нам о проблемах.  Хомут на
шее.
   Это сильно тревожило меня.

   Я  нагнулся,   всматриваясь  сквозь  пальмовые  листья
навеса  в  желтое лицо  Карла.  У  него  появилась заметная
болезненная худоба.  Несмотря на  то  что недавно он  снова
стал принимать пищу, он сильно исхудал за последнюю неделю.
Ключицы выдавались так сильно, что больше походили на ручки
чемодана,  за  которые его  можно было поднять.  Если бы  я
сделал попытку, то, наверное, без труда поднял бы его.
   Возле  просвета в  навесе -  именно через  него  Карлу
открывался вид  на  лагуну  и  пещеры  -  стояла  половинка
скорлупы  кокосового  ореха,  наполненная водой,  и  лежала
порция риса в банановом листе.  Я увидел,  что остатки риса
уже  стали  серыми.  И  сделал вывод,  что  это  высушенная
солнцем  еда,   которую  вчера  оставила  шведу  Франсуаза.
Значит,  сегодня Франсуаза не  приносила ему свежей еды.  Я
предположил,  что  тут  кроется  новый  вид  терапии  с  ее
стороны,   -  игнорировать  Карла,  вынуждая  его  подавать
признаки жизни, - но потом отклонил этот вариант. Вероятнее
всего,  Франсуаза просто  забыла  принести еду,  охваченная
внезапным общим  сумасшествием среди  обитателей лагеря.  Я
вспомнил о нашем с ней вчерашнем разговоре.  Казалось,  она
была озабочена тем,  чтобы Карл вернулся в  лагерь.  Просто
интересно, как быстро изменили обстановку похороны Стена!
   - Карл, - позвал я его.
   Может быть, причиной послужил звук его имени, а может,
меня  ввел  в  заблуждение  ветерок,  шевеливший  пальмовые
листья и игравший тенями на его голове,  но мне показалось,
что швед шевельнулся. Я воспринял это как ответную реакцию.
   - Карл, ты - чертов хомут на шее.
   Меня не особенно волновало, что он не понимает меня. И
в каком-то смысле это было лучше для него.
   - Эй ты, черная туча.
   На этот раз Карл сделал какое-то движение.  Точно.  Он
немного резко  подался вперед,  как  будто искал облегчения
для онемевшего от  долгого сидения на месте тела.  Потом он
медленно просунул руку через навес и взял скорлупу кокоса.
   - О, - сказал я, - ты пьешь. Это хорошо.
   Он  сделал  небольшой глоток  -  им  можно  было  лишь
смочить рот - и вернул скорлупу на место. Я заглянул в нее.
На дне оставалось еще на глоток воды.
   - Ты  не  допил.  Не  хочешь  выпить до  конца?  Очень
вкусно. Давай пей.
   Он не шевелился. Я немного понаблюдал за ним и покачал
головой:
   - Нет,  Карл.  Ты не будешь пить.  Я уверен. Ты будешь
вести себя  так  день  за  днем.  Ты  станешь таким худым и
слабым,  что  не  сможешь больше пить,  даже если захочешь.
Тогда нам  придется кормить тебя  насильно или  еще  что-то
придумать, и это акулье происшествие через несколько недель
закончится... А может быть, и позже!
   Я вздохнул и,  поддавшись внезапному порыву,  пнул его
навес.
   - Будь же благоразумным,  Карл!  Не теряй зря времени.
Ведь Христо скоро тоже умрет.

   Тс-с

   Как бы в  подтверждение моих опасений по поводу черной
тучи,  по возвращении в  лагерь я обнаружил,  что из-за нее
ухудшается  обстановка.  Франсуаза,  Этьен  и  Кити  сидели
кружком,  и Этьен с Кити снова вели прежний спор, который я
уже слышал раньше.
   - Не пойму,  в чем тут проблема,  - говорил игравший с
"Геймбоем" Кити. - Он же пьет воду. Это ведь хорошо?
   - Хорошо?  -  с сарказмом переспросил Этьен. - С какой
стати небольшое количество воды принесет ему пользу?  В его
состоянии нет ничего хорошего.  Карлу здесь не  место.  Для
меня это совершенно очевидно,  и  я  не могу поверить,  что
другие этого не понимают.

