазы.
   - Но объясни мне, - продолжала она, - почему ты сказал
- непростой?..
   - Ну...   непростой  -   это,  наверное,  неподходящее
слово...  Все это не  было похоже на поцелуй...  поцелуй не
был...  - Я запнулся и начал снова: - Не знаю, что там тебе
наговорил  Этьен,   но  он  понял  поцелуй  неправильно.  Я
поцеловал тебя,  потому что ты очень страдала, и все вокруг
страдали, и когда я начал... было трудно остановиться.
   - А как его воспринял Этьен?
   Фьють, подумал я. Ба-бах.
   - Ну, по-моему, он подумал, что это... ну, в общем, ты
понимаешь...
   - Сексуальный поцелуй.
   -Да.
   Франсуаза рассмеялась.  Потом она наклонилась ко мне и
быстро поцеловала меня в щеку:
   - Это сексуальный поцелуй?
   - Нет, - ответил я, слегка привирая. - Конечно нет.
   - Поэтому беспокоиться не о чем. Все просто.
   - Я рад, что ты понимаешь.
   - Всегда, - ответила она, - я всегда все понимаю.
   Мы смотрели друг на друга целое мгновение - достаточно
долго  для  того,  чтобы  испытать легкое возбуждение.  Оно
напомнило мне о  других мгновениях несколько месяцев назад:
о   многозначительных  беседах  на  Самуе,   о   полуночном
разговоре про параллельные миры с  Млечного Пути.  А  потом
мгновение завершилось, так как Франсуаза отвернулась, чтобы
взглянуть на Карла.
   - Он  больше  не  ломает навес,  -  сказала она  через
несколько секунд.  -  Да.  Я  видел,  что  навес на  месте.
Возможно, это хороший знак. Улучшение или какой-то сдвиг.
   Она вздохнула:
   - Нет.  Это ничего не значит.  Мы поняли, что он ломал
навес из-за листьев...  Ему просто не было видно пещер. Ему
нравится смотреть на  них.  Когда мы  оставили ему щель для
обзора, он перестал трогать навес.
   -А...
   - Но,  может,  он идет на поправку... Он ест то, что я
приношу.
   - Все-таки сдвиг. Правда, это не так уж много.
   Франсуаза кивнула:
   - Да... Бедный Карл... Это совсем немного.

   В  конце того дня  Сэл  еще  раз  поймала меня.  Мы  с
Франсуазой долго  сидели  на  берегу после  заката,  и  Сэл
подстерегла меня,  когда я уже собирался зайти в дом, чтобы
завалиться спать.
   - Ты передал мое сообщение? - спросила она.
   Я хлопнул себя по лбу:
   - Ах,  черт.  Сэл,  оно совершенно выскочило у меня из
головы.  Мне  правда очень жаль.  Я  забыл,  потому что  мы
говорили о Карле, а потом...
   Сэл милостиво кивнула головой:
   - Хорошо,  хорошо.  Я знаю,  что произошло,  поскольку
вечером  разговаривала  с   Этьеном.   Похоже,   завтра  на
похоронах  много  чего  придется  обсудить,   и...  Только,
пожалуйста, не говори мне, что ты забыл о похоронах.
   - Сэл,  -  возмущенно ответил я, вероятно, переиграв с
изображением гнева. - Конечно же нет!
   - Да,  с тобой нелегко разговаривать... Впрочем, после
беседы с Этьеном я внесла в свои планы некоторые изменения.
Я  решила быть  с  людьми немного строже,  чем  планировала
раньше...  Трудные  времена -  крутые  меры:  кажется,  так
звучит выражение... - Она запнулась. - Похороны в некотором
роде сплачивают людей, тебе не кажется, Ричард? - Возможно,
- с сомнением в голосе произнес я.
   - Очень даже возможно...  В  общем,  спи спокойно и не
мучай себя из-за того, что не передал сообщение.
   Я кивнул:
   - Не буду.
   - Хорошо. Тогда до завтра.
   - Пока.

   Моше лег спать последним, поэтому он и задул последнюю
свечку.  Игра  "Спокойной ночи,  Джон-бой" выглядела сейчас
совершенно неуместной,  но  у  меня все же  мелькнула мысль
попробовать.  Мне  было  интересно,  что  из  этого выйдет.
Наверное,  мы сможем сыграть в нее, выкрикивая только имена
своих  друзей,   пока  какой-нибудь  бедняга  не   окажется
вынужденным передать эстафету сторонникам Багза.  Наверное,
посредниками станут югославки, подумал я, или Сэл.
   Потом мои  мысли обратились к  Франсуазе,  -  это была
целая цепочка мыслей,  которые, едва возникнув, завладевали
мной  практически  на  неопределенный срок.  Неопределенный
срок продлился,  по меньшей мере, целый час. Именно столько
времени  я  пролежал,  бодрствуя,  прежде  чем  понял,  что
остальные обитатели дома тоже не  спят.  Открытие оказалось
не  из приятных.  Поскольку в  дом совсем не проникал свет,
все  чувствовали себя  в  темноте,  как  в  уютном  коконе.
Парадоксально,  но  храп и  издаваемые людьми во  сне звуки
лишь усиливали это  ощущение,  и  спящие были отгорожены от
вас своим бессознательным.
   При  отсутствии  размеренного дыхания  иллюзия  кокона
исчезала. Исчезала и, что хуже всего, сменялась мучительной
головоломкой.  Я не спал,  потому что думал о Франсуазе, но
почему не  спали остальные?  Мне потребовалось еще полчаса,
чтобы  догадаться,  что  причиной было  волнение по  поводу
предстоящих похорон Стена. Через пять минут после того, как
я справился с этой головоломкой, я крепко уснул.

   Прах в землю

   Несмотря  на   вонь  от  разлагавшегося  трупа  Стена,
неожиданно ударившую горячей струей в  нос,  когда его ноги
выскользнули из  спального мешка,  похороны прошли довольно
торжественно.  Мы  все  окружили могилу,  которую  накануне
вырыл  Жан:  она  находилась достаточно близко к  водопаду,
удачно вписываясь в окружающий пейзаж,  и одновременно была
удалена  от  источника питьевой воды,  не  угрожая заразить
его.  Сэл  сказала несколько слов о  неизменной преданности
Стена лагерю и  о  том,  что  всем нам  его  будет очень не
хватать. Грязнуля, как шеф-повар, сказал больше. Он говорил
о  том,  что  Стен  всегда  вылавливал самую