есторонне рассматривался  вопрос  о  необходимой
высоте надводного борта торговых судов с точки зрения безопасности плавания,
с  учетом  запаса  плавучести,  остойчивости,  непотопляемости  и  различных
конструктивных  особенностей  судна.  Вместе  с  тем эти  правила  подходили
дифференцирование к  определению  высоты надводного борта  в зависимости  от
различных факторов, в частности времени года и географической зоны плавания.
     Отступления  от правил Конвенции о грузовой марке (не считая нарушений)
отмечались только во время второй мировой войны. Например,  англичане, когда
у них наблюдалась острая нехватка тоннажа, с 15 августа 1941 г. ввели у себя
так называемые "оборонные правила о грузовой марке". Согласно им разрешалось
грузить суда по их грузовым  маркам для плавания в тропиках вместо их летних
марок  и по маркам для пресной воды в тропиках вместо  марок для  плавания в
тропиках.
     Помимо грузовых марок, предусмотренных  Международной конвенцией,  была
введена грузовая марка для  судов,  плавающих по  Великим  озерам. Она  была
учреждена  в  1935 г.  в США  и  до  сих пор наносится по правилам,  которые
учитывают  пресную  воду,  отсутствие навигации  зимой  и  специфический тип
судов.
     В  наше  время  действует  Международная  конвенция  о грузовой  марке,
подписанная  в Лондоне 5 апреля 1966 г. 54 странами. Ее правила вошли в силу
в  1968  г.  По  ее  положению  все  моря  и   океаны  вследствие  различных
гидрометеорологических  условий плавания подразделяются на  зоны  и сезонные
районы. Причем  под  зонами понимают такие  морские районы,  где круглый год
действует одна грузовая марка -- или летняя, или тропическая.
     В  нашей  стране  действуют,  помимо  грузовых   марок,  назначаемых  в
соответствии  с  Международной  конвенцией  о  грузовой   марке   для  судов
заграничного плавания  валовой  вместимостью  свыше  150 рег. т, специальные
грузовые марки,  назначаемые  в соответствии с Правилами  Регистра  СССР для
плавания в каботаже  в центральной части Каспийского моря,  Черном,  Белом и
Японском морях и вдоль южного побережья Баренцева моря.
     Специальная грузовая  марка также назначается на все  суда  внутреннего
плавания валовой вместимостью от  80  рег. т и выше. Кроме этой марки, у нас
существуют специальные облегченные грузовые марки Регистра СССР, назначаемые
на  те же суда для облегченного плавания в пределах Азовского моря, северной
части Каспийского и заливов Балтийского морей.
     В  некоторых случаях морские суда по особым соглашениям между  странами
получают  для  ограниченного  района  плавания  так называемую  региональную
облегченную  грузовую  марку,  знак  которой  наносится  на  борту  рядом  с
гребенкой международной марки.
     Правила Конвенции о грузовой марке 1966 г. позволяют увеличить загрузку
судов  без  ущерба для их мореходности,  а  это  в  свою очередь значительно
повышает экономичность океанских перевозок.


        "Когда звонит колокол.."
     Кофейня на Тауэр-стрит
     Едва  ли  найдется  на свете торговый моряк,  которой не слышал  бы имя
Ллойда.  Те,  кто  связан с  морским транспортом,  наверняка сталкиваются  с
такими  выражениями,  как  "застрахован  у  Ллойда",  "соответствует  классу
Ллойда",  "Ллойдовский агент", "Северогерманский  Ллойда, а выражение "Al at
Lloyd's" (А один  у Ллойда)  уже давно стало в английском литературном языке
синонимом слов "первоклассный, отменный, лучший".
     Что  же  такое  "Ллойд"? Не пытайтесь получить на этот  вопрос точный и
правильный ответ у англичанина, не имеющего  отношения к морскому делу.  Его
толкование вас только запутает.
     Автор однажды задал этот вопрос пяти англичанам -- не морякам и получил
пять различных  ответов: "Бюро  морской  торговли",  "Объединение судоходных
компаний", "Управление морской почты", "Морской страховой Регистр", "Здание,
где ударяют в колокол, когда считают  погибшие корабли". Пять разных ответов
на  один  и  тот  же  вопрос,  и  ни одного  правильного...  Однако упрекать
"сухопутных" англичан в незнании  не стоит, потому что слово "Ллойд" сегодня
обозначает  три совершенно разных по  сфере своей деятельности  организации,
различие которых знают только моряки.