   - Прекрати,  Этьен,  черт тебя возьми! Мы уже говорили
об  этом сотню ра...  Хоп!  -  Он замолчал,  сосредоточенно
нахмурившись.   Потом  его  тело  обмякло,   и   "Нинтендо"
скользнула ему  на  колени.  -  Сто пятьдесят три линии.  Я
играл очень хорошо, пока ты не отвлек меня.
   Этьен сплюнул в пыль:
   - О,  как я  сожалею!  Как же я могу отвлекать тебя от
игры просто потому, что нашему другу требуется помощь.
   - Он не был моим другом. Мы почти не разговаривали.
   - И из этого следует, что тебе наплевать на него?
   - Конечно нет. Но меня больше заботит пляж. И тебя это
тоже  должно больше тревожить.  О'кей.  Сейчас я  собираюсь
установить рекорд,  так  что  не  лезь  ко  мне  со  всякой
ерундой.
   Этьен встал:
   - Что  же  сможет  отвлечь  тебя,  Кити?  Ответь  мне,
пожалуйста.  Тогда я буду молиться,  чтобы никогда этого не
увидеть.
   Вопрос остался без ответа.
   - Сядь,   Этьен,  -  предложил  я,  пытаясь  разрядить
обстановку.  - Вспомни, о чем говорила на похоронах Сэл. Мы
должны справиться со всеми трудностями.
   - С трудностями, - холодно повторил он.
   - Каждый из нас прикладывает для этого усилия.
   - Правда?  Удивляюсь,  что  ты  считаешь это  для себя
усилием.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Я хочу сказать,  что больше не понимаю тебя, Ричард.
Я  узнаю тебя,  когда ты приближаешься ко мне,  но когда ты
оказываешься рядом, я ничего не понимаю из того, что вижу в
твоих глазах.
   Я   воспринял  это  как  переведенную  на   английский
какую-то французскую пословицу.
   - Этьен, это глупо. Вспомни, как Сэл...
   - Сэл,  - перебил он меня, - пусть идет в задницу. - С
этими словами он направился в  сторону тропинки,  ведущей к
водопаду.
   - Вообще-то,   -   задумчиво   пробормотал  Кити,   не
отрываясь  от  монохромного  экрана,   -   у  меня  большие
сомнения, что с такой задачей способна справиться даже Сэл.
   Через минуту-другую Франсуаза тоже  ушла.  У  нее  был
сердитый вид,  поэтому я предположил, что она не согласна с
Этьеном.