     Lloyd's  (Ллойда,   ллойдовский)   сегодня  --  это  название  всемирно
известной страховой корпорации с  ежегодным доходом  около 700 млн.  ф. ст.,
которая страхует все, начиная с танкера грузоподъемностью в полмиллиона тонн
и  кончая хорошей  погодой  для футбола  и  бородой  известного  киноактера.
Регистр   Ллойд"   (Lloyd's   Register)   --    это   название   крупнейшего
классификационного  общества,  которое  постоянно ведет  надзор примерно  за
одной  третью  судов  мирового торгового  флота.  И,  наконец, слово Lloyd's
является  неотъемлемой  частью  названий   различных   судоходных  компаний.
Например,  итальянская  судоходная  фирма   "Hoyd's  Tristino",  бразильская
судоходная корпорация "Lloyd's Brasilera", бельгийская "Hoyd's Royal" и др.
     Почему   это   имя   фигурирует   в  различных   наименованиях  крупных
организаций, связанных  с судоходством? Как могло случиться, что имя  одного
человека  вошло в  название  и  страховой корпорации,  и  классификационного
общества,  и нескольких судоходных  компаний?  Кто был этот  человек? Чем он
стал знаменит?
     Как  это ни  странно, англичане  до  сих пор  не  знают  даже даты  его
рождения, и им ничего не известно о  его жизни с рождения  до 1688 г. Тем не
менее  две-три незамысловатые  идеи, родившиеся в голове  этого англичанина,
спустя  полторы сотни лет после  его смерти создали ему  всемирно  известную
славу, и  благодарные британцы сумели  в конце прошлого  века  разыскать его
могилу и узнали, что Эдвард Ллойд умер в 1713 г.
     Ллойд   стал  знаменит  после   своей   смерти   как  основатель  самой
могущественной корпорации в мире.
     Мысль о  страховании кораблей  и  перевозимых ими грузов от  опасностей
плавания  впервые  (как заявляет  флорентийский  историк Вилани)  родилась в
Северной  Италии,  в  частности  в Ломбардии, в  1182 г. И,  как  повествуют
хроники  древней  Венеции,  во  Фландрии  в  1310  г.  существовал  "кабинет
страхования", где заморские купцы могли "страховать  свои товары  от морских
опасностей, платя за это установленные проценты".
     В  Англии  страхование судов получило  распространение в  конце XVII в.
Дельцов, которые  за деньги  принимали на себя  риск за  благополучный исход
плавания    купеческого    корабля,   британцы    называли   "Underwriters",
подписчиками,  так  как  они  ставили  свою подпись  под текстом договора  о
страховании судна или груза (или того и другого вместе).
     В  те времена Лондон в морской  торговле уже прочно занял ведущее место
по  сравнению с  другими портами Англии. Достаточно сказать, что  две  трети
всех  ввозимых  морем  на Британские острова  грузов  шло  через  столицу. К
набережной  Темзы причаливали корабли с грузами не только из Европы, но и из
Индии,  Африки и  Америки. Отсутствие быстрой  и надежной связи в те времена
сильно  затрудняло  купцам  заключение  торговых  сделок.  Если  не  считать
официальных  объявлений   по   делам  коммерции,  исходивших   с  подмостков
Лондонской королевской биржи, единственным печатным источником  коммерческой
информации являлась столичная газета  "Лондон Газетт".  Но  этого было  явно
недостаточно для коммерсантов британской столицы, и они получали необходимые
им  сведения  в  деловом общении между  собой. Неофициальные деловые встречи
купцов,  судовладельцев,  кораблестроителей и  моряков  проходили  обычно  в
тавернах и в так называемых "кофейных домах".
     Лондонские кофейни, появившиеся в середине XVII в.,  не совсем отвечали
своему названию. Помимо кофе, в них подавали  ром, джин, виски, пиво,  эль и
чай. В кофейне можно было не только выпить, но и сытно поесть, встретиться с
нужными людьми, поговорить о делах, поспорить, поиграть в кости или в карты,
а главное  -- узнать последние новости, цены на товары и  городские сплетни.
Каждый  содержатель кофейни,  как правило, имел свою постоянную клиентуру и,
чтобы удержать ее  не только хорошим обслуживанием, старался  угодить  своим
гостям  и организовывал  свидания  с интересующими их людьми, играя при этом
роль своего рода "почтового ящика".