   После  того  как  Кити  завершил  рекордную попытку  в
"Тетрисе",  у  меня  наконец появилась возможность спросить
его,  нравится ли ему, что он поплывет за продуктами вместе
с  Багзом.  Кити ответил,  что он  не  нервничает по  этому
поводу.  А  также сказал,  что  сначала испытал нечто вроде
шока,  но  потом у  него возникла мысль,  что это пойдет на
пользу лагерю. Это будет подобающий акт примирения, а кроме
того,  Кити хотелось, чтобы у нас на праздник была отличная
еда.
   Я бы побольше разузнал у него про Тэт,  но Сэл хотела,
чтобы они  управились в  один день,  поэтому им  нужно было
отправляться рано  утром,  и  Кити  уже  собирался ложиться
спать.  Я посидел в одиночестве минут двадцать, наспех куря
косячок,  предназначенный на  сон  грядущий,  а  потом тоже
решил идти спать.  Зеф с  Сэмми были уже в пути,  и тяжелый
день предстоял не только Кити.
   По дороге я  сунул голову в  палатку-больницу,  решив,
что Джеду будет приятно,  если я  снова загляну к нему.  Но
как только я увидел,  что там творится,  то пожалел о своем
порыве.
   Джед уже спал, лежа рядом с Христо. Но Христо не спал.
Он даже узнал меня.
   - Ричард,   -   прошептал  он,   а   затем  забормотал
по-шведски, и в горле у него булькнуло.
   Мгновение  я  оставался в  нерешительности,  не  зная,
поговорить мне с ним или нет.
   - Ричард.
   - Да,   -  шепнул  я  ему  в  ответ.  -  Как  ты  себя
чувствуешь?
   - Очень плохо, Ричард. Я чувствую себя очень плохо.
   - Я знаю, но скоро тебе станет лучше.
   - Звезды...
   - Ты их видишь?
   - Све... све...
   - ...чение, - закончил я. - Ты видишь его?
   - Мне очень плохо.
   - Тебе нужно поспать.
   - Стен...
   - Утром ты увидишься с ним.
   -Грудь... - Закрой глаза.
   - ... болит...
   - Я знаю. Закрой глаза.
   -Очень плохо...
   - Тс-с.
   Около него заворочался Джед,  и Христо слегка повернул
голову.
   - Карл?
   - Он здесь, рядом с тобой. Не двигайся, а то разбудишь
его.
   Христо кивнул и закрыл наконец глаза.
   - Приятного сна, - пожелал я, может быть, слишком тихо
для того, чтобы он мог расслышать.
   Уходя,  я  оставил полог палатки приоткрытым.  Мне  не
хотелось, чтобы Джед надышался этим смертоносным воздухом.

НОВЕНЬКИЕ, МЕРТВЫЕ
   Fucking круто!