     В  "кофейных  домах",  в отличие  от  трактиров и  таверн,  встречались
аристократы,  банкиры,  купцы  и  деловые  люди   столицы.  Кофейни,  больше
походившие на частные  клубы, отличались друг  от  друга своей клиентурой. В
одних  собирались  политики,  журналисты  и  писатели, в  других  --  поэты,
музыканты  и  художники,  в  третьих  --  купцы,  судовладельцы  и  капитаны
кораблей.
     Эдвард Ллойд,  о котором идет наш  рассказ, и  был как раз содержателем
такой кофейни. Она стояла на Тауэр-стрит -- главной людской артерии Лондона,
соединявшей деловой район Хоппинг с набережной Темзы и с лондонским Сити. От
набережной Сен-Кэтрин, куда подходили прибывавшие в столицу корабли, кофейня
Ллойда была первой на пути в  город. Неудивительно поэтому,  что постоянными
посетителями  заведения  являлись морские капитаны, купцы  и  судовладельцы.
Частенько  к Ллойду заглядывали  и страховщики из лондонского Сити. Здесь, в
тепле  и уюте,  за чашкой кофе или за бутылкой рома можно  было узнать самые
последние  заморские новости, цены на товары в колониях, сведения о плавании
судов и случаи кораблекрушений. За той же чашкой кофе устанавливались ставки
на фрахт, заключались сделки, оговаривались условия страховки, подписывались
страховые полисы. Хозяин  кофейни любезно предоставлял своим гостям  бумагу,
чернила и гусиные перья. Если клиентам нужно было срочно  послать письмо или
вызвать   кого-либо   с  корабля,   Ллойд   за   небольшую   плату   посылал
мальчика-рассыльного.
     Ллойд  был  человеком  ловким,  предприимчивым  и  дальнозорким.  Зная,
насколько важна для его клиентов коммерческая и морская информация, он нашел
оригинальный способ  увеличить  число своих посетителей. На  одной  из  стен
кофейни  он стал вывешивать написанные от руки мелкими буквами объявления, в
которых  указывались  даты  ухода и прихода  в  Лондон кораблей,  сведения о
погибших судах, цены на товары, ставки на фрахт, размер страховых  премий  и
даже приметы беглых  матросов. С того, кто хотел эти сведения прочитать,  он
брал по одному пенсу. Чтобы все  время обновлять свои объявления, Ллойд даже
наладил  своего рода "сеть  местных и иностранных  корреспондентов", которые
присылали в кофейню последние сведения о кораблях из главных портов Англии и
Северной Европы.
     Сам  хозяин кофейни на Тауэр-стрит прибегал к  услугам "Лондон Газетт",
публикуя на ее страницах  объявления своих посетителей. По одному из них  мы
узнаем,  что дата,  когда был  открыт "Кофейный  дом Ллойда", приходится  на
время до февраля  1688 г. "Лондон Газетт" от  21 февраля того года сообщает:
"Десятого  числа человек среднего роста,  с  черными  кудрявыми волосами, со
следами оспы  на  лице, В старом коричневом пальто и в черной бобровой шапке
был  замечен  в  краже  пяти  пар  часов"  (далее  идет  подробное  описание
украденных  часов), и  такой  текст:  "Если кто-либо даст  сведения  об этом
человеке господину Эдварду Ллойду в его кофейне на Тауэр-стрит или господину
Эдварду Брэнсби в Дерби, то получит гинею в награду".
     А  вот какое объявление поместил Ллойд  в газете за номером 2495 в 1689
г.:  "От капитана  Джона  Брэдила  бежал  матрос-мавр,  около  двадцати лет,
кривоногий, в светлом пальто, в белом жилете и бриджах. Если кто-либо даст о
нем сведения  в  дом  упомянутого  капитана  на Ротерхит Уолл или в  кофейню
господина  Эдварда Ллойда  на  Тауэр-стрит,  получит  двадцать  шиллингов  и
вознаграждение этих господ".
     Помимо доски объявлений, Ллойд в своей  кофейне ввел еще одно новшество
--  установил помост,  с  которого один из  его  служащих,  имевший  хорошую
дикцию,  читал  вслух  наиболее важные  и  интересные сведения о кораблях  и
последние новости по делам  торговли и мореплавания. Чтобы создать в кофейне
тишину, хозяин звонил в серебряный колокольчик.
     Видя, что заключение сделок на страхование купеческих кораблей приносит
доход несравненно больший, чем прибыль за поданный гостям кофе, Ллойд  начал
и сам подписывать страховые полисы.
     По  его  подсчетам, кораблекрушения и потеря  груза происходили намного
реже,  чем  благоприятный  исход  рейса,  а,  следовательно,  на  полученные
страховые премии  капитал  можно  быстро  увеличить настолько, чтобы  быть в
состоянии в случае неудачи выплатить страховое возмещение. Так Эдвард  Ллойд
стал страховщиком.
     Число клиентов "страховой кофейни" росло с каждым годом,  и скоро в ней
стало  тесно. В начале 1692 г. Ллойд переместил свое заведение с Тауэр-стрит
на угол  Ломбард-стрит и Эбчерч-лэйн, дальше от набережной Темзы, но ближе к
кварталам Сити, туда, где сейчас стоит здание Главного лондонского почтамта.
С переездом  число капитанов и судовладельцев, которые раньше часто хаживали
в кофейню, сильно упало, но зато возросло число купцов и страховщиков.
     Страховые  сделки  на купеческие суда заключались и  в  других кофейных
домах  Лондона, например  у  Гарауэйя,  Джонатана, Джона  и Бэкера,  кофейня
которого существует  и поныне. Наиболее опасным конкурентом Ллойда был Джон.
Но ловкий и хитрый  Эдвард Ллойд сумел отбить  у него клиентуру и переманить
ее к себе. Он придумал еще два оригинальных новшества в своем заведении.
     Первое  из  них  называлось  "аукцион  в  дюйм  свечи".  В  отличие  от
"голландского  аукциона",  где  последняя цена  утверждалась третьим  ударом
молотка, аукцион в кофейне Ллойда проходил при зажженной свече, в которую на
расстоянии одного  дюйма  от верхнего конца  втыкалась игла.  Торговля между
двумя  или  несколькими  купцами длилась,  пока горел первый  дюйм свечи,  и
продаваемая вещь  покупалась за цену, которую выкрикивали до  момента, когда
игла падала в  подсвечник. Продажа у Ллойда "в  дюйм свечи" взятых в морских
сражениях у неприятеля призов -- кораблей, их груза,  лошадей, чая  или кофе
вызвала  живой интерес лондонцев, и вскоре число клиентов в новой кофейне на
Ломбард-стрит опять возросло. Об этих необычных Ллойдовских аукционах писала
даже  столичная  пресса.  В "Лондон  газетт" от 24  октября  1692 г. имеется
объявление "о продаже в кофейном  доме Ллойда  "в дюйм свечи" трех кораблей,
сведения о которых можно было получить на Ломбард-стрит".
     Вторым  новшеством  Ллойда  явилось  издание  в  1696  г.  типографским
способом  газеты.  Она  называлась  "Ллойдз Ньюз" и  печаталась  три раза  в
неделю, на двух  листах размером 10,5  на 5,5 дюйма. По тем временам издание
печатной газеты тиражом несколько сот экземпляров считалось  целым событием,
и учитывая, что в Англии издавалась  всего одна "Лондон газетт", имя Эдварда
Ллойда вскоре стало широко известным по всей стране.
     Кроме первых семи, до нашего времени в Оксфорде сохранились все выпуски
по 76-й  включительно. В 76-м  выпуске Ллойд, имея по  законам  Англии право
печатать  только  коммерческие  сведения   и   объявления,   затронул   один
политический  вопрос и допустил ошибку,  комментируя дебаты в палате лордов.
За это он  был вынужден предстать  перед  судом, где парламент предъявил ему
обвинение в том, что заявление его газеты "необоснованно и ошибочно". Газета
Ллойда  была закрыта,  и  он  опять продолжал вывешивать  у  себя в  кофейне
рукописные объявления.
     Конечно, было бы неправильным  считать, что Эдвард  Ллойд  в Англии был
первым  и самым  главным  страховщиком  купеческих  кораблей  и  их  грузов.
Страховое  дело в этой  стране возникло еще до него,  вскоре  после великого
пожара Лондона в  1666 г. Самыми старыми страховыми фирмами Англии считаются
"Феникс",  основанная  в  1680  г. и  просуществовавшая  чуть  больше  века,
"Дружеское обществом, созданное  в 1684 г., и "Рука  в руке", появившаяся  в
1696 г.