   Багз с Кити отправились примерно в пять тридцать.  Без
пятнадцати шесть Сэл снабдила меня инструкциями.
   Мне нравилось бодрствовать,  когда другие спали. С тех
пор как я начал выполнять задания на островных скалах,  так
обычно  и  получалось,   но,  как  правило,  атмосфера  уже
отдавала пробуждением: я замечал движение в какой-нибудь из
палаток,  или кто-то  уже шел через площадку к  Хайберскому
проходу.  В  то  утро  в  лагере  было  необычайно  тихо  и
прохладно.  От  этого я  испытывал еще большее возбуждение.
Когда я разговаривал с Сэл и Джедом возле палатки-больницы,
я  находился уже в таком взвинченном состоянии,  предвкушая
события дня,  что нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Я
видел,   что  это  раздражало  Сэл,  но  я  просто  не  мог
остановиться.  Если бы  я  не дал как-то выплеснуться своей
энергии,  то  принялся бы  орать  или  носиться кругами  по
лагерю.
   Сэл и Джед спорили.  Они сходились в том, что я должен
отправиться в  DMZ и следить за передвижениями Зефа и Сэмми
по  острову,  однако не могли договориться по поводу места,
где я должен буду встретить их.  Сэл считала,  что я должен
встретить их лишь у  вершины водопада.  Она надеялась,  что
трудности пути,  возможно, их остановят. Джед считал, что я
должен перехватить их как можно раньше, хотя и не стремился
объяснить почему.  Лично я  был  на  стороне Сэл,  впрочем,
помалкивал.
   За  вычетом разногласий насчет места встречи они  были
едины в  том,  что мне делать дальше.  Я должен был сказать
соседям,  что их  не ждут в  лагере и  им следует как можно
скорее  отправляться  обратно.   Если  мне  не  удастся  их
убедить,  я  должен  буду  воспрепятствовать  их  спуску  с
водопада.  По словам Сэл,  для их задержания годилось любое
средство.  При необходимости я должен был остаться вместе с
ними наверху,  лишаясь участия в Тэте. Остальным обитателям
лагеря потом все объяснят.  Самое главное -  чтобы гости не
появились в лагере,  пока не умрет Христо. Лишь после этого
можно будет решить, пускать их в лагерь или нет.
   По тому,  как говорила Сэл,  я  понял,  что у нее есть
чрезвычайный план,  который она  не  хочет раскрывать перед
нами.  Я знал,  как работает у нее голова.  Сэл была не тем
человеком,  который может сказать: "Зачем же раньше времени
бить тревогу?"  Тем более в  особых обстоятельствах.  Самой
непонятной для меня была идея вынудить группу Зефа и  Сэмми
отправиться обратно.  Если я  буду вынужден перехватить их,
то какая разница -  повернут они назад или останутся. Можно
было  гарантировать,  что,  вернувшись на  Пханган  или  на
Самуй, они расскажут о том, что нашли на этом острове, и мы
лишимся своего секрета.
   Если бы я разговаривал не с Сэл, то обязательно сказал
бы об этом, но с ней я не чувствовал такой необходимости. Я
был  уверен,  что если я  в  состоянии подумать о  подобных
вещах,   значит,  и  она  может.  Я  не  помню,  чтобы  она
спрашивала мое мнение по  какому-нибудь вопросу,  разве что
ее  обращение было  особой  тактикой  внушить  мне,  что  я
действую по собственному побуждению.  Если уж об этом зашла
речь,  я  вообще  не  помню,  чтобы  она  спрашивала чье-то
мнение. Даже мнение Багза.
   Кстати,  спор о  месте встречи выиграла Сэл.  Я сильно
удивился.  Честно говоря,  даже не  знаю,  зачем Джед полез
спорить.  Мистер Дан поджидал меня у  седловины.  Он  был в
полном боевом облачении,  с  винтовкой М16  через плечо,  а
лицо  его  было раскрашено зелеными и  черными камуфляжными
полосами.
   - А винтовка-то зачем? - увидев его, спросил я.
   - Чтобы не  было  сомнений,  что  я  соответствую всем
требованиям, - с безразличием ответил он.
   - Она исправна?
   - Для меня - да.
   - Значит,  да... - Я прошел мимо него, чтобы взглянуть
с седловины на DMZ. - Ну и как ты? Нервничаешь?
   - Я хорошо себя чувствую.  Я чувствую,  что достаточно
подготовился.
   - Подготовился, чтобы отправиться в разведку?
   - Ну... - Он улыбнулся. - Просто подготовился, и все.
   - Просто подготовился,  -  пробормотал я.  Я  всегда с
подозрением относился к его кривой усмешке.  - Даффи, здесь
не должно случиться чего-то неожиданного для меня.
   -Гм.
   - Что "гм"?
   - "Гм" - значит "пошли".
   - Я  серьезно.  Оставь  эти  свои  шуточки.  Только не
сегодня.
   - Время идет, Ричард. Мы должны успеть вовремя.
   Я поколебался, потом кивнул:
   - О'кей... Если ты готов.
   - Я готов.
   - Тогда вперед.
   - Fucking круто!