     С  начала  XVIII  в.  страхование морских  судов и грузов  вели, помимо
"Кофейного  дома Ллойда", две фирмы  --  "Ройял эксчендж Эсшуранс" и "Лондон
Эсшуранс".  В  1720 г.  они  стали главенствующими  страховыми организациями
Британии.  Именно это обстоятельство  и толкнуло сотню частных  страховщиков
лондонского Сити  объединиться  в независимый профессиональный синдикат  под
названием "Кофейный дом Ллойда".
     Сам  Эдвард Ллойд  умер в  1713 г., но  его наследники,  хотя н  носили
другую фамилию, оставили название кофейни неизменным.
     По-прежнему  у "Ллойда" встречались капитаны,  арматоры и  страховщики,
чтобы  за  чашкой кофе "полюбовно" договориться об  условиях  принятия риска
очередного плавания корабля. Заведение процветало. В 1734 г. Томас Джеймсон,
тогдашний  владелец  кофейни,  продолжил  издание газеты. Только теперь  она
стала  называться  "Ллойдз  лист"  --  своего   рода   бюллетень   новостей,
относящийся  более   к   мореплаванию,   нежели  к   торговле,  который   из
еженедельного издания вскоре превратился в ежедневное.
     "Юлианы" лондонского Сити
     В 1769 г. по Лондону прошел слух, что некоторые члены корпорации, входя
в  тайный  сговор  со  своими  клиентами,  занимаются  злоупотреблениями.  В
кофейном доме  Ллойда произошел  раскол. Часть честных страховщиков, которые
не были  замешаны в преступных сделках, предложили "уэйтору  кофейни" Томасу
Филдингу основать другой кофейный дом Ллойда.
     Не прошло и года, как новая кофейня по числу выгодных сделок "задавила"
свою прародительницу. Но вместе с тем  "Новый Ллойд" стал быстро терять свою
клиентуру из-за  тесного и неудобного помещения. Тогда по предложению одного
из 79 страховщиков, входивших в объединение, каждый  его член внес в банк по
100 фунтов стерлингов  на строительство нового здания. В 1772 г. страховщики
"Нового  Ллойда"  избрали  комитет, который по  вопросу строительства здания
назначил  комиссию  из пяти  человек.  Но  собранных денег на  постройку  не
хватило,  и страховщики  сняли  в  аренду  пустовавшее помещение  Британской
сельдяной компании.
     В 1774 г. страховщики "Нового кофейного дома Ллойда" переехали в здание
королевской биржи -- в самый центр столицы. Этот переезд состоялся благодаря
стараниям страховщика Джона Юлиуса  Ангерштейна. Этот человек,  родившийся в
России,  немец  по  происхождению, свою карьеру  страховщика начал с 14 лет,
поступив  на  службу  мальчиком-рассыльным к Эндрю  Томпсону  --  тогдашнему
содержателю  кофейни на  Попс Хэд-Алли. Благодаря недюжинному уму, энергии и
родственным связям, он в 25 лет уже стал известен и как знатный купец, и как
страховщик "Кофейного дома Ллойда". Прослужив в объединении шестнадцать лет,
30-летний Ангерштейн стал председателем "Нового Ллойда" и  бессменно занимал
эту должность до 1796  г. Этот немец заслужил право называться "отцом Нового
Ллойда", и имя его в Англии было  настолько популярным, что одно  время всех
его коллег-страховщиков называли не иначе как "юлианами", что тогда являлось
синонимом слова "страховщик".
     С момента переезда "Нового Ллойда" в здание королевской биржи страховая
премия  уже  взималась с клиентов не содержателем  кофейни  ("уэйтером"),  а
специальным  чиновником.  В  1774 г. правительство  Англии запретило "Новому
Ллойду"  страховать человеческую  жизнь  и  заключать страховые сделки  явно
авантюрного  характера. Исключение  в  этом плане составляет  так называемый
"страховой  полис жизни Наполеона  в 1813 году". В 1779 г. "юлианы" ввели  в
обращение  новую  форму  страхового  полиса. Ее  формулировки  и  толкование
условий  принятия Ллойдом  риска  почти без  изменений  сохранены  до нашего
времени.
     10  января  1838 г. "юлианов"  постигло  бедствие: пожар, вспыхнувший в
здании  королевской  биржи, уничтожил ассигнации  на  большую сумму, архив и
множество  ценных бумаг. Наученные горьким опытом, с