   Их главная ошибка

   Отправляясь так рано,  я надеялся, что Зеф и Сэмми все
еще находятся на берегу возле своего плота.  В  джунглях их
будет найти гораздо труднее.  Я также рассчитывал,  что они
причалили  к  тому  же  участку  побережья,   куда  некогда
приплыли Этьен,  Франсуаза и я. Я был уверен, что так оно и
есть,  но  никогда  нельзя  сказать  наверняка.  Они  могли
пуститься в  плавание вокруг острова,  даже не  подозревая,
что единственная песчаная полоса остается позади.  В  любом
случае,  чем  больше в  моем распоряжении времени для игры,
тем лучше.
   По  крайней мере,  для меня не составит никакого труда
проскользнуть незамеченным мимо  охранников.  Как  правило,
они всегда сонные,  а  в  семь утра и  подавно не очухались
после наркотиков. В некотором смысле моей главной проблемой
оказался мистер Дак.  Он был явно не в форме, тяжело дышал,
как   старый  шахтер,   и   часто   останавливался,   чтобы
прислониться к дереву и перевести дух.  Я попытался убедить
себя,  что  его призрачное существование способствует тому,
что его больше никто не услышит,  но это не помогло: каждый
раз,  когда до меня доносились его ругательства, мое сердце
замирало  от  страха.  Тогда  я  оборачивался и  пристально
смотрел на него,  а он умоляюще поднимал руки.  "Извини,  -
бормотал он  после  очередного потока  ругательств в  адрес
колючих зарослей. - Я не так пригоден для войны в джунглях,
как предполагал". Через несколько минут он споткнулся, упал
на винтовку,  и  в кустах прогремел выстрел.  Идиот:  он не
поставил винтовку на предохранитель и все время шел,  держа
палец на  спусковом крючке.  После этого мы решили,  что от
винтовки слишком много хлопот,  поскольку из  нее все равно
никого не убить. Мы спрятали ее в подлеске.
   Метров за  тридцать до  полосы деревьев вдоль берега я
приказал ему остаться сзади.  Несмотря на мою уверенность в
том,  что его никто не  увидит и  не  услышит,  он отвлекал
меня.  Если я хотел подобраться к гостям поближе,  я не мог
допустить, чтобы меня засекли.
   Неожиданно он воспринял это известие с  благородством,
хотя и болезненно.
   - Я  понимаю,  Ричи,  -  игриво сказал он.  -  Ты меня
ненавидишь.
   - Неправда,  - вздохнул я. - Но я уже говорил, что это
очень серьезно.
   - Знаю,  знаю. Иди дальше сам. В любом случае... - Его
глаза превратились в  узкие щелочки и забегали по сторонам.
- Мне по опыту известно: такие задания - для одиночек.
   - Точно.
   Я  оставил  его  под  кокосовой пальмой,  вычистив ему
грязь под ногтями ножом.

   Бросок ранним утром принес свои плоды.  Гости еще были
на берегу.
   Несмотря на  то  что  я  наблюдал за  ними  в  течение
нескольких месяцев,  я  испытал настоящий шок,  увидев  всю
группу  с   близкого  расстояния.   Я  убедился,   что  это
действительно были  Зеф  и  Сэмми,  что  наши предположения
оказались правильными,  а значит,  вина за появление гостей
целиком и полностью лежит на мне.  Однако любопытно:  целую
вечность я  дожидался их прибытия на остров,  но реальность
их   присутствия  не   вызывала  у   меня   ничего,   кроме
безразличия.  Я  ожидал  чего-то  более  драматичного,  чем
увидеть   сбившихся  в   кучку   вокруг   плота   людей   в
перепачканной  одежде.  Чего-то  намного  более  зловещего,
учитывая, что, будучи чужаками, они представляют угрозу для
секретности всего  лагеря  и  лично  для  меня.  Я  еще  не
придумал,  что скажу Сэл по  поводу карты.  Я  бы  не  смог
нарушить  ее  приказы,  поэтому  приходилось полагаться  на
естественные препятствия  на  острове,  которые,  возможно,
остановят  пришельцев.  Если  этого  не  случится,  у  меня
оставалась единственная надежда - объяснить ситуацию Зефу и
Сэмми, задержав их у водопада.
   С моего наблюдательного пункта -  я находился метрах в
двадцати от  них,  лежа  на  животе под  прикрытием листьев
папоротника,   -   я  видел  лишь  четырех  человек.  Пятый
находился где-то за плотом.  Двое немцев оказались парнем и
девушкой.   С  некоторым  удовлетворением  я  отметил,  что
девушка красива,  но не в такой степени,  как Франсуаза. На
пляже не было никого красивее Франсуазы, и мне не хотелось,
чтобы незнакомка посягала на первенство. Девушка, наверное,
выглядела  бы  еще  красивее,   если  бы  не  ее  крошечный
вздернутый  носик,   из-за   которого  ее  лицо  напоминало
загорелый   череп.   Парень,   однако,   представлял  собой
совершенно иной тип.  Несмотря на то что он явно выбился из
сил  и  еле-еле стащил с  плота свой светло-розовый рюкзак,
телосложением и  внешностью парень  сильно напоминал Багза.
Их  можно было принять за  братьев даже по длинным волосам,
которые незнакомцу то и дело приходилось убирать с глаз.  Я
сразу же невзлюбил его.
   В  конце концов появился пятый член группы.  Еще  одна
девушка. И, к моей досаде, я не смог найти в ней ни единого
изъяна.  С соблазнительной фигурой,  невысокого роста,  она
обладала  тихим   обаятельным  смехом,   который  отчетливо
доносился до того места,  где я лежал в засаде. У нее также
были  очень  длинные темно-русые волосы,  которыми она,  по
непонятной для меня причине,  обмотала шею наподобие шарфа.
Зрелище походило на сюрреалистическое, и я не смог сдержать
улыбки, но потом вспомнил, что мне полагается быть угрюмым.

   Я  несколько  расстроился,  увидев,  что  прибывшие на
плоту  не   повторили  нашего  промаха  -   не  исследовали
поочередно оба конца побережья,  прежде чем убедиться,  что
единственный путь по острову сводится к продвижению в глубь
него. Но все это перекрыла другая, более серьезная ошибка.
   На самом деле,  я  еще раньше понял,  что они совершат
ее. Во-первых, они не спрятали как следует свой плот - лишь
вытащили его из воды выше линии прилива, - а во-вторых, они
громко  болтали  по  дороге.   По-немецки,   со  сдержанным
восхищением отметил я. (Я был, естественно, в восхищении от
Зефа и Сэмми, а не от немцев). Для меня стало очевидно, что
они  совершенно  не  осознавали  необходимости  вести  себя
осторожно.  Мистер Дак, снова присоединившийся ко мне после
того как группа направилась в  глубь острова,  тоже обратил
на это внимание.
   - Они не  слишком понятливые,  -  сказал он спустя час
после начала перехода.
   Я утвердительно кивнул,  приложив палец к губам.  Я не
хотел  разговаривать,   потому  что  мы   шли  вблизи  них.
Недостаточно близко,  чтобы  видеть  их  сквозь листву,  но
достаточно близко, чтобы их слышать.
   - Если они будут продолжать в том же духе, их поймают,
- не мог угомониться он.
   Я кивнул.
   - Тебе,  наверное,  нужно  что-то  придумать?  Как  ты
считаешь?
   - Нет, - прошептал я. - А теперь заткнись.
   Я  был немного озадачен тревогой мистера Дака,  но  не
более  того.  Когда  он  в  следующий  раз  открыл  рот,  я
предупредительно приставил палец к его, а не к своим губам,
и он понял мой знак.
   В  общем,  главное,  что  помешало прибывшим,  -это их
глупость. Когда они пришли к первому плато, никто из них не
догадался, что они на поле.

   Я знаю об этом

   Сэмми издал точно такой же вопль, как и полгода назад,
когда бежал под дождем на Самуе. Он орал: "Это ни на что не
похоже,  дружище!  Никогда  не  видел  так  много  чертовой
травки!  Здесь ее больше,  чем я  видел за всю свою жизнь!"
Потом   он   начал   набирать  большие  охапки   листьев  и
подбрасывать  их  в   воздух,   а  остальные  четверо  тоже
принялись вопить  и  подбрасывать в  воздух  листья.  Прямо
грабители банка, укравшие миллион долларов и осыпавшие себя
добычей!  Полностью потеряли над  собой контроль.  Они были